...какие сны приснятся...
Это такое интересное занятие - перечитывать собственный дневник. Сны, например...
Что я иногда вижу сны, что-то предвещающие - это я уже давно заметила. Их-то и запоминаю, чтобы записать. Но записав, забываю начисто. А через какое-то время прочту - ну, ты подумай, какой был интересный сон!
Ну, вот один (запись 2007-го года): "...увидала сон, где мы с Пастернаком вроде соседи, и он обычно мимо всё, а тут вдруг заговорил со мною - «как с равной». А я - в ночной сорочке, халате, в общем - по-домашнему. Что-то он начал про какое-то исследование, которым ещё Жуковский занимался… Я: «Василий Андреевич?» (вот кто бы мне сказал, что помню отчество Жуковского?) А он какой-то разграфлённый лист протягивает, в нем таблица, и графы цифрами заполнены, мол, он тоже подтвердил, что вот эта цифра… А там четырехзначное типа 1256 (не помню, конечно). Тут до меня доходит, что представляется возможность вопросы ему задать. Что он уже умер, это я «не знаю», а вот, что с ним разговариваю, вот это, себе думаю «запишу, запишу». И готовлюсь его спросить про мемуары, про Цветаеву и прочел ли он книгу Быкова о себе, что мол, скажете.
И тут на меня нападает кашель. Я извиняюсь, отхожу - и выхожу из сна.
Этот предутренний кашель! Я его с куревом (хотя какая я куряка) связывала. Но уже несколько месяцев в рот не беру сигарету, перед операцией ещё «завязала», а кашель всё равно, какой-то астматический. Так и не спросила про Цветаеву".
Эх!
Что я иногда вижу сны, что-то предвещающие - это я уже давно заметила. Их-то и запоминаю, чтобы записать. Но записав, забываю начисто. А через какое-то время прочту - ну, ты подумай, какой был интересный сон!
Ну, вот один (запись 2007-го года): "...увидала сон, где мы с Пастернаком вроде соседи, и он обычно мимо всё, а тут вдруг заговорил со мною - «как с равной». А я - в ночной сорочке, халате, в общем - по-домашнему. Что-то он начал про какое-то исследование, которым ещё Жуковский занимался… Я: «Василий Андреевич?» (вот кто бы мне сказал, что помню отчество Жуковского?) А он какой-то разграфлённый лист протягивает, в нем таблица, и графы цифрами заполнены, мол, он тоже подтвердил, что вот эта цифра… А там четырехзначное типа 1256 (не помню, конечно). Тут до меня доходит, что представляется возможность вопросы ему задать. Что он уже умер, это я «не знаю», а вот, что с ним разговариваю, вот это, себе думаю «запишу, запишу». И готовлюсь его спросить про мемуары, про Цветаеву и прочел ли он книгу Быкова о себе, что мол, скажете.
И тут на меня нападает кашель. Я извиняюсь, отхожу - и выхожу из сна.
Этот предутренний кашель! Я его с куревом (хотя какая я куряка) связывала. Но уже несколько месяцев в рот не беру сигарету, перед операцией ещё «завязала», а кашель всё равно, какой-то астматический. Так и не спросила про Цветаеву".
Эх!