(no subject)
И еще в каникулы мы с Д сходили на "Стиляг". Нам понравилось очень, но самое интересное все равно было дома, когда мы пересказывали кино свекру, в прошлом стиляге.
В кино все начинается в 1955-ом - АС 21 год, война закончилась только вчера, Сталин умер полчаса назад, так что эмоции "не-стиляг", которые в фильме представлены всеми оттенками серого, очень даже понятны. Жить до сих пор трудно, страшно, больно, столько ран не затянулось, а тут скачут эти в канареечных пиджаках. И у многих просто нет сил и желания вдумываться, что это "просто костюм, у тебя такой, а у меня такой", что, в общем, пиджаки у стиляг одинаково яркие, а сами стиляги - такие обычные, такие разные. А у строчек типа "стиляга - в потенции враг, с моралью чужой и куцей" слишком четкий ритм, четкий смысл.
АС не был стилягой совсем уж экстремального вида - те самые канареечные пиджаки - но была масса деталей, деталечек, которые выделяли одних и раздражали других.
АС:
- На катке на Петровке мы катались как? Вернее, все катались как? В тренировочных костюмах.
ТС (свекровь):
- Толстые такие, с начесом, куртка и шаровары.
АС:
- Да, а мы катались в брюках и в гетрах. И в джемперах. И в галстуках! Причем галстук завязывался особо - он шарф заменял. Ну и вообще, мы умели кататься.
ТС, с оттенком недовольства:
- Он там, в гетрах этих и галстуке, с Булганиной познакомился, дочкой Булганина.
АС, радостно:
- Дааа! Верочка. Мы за ручку катались. Я ее даже проводить решил, а ее машина ждет. Я как узнал, что это дочка Булганина, деру дал. Хотя - ничего чувиха была, ничего.
(слово "ничего" произносится с четким Г - "ничеГо чувиха, ничеГо").
ТС воспоминания уводят в другую сторону:
- А лифчики... конусом. Со швами. И швы все сходились вот тут, в вершине конуса!
Я спрашиваю - а как жили те, у кого грудь была другой формы? не конусовидной?
Свекры реагируют одновременно:
АС: Что ты спрашиваешь? тогда грудь была - одной формы у всех!
ТС: Как-как. Впихивали.
АС ностальгически тянет:
- А в вершину конуса некоторые что-то вшивали. Пуговицу, может. Или вишневую косточку.
ТС, оскорбленно:
-Ну это я не знаю, я ничего не вшивала. И вообще, что за ерунда.
АС:
- Вшивали-вшивали, точно говорю. К нам когда на вечера приходили из женской школы, мы же танцевали... да, косточка или пуговица.
Потом АС вздыхает и говорит:
- А стилем я танцевать так толком и не научился. Времени не было. На фоно лабал - да, а стилем - нет.
(К слову. Славкина, "Памятник неизвестному стиляге" и "Взрослую дочь..." я когда-то зачитала до дыр, причем еще до знакомства с АС. Эти книги - для меня важные, что-то определившие. Кино нынешнее - не книга, но интересно все. Хотя АС всех интересней)
В кино все начинается в 1955-ом - АС 21 год, война закончилась только вчера, Сталин умер полчаса назад, так что эмоции "не-стиляг", которые в фильме представлены всеми оттенками серого, очень даже понятны. Жить до сих пор трудно, страшно, больно, столько ран не затянулось, а тут скачут эти в канареечных пиджаках. И у многих просто нет сил и желания вдумываться, что это "просто костюм, у тебя такой, а у меня такой", что, в общем, пиджаки у стиляг одинаково яркие, а сами стиляги - такие обычные, такие разные. А у строчек типа "стиляга - в потенции враг, с моралью чужой и куцей" слишком четкий ритм, четкий смысл.
АС не был стилягой совсем уж экстремального вида - те самые канареечные пиджаки - но была масса деталей, деталечек, которые выделяли одних и раздражали других.
АС:
- На катке на Петровке мы катались как? Вернее, все катались как? В тренировочных костюмах.
ТС (свекровь):
- Толстые такие, с начесом, куртка и шаровары.
АС:
- Да, а мы катались в брюках и в гетрах. И в джемперах. И в галстуках! Причем галстук завязывался особо - он шарф заменял. Ну и вообще, мы умели кататься.
ТС, с оттенком недовольства:
- Он там, в гетрах этих и галстуке, с Булганиной познакомился, дочкой Булганина.
АС, радостно:
- Дааа! Верочка. Мы за ручку катались. Я ее даже проводить решил, а ее машина ждет. Я как узнал, что это дочка Булганина, деру дал. Хотя - ничего чувиха была, ничего.
(слово "ничего" произносится с четким Г - "ничеГо чувиха, ничеГо").
ТС воспоминания уводят в другую сторону:
- А лифчики... конусом. Со швами. И швы все сходились вот тут, в вершине конуса!
Я спрашиваю - а как жили те, у кого грудь была другой формы? не конусовидной?
Свекры реагируют одновременно:
АС: Что ты спрашиваешь? тогда грудь была - одной формы у всех!
ТС: Как-как. Впихивали.
АС ностальгически тянет:
- А в вершину конуса некоторые что-то вшивали. Пуговицу, может. Или вишневую косточку.
ТС, оскорбленно:
-Ну это я не знаю, я ничего не вшивала. И вообще, что за ерунда.
АС:
- Вшивали-вшивали, точно говорю. К нам когда на вечера приходили из женской школы, мы же танцевали... да, косточка или пуговица.
Потом АС вздыхает и говорит:
- А стилем я танцевать так толком и не научился. Времени не было. На фоно лабал - да, а стилем - нет.
(К слову. Славкина, "Памятник неизвестному стиляге" и "Взрослую дочь..." я когда-то зачитала до дыр, причем еще до знакомства с АС. Эти книги - для меня важные, что-то определившие. Кино нынешнее - не книга, но интересно все. Хотя АС всех интересней)