Наш театр военных действий
23.08.07 Максим Жбанков
О налете на Свободный театр.
Вчерашний налет спецназа на частный дом, где должен был состояться спектакль «Свободного театра», стал дополнительным аргументом в пользу того, о чем не догадывался только слепой и глухой: в отношениях с актуальной культурой нынешний режим предпочитает язык административного прессинга, информационной изоляции и психологического давления.
В чернушном триллере Стивена Спилберга «Особое мнение» показан мир близкого будущего, где полиция при помощи мутантов-медиумов читает будущее и арестовывает не за преступления, а за лишь за намерение его совершить. Судя по всему, методы превентивного сыска уже сегодня взяты на вооружение отечественными Рэмбо: актеры и зрители были задержаны по подозрению… в попытке театрального зрелища.
Нас удивить трудно. Особенно после прошлогодней акции прогрессивной молодежи на Октябрьской площади, когда невинный летний флэш-моб - пройтись по площади с мороженным в руке - вызвал истеричную реакцию команды крепких парней в форме, бросавшихся на девочек с пломбиром, сурово вещая, что «здесь ходить и смеяться нельзя». Но атака на «Свободный театр» все-таки особенно показательна: отныне у нас искусство откровенно превращается в театр военных действий. На этом фоне прежние культур-диверсии, вроде запрещения презентации диска «Саши и Сирожи» и отмены рок-концертов, выглядят милыми административными шалостями.
Искусство вторгается в жизнь, а жизнь гасит искусство: гостей и участников «Свободного театра» повязали по схеме, отточенной на политических акциях: задержать, попугать, переписать - и отпустить. Поскольку, к счастью, драматическое искусство пока не попадает под статью Уголовного или Гражданского кодексов. Если нет нарушения - зачем «маски-шоу»? Все очень просто: это тоже спектакль. Только с противоположным смыслом, зажатыми исполнителями и бездарной режиссурой.
В художественный процесс входит логика силового прессинга. И то, что в тот день предполагался абсолютно не политический спектакль о трудных подростках, с точки зрения культурной войны не имеет никакого значения. Имела место попытка внесистемного (читай - беззаконного) творчества. И этого вполне достаточно. Знакомая лагерная логика: шаг в сторону - побег, прыжок на месте - провокация. Самое грустное, что под раздачу может попасть любой артист. За что? Вспомним Спилберга - за намерение вместе поинакомыслить.
Снятые из репертуара Купаловского театра «Тутэйшыя». Грязная суета вокруг бывшего актера Русского театра ….. и его спектакля «Старший сын». Выжимание из гостеатров участников проектов «Свободного театра». Вчерашний полицейский наезд на попытку проблемной премьеры.
Что дальше? Охрана с овчарками на концерте «Серебряной свадьбы»? Двойное оцепление на художественных выставках? Превращение Музея современного искусства в Центр разрешенных артистов с присвоением директору звания майора и вручением именного браунинга? Власть уже не хочет, чтобы ее любили. Пусть тогда хотя бы боятся!
Невольно вспоминается Маяковский, жаловавшийся некогда товарищу Ленину: «Мы их всех, конечно, скрутим. Но всех скрутить ужасно трудно». Прав был классик: неблагодарное это занятие. Особенно, когда речь идет об артистах, женщинах, детях и мирных иностранных гостях. В споре интеллекта и резиновой дубинки дубинка способна выиграть раунд. Но все равно позорно проиграет матч.
О налете на Свободный театр.
Вчерашний налет спецназа на частный дом, где должен был состояться спектакль «Свободного театра», стал дополнительным аргументом в пользу того, о чем не догадывался только слепой и глухой: в отношениях с актуальной культурой нынешний режим предпочитает язык административного прессинга, информационной изоляции и психологического давления.
В чернушном триллере Стивена Спилберга «Особое мнение» показан мир близкого будущего, где полиция при помощи мутантов-медиумов читает будущее и арестовывает не за преступления, а за лишь за намерение его совершить. Судя по всему, методы превентивного сыска уже сегодня взяты на вооружение отечественными Рэмбо: актеры и зрители были задержаны по подозрению… в попытке театрального зрелища.
Нас удивить трудно. Особенно после прошлогодней акции прогрессивной молодежи на Октябрьской площади, когда невинный летний флэш-моб - пройтись по площади с мороженным в руке - вызвал истеричную реакцию команды крепких парней в форме, бросавшихся на девочек с пломбиром, сурово вещая, что «здесь ходить и смеяться нельзя». Но атака на «Свободный театр» все-таки особенно показательна: отныне у нас искусство откровенно превращается в театр военных действий. На этом фоне прежние культур-диверсии, вроде запрещения презентации диска «Саши и Сирожи» и отмены рок-концертов, выглядят милыми административными шалостями.
Искусство вторгается в жизнь, а жизнь гасит искусство: гостей и участников «Свободного театра» повязали по схеме, отточенной на политических акциях: задержать, попугать, переписать - и отпустить. Поскольку, к счастью, драматическое искусство пока не попадает под статью Уголовного или Гражданского кодексов. Если нет нарушения - зачем «маски-шоу»? Все очень просто: это тоже спектакль. Только с противоположным смыслом, зажатыми исполнителями и бездарной режиссурой.
В художественный процесс входит логика силового прессинга. И то, что в тот день предполагался абсолютно не политический спектакль о трудных подростках, с точки зрения культурной войны не имеет никакого значения. Имела место попытка внесистемного (читай - беззаконного) творчества. И этого вполне достаточно. Знакомая лагерная логика: шаг в сторону - побег, прыжок на месте - провокация. Самое грустное, что под раздачу может попасть любой артист. За что? Вспомним Спилберга - за намерение вместе поинакомыслить.
Снятые из репертуара Купаловского театра «Тутэйшыя». Грязная суета вокруг бывшего актера Русского театра ….. и его спектакля «Старший сын». Выжимание из гостеатров участников проектов «Свободного театра». Вчерашний полицейский наезд на попытку проблемной премьеры.
Что дальше? Охрана с овчарками на концерте «Серебряной свадьбы»? Двойное оцепление на художественных выставках? Превращение Музея современного искусства в Центр разрешенных артистов с присвоением директору звания майора и вручением именного браунинга? Власть уже не хочет, чтобы ее любили. Пусть тогда хотя бы боятся!
Невольно вспоминается Маяковский, жаловавшийся некогда товарищу Ленину: «Мы их всех, конечно, скрутим. Но всех скрутить ужасно трудно». Прав был классик: неблагодарное это занятие. Особенно, когда речь идет об артистах, женщинах, детях и мирных иностранных гостях. В споре интеллекта и резиновой дубинки дубинка способна выиграть раунд. Но все равно позорно проиграет матч.