НИКОЛА ПУССЕН. ЦАРСТВО ФЛОРЫ. 1631
Никола Пуссен. Чума в Азоте. 1629-30
Часть 2.
Как это ни странно прозвучит, но история «Царства Флоры» Никола Пуссена началась с его же картины «Чумы в Азоте» (Ашдоде, La Peste d'Asdod). Это был один из первых частных заказов, который художник получил во время своего первого пребывания в Италии. Картина датируется примерно 1629-30 годом.
Своим появлением она была обязана двум вещам: во-первых, тому, что в 1629-31 годах Италию накрыла эпидемия чумы, и Пуссен, который, как считается, как раз примерно в это время посетил Милан, имел личные впечатления от этой трагедии, которые и запечатлел в картине на библейскую тему; и, во-вторых, наличие частного заказчика, не связанного с Ватиканом.
Человека, который заказал Пуссену картину на актуальную тему, звали Фабрицио Вальгуарнер. Он был сицилийским купцом, возможно замешанным в каких-то мутных финансовых схемах. Во всяком случае позднее его даже судили за отмывание денег после продажи контрабандных драгоценностей путем заказа этой картины (или даже не одной картины, а еще нескольких ее версий или копий).
Судя по всему, художник писал картину в Риме, куда успел вернуться после путешествия в Милан, и где было относительно безопасно, поскольку вспышек чумы там не фиксировали. Но современники отмечали исключительное правдоподобие, с которым Пуссен изобразил природу эпидемии. Примерно в это время он начал писать свои «Наблюдения за живописью», и в этих заметках довольно много касался собственного понимание природы эпидемии чумы. Например, в этом тексте, оставшимся незаконченным, Пуссен размышлял о «теории добродетели» Аристотеля, когда философ, чтобы описать людей, которым не хватает этой самой добродетели (что бы под этим он не подразумевал), использовал пример членов семьи, которые губят друг друга, заражая инфекцией. Пуссен использовал этот мотив в своей картине, изображая отца, отрывающего ребёнка от тела его умершей матери, что может привести к смерти мужчины, точно так же как и ребёнка.
Несмотря на очевидную актуальность темы для тогдашней Италии, Пуссен положил в основу сюжета своей картины сказание о чуме вАзоте из ветхозаветной Книги Самуила. Как гласит текст из 1 Книги Царств:
«И рука Иеговы отяжелела над Азотянами и губила их и поражала Азотян и все их окрестности болячками низа <…> И когда увидели это Азотяне, то сказали: пусть не остается у нас кивот Бога исраильского, потому что отяготела рука его на нас и на боге нашем Дагоне».
Смысл его заключается в том, что филистимляне, захватив Ковчег Завета у иудеев, поставили его в своей столице в капище местного божка Дагона, вызвав гнев Божий. За это Бог наслал на них чуму, а их идол при этом был чудесным образом разбит на куски. Сам Пуссен так и назвал своё произведение: «II miraculo dell’Arca nel tempio di Agon» (то есть «Чудо ковчега в храме Дагона»).
Для того времени, когда была написана картина, изображение эпидемий было очень смелым и даже революционным шагом. Дело в том, что тогда было распространено мнение, что даже просто разглядывание изображения чумы на картине может иметь вполне реальные физические последствия, и зритель может заболеть, просто бросив взгляд на холст. Эти убеждения были настолько сильны, что изображения болезней были в 17 веке исключительно редкими. Кстати и Пуссен изобразил здесь людей, прикрывающих нос, что показывает его веру в теорию миазмов, когда считалось, что все болезни, приводящие к эпидемиям, происходят от дурных испарений.
Любопытно, что хотя действие картины по идее происходит в земле филистимлян, обитавших в приморской части Ханаана (это современная территория от Тель-Авива до Газы), Пуссен помещает своих персонажей в античный архитектурный пейзаж и одевает их в римские плащи и тоги.
Как бы там ни было, «Чума в Азоте» - произведение исключительно мрачное и депрессивное, что видимо вполне соответствовало тогдашнему настроению самого художника.
Но вот прошло менее года, и для того же Фабрицио Вальгуарнера Пуссен пишет картину, парную к «Чуме», хотя и совершенно иную по настроению. Это и было «Царство Флоры».
Продолжение следует…