His prostate was asymmetrical
Экранизации Кроненберг снимает близко к первоисточникам, вы в курсе? Так вот, если, зная об этом, прочитать (или хотя бы пролистать) книжку ДеЛилло, собираться в кинотеатр на «Космополис» захочется лишь мазохисту или отчаянно претендующей на интеллектуальность серости, которая после просмотра покинет зал, содрогаемая оргазмическими спазмами.
Но увы, на фильм, как обычно, идут не они, а поклонники раннего творчества режиссера и молодые фанатки (безупречный коммерческий ход!) глянцевого исполнителя главной роли. И получают безупречный видеоряд и безупречный саундтрек от кроненберговской давно слаженной команды. Кроненберговскую дословность - тоже, в полном объеме.
Уродливые диалоги в оригинале равны столь же неприглядным на экране. Грубая деконструкция капиталистического быта в тексте один-в-один повторяется перед глазами. Две с половиной прописные истины бережно переданы в своей нетронутой затасканности.
Лишний человек нового века, пресыщенный богатством и властью, ничуть не интереснее чреды своих предшественников; наоборот, гораздо скучнее, потому что измельчал. Огромный окружающий мир для него схлопнулся до размеров лимузина, на месте близких людей у него оказались популярные музыканты. Поездка в парикмахерскую превращается в одиссею, биржевые сводки о курсе юаня - в молитвенник. Экраны мониторов заменили ему глаза, на месте сердца -дохлая крыса. И я уже не говорю о других особенностях его анатомии.
Это все ново для вас и интересно? Уверены? Все равно будьте готовы свалить в середине сеанса.
Подготовленный часами и часами артхауса зритель выдержит, разумеется, до конца. Воспринимая «Космополис» в широком контексте, он найдет здесь перекличку с прошлыми работами Кроненберга, заметит за спиной Эрика Пэкера тень Патрика Бэйтмэна, поймет полемику с коммунистическим манифестом и оценит злободневные высказывания об обществе потребления.
Не поймет и не оценит только одного: зачем талантливому и во всех отношениях уже сложившемуся режиссеру, давно определившемуся и с тематикой, и со средствами выражения, уже во второй раз (после прошлогоднего «Опасного метода») браться за съемку такого претенциозного, искусственно усложненного литературного произведения, мягко говоря, средней руки? Да еще без каких-либо попыток творческой обработки или адаптации?
Напрашивается простой ответ, и мне он не нравится.
Но увы, на фильм, как обычно, идут не они, а поклонники раннего творчества режиссера и молодые фанатки (безупречный коммерческий ход!) глянцевого исполнителя главной роли. И получают безупречный видеоряд и безупречный саундтрек от кроненберговской давно слаженной команды. Кроненберговскую дословность - тоже, в полном объеме.
Уродливые диалоги в оригинале равны столь же неприглядным на экране. Грубая деконструкция капиталистического быта в тексте один-в-один повторяется перед глазами. Две с половиной прописные истины бережно переданы в своей нетронутой затасканности.
Лишний человек нового века, пресыщенный богатством и властью, ничуть не интереснее чреды своих предшественников; наоборот, гораздо скучнее, потому что измельчал. Огромный окружающий мир для него схлопнулся до размеров лимузина, на месте близких людей у него оказались популярные музыканты. Поездка в парикмахерскую превращается в одиссею, биржевые сводки о курсе юаня - в молитвенник. Экраны мониторов заменили ему глаза, на месте сердца -дохлая крыса. И я уже не говорю о других особенностях его анатомии.
Это все ново для вас и интересно? Уверены? Все равно будьте готовы свалить в середине сеанса.
Подготовленный часами и часами артхауса зритель выдержит, разумеется, до конца. Воспринимая «Космополис» в широком контексте, он найдет здесь перекличку с прошлыми работами Кроненберга, заметит за спиной Эрика Пэкера тень Патрика Бэйтмэна, поймет полемику с коммунистическим манифестом и оценит злободневные высказывания об обществе потребления.
Не поймет и не оценит только одного: зачем талантливому и во всех отношениях уже сложившемуся режиссеру, давно определившемуся и с тематикой, и со средствами выражения, уже во второй раз (после прошлогоднего «Опасного метода») браться за съемку такого претенциозного, искусственно усложненного литературного произведения, мягко говоря, средней руки? Да еще без каких-либо попыток творческой обработки или адаптации?
Напрашивается простой ответ, и мне он не нравится.