«Вновь я посетил…» Brideshead Revisited.
Пока наш саратовский Дом Кино уже полгода всё обещает показать «Возвращение в Брайдсхед» (2008), я решила поведать миру правду об Ивлине Во, потому что этот фильм может ввести некоторых в заблуждение на его счёт. А этого мне, по некоторым (очень) личным причинам, хочется избежать.
"Моя тема - память, этот крылатый призрак,
взлетевший надо мною однажды пасмурным военным утром".
И. Во "Возвращение в Брайдсхед"
Ивлин Во - писатель с весьма примечательными корнями. Он сын одного из соратников Оскара Уайльда и брат крайне популярного автора колониальных романов. Помимо этого, он англичанин и католик. «Возвращение в Брайдсхед» - один из позднейших и, безусловно, талантливейших его романов. Существует мнение, что этот роман является основоположником жанра «возвращение», и хотя я не могу ничего сказать в опровержение или подтверждение этого факта, само жанровое определение кажется мне крайне удачным. Ещё более распространенное мнение о романе как о квинтэссенции английской литературы, я искренне поддерживаю.
«Возвращение в Брайдсхед» повествует о художнике Чарльзе Райдере, который в годы Второй мировой войны становится офицером. Волею судеб его часть расквартировывают в старинном английском поместье Брайдсхед, принадлежащем семье друзей его молодости. С этим местом, как это принято говорить, у Чарльза «многое связано». А точнее, с Брайдсхедом в жизни Чарльза связано всё - любовь, дружба, творчество, молодость, само его мировоззрение. Его воспоминания о прошлом и становятся полотном романа, вставленным в великолепную раму его «настоящего» мироощущения в году 1944.
«Возвращение в Брайдсхед» - роман настолько ностальгический, насколько это вообще возможно. Читатель проживает с Чарльзом его жизнь, но проживает её в воспоминании. События военного времени - не просто рамочная композиция, в которую заключается чья-то история. Ивлину Во покорилась сама природа Воспоминания, жизнь не прошлым, но «с прошлым», связь времен и событий.
«Возвращение в Брайдсхед», помимо истории жизни Чарльза, рассказывает ещё несколько очень показательных историй: о том, как спился молодой английский лорд, о том, как правильные поступки матери помогали детям совершать неправильные; о том, как можно сохранить и потерять иронию в старости; сразу несколько историй о том, почему люди вступают в браки, и как эти браки потом разрушаются; а также о том, как невыносимо быть кому-то обязанным и как иногда противоречивы отсутствие семьи и чрезмерное присутствие семьи. Список этот можно продолжить, но он всё равно Вам ничего не скажет. Просто прочитайте роман.
Ранние романы Ивлина Во подкупают своим головокружительным ритмом - жизнь проносится перед глазами на огромной скорости, но только без недостатков законов физики и оптики: проносясь мимо, каждая деталь не размывается, но выделяется настолько чётко и ярко, будто ты всё это время неподвижно смотришь на неё в упор. Обаяние, бездна обаяния, от которого в буквальном смысле пьянеешь, наполняет все его книги и их героев. Наполняет, так же, как и реки и моря самого разнообразного алкоголя - уже только за раскрытие (всеобъемлющее и чертовски верное) этой темы Ивлину Во можно возносить бесконечные хвалы. Впечатление от его романов чем-то похоже на раннего Хемингуэя и Ремарка, и вообще на мироощущение «потерянного поколения», только с какой-то огромной разницей, назвать которую я, в общем-то, затрудняюсь. Возможно, всё дело в самоиронии (так обычно бывает).
Всё сказанное о ранних романах верно и для «Возвращения в Брайдсхед», но здесь, помимо доведения до совершенства своей писательской манеры (если оно вообще достижимо, я приведу этот роман как пример), Ивлин Во открыто и предельно честно говорит на тему, которая по праву считается одной из самых «скользких» в истории. Это религия. Не смерть Бога, не поиски духовного абсолюта - нет, именно религия. В данном случае, католицизм. Целенаправленно говоря об одной из религий Ивлин Во добирается до какой-то такой жестокой правды о самой сути этого явления, что просто страшн
о подумать. Я не говорю о «разоблачении» или, наоборот, «превознесении» религии - эти слова даже близко не описывают того, что показывает в романе Ивлин Во. Я предпочитаю называть это правдой.
Ивлин Во - мастер диалога, в этом смысле ему могут позавидовать лучшие драматурги. Не менее блестяще его мастерство в изображении характеров. Клише вроде того, что его герои «как живые», сюда не подходят. Достоверность вообще штука сомнительная, в «жизни» её как раз не так уж и много. Невозможность видеть общую канву событий, которая есть у писателя, всегда оставляет в реальности место для поправок и пометок на полях. И потому скажу лишь, что и Чарльз Райдер, и душка Себастьян со своим медведем, и Брайди с его вдовой, и леди Марчмейн с её искренним непониманием, и Джулия с её финалом, и Корделия с её призванием - удивительно цельные личности. Я нахожу «некоторую» недосказанность этого заявления крайне удачной.
Мне ужасно хочется пуститься в рассуждения о лучших проявлениях дружбы, закономерностях любви и природе семьи, как социокультурного феномена (а так же как проявления рока), и их отражении в романе. Но пора всё-таки перейти к экранизациям. Их существует две. Помимо фильма, вышедшего в 2008 году (режиссёр Julian Jarrold), есть ещё TV-версия из 11 серий, снятая в 1981 году (режиссёры - Charles Sturridge и Michael Lindsay-Hogg). И вот если в двух словах, новая экранизация - ужасная, а старая - прекрасная.
Преимущество, которое даёт телевизионный формат, безусловно, велико, есть возможность (которой авторы не преминули воспользоваться) идти буквально слово в слово по тексту. Но дело не в этом, а в том, что создатели экранизации 1981 года отнеслись к роману настолько внимательно, бережно и подошли к своей работе с такой любовью, что просто дух захватывает. Создатели новой экранизации, естественно, вынуждены были сократить текст, за это их никто не посмеет упрекнуть, но вот кто и зачем решил роман ещё и исказить, не понятно.
«Возвращение в Брайдсхед» - английский (и это важно!) роман, значительная часть (но не вся книга!) которого описывает дружбу между двумя молодыми людьми, в одно время учившимися в Оксфорде - собственно Чарльзом Райдером и лордом Себастьяном Флайтом (а также его медведем Алоизием). Отношения, связывающие друзей, прорисованы очень трогательно и безупречно тонко, у читателя не остается никаких сомнений в том, что привязанность их друг к другу глубока и искренна... В общем, простор для всех возможных (и немного для невозможных) коннотаций весьма велик. Авторы сериала сумели прекрасно показать эту игру полутонов и едва различимых намёков, придающую отдельную прелесть происходящему. Авторы поздней экранизации, видимо, решили, что нынче намёки не разойдутся, как горячие пирожки, и сыграли ва-банк, нагромоздив в фильме несуразную кучу самых нелепых инсинуаций на счет гомосексуальности героев. Проигрались в пух и прах. Откровенная пошлость результата не то что близко не приближается к тексту Ивлина Во, она просто напросто оскорбительна.
Кроме того, Себастьян принимает активное участие лишь в событиях первой половины романа. Вторая часть его посвящена сестре Себастьяна Джулии, и отношениям её и Чарльза. Вот уж не менее «непростым», между прочим! В экранизации 2008 года Джулия активно присутствует в сюжете с самого начала. Это неплохой ход, в принципе - мы должны успеть за 2 часа познакомиться со всеми, но вот авторы фильма превратили этот ход в подчёркнутую «необходимость» выбора Чарльза между братом и сестрой. Однако в книге Чарльз по-настоящему познакомился с Джулией, лишь когда был уже старше, когда понял её совсем по-другому, нежели в юности. Когда она понимала мир и любовь уже совсем по-другому. Обидно, что этого всего нет в фильме.
Это ещё что, где и в чём можно усмотреть повод сменить героям ориентацию, я ещё могу понять. Но зачем менять религиозные взгляды главного героя!? Всю книгу Чарльз говорит о том, что он агностик, в экранизации же из него сделали атеиста. Я уже говорила о том, какое значение имеет в романе религия героев, и такое изменение непростительно переворачивает текст с ног на голову, урезает, убивает, калечит и финал романа, и характер отношений некоторых персонажей. И самое главное - я просто искренне не понимаю, зачем это делать, чтобы увеличить "разрыв" между Чарльзом и Флайтами, что ли? (куда уж больше-то!)
Главной удачей телеверсии романа является на самом деле вовсе даже не его соотношение с текстом оригинала, а подбор актёров. Ни один, даже самый эпизодический персонаж ни на секунду не выпадает из общей просто фантастически великолепной игры всего актёрского состава. Обсуждение этой темы с моей стороны грозит превратиться в череду возгласов: «Какой чудесный Хупер! Как здорово получился его generation gap (разрыв поколений) с Чарльзом!», «А мистер Самграсс? Святая простота, воистину, он не мог больше походить сам на себя, как он мило рассказывает об их путешествии по Африке: “Я и верблюды”!», «Корделия! Корделия вообще чудесная, и эта её причёска, а как она сыграла в сцене разоблачения пьяного брата, а?!». И дальше в том же духе, пока не закончится список действующих лиц.
Что уж говорить тогда о главных героях!? Джереми Айронс в роли Чарльза с его бессменным типажом героя-интеллектуала с глубокой душой пришёлся как нельзя кстати. Душка Себастьян (Антонии Эндрюс) в обнимку со своим огромным медведем просто источает обаяние. Корректная Лэди Марчмейн с видом такого глубокого страдания разрушает одну судьбу за другой, что хочется буквально визжать от восторга и навзрыд плакать одновременно (над разрушенными судьбами). Впрочем, в экранизации 2008 года в исполнении Эммы Томпсон она тоже получилась отлично.
В новой экранизации на самом деле приличный подбор актёров, и если бы не знакомство с версией 1981 года, я бы не сказала, что они как-то особенно плохи. Впрочем, необходимость играть слишком уж "непростые" отношения точно не пошла к лицу Себастьяну и Чарльзу. В остальном, актёрский состав оставляет впечатление вполне ровное и не особенно сильное - ничего хорошего фильму это не прибавляет.
Телевизионная версия выигрывает, прежде всего, своим безупречным соответствием духу романа, если говорить о режиссёрской работе или операторской то, сняты оба фильма на отлично. Классический роман обязывает, как никак, так что картинка и там, и там получилась как раз очень "классической". Никаких изысков или особенных спецэффектов, новая версия, пожалуй, красочнее и эффектнее, но это не то чтобы её плюс. Воспоминания должны быть немного бледными, и пастельные тона фильма 1981 года как раз подходят сюда больше. Впрочем, это я уже увлекаюсь, может, это плёнка со временем выцвела (но ей всё равно идёт!). Из неоспоримых достоинств могу добавить, ещё то, что в ТВ-версии, безусловно, лучшие сцены изображающие то, как мужчины плачут, из всех, что мне когда-либо приходилось видеть.
Ну а вывод мой такой. Прочитайте роман. Понравится - посмотрите сериал. А если будете смотреть новую экранизацию - помните, что Ивлин Во там поскольку-постольку.
P.S. Я долго думала, что делать со скриншотами. Во-первых, ужасно хотелось сделать к ним подписи, во-вторых, их очень много, и я никак не могу пожертвовать ни одним кадром 1981 года, а фильм 2008го стёрли сразу же после просмотра - и скриншоты только из интернета - тут тоже не позволительно выбирать. В общем, в порядке эксперимента: вот вам две галереи.
Версия 1981 года:
Брайдсхед
Лорд Себастьян Флайт
Чарльз Райдер
"Вот так мне нравится вспоминать его - в инвалидном кресле, среди летнего великолепия обследующим вместе со мною заколдованный замок."
"в эти безмятежные дни, проведенные в обществе Себастьяна, состоялось мое первое серьезное знакомство с вином и были посеяны семена той богатой жатвы, которой предстояло служить мне поддержкой и опорой в течение долгих бесплодных лет."
"- По вашему, обязательно нам каждый вечер напиваться? - По моему, обязательно. - И по моему, тоже."
"Бокал слегка разогревали над пламенем свечи, на треть наполняли вином, вращая, взбалтывали, грели в ладонях, смотрели на свет, вдыхали аромат, осторожно потягивая, набирали в рот, перекатывали на языке, и вино звенело о небо, словно монета о прилавок, потом запрокидывали головы и ждали, пока оно стечет тонкой струйкой по горлу."
Леди Марчмейн в часовне, подаренной ей мужем.
"Леди Марчмейн и Джулия - ещё одна главная героиня романа, о которой я сказала непозволительно мало.
...может быть, всякая наша любовь - это лишь знак, лишь символ, лишь случайные слова, начертанные мимоходом на заборах и тротуарах вдоль длинного, утомительного пути, уже пройденного до нас многими."
Брайдсхед много лет спустя.
Чарльз Райдер и Хупер, его взводный.
Жена Чарльза и ледяной лебедь в натуральную величину, изнутри заполненный черной икрой.
Чарльз Райдер - художник.
Отец Себастьяна на «королевином ложе» и Кара, его любовница.
Мистер Самграсс слушает, как Себастьян поёт ему в трубку куплеты с припевом «Самграсс - свиней пас!»
Бой Мулкастер (которого не очень-то любили) сообщает полиции о том, где они провели вечер.
Чарльз Райдер, его нездоровые картины и Антони
Версия 2008 года:
Другой Брайдсхед
Другой Себастьян Флайт
Другой Чарльз Райдер
И их непростые отношения
Леди Марчмейн и её свита.
Леди Марчмейн и Чарльз.
Ему сразу пришлось выбирать!
Он не сразу начал колебаться.
Сейчас всё хорошо, но потом ему всё-таки пришлось сменить ориентацию (они примерно так там и говорят!)
"Моя тема - память, этот крылатый призрак,
взлетевший надо мною однажды пасмурным военным утром".
И. Во "Возвращение в Брайдсхед"
Ивлин Во - писатель с весьма примечательными корнями. Он сын одного из соратников Оскара Уайльда и брат крайне популярного автора колониальных романов. Помимо этого, он англичанин и католик. «Возвращение в Брайдсхед» - один из позднейших и, безусловно, талантливейших его романов. Существует мнение, что этот роман является основоположником жанра «возвращение», и хотя я не могу ничего сказать в опровержение или подтверждение этого факта, само жанровое определение кажется мне крайне удачным. Ещё более распространенное мнение о романе как о квинтэссенции английской литературы, я искренне поддерживаю.
«Возвращение в Брайдсхед» повествует о художнике Чарльзе Райдере, который в годы Второй мировой войны становится офицером. Волею судеб его часть расквартировывают в старинном английском поместье Брайдсхед, принадлежащем семье друзей его молодости. С этим местом, как это принято говорить, у Чарльза «многое связано». А точнее, с Брайдсхедом в жизни Чарльза связано всё - любовь, дружба, творчество, молодость, само его мировоззрение. Его воспоминания о прошлом и становятся полотном романа, вставленным в великолепную раму его «настоящего» мироощущения в году 1944.
«Возвращение в Брайдсхед» - роман настолько ностальгический, насколько это вообще возможно. Читатель проживает с Чарльзом его жизнь, но проживает её в воспоминании. События военного времени - не просто рамочная композиция, в которую заключается чья-то история. Ивлину Во покорилась сама природа Воспоминания, жизнь не прошлым, но «с прошлым», связь времен и событий.
«Возвращение в Брайдсхед», помимо истории жизни Чарльза, рассказывает ещё несколько очень показательных историй: о том, как спился молодой английский лорд, о том, как правильные поступки матери помогали детям совершать неправильные; о том, как можно сохранить и потерять иронию в старости; сразу несколько историй о том, почему люди вступают в браки, и как эти браки потом разрушаются; а также о том, как невыносимо быть кому-то обязанным и как иногда противоречивы отсутствие семьи и чрезмерное присутствие семьи. Список этот можно продолжить, но он всё равно Вам ничего не скажет. Просто прочитайте роман.
Ранние романы Ивлина Во подкупают своим головокружительным ритмом - жизнь проносится перед глазами на огромной скорости, но только без недостатков законов физики и оптики: проносясь мимо, каждая деталь не размывается, но выделяется настолько чётко и ярко, будто ты всё это время неподвижно смотришь на неё в упор. Обаяние, бездна обаяния, от которого в буквальном смысле пьянеешь, наполняет все его книги и их героев. Наполняет, так же, как и реки и моря самого разнообразного алкоголя - уже только за раскрытие (всеобъемлющее и чертовски верное) этой темы Ивлину Во можно возносить бесконечные хвалы. Впечатление от его романов чем-то похоже на раннего Хемингуэя и Ремарка, и вообще на мироощущение «потерянного поколения», только с какой-то огромной разницей, назвать которую я, в общем-то, затрудняюсь. Возможно, всё дело в самоиронии (так обычно бывает).
Всё сказанное о ранних романах верно и для «Возвращения в Брайдсхед», но здесь, помимо доведения до совершенства своей писательской манеры (если оно вообще достижимо, я приведу этот роман как пример), Ивлин Во открыто и предельно честно говорит на тему, которая по праву считается одной из самых «скользких» в истории. Это религия. Не смерть Бога, не поиски духовного абсолюта - нет, именно религия. В данном случае, католицизм. Целенаправленно говоря об одной из религий Ивлин Во добирается до какой-то такой жестокой правды о самой сути этого явления, что просто страшн
о подумать. Я не говорю о «разоблачении» или, наоборот, «превознесении» религии - эти слова даже близко не описывают того, что показывает в романе Ивлин Во. Я предпочитаю называть это правдой.
Ивлин Во - мастер диалога, в этом смысле ему могут позавидовать лучшие драматурги. Не менее блестяще его мастерство в изображении характеров. Клише вроде того, что его герои «как живые», сюда не подходят. Достоверность вообще штука сомнительная, в «жизни» её как раз не так уж и много. Невозможность видеть общую канву событий, которая есть у писателя, всегда оставляет в реальности место для поправок и пометок на полях. И потому скажу лишь, что и Чарльз Райдер, и душка Себастьян со своим медведем, и Брайди с его вдовой, и леди Марчмейн с её искренним непониманием, и Джулия с её финалом, и Корделия с её призванием - удивительно цельные личности. Я нахожу «некоторую» недосказанность этого заявления крайне удачной.
Мне ужасно хочется пуститься в рассуждения о лучших проявлениях дружбы, закономерностях любви и природе семьи, как социокультурного феномена (а так же как проявления рока), и их отражении в романе. Но пора всё-таки перейти к экранизациям. Их существует две. Помимо фильма, вышедшего в 2008 году (режиссёр Julian Jarrold), есть ещё TV-версия из 11 серий, снятая в 1981 году (режиссёры - Charles Sturridge и Michael Lindsay-Hogg). И вот если в двух словах, новая экранизация - ужасная, а старая - прекрасная.
Преимущество, которое даёт телевизионный формат, безусловно, велико, есть возможность (которой авторы не преминули воспользоваться) идти буквально слово в слово по тексту. Но дело не в этом, а в том, что создатели экранизации 1981 года отнеслись к роману настолько внимательно, бережно и подошли к своей работе с такой любовью, что просто дух захватывает. Создатели новой экранизации, естественно, вынуждены были сократить текст, за это их никто не посмеет упрекнуть, но вот кто и зачем решил роман ещё и исказить, не понятно.
«Возвращение в Брайдсхед» - английский (и это важно!) роман, значительная часть (но не вся книга!) которого описывает дружбу между двумя молодыми людьми, в одно время учившимися в Оксфорде - собственно Чарльзом Райдером и лордом Себастьяном Флайтом (а также его медведем Алоизием). Отношения, связывающие друзей, прорисованы очень трогательно и безупречно тонко, у читателя не остается никаких сомнений в том, что привязанность их друг к другу глубока и искренна... В общем, простор для всех возможных (и немного для невозможных) коннотаций весьма велик. Авторы сериала сумели прекрасно показать эту игру полутонов и едва различимых намёков, придающую отдельную прелесть происходящему. Авторы поздней экранизации, видимо, решили, что нынче намёки не разойдутся, как горячие пирожки, и сыграли ва-банк, нагромоздив в фильме несуразную кучу самых нелепых инсинуаций на счет гомосексуальности героев. Проигрались в пух и прах. Откровенная пошлость результата не то что близко не приближается к тексту Ивлина Во, она просто напросто оскорбительна.
Кроме того, Себастьян принимает активное участие лишь в событиях первой половины романа. Вторая часть его посвящена сестре Себастьяна Джулии, и отношениям её и Чарльза. Вот уж не менее «непростым», между прочим! В экранизации 2008 года Джулия активно присутствует в сюжете с самого начала. Это неплохой ход, в принципе - мы должны успеть за 2 часа познакомиться со всеми, но вот авторы фильма превратили этот ход в подчёркнутую «необходимость» выбора Чарльза между братом и сестрой. Однако в книге Чарльз по-настоящему познакомился с Джулией, лишь когда был уже старше, когда понял её совсем по-другому, нежели в юности. Когда она понимала мир и любовь уже совсем по-другому. Обидно, что этого всего нет в фильме.
Это ещё что, где и в чём можно усмотреть повод сменить героям ориентацию, я ещё могу понять. Но зачем менять религиозные взгляды главного героя!? Всю книгу Чарльз говорит о том, что он агностик, в экранизации же из него сделали атеиста. Я уже говорила о том, какое значение имеет в романе религия героев, и такое изменение непростительно переворачивает текст с ног на голову, урезает, убивает, калечит и финал романа, и характер отношений некоторых персонажей. И самое главное - я просто искренне не понимаю, зачем это делать, чтобы увеличить "разрыв" между Чарльзом и Флайтами, что ли? (куда уж больше-то!)
Главной удачей телеверсии романа является на самом деле вовсе даже не его соотношение с текстом оригинала, а подбор актёров. Ни один, даже самый эпизодический персонаж ни на секунду не выпадает из общей просто фантастически великолепной игры всего актёрского состава. Обсуждение этой темы с моей стороны грозит превратиться в череду возгласов: «Какой чудесный Хупер! Как здорово получился его generation gap (разрыв поколений) с Чарльзом!», «А мистер Самграсс? Святая простота, воистину, он не мог больше походить сам на себя, как он мило рассказывает об их путешествии по Африке: “Я и верблюды”!», «Корделия! Корделия вообще чудесная, и эта её причёска, а как она сыграла в сцене разоблачения пьяного брата, а?!». И дальше в том же духе, пока не закончится список действующих лиц.
Что уж говорить тогда о главных героях!? Джереми Айронс в роли Чарльза с его бессменным типажом героя-интеллектуала с глубокой душой пришёлся как нельзя кстати. Душка Себастьян (Антонии Эндрюс) в обнимку со своим огромным медведем просто источает обаяние. Корректная Лэди Марчмейн с видом такого глубокого страдания разрушает одну судьбу за другой, что хочется буквально визжать от восторга и навзрыд плакать одновременно (над разрушенными судьбами). Впрочем, в экранизации 2008 года в исполнении Эммы Томпсон она тоже получилась отлично.
В новой экранизации на самом деле приличный подбор актёров, и если бы не знакомство с версией 1981 года, я бы не сказала, что они как-то особенно плохи. Впрочем, необходимость играть слишком уж "непростые" отношения точно не пошла к лицу Себастьяну и Чарльзу. В остальном, актёрский состав оставляет впечатление вполне ровное и не особенно сильное - ничего хорошего фильму это не прибавляет.
Телевизионная версия выигрывает, прежде всего, своим безупречным соответствием духу романа, если говорить о режиссёрской работе или операторской то, сняты оба фильма на отлично. Классический роман обязывает, как никак, так что картинка и там, и там получилась как раз очень "классической". Никаких изысков или особенных спецэффектов, новая версия, пожалуй, красочнее и эффектнее, но это не то чтобы её плюс. Воспоминания должны быть немного бледными, и пастельные тона фильма 1981 года как раз подходят сюда больше. Впрочем, это я уже увлекаюсь, может, это плёнка со временем выцвела (но ей всё равно идёт!). Из неоспоримых достоинств могу добавить, ещё то, что в ТВ-версии, безусловно, лучшие сцены изображающие то, как мужчины плачут, из всех, что мне когда-либо приходилось видеть.
Ну а вывод мой такой. Прочитайте роман. Понравится - посмотрите сериал. А если будете смотреть новую экранизацию - помните, что Ивлин Во там поскольку-постольку.
P.S. Я долго думала, что делать со скриншотами. Во-первых, ужасно хотелось сделать к ним подписи, во-вторых, их очень много, и я никак не могу пожертвовать ни одним кадром 1981 года, а фильм 2008го стёрли сразу же после просмотра - и скриншоты только из интернета - тут тоже не позволительно выбирать. В общем, в порядке эксперимента: вот вам две галереи.
Версия 1981 года:
Брайдсхед
Лорд Себастьян Флайт
Чарльз Райдер
"Вот так мне нравится вспоминать его - в инвалидном кресле, среди летнего великолепия обследующим вместе со мною заколдованный замок."
"в эти безмятежные дни, проведенные в обществе Себастьяна, состоялось мое первое серьезное знакомство с вином и были посеяны семена той богатой жатвы, которой предстояло служить мне поддержкой и опорой в течение долгих бесплодных лет."
"- По вашему, обязательно нам каждый вечер напиваться? - По моему, обязательно. - И по моему, тоже."
"Бокал слегка разогревали над пламенем свечи, на треть наполняли вином, вращая, взбалтывали, грели в ладонях, смотрели на свет, вдыхали аромат, осторожно потягивая, набирали в рот, перекатывали на языке, и вино звенело о небо, словно монета о прилавок, потом запрокидывали головы и ждали, пока оно стечет тонкой струйкой по горлу."
Леди Марчмейн в часовне, подаренной ей мужем.
"Леди Марчмейн и Джулия - ещё одна главная героиня романа, о которой я сказала непозволительно мало.
...может быть, всякая наша любовь - это лишь знак, лишь символ, лишь случайные слова, начертанные мимоходом на заборах и тротуарах вдоль длинного, утомительного пути, уже пройденного до нас многими."
Брайдсхед много лет спустя.
Чарльз Райдер и Хупер, его взводный.
Жена Чарльза и ледяной лебедь в натуральную величину, изнутри заполненный черной икрой.
Чарльз Райдер - художник.
Отец Себастьяна на «королевином ложе» и Кара, его любовница.
Мистер Самграсс слушает, как Себастьян поёт ему в трубку куплеты с припевом «Самграсс - свиней пас!»
Бой Мулкастер (которого не очень-то любили) сообщает полиции о том, где они провели вечер.
Чарльз Райдер, его нездоровые картины и Антони
Версия 2008 года:
Другой Брайдсхед
Другой Себастьян Флайт
Другой Чарльз Райдер
И их непростые отношения
Леди Марчмейн и её свита.
Леди Марчмейн и Чарльз.
Ему сразу пришлось выбирать!
Он не сразу начал колебаться.
Сейчас всё хорошо, но потом ему всё-таки пришлось сменить ориентацию (они примерно так там и говорят!)