Коровин.
Коровин.
Если Серов это торжество линии, то Коровин непревзойдённый мастер цветового пятна.
Цветовое пятно Коровина - прекрасная мозаика крупных живописных смальт. Это объемный, пластический рельеф, тонко градуированный колористическими оттенками.
Обстоятельный рисунок держит композицию, подобно скелету, где подробности мышечных связок заменены пастозными фактурами, а кожа обращается в многослойную пластику мазка.
Персонажи его портретов - незыблемые элементы ландшафтов или интерьеров. Они дополняют архитектонику мебели, продолжают пейзажные линии и в полной мере послушны художнику
Существует весьма распространённое заблуждение относительно "импрессионизма" Коровина. Считается, что это русская вариация французского приёма. Так бы все и было, если не существенные отличия, которые выступают на вид при внимательном сравнении живописных техник.
Мазок Клода Моне - touche divisée - предполагает мозаичный живописный контраст. Он прекрасен своей дробностью и академической четкостью результата.
Мазок Коровина - монолитный модуль, построенный из близких по тону колористических ритмах. Но пространство, которое складывается на плоскости его холста грозит дерзновенно исказиться, потерять свой фигуративный образ.
За плотными цветовыми пятнами, обобщающими элементы пейзажа или аксессуары портрета, зрителю предлагается самостоятельно домыслить глубину и объём живописного результата.
Логика французского искусства эпохи Салона Отверженных - передача света. Цвет транслирует световой поток, который лепит объём, выделяет фактуру и, в конечном итоге, созидает реальность вокруг нас.
Французский период Коровина отличает большое количество вечерних и сумеречных городских пейзажей. Там, несколькими яркими движками, посреди темного фона, зрителю является размытая перспектива с густым рельефом красочного слоя. Эти работы чужды импрессионистического оптимизма. Они воспевают не солнечный свет, но глубокие тени и прозрачные сумерки вечернего Парижа.
Эскизная легкость и живописные обобщения, выполненные широкой кистью успешно характеризуют стиль Коровина - стремительный в общем рисунке и
благородный в цветовом контрасте.
Эта стилистическая черта, когда за внешней небрежностью мы неожиданно замечаем точный рисунок и безукоризненную перспективу, была наследована Коровиным от живописной французской моды конца XIX века.
Мы можем явственно различить этот приём в мокром кремлёвском асфальте на работе Герасимова "Сталин и Ворошилов", где пристрастного зрителя всегда беспокоит отсутствие одной секции ограды позади вождей.
Живописный приём Коровина можно без труда обнаружить во всей соцреалистической школе, которая старалась собрать весь предыдущий творческий опыт. Это вполне закономерно в ситуации, когда художественный вкус ищет постоянного подтверждения своей исторической легитимности в лице признанных мастеров эпохи.
Если Серов это торжество линии, то Коровин непревзойдённый мастер цветового пятна.
Цветовое пятно Коровина - прекрасная мозаика крупных живописных смальт. Это объемный, пластический рельеф, тонко градуированный колористическими оттенками.
Обстоятельный рисунок держит композицию, подобно скелету, где подробности мышечных связок заменены пастозными фактурами, а кожа обращается в многослойную пластику мазка.
Персонажи его портретов - незыблемые элементы ландшафтов или интерьеров. Они дополняют архитектонику мебели, продолжают пейзажные линии и в полной мере послушны художнику
Существует весьма распространённое заблуждение относительно "импрессионизма" Коровина. Считается, что это русская вариация французского приёма. Так бы все и было, если не существенные отличия, которые выступают на вид при внимательном сравнении живописных техник.
Мазок Клода Моне - touche divisée - предполагает мозаичный живописный контраст. Он прекрасен своей дробностью и академической четкостью результата.
Мазок Коровина - монолитный модуль, построенный из близких по тону колористических ритмах. Но пространство, которое складывается на плоскости его холста грозит дерзновенно исказиться, потерять свой фигуративный образ.
За плотными цветовыми пятнами, обобщающими элементы пейзажа или аксессуары портрета, зрителю предлагается самостоятельно домыслить глубину и объём живописного результата.
Логика французского искусства эпохи Салона Отверженных - передача света. Цвет транслирует световой поток, который лепит объём, выделяет фактуру и, в конечном итоге, созидает реальность вокруг нас.
Французский период Коровина отличает большое количество вечерних и сумеречных городских пейзажей. Там, несколькими яркими движками, посреди темного фона, зрителю является размытая перспектива с густым рельефом красочного слоя. Эти работы чужды импрессионистического оптимизма. Они воспевают не солнечный свет, но глубокие тени и прозрачные сумерки вечернего Парижа.
Эскизная легкость и живописные обобщения, выполненные широкой кистью успешно характеризуют стиль Коровина - стремительный в общем рисунке и
благородный в цветовом контрасте.
Эта стилистическая черта, когда за внешней небрежностью мы неожиданно замечаем точный рисунок и безукоризненную перспективу, была наследована Коровиным от живописной французской моды конца XIX века.
Мы можем явственно различить этот приём в мокром кремлёвском асфальте на работе Герасимова "Сталин и Ворошилов", где пристрастного зрителя всегда беспокоит отсутствие одной секции ограды позади вождей.
Живописный приём Коровина можно без труда обнаружить во всей соцреалистической школе, которая старалась собрать весь предыдущий творческий опыт. Это вполне закономерно в ситуации, когда художественный вкус ищет постоянного подтверждения своей исторической легитимности в лице признанных мастеров эпохи.