Нано технологические валенки страны. Как и почему наша наука досъездилась и съездилась?
09.11.07 Леонид Заико
Вообще для того, чтобы наша наука очистилась, вымылась, воодушевилась надо закрыть этот дорогой хоспис под названием «Академия Наук».
---------------------
Замечательным утром 2 ноября ОНТ показывало главные новости страны. Первая и самая гордая - ход съезда ученых. На нем все ждут и не дождутся выступления президента на научные темы, в котором будут изложены рецепты советников и помощников Александра Григорьевича по развитию страны с помощью науки. Без этого ученые работать не смогут и для этого «мы все тут собрались».
Вторая новость, буквально, через пару минут - торжественный захват Австрии белорусскими валенками. С цветочками и росписью. Красивыми и очень. Маленькими и не очень. Наконец-то мы экспортируем валенки в Австрию. Ура! Это наша новая ноготехнология? Поменяйте буквы в слоге ного на нано.
Гордость также переполняла сердца отечественных комментаторов. Прямо парадокс когнитивного диссонанса. Утром наука - вечером валенки. Точнее будет - наоборот. Утро начинаем с валенок, а к вечеру может, дождемся эффектов нанотехнологического развития Беларуси. Ученые есть, директора институтов есть. Президиум есть, хотя и не в валенках. А как неплохо было бы совместить два сюжета в один. И реклама, и актуалитет. И новый прорыв в будущее.
Академики из прошлого - «научное обслуживание»
Сразу отметим, что в сознании белорусского народа и национальной статистике термины наука и ученые имеют двойственную природу. Есть термин, который закреплен в статистике - «наука и научное обслуживание». Он работает до сегодняшнего дня. Но надо ли это сохранять в будущем? И какое будущее рождается из нашего прошлого и настоящего?
Когда под мудрым руководством большого ученого Джугашвили Иосифа Виссарионовича расцвела пышным цветом наука СССР, то весь мир знал, что ученые в стране есть. Из старых университетов Москвы и Петербурга. Из центров промышленности и развития национального бизнеса (купечества и промышленников - «мильонщиков»). Потом началось торжественное шествие науки по братским республиками. Академии в Грузии и Молдове, Узбекистане и Беларуси, Украине и Таджикистане. Ровно по количеству членов СССР. Ровно в соответствии с доктриной расцвета культур, наций и национальной науки.
Вообще, наука космополитична. Иногда, то США, то Россия, то другие страны доказывают, что их ученые лучше. Где-то больше открывателей, где-то нобелевских лауреатов, но и они далеко не соответствуют критериям того или иного гражданства. Наука - это состояние духа общества. Это - уровень осознанности того, что нет иного превосходства, нежели превосходство разума.
Но, когда республиканские академии заработали в полную силу, стало понятным, что приказами и декретами ученых не создашь. Появились странные академики в национальных одеждах, уровень общих знаний которых был сопоставим с выпускниками средних европейских университетов. А то и нет. Для ученых СССР уже в 70-ые года стало понятно, что если закроются республиканские академии наук на всем советском пространстве, то никто в мире этого не заметит. Если же возникнет нечто негативное с наукой в Москве, Ленинграде, Новосибирске, то это сразу отразится на мировой науке. В той или иной степени. Но явно скажется на мировом научном развитии.
Когда в соседних странах социализм ушел в прошлое, то там и скончалась та наука, которая поддерживалась бюджетными деньгами. Как-то сразу исчезли академики на западном направлении, на восточном, украинском и белорусском они остались. Номенклатура «научного профиля» удержалась у власти. Более того, в ряде случаев она попыталась и усилить свои позиции. Это было интересно само по себе.
Есть и новое поколение - племя молодое и смелое. Но они, как только, так сразу уезжают. В США, Германию, Россию. Это стало катастрофой для настоящей науки. Да и что делать в нашей стране, когда номенклатурная наука стала тормозом для новой науки 21 столетия.
За нашими изменениями стоят сложные процессы. Дело в том, что раскол идей произошел гораздо раньше. В более продвинутой России часть ученых встала на демократические позиции и выступила в качестве реформаторов общества и жизни своей страны. Профессор Собчак и доцент Чубайс круто изменили себя и изменили страну. Это образно, но верно. Такие ученые, как Андрей Сахаров пошли дальше. Для авторитарной страны принципы демократии стали возможными. Прямо и без оговорок. От чего потом Россия отошла. Не хватило демократов, да и идей вовремя сильных не было. Не успели сформулировать, ясно и четко артикулировать.
Слабая наука Беларуси так и не прорвалась через номенклатурный занавес. Парадоксом стало и то, что ученые университетских центров и самой академии оказались большими консерваторами, чем партийная номенклатура. Впрочем, ничего удивительного. Посмотрите на биографии наших лидеров номенклатурной науки. Они - из министерства коммунального хозяйства, ЛКСМБ, партийных «органов». Историк КПСС читает лекции по маркетингу - это ничего. Специалист по партийному строительству работает в институте философии. Это также интересно. Вчера был специалистом по студенческому самоуправлению. Сегодня - лектор на тему развития предпринимательства.
Также зажато чувствуют, ведут себя доценты и профессора социологии, политической экономики, научного социализма. Они читают странные смешанные курсы по экзистенциализму и государственной идеологии Беларуси. Смело и активно разрабатывают новые учебники по «этой самой» государственности. Или новые курсы по теоретической экономии, смеси кейнсианства, рикардианства и самуэльсонии. В одной упаковке. Такая множественность, плюрализм в одном учебнике, одном профессоре и одном академике и есть форма шизофрении. Транзитивной научной шизофрении. Белорусского типа. Собираться на съезды, чтобы в этом убедиться? Наверно надо. Не для себя, так для других.
Но надо оставаться на вверенных рубежах. Получать академическую ренту и скромную директорскую зарплату. Потом из скромной она превратилась в приличную - пару тысяч долларов в месяц за создание видимости наличия научных процессов в определенном сообществе страны.
Не меньше поражает и вузовская интеллигенция. Или то, что от нее осталось. Ползать на коленях у власти и выпрашивать себе «нечто» не приходится. Разве что самым передовым. Боятся думать - это мы могли во времена КПСС и тоталитаризма. Не все. Хватало места и для людей проницательных и нравственно полноценных. Были и ректора, деканы, которые оберегали часть таких вольнодумцев. Вузы постепенно менялись и становились источниками нравственного развития.
Но к середине 90-х годов наступила реакция и в этом сегменте нашего общества. Обозленные зарплатой в 40-50 долларов наши ученые академии и вузовские преподаватели возненавидели свободу и демократию. За собственную свободу надо было платить и работать. Не так, как раньше, а в 10 раз больше. Чего не хотели и не умели. Профессора и доценты лучше себя чувствовали на дачах и санаториях. По льготным путевкам. Обновлялись обветшалые лекционные курсы. Писались удивительные по многомысленности учебные пособия. От них у студентов возникали психические расстройства. Такая полифония привела к выращиванию и нового серого научного поколения. Странные молодые ученые со стариковскими ценностями и привычками «как бы чего не вышло».
При этом новая президентская власть обошлась милостиво с наставниками молодежи. Они еще пригодятся в борьбе против политических противников. И пригодились. Есть министры, которые изгоняют университеты из страны. Не все, конечно, Петр Бригадин не смог. А его последователь на посту смог. А что будут говорить потом его внукам об этом? Есть ли научная честь в стране? Ой, какой страшный вопрос. Как от него будут отпихиваться многие и немногие. Академики и члены-корреспонденты.
Неакадемический взгляд в будущее
Кому нужна наука в Беларуси? Самим ученым, прежде всего. Политикам? В нужное время. Чиновникам? Иногда, когда детей надо устраивать на учебу. Или работу. В аспирантуру или на «хлебные» должности. Если хотите убедиться в этом, почитайте такой официальный документ, как Главные принципы государственной политики Республики Беларусь. Он нашел видное место на сайте главы государства. Кто и как готовил этот текст - вопрос отдельный. Но, что в нем видны фрейдовские следы реального отношения к науке и образованию, можно проверить. Кстати, термины наука и высшие образование в нем вообще не применяются. Их нет. Выведены за рамки принципов государственной политики. Это уже сигнал и довольно мощный
А что же есть? Какие ценности и принципы государственной политики выдвигаются стейтсменами нашего оригинального проекта? Приводим в полном виде:
«Беларусь является не только развитой индустриальной страной, но имеет и значительную аграрную составляющую. Корни народа - материальные и духовные находятся в селе».
Казалось бы, что это? Маоизм? Мао так считал, и неоднократно высказывался в таком духе. Но маоизм - слишком круто для президентских философов. Что остается? Аграрная самовлюбленность? Возможно. Социальный неоаграризм белорусской чеканки? Было бы интересно следить за развитием этой политической и духовной школы. Однако, надо подальше от маоизма, хотя китайские товарищи могут за такими проявлениями духа следить с удовольствием.
Послать, что ли все ученое собрание к корням - в село. Пусть там и проявляются свои технологии и образованность. А если нет идей и источника новых открытий, то пусть прильнут к корням - материальным и духовным. Хотя такое «прильнение» может стать увлекательным. Особенно в аспекте материальных корней.
Наука и ученые страны должны искать свое будущее. Делать его сегодня. Разумно и понятно. Эффективно и ответственно. Но как? С кем? Сколько это будет стоить? Кстати, про «с кем». Был момент времени, пару лет назад, когда ученые из академии наук и иные с ними, в угаре от собственной научной неповторимости записали в законе, что университеты не являются научными учреждениями. По причине того, что основная часть их деятельности (В часах? В деньгах?) не является научной.
Это многого стоит. Спросите на улице прохожего, есть ли в университете наука? Он ответит без сомнения, что есть. Никто в мире не сомневается в этом. А мы? Лидеры в обновлении. Наука - это то, что делает Петр Сергеевич в своем научном кабинете? Да, особенно со своей аспиранткой. Вы, что думали? Нет, готовит тезисы на защиту диссертации.
А фраза «вернуться в лоно науки»? Она кому? Ректору БГУ имени Ленина? Или проректору экономического университета? Или всем уставшим, замученным домашними хлопотами дамам-профессорам? Их наука развивается между плитой и закаткой огурцов. Есть у нас такое новое поколение постсоветского варианта развития.
Не зря же Александра Григорьевич в сердцах восклицал, чтобы ему показали хоть одну книгу, написанную в Академии. Где можно прочитать, что и как делать с национальной экономикой? Какую экономическую политику проводить? Кто и как сформулирует тот новый общественный проект - Беларусь? Это, действительно, тема и вопрос для всего научного сообщества. Технического и гуманитарного.
Нет таких книжек, и не должно быть по определению. Осмелиться на подобные собственные высказывания академики не могут. Опасно и вредно для здоровья. В краткосрочном периоде. В долгосрочном, может, и стоило бы. Но пока собственная жизнь дороже. Но, что дальше с такими учеными делать? Как их спасать от собственного бессилия и надвигающего тупика.
Надо думать и думать. Придумывать это новое будущее для всей науки и «научного обслуживания». Как часто именно «обслуживание» в нашей стране было и есть главным мотивом существования 322 организации, которые мы называем в качестве выполнявших исследования и разработки. Но это без неправительственных структур. Без тех, кто живет в ином мыслительном и интеллектуальном пространстве. Хотя в той же Беларуси. И даже в столице.
Во-первых, нужны перемены. Во-вторых, нужны деньги. В-третьих, нужны принципы и мотивы для самой научной деятельности. Начнем с последнего.
У Александра Григорьевича есть поступки, за которые есть за что уважать. Когда часть чиновников закрутилась, завертелась и стала двигаться стройными рядами в науку, он остался на собственной нравственной позиции. Не стал защищать диссертации, более того шуганул тех, кто ему их приносил на блюдечке с голубой каемочкой. Кандидатами, между прочим, стали «подлинные» ученые-чиновники, которые крутились вокруг президентского жезла. Зачем им это? Комплекс неполноценности? Комплекс переполноценности? Желание чувствовать себя умным человеком? Так, жена итак все знает, какой он умный. Парашют на мягкое десантирование после выброса из номенклатурной обоймы. Это - причины онаучивания новой белорусской государственной бюрократии.
Это - мотивы. Они странные и аномальные. Министр, который спешит сочинить с помощью помощников диссертацию, недостоин научного звания. Или чиновник, ворующий данные и труды своих коллег. Иногда за гонорар можно заказать статьи и научные исследования. Автор этой статьи недавно получил такое предложение через Интернет. 15-20 страниц и за 200 долларов. Потом эту статью опубликует кто-то. Так и вырастают ученые в стране и на окраинах бывшего СССР.
Вообще для того, чтобы наша наука очистилась, вымылась, воодушевилась надо закрыть этот дорогой хоспис под названием «Академия Наук». Название остановки метро и автобусов оставить. История, понимаете ли. Закрывать Академию сразу и навсегда не надо. А что делать?
Первое. На 3 года сохраняем заработную плату и места работы. Есть институт, здание, лаборатория, тепло и светло. Если через 3 года включился в новый проект, создал свою компанию, лабораторию, центр, то сиди на бесплатных площадях и зарабатывай доходы сам. Еще 2 года. То есть 5 лет для ориентации и выбора принципов жизни и творчества. Можешь уехать в Россию, страны ЕС. Даже времени для изучения языка хватит. Можешь создать с университетом научный центр и зарабатывать деньги на исследованиях и преподавании.
Второе. Через 3 года ввести финансирование науки по 100 ведущим темам (направлениям) под конкретных ученых. Именно под конкретных талантливых и перспективных специалистов. Каждому направлению - 1 миллион долларов в год. Распоряжается каждый ученый как хочет. Никакого ревизионного управления, никаких бумажек. Только реальные расходы, но как хочет их делать настоящий ученый. Распорядитель такого гранта. Выход исследований - для реальной практики страны. И для теории, так как без теории ничего потом не получится.
Что получается? Мы реально приравняем наши 100 ученых к получателям Нобелевских премий. Мы даже их обыграем. Даем не старикам и выжившим из ума пансионерам домов престарелых. А самым молодым, талантливым и перспективным.
Директора институтов и научная номенклатура, может, захотят полакомиться? Ничего подобного. Международный комитет, профессиональный и неподкупный. Из тех, кто имеет самые большие индексы цитируемости.
Третье. Научная номенклатура - академики и члены-корреспонденты. Освободить от всяких жизненных забот. Каждому академику - 5000 долларов оклад в месяц. Корреспонденту - 3500 долларов. Затем - ресторан в уютном месте города. Бесплатное питание (обеды, шведский стол) для академиков. Каждый день. Сколько хотят. Там же Интернет, комнаты для дискуссий, каминные залы для отдыха. Пожизненно. Нам это не в тягость. Деньги для этого можно заработать на аренде зданий и помещений нынешней академии.
Ну, что еще надо. Университеты готовят специалистов и молодежь никаких ВАКов и специализированных советов. Подготовил Ph диссертацию, получил 5 положительных отзывов. Разместил в Интернете и прошел проверку на авторство. И будь ученым. Начальным ученым. Потом пиши, догоняй умников. Зарабатывай авторитет в науке и искусстве. Но - демократично, открыто. Без бюрократических изысков и номенклатурных заборов.
Естественно, что это не все. Все заключается в том, что наука выходит полностью из-под государственного контроля. Вся наука. А финансировать те или иные нужные правительству игрушки - пожалуйста. Но с одобрения парламента. И не надо превращать ученых в мумии и марионеток. Под песнопения о заботе.
Вообще для того, чтобы наша наука очистилась, вымылась, воодушевилась надо закрыть этот дорогой хоспис под названием «Академия Наук».
---------------------
Замечательным утром 2 ноября ОНТ показывало главные новости страны. Первая и самая гордая - ход съезда ученых. На нем все ждут и не дождутся выступления президента на научные темы, в котором будут изложены рецепты советников и помощников Александра Григорьевича по развитию страны с помощью науки. Без этого ученые работать не смогут и для этого «мы все тут собрались».
Вторая новость, буквально, через пару минут - торжественный захват Австрии белорусскими валенками. С цветочками и росписью. Красивыми и очень. Маленькими и не очень. Наконец-то мы экспортируем валенки в Австрию. Ура! Это наша новая ноготехнология? Поменяйте буквы в слоге ного на нано.
Гордость также переполняла сердца отечественных комментаторов. Прямо парадокс когнитивного диссонанса. Утром наука - вечером валенки. Точнее будет - наоборот. Утро начинаем с валенок, а к вечеру может, дождемся эффектов нанотехнологического развития Беларуси. Ученые есть, директора институтов есть. Президиум есть, хотя и не в валенках. А как неплохо было бы совместить два сюжета в один. И реклама, и актуалитет. И новый прорыв в будущее.
Академики из прошлого - «научное обслуживание»
Сразу отметим, что в сознании белорусского народа и национальной статистике термины наука и ученые имеют двойственную природу. Есть термин, который закреплен в статистике - «наука и научное обслуживание». Он работает до сегодняшнего дня. Но надо ли это сохранять в будущем? И какое будущее рождается из нашего прошлого и настоящего?
Когда под мудрым руководством большого ученого Джугашвили Иосифа Виссарионовича расцвела пышным цветом наука СССР, то весь мир знал, что ученые в стране есть. Из старых университетов Москвы и Петербурга. Из центров промышленности и развития национального бизнеса (купечества и промышленников - «мильонщиков»). Потом началось торжественное шествие науки по братским республиками. Академии в Грузии и Молдове, Узбекистане и Беларуси, Украине и Таджикистане. Ровно по количеству членов СССР. Ровно в соответствии с доктриной расцвета культур, наций и национальной науки.
Вообще, наука космополитична. Иногда, то США, то Россия, то другие страны доказывают, что их ученые лучше. Где-то больше открывателей, где-то нобелевских лауреатов, но и они далеко не соответствуют критериям того или иного гражданства. Наука - это состояние духа общества. Это - уровень осознанности того, что нет иного превосходства, нежели превосходство разума.
Но, когда республиканские академии заработали в полную силу, стало понятным, что приказами и декретами ученых не создашь. Появились странные академики в национальных одеждах, уровень общих знаний которых был сопоставим с выпускниками средних европейских университетов. А то и нет. Для ученых СССР уже в 70-ые года стало понятно, что если закроются республиканские академии наук на всем советском пространстве, то никто в мире этого не заметит. Если же возникнет нечто негативное с наукой в Москве, Ленинграде, Новосибирске, то это сразу отразится на мировой науке. В той или иной степени. Но явно скажется на мировом научном развитии.
Когда в соседних странах социализм ушел в прошлое, то там и скончалась та наука, которая поддерживалась бюджетными деньгами. Как-то сразу исчезли академики на западном направлении, на восточном, украинском и белорусском они остались. Номенклатура «научного профиля» удержалась у власти. Более того, в ряде случаев она попыталась и усилить свои позиции. Это было интересно само по себе.
Есть и новое поколение - племя молодое и смелое. Но они, как только, так сразу уезжают. В США, Германию, Россию. Это стало катастрофой для настоящей науки. Да и что делать в нашей стране, когда номенклатурная наука стала тормозом для новой науки 21 столетия.
За нашими изменениями стоят сложные процессы. Дело в том, что раскол идей произошел гораздо раньше. В более продвинутой России часть ученых встала на демократические позиции и выступила в качестве реформаторов общества и жизни своей страны. Профессор Собчак и доцент Чубайс круто изменили себя и изменили страну. Это образно, но верно. Такие ученые, как Андрей Сахаров пошли дальше. Для авторитарной страны принципы демократии стали возможными. Прямо и без оговорок. От чего потом Россия отошла. Не хватило демократов, да и идей вовремя сильных не было. Не успели сформулировать, ясно и четко артикулировать.
Слабая наука Беларуси так и не прорвалась через номенклатурный занавес. Парадоксом стало и то, что ученые университетских центров и самой академии оказались большими консерваторами, чем партийная номенклатура. Впрочем, ничего удивительного. Посмотрите на биографии наших лидеров номенклатурной науки. Они - из министерства коммунального хозяйства, ЛКСМБ, партийных «органов». Историк КПСС читает лекции по маркетингу - это ничего. Специалист по партийному строительству работает в институте философии. Это также интересно. Вчера был специалистом по студенческому самоуправлению. Сегодня - лектор на тему развития предпринимательства.
Также зажато чувствуют, ведут себя доценты и профессора социологии, политической экономики, научного социализма. Они читают странные смешанные курсы по экзистенциализму и государственной идеологии Беларуси. Смело и активно разрабатывают новые учебники по «этой самой» государственности. Или новые курсы по теоретической экономии, смеси кейнсианства, рикардианства и самуэльсонии. В одной упаковке. Такая множественность, плюрализм в одном учебнике, одном профессоре и одном академике и есть форма шизофрении. Транзитивной научной шизофрении. Белорусского типа. Собираться на съезды, чтобы в этом убедиться? Наверно надо. Не для себя, так для других.
Но надо оставаться на вверенных рубежах. Получать академическую ренту и скромную директорскую зарплату. Потом из скромной она превратилась в приличную - пару тысяч долларов в месяц за создание видимости наличия научных процессов в определенном сообществе страны.
Не меньше поражает и вузовская интеллигенция. Или то, что от нее осталось. Ползать на коленях у власти и выпрашивать себе «нечто» не приходится. Разве что самым передовым. Боятся думать - это мы могли во времена КПСС и тоталитаризма. Не все. Хватало места и для людей проницательных и нравственно полноценных. Были и ректора, деканы, которые оберегали часть таких вольнодумцев. Вузы постепенно менялись и становились источниками нравственного развития.
Но к середине 90-х годов наступила реакция и в этом сегменте нашего общества. Обозленные зарплатой в 40-50 долларов наши ученые академии и вузовские преподаватели возненавидели свободу и демократию. За собственную свободу надо было платить и работать. Не так, как раньше, а в 10 раз больше. Чего не хотели и не умели. Профессора и доценты лучше себя чувствовали на дачах и санаториях. По льготным путевкам. Обновлялись обветшалые лекционные курсы. Писались удивительные по многомысленности учебные пособия. От них у студентов возникали психические расстройства. Такая полифония привела к выращиванию и нового серого научного поколения. Странные молодые ученые со стариковскими ценностями и привычками «как бы чего не вышло».
При этом новая президентская власть обошлась милостиво с наставниками молодежи. Они еще пригодятся в борьбе против политических противников. И пригодились. Есть министры, которые изгоняют университеты из страны. Не все, конечно, Петр Бригадин не смог. А его последователь на посту смог. А что будут говорить потом его внукам об этом? Есть ли научная честь в стране? Ой, какой страшный вопрос. Как от него будут отпихиваться многие и немногие. Академики и члены-корреспонденты.
Неакадемический взгляд в будущее
Кому нужна наука в Беларуси? Самим ученым, прежде всего. Политикам? В нужное время. Чиновникам? Иногда, когда детей надо устраивать на учебу. Или работу. В аспирантуру или на «хлебные» должности. Если хотите убедиться в этом, почитайте такой официальный документ, как Главные принципы государственной политики Республики Беларусь. Он нашел видное место на сайте главы государства. Кто и как готовил этот текст - вопрос отдельный. Но, что в нем видны фрейдовские следы реального отношения к науке и образованию, можно проверить. Кстати, термины наука и высшие образование в нем вообще не применяются. Их нет. Выведены за рамки принципов государственной политики. Это уже сигнал и довольно мощный
А что же есть? Какие ценности и принципы государственной политики выдвигаются стейтсменами нашего оригинального проекта? Приводим в полном виде:
«Беларусь является не только развитой индустриальной страной, но имеет и значительную аграрную составляющую. Корни народа - материальные и духовные находятся в селе».
Казалось бы, что это? Маоизм? Мао так считал, и неоднократно высказывался в таком духе. Но маоизм - слишком круто для президентских философов. Что остается? Аграрная самовлюбленность? Возможно. Социальный неоаграризм белорусской чеканки? Было бы интересно следить за развитием этой политической и духовной школы. Однако, надо подальше от маоизма, хотя китайские товарищи могут за такими проявлениями духа следить с удовольствием.
Послать, что ли все ученое собрание к корням - в село. Пусть там и проявляются свои технологии и образованность. А если нет идей и источника новых открытий, то пусть прильнут к корням - материальным и духовным. Хотя такое «прильнение» может стать увлекательным. Особенно в аспекте материальных корней.
Наука и ученые страны должны искать свое будущее. Делать его сегодня. Разумно и понятно. Эффективно и ответственно. Но как? С кем? Сколько это будет стоить? Кстати, про «с кем». Был момент времени, пару лет назад, когда ученые из академии наук и иные с ними, в угаре от собственной научной неповторимости записали в законе, что университеты не являются научными учреждениями. По причине того, что основная часть их деятельности (В часах? В деньгах?) не является научной.
Это многого стоит. Спросите на улице прохожего, есть ли в университете наука? Он ответит без сомнения, что есть. Никто в мире не сомневается в этом. А мы? Лидеры в обновлении. Наука - это то, что делает Петр Сергеевич в своем научном кабинете? Да, особенно со своей аспиранткой. Вы, что думали? Нет, готовит тезисы на защиту диссертации.
А фраза «вернуться в лоно науки»? Она кому? Ректору БГУ имени Ленина? Или проректору экономического университета? Или всем уставшим, замученным домашними хлопотами дамам-профессорам? Их наука развивается между плитой и закаткой огурцов. Есть у нас такое новое поколение постсоветского варианта развития.
Не зря же Александра Григорьевич в сердцах восклицал, чтобы ему показали хоть одну книгу, написанную в Академии. Где можно прочитать, что и как делать с национальной экономикой? Какую экономическую политику проводить? Кто и как сформулирует тот новый общественный проект - Беларусь? Это, действительно, тема и вопрос для всего научного сообщества. Технического и гуманитарного.
Нет таких книжек, и не должно быть по определению. Осмелиться на подобные собственные высказывания академики не могут. Опасно и вредно для здоровья. В краткосрочном периоде. В долгосрочном, может, и стоило бы. Но пока собственная жизнь дороже. Но, что дальше с такими учеными делать? Как их спасать от собственного бессилия и надвигающего тупика.
Надо думать и думать. Придумывать это новое будущее для всей науки и «научного обслуживания». Как часто именно «обслуживание» в нашей стране было и есть главным мотивом существования 322 организации, которые мы называем в качестве выполнявших исследования и разработки. Но это без неправительственных структур. Без тех, кто живет в ином мыслительном и интеллектуальном пространстве. Хотя в той же Беларуси. И даже в столице.
Во-первых, нужны перемены. Во-вторых, нужны деньги. В-третьих, нужны принципы и мотивы для самой научной деятельности. Начнем с последнего.
У Александра Григорьевича есть поступки, за которые есть за что уважать. Когда часть чиновников закрутилась, завертелась и стала двигаться стройными рядами в науку, он остался на собственной нравственной позиции. Не стал защищать диссертации, более того шуганул тех, кто ему их приносил на блюдечке с голубой каемочкой. Кандидатами, между прочим, стали «подлинные» ученые-чиновники, которые крутились вокруг президентского жезла. Зачем им это? Комплекс неполноценности? Комплекс переполноценности? Желание чувствовать себя умным человеком? Так, жена итак все знает, какой он умный. Парашют на мягкое десантирование после выброса из номенклатурной обоймы. Это - причины онаучивания новой белорусской государственной бюрократии.
Это - мотивы. Они странные и аномальные. Министр, который спешит сочинить с помощью помощников диссертацию, недостоин научного звания. Или чиновник, ворующий данные и труды своих коллег. Иногда за гонорар можно заказать статьи и научные исследования. Автор этой статьи недавно получил такое предложение через Интернет. 15-20 страниц и за 200 долларов. Потом эту статью опубликует кто-то. Так и вырастают ученые в стране и на окраинах бывшего СССР.
Вообще для того, чтобы наша наука очистилась, вымылась, воодушевилась надо закрыть этот дорогой хоспис под названием «Академия Наук». Название остановки метро и автобусов оставить. История, понимаете ли. Закрывать Академию сразу и навсегда не надо. А что делать?
Первое. На 3 года сохраняем заработную плату и места работы. Есть институт, здание, лаборатория, тепло и светло. Если через 3 года включился в новый проект, создал свою компанию, лабораторию, центр, то сиди на бесплатных площадях и зарабатывай доходы сам. Еще 2 года. То есть 5 лет для ориентации и выбора принципов жизни и творчества. Можешь уехать в Россию, страны ЕС. Даже времени для изучения языка хватит. Можешь создать с университетом научный центр и зарабатывать деньги на исследованиях и преподавании.
Второе. Через 3 года ввести финансирование науки по 100 ведущим темам (направлениям) под конкретных ученых. Именно под конкретных талантливых и перспективных специалистов. Каждому направлению - 1 миллион долларов в год. Распоряжается каждый ученый как хочет. Никакого ревизионного управления, никаких бумажек. Только реальные расходы, но как хочет их делать настоящий ученый. Распорядитель такого гранта. Выход исследований - для реальной практики страны. И для теории, так как без теории ничего потом не получится.
Что получается? Мы реально приравняем наши 100 ученых к получателям Нобелевских премий. Мы даже их обыграем. Даем не старикам и выжившим из ума пансионерам домов престарелых. А самым молодым, талантливым и перспективным.
Директора институтов и научная номенклатура, может, захотят полакомиться? Ничего подобного. Международный комитет, профессиональный и неподкупный. Из тех, кто имеет самые большие индексы цитируемости.
Третье. Научная номенклатура - академики и члены-корреспонденты. Освободить от всяких жизненных забот. Каждому академику - 5000 долларов оклад в месяц. Корреспонденту - 3500 долларов. Затем - ресторан в уютном месте города. Бесплатное питание (обеды, шведский стол) для академиков. Каждый день. Сколько хотят. Там же Интернет, комнаты для дискуссий, каминные залы для отдыха. Пожизненно. Нам это не в тягость. Деньги для этого можно заработать на аренде зданий и помещений нынешней академии.
Ну, что еще надо. Университеты готовят специалистов и молодежь никаких ВАКов и специализированных советов. Подготовил Ph диссертацию, получил 5 положительных отзывов. Разместил в Интернете и прошел проверку на авторство. И будь ученым. Начальным ученым. Потом пиши, догоняй умников. Зарабатывай авторитет в науке и искусстве. Но - демократично, открыто. Без бюрократических изысков и номенклатурных заборов.
Естественно, что это не все. Все заключается в том, что наука выходит полностью из-под государственного контроля. Вся наука. А финансировать те или иные нужные правительству игрушки - пожалуйста. Но с одобрения парламента. И не надо превращать ученых в мумии и марионеток. Под песнопения о заботе.