Я | ФОТОГРАФ. Александр Семенов
Мы рады представить вам интервью с фотографом очень необычной специализации. Александр Семенов, выпускник биологического факультета МГУ каждое лето выезжает на Беломорскую биологическую станцию МГУ им. Николая Перцова для того, чтобы фотографировать обитателей морских глубин, причём не рыб и лобстеров, а исключительно беспозвоночных животных. На подводной и лабораторной научной макрофотографии Александр специализируется с 2007 года и всех своих «моделей» снимает с не меньшим азартом и увлечением, чем его гламурные коллеги - звёзд.
- Александр, как вы увлеклись лабораторной съёмкой?
- Я выпускник кафедры зоологии беспозвоночных, поэтому исследование беспозвоночных - это моя прямая специальность. На Беломорской биологической станции я работаю не только фотографом, но и начальником водолазной службы. Беломорская - это огромная, лучшая в Европе научно-исследовательская станция, в этом году ей исполняется 75 лет. Каждое лето на станции работает порядка 600 человек. Практически все сотрудники - учёные, аспиранты, дипломники.
Задача водолазной службы - добыча материала для исследований, то есть беспозвоночных животных. Как начальник службы я решаю кто, когда и куда ныряет, исследую места, где живут те или иные животные и так далее. По совместительству я работаю как подводный фотограф и как научный макрофотограф. То есть, под водой я снимаю обитателей подводного мира в тех условиях, которые невозможно воспроизвести в аквариуме. Что человек может сделать, чтобы описать такие виды? Нырнуть с планшетом и написать: «Я видел такого-то паука, он ел то-то, а его съел тот-то». Я делаю научные съёмки, которые показывают, как живёт это животное, как размножается, питается, растёт, развивается. И это очень увлекательное занятие! Прошлым летом мне, например, удалось запечатлеть весь процесс развития медузы от малой эфиры (это такая маленькая, два миллиметра длиной, личинка без щупалец, которая живёт в планктоне) до зрелой особи, которая через два месяца достигает размеров кухонного стола с 12-15-метровыми щупальцами! Я снял все стадии развития медузы - как она растёт, как сбрасывает щупальца, как умирает... Вот такое получается выхватывание моментов жизни подводного мира.
Кроме того, есть ещё животные, которых по разным причинам невозможно снять в естественной среде. Некоторых невозможно достать из глубины - например, морских пауков, медуз, которые в непривычных для себя условиях просто-напросто рассыпаются; другие прячутся в грунт, живут колониями, и для того, чтобы такое животное снять, нужно его вынуть, почистить, расслабить при помощи специального раствора и уже после этого начинать снимать со всех сторон. Такие фотографии идут не в галереи, а в учебники в качестве научной иллюстрации, используются в презентациях, лекциях, научных статьях. В XIX веке в качестве научной иллюстрации выступали рисунки, сделанные натуралистами, а сейчас натурализм - с камерой.
- Дайвингу вы научились специально, чтобы фотографировать морских животных?
- Я поступил на кафедру зоологии беспозвоночных, потому что мне всегда была интересна морская фауна. На 3-м курсе мы проходили практику на Белом море, там я и научился нырять.
- Откуда возник интерес именно к беспозвоночным? Ведь всё-таки, мягко говоря, это очень специфические твари - с ними не пообщаешься, как, скажем, с дельфинами или тиграми...
- Оба родителя у меня биологи, и под их влиянием в 8-м классе я пошёл в класс с биологическим уклоном. Через год попал на Белое море собственными глазами всю эту подводную фауну. Для меня это было настоящим откровением - узнать, что существует такой огромный подводный мир, о котором мало кто знает! Тигров, например, изучает масса людей, а о существовании мира беспозвоночных мало кто догадывается! На самом деле, этот мир очень интересный, стоит только начать заниматься его изучением - и понимаешь, что это фантастика! Количество его форм поражает воображение. Вот люди смотрят фантастическое кино, «Аватар» какой-нибудь, и даже не подозревают, что его персонажи в точности срисованы из подводного мира! Когда видишь всё это разнообразие в естественной среде, то сначала роняешь челюсть от удивления, потом узнаёшь что-то новое, и всё это нравится тебе всё больше и больше. Когда я начал изучать беспозвоночных в университете, то сразу полюбил этот мир, но по-настоящему меня «переклинило», когда я впервые нырнул в море и увидел то, о чём так много читал в книгах. Вот оно! Живое! Вот оно, оказывается, какого красивого цвета, а ты видел его раньше только заспиртованным в баночках, белесым и некрасивым.
- А фотографии приходилось учиться профессионально?
- Моя дорога к фотографии получилась банальной и простой. Я с детства занимался трёхмерной графикой, рисовал компьютерные игры. В 14 лет заработал первые деньги, и после 2 курса университета уже работал с трёхмеркой в различных студиях. На 5-м курсе мне дали подержать зеркальную фотокамеру - до этого у меня была мыльница с одной кнопкой, потом - примитивная цифра... И вдруг - «зеркалка»! И тут я понял, что нажатием одной кнопки можно получить такую картинку, которую в трёхмерной графике будешь три недели рисовать. Решил заняться фотографией. Начал снимать всё подряд, пробовать разные жанры. Отправившись на Белое море перед получением диплома, взял с собой макрообъектив. В то время я уже работал под водой ассистентом старшего водолаза и ради интереса стал доставать зверюшек из воды, тащил их в лаборатории, в чашку Петри - и под макрообъектив! У меня была 6-мегапиксельная камера, специального света не было, и на автомате получалась полная ерунда, поскольку пока наводился фокус, зверь уже мог уползти или умереть. В общем, экспериментировал я два-три месяца, с задержками кадра, с ручными настройками... В то время интернета на станции ещё не было, а потому поучиться, почитать специальную литературу, не отходя от моря, я не мог. У меня не было даже инструкции к фотоаппарату, я не знал, что такое диафрагма! Но потихоньку начал понимать, что и как, и в результате сам дошёл до всего. Конечно, к науке те мои опыты ещё не имели никакого отношения, но десяток картинок я всё же показал директору биостанции. Тогда, в 2007 году, никто на станции не снимал зеркальными камерами - в ходу были «мыльницы», которые постоянно тонули. Вот на станции и решили, что пора приобрести технику посерьёзнее. Директор поручил мне купить подводный комплект фототехники. Бюджет был ограничен, поэтому начали мы не с Nikon, а с его конкурентов. Я был воодушевлен, на следующий год приехал на Белое море, облизывая каждый проводок, нырнул... и понял, что ничего не получается! Подводная съёмка оказалась в разы сложнее, чем лабораторная. Ещё три месяца я провёл в попытках научиться наводить под водой ручной фокус. За сезон сделал под водой кадров сто. Похвастался начальству, и тут было принято стратегическое решение обновить атлас фауны Белого моря. Дело в том, что вышедший ранее атлас содержал множество ошибок и некачественные фото, которые были сняты ещё на плёнку. Его решили переиздать. Посмотрели, каких животных не хватает в книге, кто «нефотогенично» выглядит, и составили список из трёхсот животных для съёмки, которую и поручили мне.
Так что в следующий заход я уже нырял с целью. Не просто, как раньше, нырнул - о, морская козочка, надо её снять. Теперь нужно было снять козочку так-то, чтобы усик лежал так-то и был виден характерный шипик на ноге и так далее. У меня по каждому животному был расписан алгоритм съёмки, с каких сторон его нужно снять, чтобы определить характерные признаки. В общем, следующие два года я занимался съёмкой и вёрсткой этого атласа.
Сейчас я работаю в лаборатории каждый год, сезонно. Но совсем скоро мы перейдём на круглогодичный режим работы: на станции закупили конфокальный микроскоп Nikon, оборудовали молекулярную лабораторию, провели интернет, мобильную связь - в общем, создали нормальные условия для круглогодичной работы.
- В чём главная сложность подводной научной съёмки?
- Под водой свет работает совсем по-другому. Прежде чем заняться съёмкой под водой, мне было необходимо осознать, что такое диафрагма, выдержка, как работать под водой со вспышкой, как ставить искусственный свет, как наводить фокус вручную. Ведь автофокус «заточен» под съёмку на суше, а под водой нужно переключаться в ручной режим - иначе камера сходит с ума. На автофокусе там можно снимать разве что на Красном море у поверхности, где вода прозрачная и достаточно света, а в Белом уже на глубине 5 метров мутно, ничего не видно, приходится всё делать руками.
Второе: при подводной съемке нужно уметь сочетать свет, идущий с поверхности воды, с искусственным. Красивые картинки получаются там, где водится цветная рыбка и сверху идет естественный свет. На глубине цвета съедаются, на пяти метрах от поверхности все уже серо-коричневое или зеленовато-бурое, поэтому приходится высвечивать настоящий цвет животных. Кстати, это очень интересный процесс: видишь коричневую губку, фотографируешь ее - а она, оказывается, ярко-синяя! Эффект получается, как в детской книжке-раскраске.
Ещё одна сложность заключается в том, что вы снимаете дикую природу. Это касается работы всех nature-фотографов - ведь животное надо подловить, изучить его повадки. Надо знать, где искать зверей, где они живут, в какое время суток активизируются. Лично мне в этом помогает научное образование. Я уверен, что если запустить под воду даже бывалого дайвера, но не учёного, половину зверей он попросту не увидит, потому что не знает, что и где искать. Для этого нужна подготовка, необходимо хотя бы открыть научную книжку и посмотреть. И, конечно же, для подводной научной съёмки нужно быть очень опытным дайвером, поскольку в её процессе приходится надолго застывать в неудобных позах, чтобы, например, навести резкость в толще воды на крошечный объект, который и в видоискатель-то не просто увидеть. И вот представьте: объект качается, вы качаетесь, пытаясь обнаружить его, и думать при этом вы должны о съёмке, а не о том, как махнуть ластами, как вдохнуть или как не наступить на коралл. На дне бывает настолько мягкий или жидкий грунт, что если около него легонько махнуть ластой, поднимется облако на несколько метров, и висеть оно там будет суток пять! То есть, если вы, например, не увидели моллюска и при этом неудачно взмахнули ногой, то никакой фотографии моллюска в ближайшее время у вас не получится.
Ну и, конечно, как в любой съёмке, здесь важна удача. Сколько бы вы ни знали о море, встреча с нужным животным требует доли везения. И чувства момента.
- Лабораторная съёмка, получается, менее сложна?
- В каком-то смысле съёмка в лаборатории, конечно, проще: вам сухо, комфортно, можно налить коньяка или чая и заниматься фотографией в своё удовольствие. Но при этом нужно следить за тем, чтобы не заморить животное, думать о том, при какой температуре оно живёт в естественных условиях. Если оно обитает в холодной воде, а снаружи тепло, то нужно оборудовать комнату морозильниками, соответственно, нужно следить, чтобы аппаратура не запотевала.
- То есть, в лабораторной съёмке есть своя этика по отношению к животным?
- Ну, в отношении беспозвоночных этика - это, наверное, сильно сказано. Подавляющее большинство таких животных не находится под угрозой исчезновения, в море их великое множество, так что если одно умрёт на лабораторном столе, катастрофы не случится. В конце концов, их тоннами вскрывают студенты. Но дело в том, что мёртвое животное на фотографии сразу видно: снимок получается плохой. Живые объекты всегда лучше. Часто животные во время съёмки «бесятся» и не хотят расслабляться - вертятся, крутятся, в общем, не позируют и совсем не сотрудничают с фотографом. Можно провести у аквариума час, два, три, полдня, но зверь не устанет беситься. Поэтому у лабораторной съёмки по сравнению со съёмкой в аквариуме есть преимущество: чтобы животное успокоилось, можно применить специальные химические вещества - например, ментол, гвоздичное масло, хлорид магния, которые на время замедляют реакции животных, но не умерщвляют их самих.
В лаборатории можно провести неограниченное время и сделать огромное количество кадров - на одно животное у меня уходит от получаса до трёх, от 100 до 500 кадров. Разный свет, по-разному животное ведёт себя...
- А есть в мире беспозвоночных фотогеничные и нефотогеничные животные?
- Вы не поверите, но в животном мире, как и среди людей, тоже есть красивые и некрасивые особи в рамках одного вида!
- Неужели? У них что, в глазах виден интеллект?
- Ну, бывает, например, что глаза светятся, толстые, мощные усы... В общем, в мире «безмозглых» существ есть красавцы и уроды. Снимаешь иной раз медузу и думаешь: «Какая же она страшная!». А другая, такого же вида, просто красотка - яркая, правильной формы. Кстати, с фотографией одной из таких медуз в 2012 году я победил в конкурсе «Дикая природа России» российского журнала National Geographic в номинации «Подводный мир». В международном конкурсе, организованном американским National Geographic, я оказался в числе десяти финалистов.
Однажды мне принесли червяка. Он был так добр ко мне и красив в движении, что снимал я его два дня не отрываясь, - со всех сторон, даже не расслабляя никакими препаратами. Впоследствии эту фотографию напечатал американский журнал Nature и включил её в список одиннадцати лучших фотографий 2012 года. Вообще, прошлый год стал для меня урожайным в плане премий - ещё один американский журнал, Popular Science, назвал один из моих снимков фотографией года.
Но вернёмся к нашей съёмке. В отличие от лабораторной, под водой у вас на всё про всё есть в среднем 40 минут. Ну, то есть, в зависимости от глубины, от 25 минут до полутора часов, но нужно же ещё найти объект, настроить параметры камеры. Так что в результате мечешься от объекта к объекту, каждого получается по 5-10 кадров. А в лаборатории, повторюсь, на каждого есть два часа и 500 кадров. Так что, у фотографов лабораторная съёмка вызывает зачастую больший интерес, чем подводная.
- На каких морях, кроме Белого, вам хотелось бы ещё побывать?
- Нынешним летом я собираюсь на три недели в Австралию в качестве преподавателя и одновременно научного фотографа.
- Планируете издавать свои работы?
- Я хотел бы издать книгу, в которой, конечно, будут и фотографии. Пока тренируюсь в блоге, пишу статьи для научно-популярных журналов, российских и зарубежных. К сожалению, чтобы сесть и написать, не хватает времени. Я мечтаю как-нибудь зимой уехать на Белое море и все написать. Я перфекционист. Хочу сделать такую книгу, чтобы все удивились, сразу на русском и английском, тиражом не менее 3000 экземпляров. Я подсчитал, что если напечатать книгу своими силами и самому распродать, то она окупится пять раз. Но пока на повестке дня много других интересных дел, и я хочу использовать эти возможности.
- Расскажите об опыте работы с Nikon.
- На Nikon я начал снимать недавно, с конца прошлого лета. Пока у нас нет соответствующего подводного бокса, я снимаю на Nikon только в лаборатории, под водой ещё не пробовал. Nikon D800 - потрясающая модель. Если честно, когда Nikon анонсировал свои 36 мегапикселей, я лишь посмеялся, поскольку у меня до этого был не самый удачный опыт работы с камерами конкурентов, которые тоже заявляли много мегапикселей... Но в камере Nikon пиксели настоящие и они работают! Для макрофотографии это незаменимая вещь - видна фасетка в глазу животного, каждая щетиночка на нём! Когда я взял в руки эту камеру и попробовал, то долго потом пытался сузить раскрытые от удивления глаза. Детализация потрясающая, картинка в полтора или два раза больше размером, чем то, к чему я привык... Фантастика! Целый месяц я снимал своих зверей. А потом попробовал пейзажи, и оказалось, что для пейзажей эта камера подходит ещё больше! Одно но: с таким громадным разрешением нужно использовать только дорогие, хорошие объективы, и никогда не снимать с рук, поскольку любое шевеление всё смазывает. Ну и пришлось покупать очень мощный компьютер: мой Macbook PRO с 16 гигабайтами оперативной памяти и 8 процессорами давился этой камерой. Теперь задача номер один - начать снимать на Nikon под водой. А вообще, хочется выкинуть всё, что есть, купить комплект объективов Nikon, комплект подводного оборудования... и на ближайшие пять лет работы с головой!
- На станции получить комплект подводного оборудования не удастся?
- К сожалению, нет. Наши бюджеты очень ограничены, получить средства из Фонда финансирования науки, университета - очень сложно. Все оборудование закупается на гранты, средства спонсоров. А самопиар с привлечением спонсоров - это другая наука, пока у меня с ней не особенно складывается. Хотя постепенно уже начинаю зарабатывать деньги подводной съёмкой. Надеюсь, что лет через пять у меня будет большое портфолио, стану знаменитым, и зарабатывать будет легче!
- А как, на ваш взгляд молодого учёного, нынче обстоят дела в науке в целом?
- Наука вполне бодро развивается, государство ей, конечно, усложняет жизнь, ставит палки в колеса, урезает гранты... Проблема не в том, что наука загибается или народ глупеет. Умной молодёжи просто фантастическое количество! Наша станция развивается, растёт благодаря спонсорам, которые когда-то в студенческих стройотрядах работали, а теперь стали бизнесменами. Корабль построили, флот работает, новые здания возводят. На станции все сотрудники работают на то, чтобы она развивалась, работают активно, но количество сложностей многих отпугивает. Это проблема не науки, а чиновников - как, впрочем, и всё в России. В результате учёные вынуждены заниматься всякой побочной ерундой, которая отнимает две трети времени. За рубежом тоже, конечно, есть свои издержки, но там учёные больше времени проводят в хорошо освещённых лабораториях. Мои российские коллеги, когда выезжают за границу на проект, за год успевают там сделать то, что здесь делали бы в течение трёх лет!
Вообще же, сегодня в науке всё зависит от конкретного заведующего лабораторией, директора. Если он человек инициативный, то всё идёт хорошо, и подчинённые занимаются наукой. Если же руководитель считает, что всё само собой наладится, - всё загибается. В одном и том же научном институте одно подразделение может совсем не развиваться и тихо загнивать, а другое - процветать и даже хорошо зарабатывать.
Надо понимать, что от каждого зависит успех общего дела. Например, на нашей станции водолазная сорок лет представляла собой сарайчик-времянку. Я решил, что пора её перестроить. Надо же что-то хорошее на своем веку сделать, раз уж начальник! Объявил сбор средств в интернете, получился отличный краудсорсинг, набралось достаточно средств, нашёлся спонсор. И появилось новое здание - просто потому, что несколько человек собрались вместе и всё сделали, без какой-либо поддержки государства. Так и живём: одни строят дома, другие помогают покупать корабли, третьи выбивают 10-милионные скидки на микроскопы, и вот так, всем миром, получается.
- Вы могли бы дать совет тем, кто собирается заняться подводной съёмкой? Обязательно ли для успеха в этом деле быть учёным-биологом?
- Подводное фото можно делать просто для удовольствия. Но - с умом. Нужно читать книжки, нужно знать, кто там, на глубине, живёт. Биологическое образование не обязательно, а любопытство нужно. Ведь если фотограф пойдёт снимать, скажем, медведя, ничего не зная о нём, то он просто фаталист! Подводное фото - это не «лайфстайл», это дело серьёзное!
На меня, например, однажды в Японском море напал осьминог. Метров пять ростом был, выше меня, с огромными щупальцами. Я снимал морскую звёздочку на скале, и вдруг смотрю - лезет на меня по ноге, весь красный - осьминоги краснеют, когда им что-то не нравится. В принципе, если осьминог не ядовитый, то он не особо опасен - к водолазному костюму он присосаться не может, для этого ему нужна гладкая поверхность. А вот дыхательный аппарат может повредить, так что к голове подпускать его категорически нельзя. Я начал лупить его второй ногой, он свалился и вдруг набросился на моего друга - тот даже удивился, поскольку много видел осьминогов, но такой агрессивный встретился впервые. Ничего страшного, конечно, не произошло, но для совсем неподготовленного человека это может быть опасно.
А вообще, осьминоги - чрезвычайно умные животные. Похожи на инопланетян. У осьминога по глазам можно прочитать, как он по отношению тебе настроен. Как-то раз я был свидетелем удивительной сцены в лаборатории - моя учительница ходила по комнате, а осьминог из аквариума за ней наблюдал, и когда она подошла близко, зверь зажмурился! Другой мой знакомый в японском океанариуме скорчил осьминогу страшную гримасу - тот обмяк и издох. Так что, чтобы снимать морских животных, надо их любить. И они будут отвечать вам взаимностью!
Интервью было напечатано на сайте nikon.ru, выражаем благодарность Марии Желиховской, которая провела интервью, и Александру Семенову, предоставившему снимки.
Расскажите, а вы когда-либо снимали под водой? Какие впечатления? Не забывайте, пожалуйста, добавлять наш блог в друзья.
Также рекомендуем почитать интервью других фотографов:
Я | ФОТОГРАФ. Татьяна Шкондина
Я | ФОТОГРАФ. Бенджамин Энтони Монн. Пространство, точность и симметрия
Я | ФОТОГРАФ. Черри Стенберг
Я | ФОТОГРАФ. Ромео Баланкорт
Я | ФОТОГРАФ. Вадим Штрик
- Александр, как вы увлеклись лабораторной съёмкой?
- Я выпускник кафедры зоологии беспозвоночных, поэтому исследование беспозвоночных - это моя прямая специальность. На Беломорской биологической станции я работаю не только фотографом, но и начальником водолазной службы. Беломорская - это огромная, лучшая в Европе научно-исследовательская станция, в этом году ей исполняется 75 лет. Каждое лето на станции работает порядка 600 человек. Практически все сотрудники - учёные, аспиранты, дипломники.
Задача водолазной службы - добыча материала для исследований, то есть беспозвоночных животных. Как начальник службы я решаю кто, когда и куда ныряет, исследую места, где живут те или иные животные и так далее. По совместительству я работаю как подводный фотограф и как научный макрофотограф. То есть, под водой я снимаю обитателей подводного мира в тех условиях, которые невозможно воспроизвести в аквариуме. Что человек может сделать, чтобы описать такие виды? Нырнуть с планшетом и написать: «Я видел такого-то паука, он ел то-то, а его съел тот-то». Я делаю научные съёмки, которые показывают, как живёт это животное, как размножается, питается, растёт, развивается. И это очень увлекательное занятие! Прошлым летом мне, например, удалось запечатлеть весь процесс развития медузы от малой эфиры (это такая маленькая, два миллиметра длиной, личинка без щупалец, которая живёт в планктоне) до зрелой особи, которая через два месяца достигает размеров кухонного стола с 12-15-метровыми щупальцами! Я снял все стадии развития медузы - как она растёт, как сбрасывает щупальца, как умирает... Вот такое получается выхватывание моментов жизни подводного мира.
Кроме того, есть ещё животные, которых по разным причинам невозможно снять в естественной среде. Некоторых невозможно достать из глубины - например, морских пауков, медуз, которые в непривычных для себя условиях просто-напросто рассыпаются; другие прячутся в грунт, живут колониями, и для того, чтобы такое животное снять, нужно его вынуть, почистить, расслабить при помощи специального раствора и уже после этого начинать снимать со всех сторон. Такие фотографии идут не в галереи, а в учебники в качестве научной иллюстрации, используются в презентациях, лекциях, научных статьях. В XIX веке в качестве научной иллюстрации выступали рисунки, сделанные натуралистами, а сейчас натурализм - с камерой.
- Дайвингу вы научились специально, чтобы фотографировать морских животных?
- Я поступил на кафедру зоологии беспозвоночных, потому что мне всегда была интересна морская фауна. На 3-м курсе мы проходили практику на Белом море, там я и научился нырять.
- Откуда возник интерес именно к беспозвоночным? Ведь всё-таки, мягко говоря, это очень специфические твари - с ними не пообщаешься, как, скажем, с дельфинами или тиграми...
- Оба родителя у меня биологи, и под их влиянием в 8-м классе я пошёл в класс с биологическим уклоном. Через год попал на Белое море собственными глазами всю эту подводную фауну. Для меня это было настоящим откровением - узнать, что существует такой огромный подводный мир, о котором мало кто знает! Тигров, например, изучает масса людей, а о существовании мира беспозвоночных мало кто догадывается! На самом деле, этот мир очень интересный, стоит только начать заниматься его изучением - и понимаешь, что это фантастика! Количество его форм поражает воображение. Вот люди смотрят фантастическое кино, «Аватар» какой-нибудь, и даже не подозревают, что его персонажи в точности срисованы из подводного мира! Когда видишь всё это разнообразие в естественной среде, то сначала роняешь челюсть от удивления, потом узнаёшь что-то новое, и всё это нравится тебе всё больше и больше. Когда я начал изучать беспозвоночных в университете, то сразу полюбил этот мир, но по-настоящему меня «переклинило», когда я впервые нырнул в море и увидел то, о чём так много читал в книгах. Вот оно! Живое! Вот оно, оказывается, какого красивого цвета, а ты видел его раньше только заспиртованным в баночках, белесым и некрасивым.
- А фотографии приходилось учиться профессионально?
- Моя дорога к фотографии получилась банальной и простой. Я с детства занимался трёхмерной графикой, рисовал компьютерные игры. В 14 лет заработал первые деньги, и после 2 курса университета уже работал с трёхмеркой в различных студиях. На 5-м курсе мне дали подержать зеркальную фотокамеру - до этого у меня была мыльница с одной кнопкой, потом - примитивная цифра... И вдруг - «зеркалка»! И тут я понял, что нажатием одной кнопки можно получить такую картинку, которую в трёхмерной графике будешь три недели рисовать. Решил заняться фотографией. Начал снимать всё подряд, пробовать разные жанры. Отправившись на Белое море перед получением диплома, взял с собой макрообъектив. В то время я уже работал под водой ассистентом старшего водолаза и ради интереса стал доставать зверюшек из воды, тащил их в лаборатории, в чашку Петри - и под макрообъектив! У меня была 6-мегапиксельная камера, специального света не было, и на автомате получалась полная ерунда, поскольку пока наводился фокус, зверь уже мог уползти или умереть. В общем, экспериментировал я два-три месяца, с задержками кадра, с ручными настройками... В то время интернета на станции ещё не было, а потому поучиться, почитать специальную литературу, не отходя от моря, я не мог. У меня не было даже инструкции к фотоаппарату, я не знал, что такое диафрагма! Но потихоньку начал понимать, что и как, и в результате сам дошёл до всего. Конечно, к науке те мои опыты ещё не имели никакого отношения, но десяток картинок я всё же показал директору биостанции. Тогда, в 2007 году, никто на станции не снимал зеркальными камерами - в ходу были «мыльницы», которые постоянно тонули. Вот на станции и решили, что пора приобрести технику посерьёзнее. Директор поручил мне купить подводный комплект фототехники. Бюджет был ограничен, поэтому начали мы не с Nikon, а с его конкурентов. Я был воодушевлен, на следующий год приехал на Белое море, облизывая каждый проводок, нырнул... и понял, что ничего не получается! Подводная съёмка оказалась в разы сложнее, чем лабораторная. Ещё три месяца я провёл в попытках научиться наводить под водой ручной фокус. За сезон сделал под водой кадров сто. Похвастался начальству, и тут было принято стратегическое решение обновить атлас фауны Белого моря. Дело в том, что вышедший ранее атлас содержал множество ошибок и некачественные фото, которые были сняты ещё на плёнку. Его решили переиздать. Посмотрели, каких животных не хватает в книге, кто «нефотогенично» выглядит, и составили список из трёхсот животных для съёмки, которую и поручили мне.
Так что в следующий заход я уже нырял с целью. Не просто, как раньше, нырнул - о, морская козочка, надо её снять. Теперь нужно было снять козочку так-то, чтобы усик лежал так-то и был виден характерный шипик на ноге и так далее. У меня по каждому животному был расписан алгоритм съёмки, с каких сторон его нужно снять, чтобы определить характерные признаки. В общем, следующие два года я занимался съёмкой и вёрсткой этого атласа.
Сейчас я работаю в лаборатории каждый год, сезонно. Но совсем скоро мы перейдём на круглогодичный режим работы: на станции закупили конфокальный микроскоп Nikon, оборудовали молекулярную лабораторию, провели интернет, мобильную связь - в общем, создали нормальные условия для круглогодичной работы.
- В чём главная сложность подводной научной съёмки?
- Под водой свет работает совсем по-другому. Прежде чем заняться съёмкой под водой, мне было необходимо осознать, что такое диафрагма, выдержка, как работать под водой со вспышкой, как ставить искусственный свет, как наводить фокус вручную. Ведь автофокус «заточен» под съёмку на суше, а под водой нужно переключаться в ручной режим - иначе камера сходит с ума. На автофокусе там можно снимать разве что на Красном море у поверхности, где вода прозрачная и достаточно света, а в Белом уже на глубине 5 метров мутно, ничего не видно, приходится всё делать руками.
Второе: при подводной съемке нужно уметь сочетать свет, идущий с поверхности воды, с искусственным. Красивые картинки получаются там, где водится цветная рыбка и сверху идет естественный свет. На глубине цвета съедаются, на пяти метрах от поверхности все уже серо-коричневое или зеленовато-бурое, поэтому приходится высвечивать настоящий цвет животных. Кстати, это очень интересный процесс: видишь коричневую губку, фотографируешь ее - а она, оказывается, ярко-синяя! Эффект получается, как в детской книжке-раскраске.
Ещё одна сложность заключается в том, что вы снимаете дикую природу. Это касается работы всех nature-фотографов - ведь животное надо подловить, изучить его повадки. Надо знать, где искать зверей, где они живут, в какое время суток активизируются. Лично мне в этом помогает научное образование. Я уверен, что если запустить под воду даже бывалого дайвера, но не учёного, половину зверей он попросту не увидит, потому что не знает, что и где искать. Для этого нужна подготовка, необходимо хотя бы открыть научную книжку и посмотреть. И, конечно же, для подводной научной съёмки нужно быть очень опытным дайвером, поскольку в её процессе приходится надолго застывать в неудобных позах, чтобы, например, навести резкость в толще воды на крошечный объект, который и в видоискатель-то не просто увидеть. И вот представьте: объект качается, вы качаетесь, пытаясь обнаружить его, и думать при этом вы должны о съёмке, а не о том, как махнуть ластами, как вдохнуть или как не наступить на коралл. На дне бывает настолько мягкий или жидкий грунт, что если около него легонько махнуть ластой, поднимется облако на несколько метров, и висеть оно там будет суток пять! То есть, если вы, например, не увидели моллюска и при этом неудачно взмахнули ногой, то никакой фотографии моллюска в ближайшее время у вас не получится.
Ну и, конечно, как в любой съёмке, здесь важна удача. Сколько бы вы ни знали о море, встреча с нужным животным требует доли везения. И чувства момента.
- Лабораторная съёмка, получается, менее сложна?
- В каком-то смысле съёмка в лаборатории, конечно, проще: вам сухо, комфортно, можно налить коньяка или чая и заниматься фотографией в своё удовольствие. Но при этом нужно следить за тем, чтобы не заморить животное, думать о том, при какой температуре оно живёт в естественных условиях. Если оно обитает в холодной воде, а снаружи тепло, то нужно оборудовать комнату морозильниками, соответственно, нужно следить, чтобы аппаратура не запотевала.
- То есть, в лабораторной съёмке есть своя этика по отношению к животным?
- Ну, в отношении беспозвоночных этика - это, наверное, сильно сказано. Подавляющее большинство таких животных не находится под угрозой исчезновения, в море их великое множество, так что если одно умрёт на лабораторном столе, катастрофы не случится. В конце концов, их тоннами вскрывают студенты. Но дело в том, что мёртвое животное на фотографии сразу видно: снимок получается плохой. Живые объекты всегда лучше. Часто животные во время съёмки «бесятся» и не хотят расслабляться - вертятся, крутятся, в общем, не позируют и совсем не сотрудничают с фотографом. Можно провести у аквариума час, два, три, полдня, но зверь не устанет беситься. Поэтому у лабораторной съёмки по сравнению со съёмкой в аквариуме есть преимущество: чтобы животное успокоилось, можно применить специальные химические вещества - например, ментол, гвоздичное масло, хлорид магния, которые на время замедляют реакции животных, но не умерщвляют их самих.
В лаборатории можно провести неограниченное время и сделать огромное количество кадров - на одно животное у меня уходит от получаса до трёх, от 100 до 500 кадров. Разный свет, по-разному животное ведёт себя...
- А есть в мире беспозвоночных фотогеничные и нефотогеничные животные?
- Вы не поверите, но в животном мире, как и среди людей, тоже есть красивые и некрасивые особи в рамках одного вида!
- Неужели? У них что, в глазах виден интеллект?
- Ну, бывает, например, что глаза светятся, толстые, мощные усы... В общем, в мире «безмозглых» существ есть красавцы и уроды. Снимаешь иной раз медузу и думаешь: «Какая же она страшная!». А другая, такого же вида, просто красотка - яркая, правильной формы. Кстати, с фотографией одной из таких медуз в 2012 году я победил в конкурсе «Дикая природа России» российского журнала National Geographic в номинации «Подводный мир». В международном конкурсе, организованном американским National Geographic, я оказался в числе десяти финалистов.
Однажды мне принесли червяка. Он был так добр ко мне и красив в движении, что снимал я его два дня не отрываясь, - со всех сторон, даже не расслабляя никакими препаратами. Впоследствии эту фотографию напечатал американский журнал Nature и включил её в список одиннадцати лучших фотографий 2012 года. Вообще, прошлый год стал для меня урожайным в плане премий - ещё один американский журнал, Popular Science, назвал один из моих снимков фотографией года.
Но вернёмся к нашей съёмке. В отличие от лабораторной, под водой у вас на всё про всё есть в среднем 40 минут. Ну, то есть, в зависимости от глубины, от 25 минут до полутора часов, но нужно же ещё найти объект, настроить параметры камеры. Так что в результате мечешься от объекта к объекту, каждого получается по 5-10 кадров. А в лаборатории, повторюсь, на каждого есть два часа и 500 кадров. Так что, у фотографов лабораторная съёмка вызывает зачастую больший интерес, чем подводная.
- На каких морях, кроме Белого, вам хотелось бы ещё побывать?
- Нынешним летом я собираюсь на три недели в Австралию в качестве преподавателя и одновременно научного фотографа.
- Планируете издавать свои работы?
- Я хотел бы издать книгу, в которой, конечно, будут и фотографии. Пока тренируюсь в блоге, пишу статьи для научно-популярных журналов, российских и зарубежных. К сожалению, чтобы сесть и написать, не хватает времени. Я мечтаю как-нибудь зимой уехать на Белое море и все написать. Я перфекционист. Хочу сделать такую книгу, чтобы все удивились, сразу на русском и английском, тиражом не менее 3000 экземпляров. Я подсчитал, что если напечатать книгу своими силами и самому распродать, то она окупится пять раз. Но пока на повестке дня много других интересных дел, и я хочу использовать эти возможности.
- Расскажите об опыте работы с Nikon.
- На Nikon я начал снимать недавно, с конца прошлого лета. Пока у нас нет соответствующего подводного бокса, я снимаю на Nikon только в лаборатории, под водой ещё не пробовал. Nikon D800 - потрясающая модель. Если честно, когда Nikon анонсировал свои 36 мегапикселей, я лишь посмеялся, поскольку у меня до этого был не самый удачный опыт работы с камерами конкурентов, которые тоже заявляли много мегапикселей... Но в камере Nikon пиксели настоящие и они работают! Для макрофотографии это незаменимая вещь - видна фасетка в глазу животного, каждая щетиночка на нём! Когда я взял в руки эту камеру и попробовал, то долго потом пытался сузить раскрытые от удивления глаза. Детализация потрясающая, картинка в полтора или два раза больше размером, чем то, к чему я привык... Фантастика! Целый месяц я снимал своих зверей. А потом попробовал пейзажи, и оказалось, что для пейзажей эта камера подходит ещё больше! Одно но: с таким громадным разрешением нужно использовать только дорогие, хорошие объективы, и никогда не снимать с рук, поскольку любое шевеление всё смазывает. Ну и пришлось покупать очень мощный компьютер: мой Macbook PRO с 16 гигабайтами оперативной памяти и 8 процессорами давился этой камерой. Теперь задача номер один - начать снимать на Nikon под водой. А вообще, хочется выкинуть всё, что есть, купить комплект объективов Nikon, комплект подводного оборудования... и на ближайшие пять лет работы с головой!
- На станции получить комплект подводного оборудования не удастся?
- К сожалению, нет. Наши бюджеты очень ограничены, получить средства из Фонда финансирования науки, университета - очень сложно. Все оборудование закупается на гранты, средства спонсоров. А самопиар с привлечением спонсоров - это другая наука, пока у меня с ней не особенно складывается. Хотя постепенно уже начинаю зарабатывать деньги подводной съёмкой. Надеюсь, что лет через пять у меня будет большое портфолио, стану знаменитым, и зарабатывать будет легче!
- А как, на ваш взгляд молодого учёного, нынче обстоят дела в науке в целом?
- Наука вполне бодро развивается, государство ей, конечно, усложняет жизнь, ставит палки в колеса, урезает гранты... Проблема не в том, что наука загибается или народ глупеет. Умной молодёжи просто фантастическое количество! Наша станция развивается, растёт благодаря спонсорам, которые когда-то в студенческих стройотрядах работали, а теперь стали бизнесменами. Корабль построили, флот работает, новые здания возводят. На станции все сотрудники работают на то, чтобы она развивалась, работают активно, но количество сложностей многих отпугивает. Это проблема не науки, а чиновников - как, впрочем, и всё в России. В результате учёные вынуждены заниматься всякой побочной ерундой, которая отнимает две трети времени. За рубежом тоже, конечно, есть свои издержки, но там учёные больше времени проводят в хорошо освещённых лабораториях. Мои российские коллеги, когда выезжают за границу на проект, за год успевают там сделать то, что здесь делали бы в течение трёх лет!
Вообще же, сегодня в науке всё зависит от конкретного заведующего лабораторией, директора. Если он человек инициативный, то всё идёт хорошо, и подчинённые занимаются наукой. Если же руководитель считает, что всё само собой наладится, - всё загибается. В одном и том же научном институте одно подразделение может совсем не развиваться и тихо загнивать, а другое - процветать и даже хорошо зарабатывать.
Надо понимать, что от каждого зависит успех общего дела. Например, на нашей станции водолазная сорок лет представляла собой сарайчик-времянку. Я решил, что пора её перестроить. Надо же что-то хорошее на своем веку сделать, раз уж начальник! Объявил сбор средств в интернете, получился отличный краудсорсинг, набралось достаточно средств, нашёлся спонсор. И появилось новое здание - просто потому, что несколько человек собрались вместе и всё сделали, без какой-либо поддержки государства. Так и живём: одни строят дома, другие помогают покупать корабли, третьи выбивают 10-милионные скидки на микроскопы, и вот так, всем миром, получается.
- Вы могли бы дать совет тем, кто собирается заняться подводной съёмкой? Обязательно ли для успеха в этом деле быть учёным-биологом?
- Подводное фото можно делать просто для удовольствия. Но - с умом. Нужно читать книжки, нужно знать, кто там, на глубине, живёт. Биологическое образование не обязательно, а любопытство нужно. Ведь если фотограф пойдёт снимать, скажем, медведя, ничего не зная о нём, то он просто фаталист! Подводное фото - это не «лайфстайл», это дело серьёзное!
На меня, например, однажды в Японском море напал осьминог. Метров пять ростом был, выше меня, с огромными щупальцами. Я снимал морскую звёздочку на скале, и вдруг смотрю - лезет на меня по ноге, весь красный - осьминоги краснеют, когда им что-то не нравится. В принципе, если осьминог не ядовитый, то он не особо опасен - к водолазному костюму он присосаться не может, для этого ему нужна гладкая поверхность. А вот дыхательный аппарат может повредить, так что к голове подпускать его категорически нельзя. Я начал лупить его второй ногой, он свалился и вдруг набросился на моего друга - тот даже удивился, поскольку много видел осьминогов, но такой агрессивный встретился впервые. Ничего страшного, конечно, не произошло, но для совсем неподготовленного человека это может быть опасно.
А вообще, осьминоги - чрезвычайно умные животные. Похожи на инопланетян. У осьминога по глазам можно прочитать, как он по отношению тебе настроен. Как-то раз я был свидетелем удивительной сцены в лаборатории - моя учительница ходила по комнате, а осьминог из аквариума за ней наблюдал, и когда она подошла близко, зверь зажмурился! Другой мой знакомый в японском океанариуме скорчил осьминогу страшную гримасу - тот обмяк и издох. Так что, чтобы снимать морских животных, надо их любить. И они будут отвечать вам взаимностью!
Интервью было напечатано на сайте nikon.ru, выражаем благодарность Марии Желиховской, которая провела интервью, и Александру Семенову, предоставившему снимки.
Расскажите, а вы когда-либо снимали под водой? Какие впечатления? Не забывайте, пожалуйста, добавлять наш блог в друзья.
Также рекомендуем почитать интервью других фотографов:
Я | ФОТОГРАФ. Татьяна Шкондина
Я | ФОТОГРАФ. Бенджамин Энтони Монн. Пространство, точность и симметрия
Я | ФОТОГРАФ. Черри Стенберг
Я | ФОТОГРАФ. Ромео Баланкорт
Я | ФОТОГРАФ. Вадим Штрик