о гуманизме
Несколько лет назад я входила в состав одного молодежного объединения, и время от времени для нас устраивали психологические тренинги. На одной такой встрече каждого из нас попросили представить себя врачом, могущим спасти только одну жизнь. А выбрать он должен между
-маленьким ребенком,
-ученым на пороге открытия, которое может улучшить жизнь множества людей,
-женщиной средних лет, с обычными работой и семьей, с уже взрослыми детьми.
Помню, что моя подруга выбрала ученого; все остальные, включая меня, «спасли жизнь» ребенку со словами вроде «не важно, каким он вырастет, надо дать ему возможность хотя бы пожить». Тогда нас спросили, не хочет ли кто-нибудь изменить свое решение и спасти женщину - но нет, женщину не хотел спасать никто. Ведущие тренинга выдержали паузу и сообщили о ее смерти.
*
Этой зимой заболел раком мой друг, талантливый молодой журналист, и мы собирали для него помощь. Тогда же мою мать с опухолью забрали в больницу, и до результатов анализов мы не знали, рак это или нет. Нет (не сглазить, не сглазить, не сглазить). Но пока на просьбы о помощи Мише откликались все новые, знакомые и незнакомые люди, я думала… На скольких людей мы с отцом можем рассчитывать, окажись - да? И почему никто из нас тогда, на тренинге, не задумался, что «женщины средних лет, с обычными работой и семьей, с уже взрослыми детьми» - это наши матери?
Сейчас помощь требуется уже другой моей однокурснице. У нее рецидив лейкоза. Ей 22. И я увидела другое измерение той же проблемы: по некоторым фондам помощи она уже не проходит - слишком взрослая. Оно понятно, что эти фонды для детей. Но почему их так много для детей и так мало - для взрослых? Или почему, когда пропадает маленькая девочка со своей тетей (с умственными отклонениями), во многих перепостах про тетю даже не упоминают, а если и упоминают, то в теме все равно заявлено: «Пропал ребенок» (недавний случай)?
Дети беззащитны, а взрослые - нет? Но это чушь. Человек среднего возраста - это чаще всего человек с сильно сократившимся (по сравнению с молодостью) кругом общения, с родителями на пенсии и еще не вставшими на ноги детьми. Ему неоткуда ждать помощи и не на кого рассчитывать, кроме как на самого себя.
Но даже если бы и было на кого. Зачем нам декларации прав и свобод, если где-то глубоко в нашем подсознании укрепился тезис о разной «стоимости» жизней - и именно он играет роль в реальной жизни? Откуда это отношение к зрелому человеку как к отработанному материалу? Из-за того ли это, что вся современная культура ориентирована на молодых (как когда-то была ориентирована на старших), или это просто воспроизводится модель эгоизма детей по отношению к своим родителям - и их же любви к своим детям?
Я пойду дальше и задам вопрос, за который меня невзлюбят благотворители. Что такое настоящий гуманизм? Едва ли возможно упрекнуть отдельного человека в том, что он помогает спасти ребенка, вместо того чтобы спасать взрослого. Но на кого тогда падает ответственность за это общее безразличие к зрелым людям?
*
Я не могу сказать, кого из тех трех людей «спасла» бы я теперь. Я убеждена только в одном: люди (не всегда - я уверена, что случай нашего Мишки был другим - но все же часто) умирают тогда, когда общество их отпускает, когда они чувствуют свою ненужность этому обществу. Пусть на прозвучавшие вопросы нет правильного ответа, но задавать их - надо. Быть может, тогда нам станет понятней, почему высший гуманизм - это гуманизм доктора Хауса, вылечившего приговоренного к смерти, или гуманизм доктора Лизы с ее хосписом для умирающих.
Все просто - они дали людям, для которых все уже решено и на которых общество поставило крест, возможность увидеть: их жизнь чего-то стоит.
С этим осознанием важно не только жить. Еще важнее - с ним умирать.
-маленьким ребенком,
-ученым на пороге открытия, которое может улучшить жизнь множества людей,
-женщиной средних лет, с обычными работой и семьей, с уже взрослыми детьми.
Помню, что моя подруга выбрала ученого; все остальные, включая меня, «спасли жизнь» ребенку со словами вроде «не важно, каким он вырастет, надо дать ему возможность хотя бы пожить». Тогда нас спросили, не хочет ли кто-нибудь изменить свое решение и спасти женщину - но нет, женщину не хотел спасать никто. Ведущие тренинга выдержали паузу и сообщили о ее смерти.
*
Этой зимой заболел раком мой друг, талантливый молодой журналист, и мы собирали для него помощь. Тогда же мою мать с опухолью забрали в больницу, и до результатов анализов мы не знали, рак это или нет. Нет (не сглазить, не сглазить, не сглазить). Но пока на просьбы о помощи Мише откликались все новые, знакомые и незнакомые люди, я думала… На скольких людей мы с отцом можем рассчитывать, окажись - да? И почему никто из нас тогда, на тренинге, не задумался, что «женщины средних лет, с обычными работой и семьей, с уже взрослыми детьми» - это наши матери?
Сейчас помощь требуется уже другой моей однокурснице. У нее рецидив лейкоза. Ей 22. И я увидела другое измерение той же проблемы: по некоторым фондам помощи она уже не проходит - слишком взрослая. Оно понятно, что эти фонды для детей. Но почему их так много для детей и так мало - для взрослых? Или почему, когда пропадает маленькая девочка со своей тетей (с умственными отклонениями), во многих перепостах про тетю даже не упоминают, а если и упоминают, то в теме все равно заявлено: «Пропал ребенок» (недавний случай)?
Дети беззащитны, а взрослые - нет? Но это чушь. Человек среднего возраста - это чаще всего человек с сильно сократившимся (по сравнению с молодостью) кругом общения, с родителями на пенсии и еще не вставшими на ноги детьми. Ему неоткуда ждать помощи и не на кого рассчитывать, кроме как на самого себя.
Но даже если бы и было на кого. Зачем нам декларации прав и свобод, если где-то глубоко в нашем подсознании укрепился тезис о разной «стоимости» жизней - и именно он играет роль в реальной жизни? Откуда это отношение к зрелому человеку как к отработанному материалу? Из-за того ли это, что вся современная культура ориентирована на молодых (как когда-то была ориентирована на старших), или это просто воспроизводится модель эгоизма детей по отношению к своим родителям - и их же любви к своим детям?
Я пойду дальше и задам вопрос, за который меня невзлюбят благотворители. Что такое настоящий гуманизм? Едва ли возможно упрекнуть отдельного человека в том, что он помогает спасти ребенка, вместо того чтобы спасать взрослого. Но на кого тогда падает ответственность за это общее безразличие к зрелым людям?
*
Я не могу сказать, кого из тех трех людей «спасла» бы я теперь. Я убеждена только в одном: люди (не всегда - я уверена, что случай нашего Мишки был другим - но все же часто) умирают тогда, когда общество их отпускает, когда они чувствуют свою ненужность этому обществу. Пусть на прозвучавшие вопросы нет правильного ответа, но задавать их - надо. Быть может, тогда нам станет понятней, почему высший гуманизм - это гуманизм доктора Хауса, вылечившего приговоренного к смерти, или гуманизм доктора Лизы с ее хосписом для умирающих.
Все просто - они дали людям, для которых все уже решено и на которых общество поставило крест, возможность увидеть: их жизнь чего-то стоит.
С этим осознанием важно не только жить. Еще важнее - с ним умирать.