про токио: как я ела лягушку
Пока в Киеве властвует летняя жара хочется повспоминать о чём-то прохладном. Например, о зимнем Токио.
Зима в Токио странная. Ну, по меркам того, кто приехал из замороженного Киева (когда на улице +32, не верится, что такое бывает).
Вот каким был декабрь в Токио у меня:
Выхожу на улицу. Небо голубое, травка зеленеет, под ногами никаких глыб, так что даже крылья не нужны, чтобы перемещаться. Смотрю на людей в распахнутых пальто и в тапочках чуть ли не на голую ногу - и сама начинаю расстёгивать пуговицы, развязывать намотанный на шею шарф и переобувать ноги из сапогов в легкие ботинки. Чувствую себя свободно и легко. Вглядываюсь в лица прохожих, чтобы уловить в них ту же радость, но встречные лица в своих пальто нараспашку почему-то никакой радости не испытывают. Скукожившись и запрятав руки в карманы, каждое твердит "холодно, холодно, холодно". И от их слов действительно холод пробирает. Не мороз по коже, а куда-то глубже. В самое нутро. Хочется крикнуть: "Да застегнитесь же! Холодно!".
Мне нравится Токио. Нравится его странность, которая в контрасте. Наверное, это особенность любого большого города.
Взять хотя бы Шинджюку. С одной стороны - с одной стороны станции - все затянуто в бетон и чёрно-белые деловые костюмы, с другой - старые двухэтажные постройки, среди которых можно встретить человека в латексе и перьях.
В этот раз я на Шинджюку провела много времени. На южном выходе возле цветочного киоска я почти каждый день поджидала кого-то из знакомых. С ними я шла гулять. То в уже ставшим для меня постоянным местом посещения парк Shinjuku Gyoen, где я в обязательном порядке нахожу шинкаевскую беседку. То по узким улочкам с малюсенькими заведениями, откуда доносятся заманчивые и не очень запахи еды.
В одном из таких квартальчиков (хоть убей не вспомню его названия) я впервые в жизни отведала лягушку. А дело было так.
Гуляла я с одним знакомым японцем по имени Манато и его девушкой (хрупкое инфантильное создание, имени которого не помню).
Когда Манато спросил, где бы мне хотелось поужинать, я ответила, что больше всего меня интересуют обычные изакаи или маленькие забегаловки, куда гайджин редко осмеливается зайти. Манато сказал, что знает одно место, где мне обязательно понравится.
И он оказался прав. Забегаловка - узкое двухэтажное помещение, где еле помещалась барная стойка с лавочкой перед ней для посетителей. Лестница на второй этаж находилась под таким углом, что посетители сверху лишний раз старались оттуда не спускаться, а свой заказ получали от посетителей снизу. Меню в заведении как такого не было. Лишь листочки с названиями блюд, которые может приготовить хмуро-молчаливый хозяин. Естественно разобрать я ничего не могла, поэтому в выборе полностью полагалась на своих японских друзей. Еда была необычной, но вкусной. После пары неведомых мне блюд Манато предложил попробовать лягушку. На самом деле, я не большой любитель подобной экзотики. Но любопытство победило. Оказалось, что лягушка на вкус почти не отличается от курицы. Так что ничего особо интересного.
В обычную изакаю (то есть пивнушку) мы тоже зашли. Там было шумно, душно и пахло чем-то жареным. И все же было уютно. Мы с Манато обсуждали былые анимешные деньки (он один из тех немногих японцев, с которым я сошлась на почве аниме и музыки), а его девушка молча похлебывала хайбол. Хайбол по-японски - это газировка, на которую побрызгали виски. По-моему, безвкусная бурда, но японцам почему-то нравится. Правда, девочку хватило ненадолго. Всем своим несчастным видом она показывала, как ей плохо после половины бокала. Я сжалилась над бедным созданием и, сославшись на неотложные дела, распрощалась с молодой парочкой. Надеюсь, Манато в тот день не слишком пострадал от упреков своей возлюбленной.
южные выход станции. здесь я провела очень много времени, слушая как японцев просят не втыкать в телефоны во время ходьбы
любимый парк с беседкой из котоноха но нива
квартальчик с необычной забегаловкой
Продолжение следует...
Зима в Токио странная. Ну, по меркам того, кто приехал из замороженного Киева (когда на улице +32, не верится, что такое бывает).
Вот каким был декабрь в Токио у меня:
Выхожу на улицу. Небо голубое, травка зеленеет, под ногами никаких глыб, так что даже крылья не нужны, чтобы перемещаться. Смотрю на людей в распахнутых пальто и в тапочках чуть ли не на голую ногу - и сама начинаю расстёгивать пуговицы, развязывать намотанный на шею шарф и переобувать ноги из сапогов в легкие ботинки. Чувствую себя свободно и легко. Вглядываюсь в лица прохожих, чтобы уловить в них ту же радость, но встречные лица в своих пальто нараспашку почему-то никакой радости не испытывают. Скукожившись и запрятав руки в карманы, каждое твердит "холодно, холодно, холодно". И от их слов действительно холод пробирает. Не мороз по коже, а куда-то глубже. В самое нутро. Хочется крикнуть: "Да застегнитесь же! Холодно!".
Мне нравится Токио. Нравится его странность, которая в контрасте. Наверное, это особенность любого большого города.
Взять хотя бы Шинджюку. С одной стороны - с одной стороны станции - все затянуто в бетон и чёрно-белые деловые костюмы, с другой - старые двухэтажные постройки, среди которых можно встретить человека в латексе и перьях.
В этот раз я на Шинджюку провела много времени. На южном выходе возле цветочного киоска я почти каждый день поджидала кого-то из знакомых. С ними я шла гулять. То в уже ставшим для меня постоянным местом посещения парк Shinjuku Gyoen, где я в обязательном порядке нахожу шинкаевскую беседку. То по узким улочкам с малюсенькими заведениями, откуда доносятся заманчивые и не очень запахи еды.
В одном из таких квартальчиков (хоть убей не вспомню его названия) я впервые в жизни отведала лягушку. А дело было так.
Гуляла я с одним знакомым японцем по имени Манато и его девушкой (хрупкое инфантильное создание, имени которого не помню).
Когда Манато спросил, где бы мне хотелось поужинать, я ответила, что больше всего меня интересуют обычные изакаи или маленькие забегаловки, куда гайджин редко осмеливается зайти. Манато сказал, что знает одно место, где мне обязательно понравится.
И он оказался прав. Забегаловка - узкое двухэтажное помещение, где еле помещалась барная стойка с лавочкой перед ней для посетителей. Лестница на второй этаж находилась под таким углом, что посетители сверху лишний раз старались оттуда не спускаться, а свой заказ получали от посетителей снизу. Меню в заведении как такого не было. Лишь листочки с названиями блюд, которые может приготовить хмуро-молчаливый хозяин. Естественно разобрать я ничего не могла, поэтому в выборе полностью полагалась на своих японских друзей. Еда была необычной, но вкусной. После пары неведомых мне блюд Манато предложил попробовать лягушку. На самом деле, я не большой любитель подобной экзотики. Но любопытство победило. Оказалось, что лягушка на вкус почти не отличается от курицы. Так что ничего особо интересного.
В обычную изакаю (то есть пивнушку) мы тоже зашли. Там было шумно, душно и пахло чем-то жареным. И все же было уютно. Мы с Манато обсуждали былые анимешные деньки (он один из тех немногих японцев, с которым я сошлась на почве аниме и музыки), а его девушка молча похлебывала хайбол. Хайбол по-японски - это газировка, на которую побрызгали виски. По-моему, безвкусная бурда, но японцам почему-то нравится. Правда, девочку хватило ненадолго. Всем своим несчастным видом она показывала, как ей плохо после половины бокала. Я сжалилась над бедным созданием и, сославшись на неотложные дела, распрощалась с молодой парочкой. Надеюсь, Манато в тот день не слишком пострадал от упреков своей возлюбленной.
южные выход станции. здесь я провела очень много времени, слушая как японцев просят не втыкать в телефоны во время ходьбы
любимый парк с беседкой из котоноха но нива
квартальчик с необычной забегаловкой
Продолжение следует...