Случайные попутчики
Мы с ней лежали под капельницами на соседних койках.
Я даже не знаю её имени. Не спросила. Да и она моё тоже.
Впрочем, это и не важно. Имя - это настолько эфемерная информация о человеке, что даже и упоминать не стоит.
Она была светленькой блондиночкой, похожа на солнышко. Правда ребёнком она точно не выглядела, возраст - 32 года, вполне взрослая женщина. Просто она как будто напоминала о солнце своими светлыми волосами и какой-то совершенно нереальной доброй улыбкой.
Мне кажется ей очень подходит имя Настя, так что пусть в контексте моего рассказа её зовут Настя.
[История Насти]В больничке мы все лечились амбулаторно, поэтому каждый новый день сталкивал меня с разными людьми, лежащими под капельницами на соседних койках в процедурной.
Вы когда-нибудь замечали, что в больнице среди пациентов особо развит синдром «случайного попутчика»?
Какому-нибудь малознакомому соседу по палате, или вот соседу по капельнице вы за пол часа можете рассказать такое, о чём среди своего круга друзей и знакомых упорно молчите.
Или тот же диагноз - он своей родни и друзей мы умудряемся скрывать свой диагноз по несколько лет. Чтоб не беспокоить, не заставлять волноваться, чтоб не жалели.
А тут, совершенно незнакомому человеку Вы с лёгкостью называете свой диагноз со всеми подробностями. Потому что у него наверняка диагноз не лучше и он, наверняка, так же скрывает его от коллег и близкого окружения.
А тут больничка, тут все «свои», такие же страждущие, тут можно.
Кстати, ещё заметила, что в больнице люди какие-то особенно открытые и уязвимые, что ли. Исчезает весь этот городской деловой налёт отчуждённости.
Тяжело, знаете ли, строить из себя железного человека или неприступную бизнес-леди, когда ты боишься уколов, ходишь по больничке в тапочках и вся майка пропитана вонючим цинипар гелем :)
Больные, они как дети. Трогательные, немного напуганные и очень доверчивые и открытые.
Вот и с Настей мы пролежали на соседних койках, наблюдая, как лекарство скапывает по трубочке в вены, всего минут 20-30, но за это время она успела рассказать мне про свой диагноз и грустную историю своей жизни.
В 26 лет она вышла замуж, вроде как даже по любви, работала, и страстно мечтала о ребёнке и счастливой семье.
Но шли месяцы, а долгожданный малыш всё не появлялся.
Она начала проверяться по женской части, потом началось долгосрочное лечение, несколько операций.
Но возможность иметь детей всё ещё была и она мечтала наконец-то забеременеть.
Потом, видимо от переживаемого стресса и что муж от неё отдалился, у неё начало болеть сердце. Постоянно, глухой болью.
Она пару раз пробовала поискать сочувствия у мужа и у мамы, но в ответ получила что-то вроде «Хватит симулировать, тебе 27 лет, какое ещё сердце!?».
Своими комментариями они и её убедили в том, что у неё ничего серьёзного, а болит в области сердца - это так, выдумки, от нечего делать.
В итоге она перестала жаловаться и как-то примирилась, что в области груди всегда немного ноет. Подумала и правда, наверное, от нервов и стресса и к врачу не пошла.
А меньше чем через год её увезла из дома скорая с сердечным приступом.
Обнаружилась какая-то развившаяся патология.
Врать не буду, я не все тонкости течения болезни и диагнозов тогда запомнила, поэтому передаю суть проблемы в общих чертах.
К тому же у неё потом, как я поняла, на фоне проблем с сердцем, развился ревматизм. Какой-то серьёзной стадии.
В общем, получалось, что операцию на сердце нельзя делать из-за ревматизма, а ревматизм нельзя нормально пролечить сильными препаратами из-за сердца. Или что-то там такое. Какой-то замкнутый круг безысходности.
А за спиной у неё на момент нашего общения насчитывалось уже 6 операций по женской части. Один яичник уже был удалён, да и врачи в один голос твердили, что из-за ревматизма и сердца она не сможет выносить ребёнка. Шансы совершенно минимальныйе. Даже скорей стремящиеся к нулю.
Но она, лежа на койке и повернув ко мне голову, смотрела на меня своими огромными светлыми глазищами и говорила, с истинной такой убеждённостью и безумной надеждой, что возможно у неё всё-таки будет когда-нибудь свой малыш, которого она так хочет.
К тому моменту, кстати, муж уже 3 года, как ушёл от неё, заявив, что ему такая больная жена не нужна.
И знаете, что самое удивительное в этой девочке - она не озлобилась, не отчаялась, не стала вечно ворчащей обиженной на весь свет стервой. Нет.
Она перешагнула ту черту, когда люди заглядывают за грань и становятся какими-то просветлёнными. Людьми, которые уже постигли какой-то свой край жизни и поняли, что хуже быть уже не может, значит будет только лучше.
Я не знаю имени этой девочки, и после того дня мы никогда с ней больше не встречались (видимо она приходила в остальные дни в другое время на капельницы), но я очень надеюсь, что она-таки смогла забеременеть и выносить своё маленькое чудо.
Она такая светлая, у таких людей хочется, чтоб всё было хорошо.
И ещё она тогда, возможно, сама того не зная, преподала мне отличный урок. Даже болезнь - не повод озлобиться и начать ненавидеть весь свет.
Наоборот, это повод полюбить жизнь ещё сильней.
Я даже не знаю её имени. Не спросила. Да и она моё тоже.
Впрочем, это и не важно. Имя - это настолько эфемерная информация о человеке, что даже и упоминать не стоит.
Она была светленькой блондиночкой, похожа на солнышко. Правда ребёнком она точно не выглядела, возраст - 32 года, вполне взрослая женщина. Просто она как будто напоминала о солнце своими светлыми волосами и какой-то совершенно нереальной доброй улыбкой.
Мне кажется ей очень подходит имя Настя, так что пусть в контексте моего рассказа её зовут Настя.
[История Насти]В больничке мы все лечились амбулаторно, поэтому каждый новый день сталкивал меня с разными людьми, лежащими под капельницами на соседних койках в процедурной.
Вы когда-нибудь замечали, что в больнице среди пациентов особо развит синдром «случайного попутчика»?
Какому-нибудь малознакомому соседу по палате, или вот соседу по капельнице вы за пол часа можете рассказать такое, о чём среди своего круга друзей и знакомых упорно молчите.
Или тот же диагноз - он своей родни и друзей мы умудряемся скрывать свой диагноз по несколько лет. Чтоб не беспокоить, не заставлять волноваться, чтоб не жалели.
А тут, совершенно незнакомому человеку Вы с лёгкостью называете свой диагноз со всеми подробностями. Потому что у него наверняка диагноз не лучше и он, наверняка, так же скрывает его от коллег и близкого окружения.
А тут больничка, тут все «свои», такие же страждущие, тут можно.
Кстати, ещё заметила, что в больнице люди какие-то особенно открытые и уязвимые, что ли. Исчезает весь этот городской деловой налёт отчуждённости.
Тяжело, знаете ли, строить из себя железного человека или неприступную бизнес-леди, когда ты боишься уколов, ходишь по больничке в тапочках и вся майка пропитана вонючим цинипар гелем :)
Больные, они как дети. Трогательные, немного напуганные и очень доверчивые и открытые.
Вот и с Настей мы пролежали на соседних койках, наблюдая, как лекарство скапывает по трубочке в вены, всего минут 20-30, но за это время она успела рассказать мне про свой диагноз и грустную историю своей жизни.
В 26 лет она вышла замуж, вроде как даже по любви, работала, и страстно мечтала о ребёнке и счастливой семье.
Но шли месяцы, а долгожданный малыш всё не появлялся.
Она начала проверяться по женской части, потом началось долгосрочное лечение, несколько операций.
Но возможность иметь детей всё ещё была и она мечтала наконец-то забеременеть.
Потом, видимо от переживаемого стресса и что муж от неё отдалился, у неё начало болеть сердце. Постоянно, глухой болью.
Она пару раз пробовала поискать сочувствия у мужа и у мамы, но в ответ получила что-то вроде «Хватит симулировать, тебе 27 лет, какое ещё сердце!?».
Своими комментариями они и её убедили в том, что у неё ничего серьёзного, а болит в области сердца - это так, выдумки, от нечего делать.
В итоге она перестала жаловаться и как-то примирилась, что в области груди всегда немного ноет. Подумала и правда, наверное, от нервов и стресса и к врачу не пошла.
А меньше чем через год её увезла из дома скорая с сердечным приступом.
Обнаружилась какая-то развившаяся патология.
Врать не буду, я не все тонкости течения болезни и диагнозов тогда запомнила, поэтому передаю суть проблемы в общих чертах.
К тому же у неё потом, как я поняла, на фоне проблем с сердцем, развился ревматизм. Какой-то серьёзной стадии.
В общем, получалось, что операцию на сердце нельзя делать из-за ревматизма, а ревматизм нельзя нормально пролечить сильными препаратами из-за сердца. Или что-то там такое. Какой-то замкнутый круг безысходности.
А за спиной у неё на момент нашего общения насчитывалось уже 6 операций по женской части. Один яичник уже был удалён, да и врачи в один голос твердили, что из-за ревматизма и сердца она не сможет выносить ребёнка. Шансы совершенно минимальныйе. Даже скорей стремящиеся к нулю.
Но она, лежа на койке и повернув ко мне голову, смотрела на меня своими огромными светлыми глазищами и говорила, с истинной такой убеждённостью и безумной надеждой, что возможно у неё всё-таки будет когда-нибудь свой малыш, которого она так хочет.
К тому моменту, кстати, муж уже 3 года, как ушёл от неё, заявив, что ему такая больная жена не нужна.
И знаете, что самое удивительное в этой девочке - она не озлобилась, не отчаялась, не стала вечно ворчащей обиженной на весь свет стервой. Нет.
Она перешагнула ту черту, когда люди заглядывают за грань и становятся какими-то просветлёнными. Людьми, которые уже постигли какой-то свой край жизни и поняли, что хуже быть уже не может, значит будет только лучше.
Я не знаю имени этой девочки, и после того дня мы никогда с ней больше не встречались (видимо она приходила в остальные дни в другое время на капельницы), но я очень надеюсь, что она-таки смогла забеременеть и выносить своё маленькое чудо.
Она такая светлая, у таких людей хочется, чтоб всё было хорошо.
И ещё она тогда, возможно, сама того не зная, преподала мне отличный урок. Даже болезнь - не повод озлобиться и начать ненавидеть весь свет.
Наоборот, это повод полюбить жизнь ещё сильней.