Появление НЛП в СССР (России).
(Интервью с Алексеем Ситниковым)
В конце 80-х - в начале 90-х НЛП попало в СССР. Первыми официально прошедшими курс НЛП-Практика в США стали выходцы из Новосибирска А. Ситников, И. Ребейко и А. Арсеньев. Привезенная ими модель (НЛП) стала широко расходиться во врачебных, психологических кругах, а позже захватила более широкие массы. Последний факт породил по стране множество центров обучения НЛП, многие из которых продолжают существовать и по сей день.
Интервью с президентом консалтинговой группы ИМИДЖ-Контакт, доктором психологических наук Алексеем Петровичем Ситниковым (www.sitnikov.ru)
Михаил Гринфельд:
Алексей, сейчас тысячи и тысячи людей в России увлеченно занимаются НЛП, но мало кто из них представляет, когда и как НЛП попало на территорию бывшего СССР. А ведь скоро уже исполнится пятнадцать лет, как НЛП "пришло" в Россию. Я занимаюсь НЛП с 1990 года. Насколько мне известно, ты был одним из трех людей, которые в конце 80-х годов первыми прошли курс обучения в США у Джона Гриндера и завезли НЛП в Россию. Я очень хочу, чтобы на www.nlp.ru появилась история проникновения НЛП в Россию. Как непосредственный участник событий, расскажи, как все начиналось?
CCCР, НОВОСИБИРСК, 1986
Алексей Ситников:Ситников А.П. НЛП
В 1986 году я с любимой научно-исследовательской работы совершенно неожиданно для себя самого попал в новую область деятельности: меня избрали секретарем райкома комсомола Новосибирского Академгородка. С одной стороны, это было интересно, но с другой… я скучал по своей научно-практической деятельности. Надо сказать, что в университете я пытался разобраться в целом ряде областей знаний и практик, которые меня чрезвычайно увлекали. Изучал гипноз, достаточно долго занимался йогой, ставил эксперименты над собой. Очень интересовала практическая психология и психотерапия. Но факультета психологии Новосибирском госуниверситете не было, однако была специальность "физиология человека" на факультете естественных наук, которую я и выбрал. Обучение этой специальности мне много дало: понял, как функционирует человеческий организм, нервная система, каковы механизмы психических процессов. Меня волновали эмоции и сознание, а особенно - область бессознательного и психосоматика. Кроме того, параллельно с учебой был уже двухлетний опыт изучения тибетской медицины у самого Голдана Ленхобоева, теплые отношения с великим в то время Константином Бутейко, написание дипломной работы по иглоукалыванию в Институте физиологии Сибирского Отделения Академии Медицинских Наук...
И тут все мои эксперименты над собой Институт физиологии Сибирского Отделения Академии Медицинских Наук(тренировке памяти, быстрому чтению, самогипнозу) оказались очень кстати потому что мне предложили на Факультете Общественных Профессий НГУ вести тренинг для студентов под названием "Эксперимент 87". Для группы студентов примерно человек в сорок начались тренинги по йоге, психотехнике, развитию памяти, быстрому чтению, самогипнозу, дыхательной гимнастике. Тренинги прошли достаточно успешно, имя стало "на слуху" и ко мне потянулись разные интересные люди. Так я познакомился с психотерапевтами из университетской медсанчасти - Сашей Арсеньевым и Толей Ткачёвым, которые тогда экспериментировали с новыми видами гипноза. Они ввели меня в круг психологов, психотерапевтов и психиатров, которые концентрировались вокруг Саши Арсеньева и некого гуру Бориса Сапожникова.
Однажды на выставке "Современная американская медицинская книга" в Новосибирской библиотеке ГПНТБ мы обнаружили впервые привезенную в СССР книгу Джона Гриндера и Ричарда Бендлера «Из лягушек в принцы». На неё никто из посетителей выставки, похоже, не обратил внимания, а мы ее ухватили. У меня тогда было одно очень важное преимущество перед друзьями: у отца на работе стояла ротаторная машина, и я имел возможность делать копии интересных психологических книжек. В результате все книги участников нашего психотерапевтического кружка в конце концов попадали ко мне - и часто я копировал их в двух экземплярах, оставляя один для себя. Одна из нас - Инесса Ребейко - начала переводить «Из лягушек в принцы» . Она приносила по 2-3 страницы печатного текста в день, а мы взахлёб их читали и изучали, а затем тут же экспериментировали - кто на себе (типа меня), кто на пациентах. Как-то нашли на карте США город Санта-Круз, и это было событие… За фотографию Д.Гриндера и Р.Бендлера готовы были душу продать. В 1988 я написал для студентов НГУ маленькую книжку о методах развития памяти и быстрого чтения "Техника эффективной работы с информацией", и в ней уже был приведен набор психотехник, собранных с миру по нитке, включая и какие-то приемы из собственного опыта и чуть-чуть НЛП.
Мы нашли адрес издательства, которое опубликовало "Из лягушек в принцы", написали туда письмо о своем знакомстве с книгой, об отношении к НЛП, о своей увлеченности, о нашем кружке и наших экспериментах. И через какое-то время пришел ответ - корявым, плохо читаемым почерком Джон Гриндер писал нам что-то типа:
"Дорогие друзья! Джон Гриндер и Кармен Бостик Сент-КлерЯ рад, что вы заинтересовались нашей работой. Конечно, то, что мы делаем, по одной книжке не изучить; не знаю, есть ли у вас возможность получать другие книги. На самом деле у меня вышло ещё несколько книжек, может быть, Вы сможете найти их в библиотеках. Я считаю, что Ваше появление - это замечательно. Я приглашаю троих самых продвинутых из Вас пройти у меня курсы "НЛП - Практик" и "НЛП - Мастер" в 1989 году в Университете Санта-Круз. Я беру на себя все затраты, связанные с проживанием: будете жить у меня или у моих друзей. Вам ничего не нужно, только долетите как-нибудь сами до Сан-Франциско".
Но что такое билет до Сан-Франциско в 1989 году?
В Москве, чтобы купить билеты, нужно было отмечаться еженедельно в кассах в течение года, а в Новосибирске продавался один билет в Америку на всю область в месяц, и чтобы его получить, нужно было годами каждую неделю ходить на перекличку: хоть раз не пришёл - тебя вычеркнули. И это всего один билет, а нас трое. Кроме того, где взять деньги на этот билет? Но и это не самое главное. Главное - виза! И хоть какие-то доллары на время проживания в Америке. Где их взять?
Возникло сразу несколько трудноразрешимых задач. Мы простроили для себя стратегию достижения этой цели и начали действовать. К чести многих, в этом проекте принимали участие все, кто нас окружал, понимая важность того, что хоть кто-то попадет к самому Гриндеру. Была и еще одна проблема: определение состава команды. Очевидно, что поедут люди с английским языком, из тех, кто больше всех сделал для этой поездки. Начался процесс подготовки. Слетали в Москву, получили разрешение из спецхрана Ленинки и дрожащими руками получили микрофильмы книг Д.Гриндера и Р. Бендлера «Рефрейминг» и «СТРУКТУРА МАГИИ» (том I). Притом забавно, что кто-то, видимо из нашей тусовки, стучал в КГБ, потому что они в этот момент пробовали к Гриндеру заслать кого-нибудь "из своих". Когда мы начали оформляться, к нам попытались встроить третьим "не нашего". Потом мне рассказывали, что спецслужбы очень старались заслать кого-либо к Гриндеру, но поняли, что кроме членов нашего кружка туда никто не сможет внедриться. Для их активности были определенные основания - еще в 70-е годы в США была открыта программа ЦРУ "Джедай", в рамках которой НЛП уже использовалось для тренировки военных специалистов разных отраслей. И, конечно, в КГБ об этом знали. Никто толком не понимал, что такое НЛП, но набор слов интриговал и манил.
Тогда Виктор Гафт, нынешний генеральный директор "ИМИДЖ-Контакта", был заместителем директора первой новосибирской хозрасчётной организации - Центра организации свободного времени молодёжи при Обкоме комсомола. Директором его был Володя Чащихин. Оба они были участниками ансамбля "Форум", а я был в другом ансамбле - "Амиго", и наши коллективы конкурировали и дружили ещё с 1981 года. Поэтому именно с Виктором при поддержке Володи мы открыли первые платные курсы быстрого чтения и развития памяти по моей методике. Чуть позже, от имени Центра организации свободного времени молодёжи мы, создав специальное подразделение, заключили договор с Новосибирским авиационным заводом имени В.Чкалова, который длился аж 2 года - в связи с началом конверсии завод предложил нам протестировать всех молодых специалистов, провеститренинги и сформировать несколько команд специалистов, которые возглавили бы цеха товаров народного потребления. Мы занялись этой работой с коллегами из психотерапевтического кружка и через какое-то время получили деньги, которых хватало на три билета в США.
Но где взять сами билеты? Алексей СитниковВ этот момент я уже настолько увлёкся психологией, что ушел из райкома и преподавал психологию в Новосибирской Высшей партийной школе (потом - Институт социального управления и политологии, еще позже Новосибирский филиал Российской Академии Госслужбы при Президенте РФ). Один из моих студентов познакомил меня со своим приятелем Николаем, который собрался выдвигаться на выборах в Верховный Совет СССР против самого В.Коптюга - Президента Сибирского Отделения Академии Наук и одновременно второго секретаря обкома партии, - это по тем временам было просто нонсенсом. Я, сдуру (как теперь понимаю), взялся консультировать Николая. Понятно, что денег у него не было, но помочь кое в чем я ему мог. Работая в социологической лаборатории, я имел возможность использовать результаты социологических исследований по Новосибирской области, а потому знал, что, как и где надо говорить.
Я сам был в шоке, когда мы победили. Какой-то лётчик обходит второго секретаря обкома партии на выборах в Верховный совет СССР.
Почему я об этом вспомнил? Да просто все это имеет прямое отношение к эпопее с поездкой к Джону Гриндеру. Когда припёрло с билетами, я пришёл к своему первому в жизни кандидату: "Ты же единственный депутат от Аэрофлота. Скажи, пожалуйста, Аэрофлоту выгодно, что ты депутат?" - "Да, конечно", - "Тогда помогите". И рассказал нашу историю с поездкой в США.
В том же году случилась уфимская железнодорожная катастрофа (около Уфы взорвались из-за утечки газа из трубопровода два новосибирских поезда, и погибло, если мне память не изменяет, около 700 человек). На следующий день после катастрофы мы пришли в Чрезвычайную комиссию по расследованию причин катастрофы и помощи пострадавшим от имени психотерапевтического кружка и предложили свои услуги как психологи и психо-терапевты. Конечно, без всяких денег, просто предложили свою помощь. Двое из нас, включая Сашу Арсеньева, улетели в Уфу, а несколько человек осталось в Новосибирске. Через нас прошли практически все родственники погибших. Саша Арсеньев работал в Уфе, а я остался за старшего в Новосибирске. Будучи секретарем райкома комсомола, я имел уже некоторый бюрократический опыт и ходил на заседания Чрезвычайной комиссии, Часто оказывалось, что наша информация была единственной, которой можно было доверять. Ведя картотеку пострадавших, мы часто лучше, чем МВД, КГБ, авиаторы, железнодорожники, врачи знали, сколько приехало груза в виде урн и гробов - так как мы работали с семьями… И когда всё закончилось, то словам благодарности ото всех, включая родственников и членов Чрезвычайной комиссии, не было конца. С этим примером нашей эффективной работы я к Николаю и пришёл, попросив помочь с билетами. Он встретился с министром и выпросил для нас три билета в США.
Дальше - виза и деньги. С деньгами вопрос решился немножко проще. Мой бывший начальник по комсомолу Николай Курдюмов в 1989 году стал влиятельным человеком в "Спутнике" (Бюро молодежного туризма) и отвечал за капстраны. Я позвонил ему и, объяснив, что к чему, попросил о помощи. Николай получил какое-то разрешение, в виде исключения, и нас оформили как группу "Спутника", разрешив обменять по 50 рублей аж на целых 80 долларов!
Виза?! Естественно, мы направили письмо Джону Гриндеру, и в ответ он прислал приглашение нам и копию - в посольство. У посольства стояла бесконечная очередь, нужно было отмечаться каждый день в течение длительного времени, чтобы просто попасть в консульский отдел. Так как я занимался билетами, обменом денег и паспортами, то Саша Арсеньев уехал в Москву - стоять в очереди за визой. А мне предстояло еще получить на всех троих иностранные паспорта и выездную визу. Тут, конечно, помогло мое комсомольское прошлое. Я вспомнил начальника КГБ Академгородка, который за это время стал зам.начальника Новосибирского УКГБ. В свое время он меня просил почитать лекции и в МВД и в КГБ по психологическому воздействию. Это давало мне некие основания попросить о помощи и у него… В ответ на мою просьбу он откровенно сказал что-то типа:
"Лёша, честно, я знаю, что Вам не дадут паспорт и выездную визу. Вы, конечно, делаете большое дело. Но, во-первых, мы точно знаем, что Вас там будут вербовать. Тебя, например, ммм, как бы это объяснить… - две мексиканки… Ну ладно… Попробую уговорить, чтобы вам дали разрешение на выезд, но если ты не вернешься, меня снимут".
Отдаю должное здравомыслию и смелости этого человека - он все же договорился, и нам дали добро на три визы и три иностранных паспорта. Но перед этим меня познакомили с психологами из Москвы из каких-то разведструктур, которые мне рассказывали, как нужно себя вести в различных ситуациях. И всё время задавали вопрос: "А нельзя ли кого-нибудь ещё к вам подключить?".
Приезжаем в Москву, приходим к посольству, История НЛП (Алексей Ситников)отстаиваем ещё несколько дней в очереди, наконец, попадаем на прием к консулу. Вызывают одного Сашу, отдают ему паспорт и просят прийти вечером за визой. Мы с Инессой подходим к окошку и спрашиваем, почему нас не вызывают. Оказывается, на нас документов нет. Просто нет наших анкет. А ведь заветный самолет уже завтра… Звоним Гриндеру (практически на последние деньги), оставляем сообщение на автоответчике, что нужно ещё одно приглашение нам на руки и в посольство, что Саша едет, а мы не можем. При этом понимаем прекрасно, что никаких шансов нет, так как новых билетов у нас не будет. Я опять иду к Николаю из Аэрофлота, он говорит: "Ты что, спятил? Я больше не могу. Иди сам к зам.министра и разбирайся. Максимум, что могу сделать - чтобы он тебя принял". Я иду к зам.министра, рассказываю про Уфу, про Чкаловский завод, про перспективы, про выборы, и он сжалился. Беру дрожащими руками эти два билета и молюсь всем святым. Продолжаем с Инессой каждый день стоять в очереди. Получили факс на Главпочтампте, но в посольстве - факса нет, на следующий день - снова нет, ещё через день - нет, за два дня до отлёта - нет, утром в день перед отлётом - нет. Посольство закрывается в пять, но после обеда должна быть какая-то почта, и мы договорились, что придём в четыре. Я помню, как мы с Инессой гуляли несколько часов, шатались вокруг посоль-ства, понимая, что завтра - последний рейс, на котором мы можем улететь. Приходим в четыре - факс пришёл. Сдаём паспорта, в виде исключения обещают нам за час всё сделать. И, наконец, в 5 вечера прямо перед закрытием посольства мы получаем паспорта. На следующий день садимся в двухэтажный Боинг. В аэропорту Сан-Франциско нас встречает помощница Джона и Джуди, везёт к друзьям Джона. И на следующее утро мы с Инессой начали заниматься. Конечно, набор специалистов, который преподавал тогда у Джона и Джудит был потрясающий: молодой Роберт Дилтс, Майкл Гриндер, Лора Эуинг, Шарлотта Бретто, сами Джон Гриндер и Джуди Делозье, Чарли Баденхоп.
И, так как мы понимали, что вернуться сюда Школа Джона Гриндера Quanturm Leapсможем не скоро, то днём учились на «НЛП-Практик», а по ночам занимались на «НЛП-Мастер», и в результате прошли и тот, и другой курс. Очень подружились с Джоном и Джуди, часто бывали у них дома. Надо отдать должное всем педагогам - они отнеслись к нашей группе с совершенно семейной теплотой. Они нас постоянно как-то поддерживали - например, Шарлотта Бретто и Лора Эвинг взяли надо мной шефство (если честно, то 80 долларов, что у меня были на все лето, кончились довольно быстро, и речь шла даже не о супермаркетах, а просто не на что было есть…), Чарли Баденхоп - над Инессой, а Ричард О'Коннор, который сейчас живёт в Новосибирске, взял шефство над Сашей. Меня Шарлотта и Лора частенько таскали меня по каким-то кафушкам: типа "поедем поговорим", - чтобы просто покормить… Учились с нами тоже потрясающие ребята. Например, Майкл Спаркс, который только начал тогда работать с американскими астронавтами, крутой гипнотизер. Потом двое из выпускников нашего мастер-класса, немец и скандинав, взяли машину в аренду, и мы вчетвером - они двое, Инесса и я - проехали через всю Калифорнию. Вернулись домой в Новосибирск в сентябре 1989 года - гордые и счастливые.
После первого всесоюзного съезда НЛП я начал проводить свои собственные семинары. Провел несколько десятков семинаров, не только НЛП-шных - у меня был некоторый набор и своих техник, с НЛП не связанных, что-то такое интегрированное. Вернувшись из Америки, я жил в общежитии партийной школы и продолжал там преподавать. Но уже приходило понимание, что нужно брать судьбу в свои руки, потому что мир уже скоро будет совсем другой. Однажды иду к себе в общежитие и встречаюсь с Мишей Омским, приятелем Виктора Гафта, с которым я был хорошо знаком по комсомолу и стройотрядам. Он в то время заканчивал аспирантуру в Институте железнодорожного транспорта. Рассказал ему, что приехал из Америки и хочу создать фирму, что у меня разные методики есть для работы с предприятиями, что такое НЛП и как его можно направо-налево применять. И закончил разговор чем-то типа "бросай свою аспирантуру, давай попробуем вместе с Витей Гафтом и со мной начать свое дело". И, похоже, я очень уверенно об этом говорил...
Забавно вспоминать… В то время в одном кабинете со мной в Высшей партийной школе сидело еще два человека. Евгений Бойко воевал с ректором ВПШ А.Черненко (а через год сменил его на посту ректора - и до сих пор возглавляет Сибирскую Академию Госслужбы), и Сергей Якушин, который сидя за соседним столом, писал устав Сибирской Ярмарки (и уже через полгода ее создал). Как-то в парке напротив ВПШ я встретил своего университетского приятеля Азата Курманаева, который, болтая со мной, на коленке на обрывках бумаги писал устав создаваемого им в то время Сибирского Торгового Банка (сейчас он возглавляет Банк Уралсиб). Пассионарное место и время у нас было тогда.
Великий и загадочный оргконсультант Виктор Заргаров однажды рассказал мне про новый проект другого великого человека - Владимира Тарасова, который планировал провести в Бердянске масштабный семинар-игру, и который, по словам Заргарова, был бы рад видеть меня там в качестве эксперта-преподавателя. А Витя Гафт в этот момент по комсомольской линии получил приглашение на этот семинар как участник. Таким образом, он туда поехал как участник, а я - как эксперт. Это было знаменательное событие: 500 человек в течение 2 месяцев смоделировали многие из процессов, которые потом произошли в СССР, вплоть до развала союза. Я прочитал одну лекцию, участники потребовали ещё лекций и тренингов, в результате я преподавал там три дня с утра до ночи.
Возвращаюсь в Новосибирск, ко мне приходит радостный Миша Омский, о разговоре с которым я уже забыл, и говорит, что уволился из аспирантуры, чтобы создавать с Витей и со мной фирму. И я понял, что обратного пути у меня нет. Мы с Мишей быстро зарегистрировали фирму при Сибирской ярмарке Якушина. 6 октября 1989 года у Миши в трудовой книжке появилась запись о том, что он является директором фирмы "ИМИДЖ-Контакт" при Сибирской ярмарке. Мы считаем днём основания фирмы этот день её регистрации, а Витя Гафт считает днём основания фирмы день, когда он вернулся в Новосибирск, и до сих пор мы не сошлись во мнениях. С Игорем Даровиным мы говорили о вхождении в нашу фирму, стоя в туалете какого-то монтажного техникума, где он преподавал предмет "станки с программным управлением", и он тоже присоединился к нам - но немного позже. Начали реализовывать какие-то проекты: тренинги на заводах (в том числе - на Чкаловском заводе), оргконсалтинг, провели первый Всесоюзный съезд НЛП.
Выпускники Таллинской школы бизнеса стали настойчиво Новые подходы эффективной коммуникацииинтересоваться, где можно поучиться дальше. Витя Гафт тут же решил организовать коммерческий тренинг. И мы по всей стране разослали информационные листки о тренинге Ситникова «НОВЫЕ ПОДХОДЫ ЭФФЕКТИВНОЙ КОММУНИКАЦИИ». Это был 1989 год - фактически, первый полноценный тренинг по технологиям коммуникаций с основами НЛП. Гафт начал принимать платежи, набирать штат, оргкомитет, снял какой-то пансионат, а я в это время занимался работой на предприятиях. И вот Витя объявляет, что послезавтра уже приезжают люди на мой десятидневный тренинг, и занятия будут проходить с 6 утра до 12 ночи, как мы и обещали в рекламе.
К утру нужна программа. Мало того, тренинг международный - китайцы приехали.
Тарасов за работу экспертом вместо гонорара подарил мне печатную машинку с русской, английской и китайской клавиатурой, - это было совершенно невероятное оборудование на то время (о персоналках тогда еще и мечтали). Я сел за эту печатную машинку, достал свои материалы с тарасовского семинара (их я написал на коленке в самолете по пути в Бердянск) и за ночь создал программу на 15 страниц. Витя запустил её в печать и сделал буклет, по которому мы потом провели около 40 тренингов. Потом на этом материале мы создали школу психотехнологий в Польше.
Алексей Петрович Ситников
Народ на тренинг приехал непростой - и зав. кафедрами психологии Академии КГБ и других вузов Москвы, и доктора наук, и главный нарколог России, и безумное количество авторитетных психологов, психотерапевтов, тренеров... И я, фактически мальчишка, не имеющий никакого психологического образования (хотя НГУ дал мне очень системное и глубокое образование не только по физиологии и психофизиологии...) и по этому поводу комплексующий, выхожу в зал к сотне очень подготовленных людей на трясущихся ногах. Хорошо, что мы какое-то время заняли айкидо, по вечерам показывали фильмы, я давал множество разных упражнений (не только из НЛП, но и своих), которые участникам нужно было выполнять самостоятельно или в группах… В итоге далеко не все время (с 6 утра до 12 ночи) мне приходилось говорить самому. Тренинг прошел даже лучше, чем я мог мечтать - и после него слава об "ИМИДЖ-контакте" начала распространяться со скоростью звука - мы три года провели в командировках, проводя тренинги по стране. Это была мощная раскрутка НЛП во всем СССР. До 1992 года, пока не началась инфляция, эти тренинги давали возможность финансово поддерживать фирму. Еще один наш коллега Борис Вульфсон в это же время занимался приглашением моих бывших соучеников у Гриндера, и мы провели множество семинаров в области психологии и НЛП, "team-building", Эриксоновского Гипноза по всей стране. Майкл Спаркс даже несколько раз приезжал. В итоге участники наших тренингов - а это была тогда самая активная часть общества, те, кто пошел потом в бизнес и политику - составили нашу клиентскую и экспертную базу на целое десятилетие.
Однажды двое выпускников первого тренинга познакомили меня с Александром Белосоховым, главным инженером завода Химконцентрат - самого крупного градообразующего предприятия в Новосибирске. Молодой, перспективный, амбициозный главный инженер просил меня помочь в решении личной проблемы - его дочь Даша сильно заикалась. Я взялся ей помочь - и через две недели она говорила нормально. В итоге мы получили лучший офис в районе и контракт с Химконцентратом. Работа на заводе прошла довольно успешно, отчасти благодаря этому Белосохов стал директором, а потом, уже без нашего участия, - зам.министра Минатома. Александр предложил внедрить наши тренинги и технологии во всем министерстве, и "ИМИДЖ-Контакт" получил контракт на работу с атомными станциями и с профсоюзной организацией атомщиков. Мы тренировали операторов, руководителей, проводили социально-психологические исследования. Одновременно я поступил в аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС и переехал в Москву. Естественно, в аспирантуру на занятия ни разу не ходил, потому что с утра до вечера, с весны до осени занимался своими тренингами. Параллельно съездил на курсы повышения квалификации по психотерапии, и, получив два диплома психотерапевта, почувствовал себя более уверенно. В Академии на основании тренингов по этой программе я защитил кандидатскую и докторскую диссертации.
Михаил Гринфельд:
Большинству людей, которые давно занимаются НЛП в России, пришлось столкнуться с самыми нелепыми предрассудками и обвинениями в свой адрес и в адрес НЛП. Научное сообщество достаточно консервативно, а твоя докторская диссертация была, если мне не изменяет память, первой, в которой достаточно подробно рассказывается об НЛП, тоесть она практически сделала НЛП легитимным в глазах российской науки. Расскажи, как тебе это удалось?
Алексей Ситников:
... Представь, я - аспирант на кафедре социальной психологии, и целый год в Москве не появляюсь, езжу по стране, провожу свои тренинги, приезжаю посредине учебного года на день-два и опять уезжаю. У других аспирантов военка, физкультура, иностранные языки, а я тотально отсутствую. Пришел как-то на первую лекцию и семинар - читают какой-то бред в лучших традициях "Истории КПСС". В ответ на критику слышу: "Ах, раз такой крутой, ну-ка прочти нам, покажи, чем ты занимаешься". Я провел тренинг для преподавателей, аспирантов и сотрудников кафедры. Ко мне подходит человек с кафедры и говорит, что он будет моим научным руководителем и готов меня прикрывать, - я могу ездить и дальше, - но надо "отстёгивать". Если нет - меня отчислят, так как никто другой меня под свое руководство не возьмет. Я с расстройства звоню одному из своих же бывших студентов на первом тренинге, Анатолию Петренко, зав.кафедрой психологии в Академии КГБ, и советуюсь - что делать? Он предлагает познакомить меня с Анатолием Алексеевичем Деркачём, профессором с кафедры социологии. Он, кажется, тоже был в то время в опале в Академии - и, так как ему терять было нечего, а может и в пику всем, он согласился стать моим научным руководителем. По материалам своего семинара я довольно быстро написал монографию и принёс Виктору Васильевичу Рябову, проректору по науке, на подпись. Он просит на пару дней почитать мою работу, потом вызывает, ведёт к ректору и говорит: "Вот кто нам нужен". Тот куда-то звонит по "кремлевке", что-то довольно невнятное, на мой взгляд, говорит неизвестному мне собеседнику про НЛП и психологическое воздействие, кладет трубку и сообщает: "Поступила команда - для этого молодого человека создать лабораторию". Мне создают лабораторию (как потом оказалось - по указу Бурбулиса, под какие-то его спецпроекты), дают помещение, компьютеры, ставки и моих же профессоров - мне в подчинение. А я - завлаб. Правда, Бурбулиса я в тот период ни разу так и не увидел.
Прошло время, дело идет к защите, Печать НЛПи я понимаю, что мой научный руководитель является моим сотрудником, ещё несколько докторов - членов диссертационного совета - у меня в подчинении… А от Бурбулиса, как впрочем, и от ректора, и вообще откуда-нибудь - ни одного сигнала, что нам нужно делать. Просто забыли о нас. Я, конечно, придумывал какие-то проекты - но сам перед собой за них и отчитывался… Однажды мне это надоело, я пришел к ректору и предложил, что раз "госзаказа" на деятельность лаборатории нет, будет правильнее, если из нее создадут кафедру под моего научного руководителя А.А.Деркача и под новую науку, у которой большое будущее и которая ближе всех к НЛП - "акмеологию". А я наконец-то вернусь к своим аспирантским хлопотам. Так и случилось. Защитился я по докладу и поступил в докторантуру. А.А.Деркач меня держит год, два, третий, я уже успел докторскую раз 10 переписать… А Деркач говорит мне: "Лёша, подожди. Тебе 31 год, до тебя люди самые молодые в психологии защищались в 38 лет. Ты не из Питера, не из Москвы, не психолог по образованию, ты что, спятил что ли? НЛП какое-то... Тебя похоронят навсегда, несмотря на сотни актов о внедрении с предприятий, твоим томам с социологическими и психологическими исследованиями и всему прочему". Он выпустил меня на защиту, когда мне было близко к 33…
Ведущей организацией назначен Институт психологии, а главным оппонентом - Л.А.Петровская - главный специалист страны по тренингам. Я иду к ней, она отказывается даже читать текст, потому что:
а) принёс не за 30 дней, а за 29;
б) молод еще - приходи через пять лет;
в) кандидатские на 600 страниц она не принимает - не можешь уложиться в 200-250, значит, не можешь сконцентрировать мысль.
И когда я объяснил, что это докторская, она от моей наглости просто осела: "Ты понимаешь, что я бы тебе и на кандидатской не стала оппонировать, а докторскую даже видеть... ну, нахал… Ну-ка оставь, я посмотрю, камня на камне не оставлю. НЛП? Да я близко это НЛП видеть не хочу, это - не наука!"
Оставляю материал, а у меня через месяц защита, и если она в течение двух недель не вернет его, - защиты не будет… Звоню через две недели и слышу: "Прочитала я твой опус, молодой человек. Выходи на защиту. Мне понравилось. Я бы поспорила кое с чем, но вообще должна тебя поздравить. С этого дня о НЛП можно говорить вслух". Фактически, так оно и было…
Источник: http://www.kcnlp.com.ua/pages/obuchenie-nlp/poiavlenie-nlp-v-sssr-rossii/
В конце 80-х - в начале 90-х НЛП попало в СССР. Первыми официально прошедшими курс НЛП-Практика в США стали выходцы из Новосибирска А. Ситников, И. Ребейко и А. Арсеньев. Привезенная ими модель (НЛП) стала широко расходиться во врачебных, психологических кругах, а позже захватила более широкие массы. Последний факт породил по стране множество центров обучения НЛП, многие из которых продолжают существовать и по сей день.
Интервью с президентом консалтинговой группы ИМИДЖ-Контакт, доктором психологических наук Алексеем Петровичем Ситниковым (www.sitnikov.ru)
Михаил Гринфельд:
Алексей, сейчас тысячи и тысячи людей в России увлеченно занимаются НЛП, но мало кто из них представляет, когда и как НЛП попало на территорию бывшего СССР. А ведь скоро уже исполнится пятнадцать лет, как НЛП "пришло" в Россию. Я занимаюсь НЛП с 1990 года. Насколько мне известно, ты был одним из трех людей, которые в конце 80-х годов первыми прошли курс обучения в США у Джона Гриндера и завезли НЛП в Россию. Я очень хочу, чтобы на www.nlp.ru появилась история проникновения НЛП в Россию. Как непосредственный участник событий, расскажи, как все начиналось?
CCCР, НОВОСИБИРСК, 1986
Алексей Ситников:Ситников А.П. НЛП
В 1986 году я с любимой научно-исследовательской работы совершенно неожиданно для себя самого попал в новую область деятельности: меня избрали секретарем райкома комсомола Новосибирского Академгородка. С одной стороны, это было интересно, но с другой… я скучал по своей научно-практической деятельности. Надо сказать, что в университете я пытался разобраться в целом ряде областей знаний и практик, которые меня чрезвычайно увлекали. Изучал гипноз, достаточно долго занимался йогой, ставил эксперименты над собой. Очень интересовала практическая психология и психотерапия. Но факультета психологии Новосибирском госуниверситете не было, однако была специальность "физиология человека" на факультете естественных наук, которую я и выбрал. Обучение этой специальности мне много дало: понял, как функционирует человеческий организм, нервная система, каковы механизмы психических процессов. Меня волновали эмоции и сознание, а особенно - область бессознательного и психосоматика. Кроме того, параллельно с учебой был уже двухлетний опыт изучения тибетской медицины у самого Голдана Ленхобоева, теплые отношения с великим в то время Константином Бутейко, написание дипломной работы по иглоукалыванию в Институте физиологии Сибирского Отделения Академии Медицинских Наук...
И тут все мои эксперименты над собой Институт физиологии Сибирского Отделения Академии Медицинских Наук(тренировке памяти, быстрому чтению, самогипнозу) оказались очень кстати потому что мне предложили на Факультете Общественных Профессий НГУ вести тренинг для студентов под названием "Эксперимент 87". Для группы студентов примерно человек в сорок начались тренинги по йоге, психотехнике, развитию памяти, быстрому чтению, самогипнозу, дыхательной гимнастике. Тренинги прошли достаточно успешно, имя стало "на слуху" и ко мне потянулись разные интересные люди. Так я познакомился с психотерапевтами из университетской медсанчасти - Сашей Арсеньевым и Толей Ткачёвым, которые тогда экспериментировали с новыми видами гипноза. Они ввели меня в круг психологов, психотерапевтов и психиатров, которые концентрировались вокруг Саши Арсеньева и некого гуру Бориса Сапожникова.
Однажды на выставке "Современная американская медицинская книга" в Новосибирской библиотеке ГПНТБ мы обнаружили впервые привезенную в СССР книгу Джона Гриндера и Ричарда Бендлера «Из лягушек в принцы». На неё никто из посетителей выставки, похоже, не обратил внимания, а мы ее ухватили. У меня тогда было одно очень важное преимущество перед друзьями: у отца на работе стояла ротаторная машина, и я имел возможность делать копии интересных психологических книжек. В результате все книги участников нашего психотерапевтического кружка в конце концов попадали ко мне - и часто я копировал их в двух экземплярах, оставляя один для себя. Одна из нас - Инесса Ребейко - начала переводить «Из лягушек в принцы» . Она приносила по 2-3 страницы печатного текста в день, а мы взахлёб их читали и изучали, а затем тут же экспериментировали - кто на себе (типа меня), кто на пациентах. Как-то нашли на карте США город Санта-Круз, и это было событие… За фотографию Д.Гриндера и Р.Бендлера готовы были душу продать. В 1988 я написал для студентов НГУ маленькую книжку о методах развития памяти и быстрого чтения "Техника эффективной работы с информацией", и в ней уже был приведен набор психотехник, собранных с миру по нитке, включая и какие-то приемы из собственного опыта и чуть-чуть НЛП.
Мы нашли адрес издательства, которое опубликовало "Из лягушек в принцы", написали туда письмо о своем знакомстве с книгой, об отношении к НЛП, о своей увлеченности, о нашем кружке и наших экспериментах. И через какое-то время пришел ответ - корявым, плохо читаемым почерком Джон Гриндер писал нам что-то типа:
"Дорогие друзья! Джон Гриндер и Кармен Бостик Сент-КлерЯ рад, что вы заинтересовались нашей работой. Конечно, то, что мы делаем, по одной книжке не изучить; не знаю, есть ли у вас возможность получать другие книги. На самом деле у меня вышло ещё несколько книжек, может быть, Вы сможете найти их в библиотеках. Я считаю, что Ваше появление - это замечательно. Я приглашаю троих самых продвинутых из Вас пройти у меня курсы "НЛП - Практик" и "НЛП - Мастер" в 1989 году в Университете Санта-Круз. Я беру на себя все затраты, связанные с проживанием: будете жить у меня или у моих друзей. Вам ничего не нужно, только долетите как-нибудь сами до Сан-Франциско".
Но что такое билет до Сан-Франциско в 1989 году?
В Москве, чтобы купить билеты, нужно было отмечаться еженедельно в кассах в течение года, а в Новосибирске продавался один билет в Америку на всю область в месяц, и чтобы его получить, нужно было годами каждую неделю ходить на перекличку: хоть раз не пришёл - тебя вычеркнули. И это всего один билет, а нас трое. Кроме того, где взять деньги на этот билет? Но и это не самое главное. Главное - виза! И хоть какие-то доллары на время проживания в Америке. Где их взять?
Возникло сразу несколько трудноразрешимых задач. Мы простроили для себя стратегию достижения этой цели и начали действовать. К чести многих, в этом проекте принимали участие все, кто нас окружал, понимая важность того, что хоть кто-то попадет к самому Гриндеру. Была и еще одна проблема: определение состава команды. Очевидно, что поедут люди с английским языком, из тех, кто больше всех сделал для этой поездки. Начался процесс подготовки. Слетали в Москву, получили разрешение из спецхрана Ленинки и дрожащими руками получили микрофильмы книг Д.Гриндера и Р. Бендлера «Рефрейминг» и «СТРУКТУРА МАГИИ» (том I). Притом забавно, что кто-то, видимо из нашей тусовки, стучал в КГБ, потому что они в этот момент пробовали к Гриндеру заслать кого-нибудь "из своих". Когда мы начали оформляться, к нам попытались встроить третьим "не нашего". Потом мне рассказывали, что спецслужбы очень старались заслать кого-либо к Гриндеру, но поняли, что кроме членов нашего кружка туда никто не сможет внедриться. Для их активности были определенные основания - еще в 70-е годы в США была открыта программа ЦРУ "Джедай", в рамках которой НЛП уже использовалось для тренировки военных специалистов разных отраслей. И, конечно, в КГБ об этом знали. Никто толком не понимал, что такое НЛП, но набор слов интриговал и манил.
Тогда Виктор Гафт, нынешний генеральный директор "ИМИДЖ-Контакта", был заместителем директора первой новосибирской хозрасчётной организации - Центра организации свободного времени молодёжи при Обкоме комсомола. Директором его был Володя Чащихин. Оба они были участниками ансамбля "Форум", а я был в другом ансамбле - "Амиго", и наши коллективы конкурировали и дружили ещё с 1981 года. Поэтому именно с Виктором при поддержке Володи мы открыли первые платные курсы быстрого чтения и развития памяти по моей методике. Чуть позже, от имени Центра организации свободного времени молодёжи мы, создав специальное подразделение, заключили договор с Новосибирским авиационным заводом имени В.Чкалова, который длился аж 2 года - в связи с началом конверсии завод предложил нам протестировать всех молодых специалистов, провеститренинги и сформировать несколько команд специалистов, которые возглавили бы цеха товаров народного потребления. Мы занялись этой работой с коллегами из психотерапевтического кружка и через какое-то время получили деньги, которых хватало на три билета в США.
Но где взять сами билеты? Алексей СитниковВ этот момент я уже настолько увлёкся психологией, что ушел из райкома и преподавал психологию в Новосибирской Высшей партийной школе (потом - Институт социального управления и политологии, еще позже Новосибирский филиал Российской Академии Госслужбы при Президенте РФ). Один из моих студентов познакомил меня со своим приятелем Николаем, который собрался выдвигаться на выборах в Верховный Совет СССР против самого В.Коптюга - Президента Сибирского Отделения Академии Наук и одновременно второго секретаря обкома партии, - это по тем временам было просто нонсенсом. Я, сдуру (как теперь понимаю), взялся консультировать Николая. Понятно, что денег у него не было, но помочь кое в чем я ему мог. Работая в социологической лаборатории, я имел возможность использовать результаты социологических исследований по Новосибирской области, а потому знал, что, как и где надо говорить.
Я сам был в шоке, когда мы победили. Какой-то лётчик обходит второго секретаря обкома партии на выборах в Верховный совет СССР.
Почему я об этом вспомнил? Да просто все это имеет прямое отношение к эпопее с поездкой к Джону Гриндеру. Когда припёрло с билетами, я пришёл к своему первому в жизни кандидату: "Ты же единственный депутат от Аэрофлота. Скажи, пожалуйста, Аэрофлоту выгодно, что ты депутат?" - "Да, конечно", - "Тогда помогите". И рассказал нашу историю с поездкой в США.
В том же году случилась уфимская железнодорожная катастрофа (около Уфы взорвались из-за утечки газа из трубопровода два новосибирских поезда, и погибло, если мне память не изменяет, около 700 человек). На следующий день после катастрофы мы пришли в Чрезвычайную комиссию по расследованию причин катастрофы и помощи пострадавшим от имени психотерапевтического кружка и предложили свои услуги как психологи и психо-терапевты. Конечно, без всяких денег, просто предложили свою помощь. Двое из нас, включая Сашу Арсеньева, улетели в Уфу, а несколько человек осталось в Новосибирске. Через нас прошли практически все родственники погибших. Саша Арсеньев работал в Уфе, а я остался за старшего в Новосибирске. Будучи секретарем райкома комсомола, я имел уже некоторый бюрократический опыт и ходил на заседания Чрезвычайной комиссии, Часто оказывалось, что наша информация была единственной, которой можно было доверять. Ведя картотеку пострадавших, мы часто лучше, чем МВД, КГБ, авиаторы, железнодорожники, врачи знали, сколько приехало груза в виде урн и гробов - так как мы работали с семьями… И когда всё закончилось, то словам благодарности ото всех, включая родственников и членов Чрезвычайной комиссии, не было конца. С этим примером нашей эффективной работы я к Николаю и пришёл, попросив помочь с билетами. Он встретился с министром и выпросил для нас три билета в США.
Дальше - виза и деньги. С деньгами вопрос решился немножко проще. Мой бывший начальник по комсомолу Николай Курдюмов в 1989 году стал влиятельным человеком в "Спутнике" (Бюро молодежного туризма) и отвечал за капстраны. Я позвонил ему и, объяснив, что к чему, попросил о помощи. Николай получил какое-то разрешение, в виде исключения, и нас оформили как группу "Спутника", разрешив обменять по 50 рублей аж на целых 80 долларов!
Виза?! Естественно, мы направили письмо Джону Гриндеру, и в ответ он прислал приглашение нам и копию - в посольство. У посольства стояла бесконечная очередь, нужно было отмечаться каждый день в течение длительного времени, чтобы просто попасть в консульский отдел. Так как я занимался билетами, обменом денег и паспортами, то Саша Арсеньев уехал в Москву - стоять в очереди за визой. А мне предстояло еще получить на всех троих иностранные паспорта и выездную визу. Тут, конечно, помогло мое комсомольское прошлое. Я вспомнил начальника КГБ Академгородка, который за это время стал зам.начальника Новосибирского УКГБ. В свое время он меня просил почитать лекции и в МВД и в КГБ по психологическому воздействию. Это давало мне некие основания попросить о помощи и у него… В ответ на мою просьбу он откровенно сказал что-то типа:
"Лёша, честно, я знаю, что Вам не дадут паспорт и выездную визу. Вы, конечно, делаете большое дело. Но, во-первых, мы точно знаем, что Вас там будут вербовать. Тебя, например, ммм, как бы это объяснить… - две мексиканки… Ну ладно… Попробую уговорить, чтобы вам дали разрешение на выезд, но если ты не вернешься, меня снимут".
Отдаю должное здравомыслию и смелости этого человека - он все же договорился, и нам дали добро на три визы и три иностранных паспорта. Но перед этим меня познакомили с психологами из Москвы из каких-то разведструктур, которые мне рассказывали, как нужно себя вести в различных ситуациях. И всё время задавали вопрос: "А нельзя ли кого-нибудь ещё к вам подключить?".
Приезжаем в Москву, приходим к посольству, История НЛП (Алексей Ситников)отстаиваем ещё несколько дней в очереди, наконец, попадаем на прием к консулу. Вызывают одного Сашу, отдают ему паспорт и просят прийти вечером за визой. Мы с Инессой подходим к окошку и спрашиваем, почему нас не вызывают. Оказывается, на нас документов нет. Просто нет наших анкет. А ведь заветный самолет уже завтра… Звоним Гриндеру (практически на последние деньги), оставляем сообщение на автоответчике, что нужно ещё одно приглашение нам на руки и в посольство, что Саша едет, а мы не можем. При этом понимаем прекрасно, что никаких шансов нет, так как новых билетов у нас не будет. Я опять иду к Николаю из Аэрофлота, он говорит: "Ты что, спятил? Я больше не могу. Иди сам к зам.министра и разбирайся. Максимум, что могу сделать - чтобы он тебя принял". Я иду к зам.министра, рассказываю про Уфу, про Чкаловский завод, про перспективы, про выборы, и он сжалился. Беру дрожащими руками эти два билета и молюсь всем святым. Продолжаем с Инессой каждый день стоять в очереди. Получили факс на Главпочтампте, но в посольстве - факса нет, на следующий день - снова нет, ещё через день - нет, за два дня до отлёта - нет, утром в день перед отлётом - нет. Посольство закрывается в пять, но после обеда должна быть какая-то почта, и мы договорились, что придём в четыре. Я помню, как мы с Инессой гуляли несколько часов, шатались вокруг посоль-ства, понимая, что завтра - последний рейс, на котором мы можем улететь. Приходим в четыре - факс пришёл. Сдаём паспорта, в виде исключения обещают нам за час всё сделать. И, наконец, в 5 вечера прямо перед закрытием посольства мы получаем паспорта. На следующий день садимся в двухэтажный Боинг. В аэропорту Сан-Франциско нас встречает помощница Джона и Джуди, везёт к друзьям Джона. И на следующее утро мы с Инессой начали заниматься. Конечно, набор специалистов, который преподавал тогда у Джона и Джудит был потрясающий: молодой Роберт Дилтс, Майкл Гриндер, Лора Эуинг, Шарлотта Бретто, сами Джон Гриндер и Джуди Делозье, Чарли Баденхоп.
И, так как мы понимали, что вернуться сюда Школа Джона Гриндера Quanturm Leapсможем не скоро, то днём учились на «НЛП-Практик», а по ночам занимались на «НЛП-Мастер», и в результате прошли и тот, и другой курс. Очень подружились с Джоном и Джуди, часто бывали у них дома. Надо отдать должное всем педагогам - они отнеслись к нашей группе с совершенно семейной теплотой. Они нас постоянно как-то поддерживали - например, Шарлотта Бретто и Лора Эвинг взяли надо мной шефство (если честно, то 80 долларов, что у меня были на все лето, кончились довольно быстро, и речь шла даже не о супермаркетах, а просто не на что было есть…), Чарли Баденхоп - над Инессой, а Ричард О'Коннор, который сейчас живёт в Новосибирске, взял шефство над Сашей. Меня Шарлотта и Лора частенько таскали меня по каким-то кафушкам: типа "поедем поговорим", - чтобы просто покормить… Учились с нами тоже потрясающие ребята. Например, Майкл Спаркс, который только начал тогда работать с американскими астронавтами, крутой гипнотизер. Потом двое из выпускников нашего мастер-класса, немец и скандинав, взяли машину в аренду, и мы вчетвером - они двое, Инесса и я - проехали через всю Калифорнию. Вернулись домой в Новосибирск в сентябре 1989 года - гордые и счастливые.
После первого всесоюзного съезда НЛП я начал проводить свои собственные семинары. Провел несколько десятков семинаров, не только НЛП-шных - у меня был некоторый набор и своих техник, с НЛП не связанных, что-то такое интегрированное. Вернувшись из Америки, я жил в общежитии партийной школы и продолжал там преподавать. Но уже приходило понимание, что нужно брать судьбу в свои руки, потому что мир уже скоро будет совсем другой. Однажды иду к себе в общежитие и встречаюсь с Мишей Омским, приятелем Виктора Гафта, с которым я был хорошо знаком по комсомолу и стройотрядам. Он в то время заканчивал аспирантуру в Институте железнодорожного транспорта. Рассказал ему, что приехал из Америки и хочу создать фирму, что у меня разные методики есть для работы с предприятиями, что такое НЛП и как его можно направо-налево применять. И закончил разговор чем-то типа "бросай свою аспирантуру, давай попробуем вместе с Витей Гафтом и со мной начать свое дело". И, похоже, я очень уверенно об этом говорил...
Забавно вспоминать… В то время в одном кабинете со мной в Высшей партийной школе сидело еще два человека. Евгений Бойко воевал с ректором ВПШ А.Черненко (а через год сменил его на посту ректора - и до сих пор возглавляет Сибирскую Академию Госслужбы), и Сергей Якушин, который сидя за соседним столом, писал устав Сибирской Ярмарки (и уже через полгода ее создал). Как-то в парке напротив ВПШ я встретил своего университетского приятеля Азата Курманаева, который, болтая со мной, на коленке на обрывках бумаги писал устав создаваемого им в то время Сибирского Торгового Банка (сейчас он возглавляет Банк Уралсиб). Пассионарное место и время у нас было тогда.
Великий и загадочный оргконсультант Виктор Заргаров однажды рассказал мне про новый проект другого великого человека - Владимира Тарасова, который планировал провести в Бердянске масштабный семинар-игру, и который, по словам Заргарова, был бы рад видеть меня там в качестве эксперта-преподавателя. А Витя Гафт в этот момент по комсомольской линии получил приглашение на этот семинар как участник. Таким образом, он туда поехал как участник, а я - как эксперт. Это было знаменательное событие: 500 человек в течение 2 месяцев смоделировали многие из процессов, которые потом произошли в СССР, вплоть до развала союза. Я прочитал одну лекцию, участники потребовали ещё лекций и тренингов, в результате я преподавал там три дня с утра до ночи.
Возвращаюсь в Новосибирск, ко мне приходит радостный Миша Омский, о разговоре с которым я уже забыл, и говорит, что уволился из аспирантуры, чтобы создавать с Витей и со мной фирму. И я понял, что обратного пути у меня нет. Мы с Мишей быстро зарегистрировали фирму при Сибирской ярмарке Якушина. 6 октября 1989 года у Миши в трудовой книжке появилась запись о том, что он является директором фирмы "ИМИДЖ-Контакт" при Сибирской ярмарке. Мы считаем днём основания фирмы этот день её регистрации, а Витя Гафт считает днём основания фирмы день, когда он вернулся в Новосибирск, и до сих пор мы не сошлись во мнениях. С Игорем Даровиным мы говорили о вхождении в нашу фирму, стоя в туалете какого-то монтажного техникума, где он преподавал предмет "станки с программным управлением", и он тоже присоединился к нам - но немного позже. Начали реализовывать какие-то проекты: тренинги на заводах (в том числе - на Чкаловском заводе), оргконсалтинг, провели первый Всесоюзный съезд НЛП.
Выпускники Таллинской школы бизнеса стали настойчиво Новые подходы эффективной коммуникацииинтересоваться, где можно поучиться дальше. Витя Гафт тут же решил организовать коммерческий тренинг. И мы по всей стране разослали информационные листки о тренинге Ситникова «НОВЫЕ ПОДХОДЫ ЭФФЕКТИВНОЙ КОММУНИКАЦИИ». Это был 1989 год - фактически, первый полноценный тренинг по технологиям коммуникаций с основами НЛП. Гафт начал принимать платежи, набирать штат, оргкомитет, снял какой-то пансионат, а я в это время занимался работой на предприятиях. И вот Витя объявляет, что послезавтра уже приезжают люди на мой десятидневный тренинг, и занятия будут проходить с 6 утра до 12 ночи, как мы и обещали в рекламе.
К утру нужна программа. Мало того, тренинг международный - китайцы приехали.
Тарасов за работу экспертом вместо гонорара подарил мне печатную машинку с русской, английской и китайской клавиатурой, - это было совершенно невероятное оборудование на то время (о персоналках тогда еще и мечтали). Я сел за эту печатную машинку, достал свои материалы с тарасовского семинара (их я написал на коленке в самолете по пути в Бердянск) и за ночь создал программу на 15 страниц. Витя запустил её в печать и сделал буклет, по которому мы потом провели около 40 тренингов. Потом на этом материале мы создали школу психотехнологий в Польше.
Алексей Петрович Ситников
Народ на тренинг приехал непростой - и зав. кафедрами психологии Академии КГБ и других вузов Москвы, и доктора наук, и главный нарколог России, и безумное количество авторитетных психологов, психотерапевтов, тренеров... И я, фактически мальчишка, не имеющий никакого психологического образования (хотя НГУ дал мне очень системное и глубокое образование не только по физиологии и психофизиологии...) и по этому поводу комплексующий, выхожу в зал к сотне очень подготовленных людей на трясущихся ногах. Хорошо, что мы какое-то время заняли айкидо, по вечерам показывали фильмы, я давал множество разных упражнений (не только из НЛП, но и своих), которые участникам нужно было выполнять самостоятельно или в группах… В итоге далеко не все время (с 6 утра до 12 ночи) мне приходилось говорить самому. Тренинг прошел даже лучше, чем я мог мечтать - и после него слава об "ИМИДЖ-контакте" начала распространяться со скоростью звука - мы три года провели в командировках, проводя тренинги по стране. Это была мощная раскрутка НЛП во всем СССР. До 1992 года, пока не началась инфляция, эти тренинги давали возможность финансово поддерживать фирму. Еще один наш коллега Борис Вульфсон в это же время занимался приглашением моих бывших соучеников у Гриндера, и мы провели множество семинаров в области психологии и НЛП, "team-building", Эриксоновского Гипноза по всей стране. Майкл Спаркс даже несколько раз приезжал. В итоге участники наших тренингов - а это была тогда самая активная часть общества, те, кто пошел потом в бизнес и политику - составили нашу клиентскую и экспертную базу на целое десятилетие.
Однажды двое выпускников первого тренинга познакомили меня с Александром Белосоховым, главным инженером завода Химконцентрат - самого крупного градообразующего предприятия в Новосибирске. Молодой, перспективный, амбициозный главный инженер просил меня помочь в решении личной проблемы - его дочь Даша сильно заикалась. Я взялся ей помочь - и через две недели она говорила нормально. В итоге мы получили лучший офис в районе и контракт с Химконцентратом. Работа на заводе прошла довольно успешно, отчасти благодаря этому Белосохов стал директором, а потом, уже без нашего участия, - зам.министра Минатома. Александр предложил внедрить наши тренинги и технологии во всем министерстве, и "ИМИДЖ-Контакт" получил контракт на работу с атомными станциями и с профсоюзной организацией атомщиков. Мы тренировали операторов, руководителей, проводили социально-психологические исследования. Одновременно я поступил в аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС и переехал в Москву. Естественно, в аспирантуру на занятия ни разу не ходил, потому что с утра до вечера, с весны до осени занимался своими тренингами. Параллельно съездил на курсы повышения квалификации по психотерапии, и, получив два диплома психотерапевта, почувствовал себя более уверенно. В Академии на основании тренингов по этой программе я защитил кандидатскую и докторскую диссертации.
Михаил Гринфельд:
Большинству людей, которые давно занимаются НЛП в России, пришлось столкнуться с самыми нелепыми предрассудками и обвинениями в свой адрес и в адрес НЛП. Научное сообщество достаточно консервативно, а твоя докторская диссертация была, если мне не изменяет память, первой, в которой достаточно подробно рассказывается об НЛП, тоесть она практически сделала НЛП легитимным в глазах российской науки. Расскажи, как тебе это удалось?
Алексей Ситников:
... Представь, я - аспирант на кафедре социальной психологии, и целый год в Москве не появляюсь, езжу по стране, провожу свои тренинги, приезжаю посредине учебного года на день-два и опять уезжаю. У других аспирантов военка, физкультура, иностранные языки, а я тотально отсутствую. Пришел как-то на первую лекцию и семинар - читают какой-то бред в лучших традициях "Истории КПСС". В ответ на критику слышу: "Ах, раз такой крутой, ну-ка прочти нам, покажи, чем ты занимаешься". Я провел тренинг для преподавателей, аспирантов и сотрудников кафедры. Ко мне подходит человек с кафедры и говорит, что он будет моим научным руководителем и готов меня прикрывать, - я могу ездить и дальше, - но надо "отстёгивать". Если нет - меня отчислят, так как никто другой меня под свое руководство не возьмет. Я с расстройства звоню одному из своих же бывших студентов на первом тренинге, Анатолию Петренко, зав.кафедрой психологии в Академии КГБ, и советуюсь - что делать? Он предлагает познакомить меня с Анатолием Алексеевичем Деркачём, профессором с кафедры социологии. Он, кажется, тоже был в то время в опале в Академии - и, так как ему терять было нечего, а может и в пику всем, он согласился стать моим научным руководителем. По материалам своего семинара я довольно быстро написал монографию и принёс Виктору Васильевичу Рябову, проректору по науке, на подпись. Он просит на пару дней почитать мою работу, потом вызывает, ведёт к ректору и говорит: "Вот кто нам нужен". Тот куда-то звонит по "кремлевке", что-то довольно невнятное, на мой взгляд, говорит неизвестному мне собеседнику про НЛП и психологическое воздействие, кладет трубку и сообщает: "Поступила команда - для этого молодого человека создать лабораторию". Мне создают лабораторию (как потом оказалось - по указу Бурбулиса, под какие-то его спецпроекты), дают помещение, компьютеры, ставки и моих же профессоров - мне в подчинение. А я - завлаб. Правда, Бурбулиса я в тот период ни разу так и не увидел.
Прошло время, дело идет к защите, Печать НЛПи я понимаю, что мой научный руководитель является моим сотрудником, ещё несколько докторов - членов диссертационного совета - у меня в подчинении… А от Бурбулиса, как впрочем, и от ректора, и вообще откуда-нибудь - ни одного сигнала, что нам нужно делать. Просто забыли о нас. Я, конечно, придумывал какие-то проекты - но сам перед собой за них и отчитывался… Однажды мне это надоело, я пришел к ректору и предложил, что раз "госзаказа" на деятельность лаборатории нет, будет правильнее, если из нее создадут кафедру под моего научного руководителя А.А.Деркача и под новую науку, у которой большое будущее и которая ближе всех к НЛП - "акмеологию". А я наконец-то вернусь к своим аспирантским хлопотам. Так и случилось. Защитился я по докладу и поступил в докторантуру. А.А.Деркач меня держит год, два, третий, я уже успел докторскую раз 10 переписать… А Деркач говорит мне: "Лёша, подожди. Тебе 31 год, до тебя люди самые молодые в психологии защищались в 38 лет. Ты не из Питера, не из Москвы, не психолог по образованию, ты что, спятил что ли? НЛП какое-то... Тебя похоронят навсегда, несмотря на сотни актов о внедрении с предприятий, твоим томам с социологическими и психологическими исследованиями и всему прочему". Он выпустил меня на защиту, когда мне было близко к 33…
Ведущей организацией назначен Институт психологии, а главным оппонентом - Л.А.Петровская - главный специалист страны по тренингам. Я иду к ней, она отказывается даже читать текст, потому что:
а) принёс не за 30 дней, а за 29;
б) молод еще - приходи через пять лет;
в) кандидатские на 600 страниц она не принимает - не можешь уложиться в 200-250, значит, не можешь сконцентрировать мысль.
И когда я объяснил, что это докторская, она от моей наглости просто осела: "Ты понимаешь, что я бы тебе и на кандидатской не стала оппонировать, а докторскую даже видеть... ну, нахал… Ну-ка оставь, я посмотрю, камня на камне не оставлю. НЛП? Да я близко это НЛП видеть не хочу, это - не наука!"
Оставляю материал, а у меня через месяц защита, и если она в течение двух недель не вернет его, - защиты не будет… Звоню через две недели и слышу: "Прочитала я твой опус, молодой человек. Выходи на защиту. Мне понравилось. Я бы поспорила кое с чем, но вообще должна тебя поздравить. С этого дня о НЛП можно говорить вслух". Фактически, так оно и было…
Источник: http://www.kcnlp.com.ua/pages/obuchenie-nlp/poiavlenie-nlp-v-sssr-rossii/