Данилкин: Почему они так боятся и ненавидят Ленина
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=2742006359457094&id=100009432707715
Данилкин:
Почему они так боятся и ненавидят Ленина
Автор: Кожемяко Виктор, Источник: Правда
Дата: 21.07. (ч.1) Чертовски интересно!
" Но чем дальше, тем больше я думаю о Ленине не как об исторической фигуре, а о Ленине как "инструменте" расшифровки того, что происходит вокруг, здесь и сейчас. Меня занимает эта феноменальная, невообразимая разница между проектом, который пытался реализовать Ленин, и тем миром, где мы очутились. Пожалуй, если бы я сейчас взялся писать книгу о Ленине, она была бы совсем другой. Это не значит, что та была халтурой или ошибкой - нет, там адекватно и достоверно изложена история Ленина, но, когда мне по каким-то причинам приходится перечитывать ее, я вижу, что одержимость рассказчика поддержкой дистанции между ним и героем обедняет эту книгу.
я ставил тогда перед собой другую задачу - рассказать о жизни Ленина неканоническим, "неправильным" языком, которым о Ленине говорить не принято, устроить нахальную ревизию ленинской биографии... Я думаю, толк от книжки был, этот метод в известной степени работает, мне удалось "остра нить" Ленина и, возможно, открыть на Ленина глаза какой-то аудитории. Но я осознаю сейчас, что в погоне за "ревизией" пренебрег важной проблемой, которая меня больше всего теперь занимает: актуальностью ленинских идей для сегодня, для здесь и сейчас. Вот про это мне следовало писать.
- Поясните, пожалуйста, конкретнее.
- Мы все помним ленинское популярное объяснение, что такое диалектика, - когда в ходе дискуссии о профсоюзах он преподал Бухарину наглядный, на примере стакана, урок: этот объект можно описывать по-разному - он стеклянный, он цилиндр, из него можно пить, им можно швырнуть, а можно использовать его как помещение для пойманной бабочки и так далее. Но у стакана, на самом деле, бесконечное количество свойств и функций, и, перечисляя их, мы никуда не продвигаемся, не сможем обрести истины таким образом. Надо искать не абстрактную истину - истина всегда конкретна, надо смотреть на изучаемый предмет в связи с окружающим миром; важно, что такое не стакан - вообще, а стакан - для кого? Для чего? В каком контексте?
мне надо было гоняться не за "Лениным вообще", а указать на Ленина, актуального для здесь и сейчас, Ленина, который может объяснить, как быть с путинской Россией. Сам Ленин наверняка охарактеризовал бы эту книгу про себя как эклектичную - то есть, конечно, он выразился бы посильнее.
И вместо того чтобы объяснить, как в одном человеке соотносятся "самый человечный человек" и идеолог террора, познать единство и борьбу противоположностей, сфокусироваться на противоречиях, я просто предложил читателю самому убрать тех "лениных", которые интуитивно казались ему "неправильными", и сдвинуть главного героя книги на моральной шкале в ту сторону, которая кажется более приемлемой. На самом деле задача хорошего биографа Ленина - преодолеть эту дурную бесконечность. И для этого нужно искать не абстрактного "абсолютного" Ленина, а Ленина в связи с его местом в конкретном, сегодняшнем обществе, в рамках сегодняшних обстоятельств. Надо спрашивать не абстрактно - "что такое Ленин", а - "Ленин - для кого?", "Ленин - для когда?", "Ленин - с какой целью?", в каких именно проявлениях?".
но для историка или исторического социолога, которому надо объяснить, почему у Ленина получилось создать именно тот тип государства, в котором мы оказались, - это проблема. Нельзя было комкать эти моменты, это ошибка. То же касается и Ленина как "неизвестного, едущего при ВЧК", если воспользоваться его собственным выражением в его резком письме Уншлихту 1922 года, - как он контролировал эту организацию, какова именно его роль в ее поступках, какова степень ответственности за ее действия. Я не то чтобы рву на себе волосы из-за того, что в моем "Ленине" это недостаточно прописано, - у той книги была другая художественная задача, но я просто очень хорошо сейчас вижу другие, новые возможности.
вот это нужно показать, как и почему общество - сегодня, здесь - реагирует на эту фигуру. Что "столкновение с Лениным" говорит об устройстве нашего общества, почему все, связанное с Лениным, уже балансирует едва ли не на грани допустимого? И поиски подлинного, для здесь-и-сейчас, Ленина обязательно выведут вас на идею актуальности революции. Это на самом деле ядро Ленина - и это самое неудобное в нем для сегодняшних гегемонов. Что Ленин не просто больше "турист", чем "шахматист", или больше "философ", чем "юрист", а что философия для него - это практика политического вмешательства, облеченная в форму теории. Теория, исследующая результаты классовой борьбы, которая продолжается, которая не закончилась 21 января 1924 года. То есть Ленин - это не только набор неких свойств конкретного, родившегося 150 лет назад человека, это вопрос об актуальности идеи, с которой он прожил свою жизнь. На него надо отвечать автору книги о Ленине, а не копаться бесконечно: дали ему немцы в 1917 году деньги или не дали. Тот вопрос закрыт, а вот про саму идею революции - нет. Вообще, заниматься биографией Ленина стоит только постольку, поскольку все это имеет отношение к идее актуальности революции. Но я все это скомкал, этого нет в моей книге.
везде, где есть противоречия между классами - хотя в современной России правильнее говорить уже "сословиями", - они рано или поздно будут сняты. Революции так же естественны, как любые природные явления, даже и воспринимающиеся как катастрофы.
- Даже несмотря на то, что людям сегодня вдолбили однозначно негативное представление о революции: разруха, голод, террор?..
- Конечно, негативный опыт, травма, высокая цена революционного действия для угнетенных классов - все это впечатывается в коллективную память и какое-то время удерживает людей от контрмер. Но не навсегда. Мы же помним, как было после 1905-го - тоже психотравма, тоже резкое поправение общества, людей больше занимают преимущества капитализма, чем издержки, чем социальная справедливость. Но уже в 1917-м мы все равно видим: военный кризис все "обнулил", та рана зарубцевалась, новая жжет - и опять революция. И, конечно, сколько бы ни вдалбливали в телевизоре, что любая революция - это зло, что единственная инстанция, которая все за вас сделает, - это само государство, и главное ему не мешать, и чтобы завтра все было так же, как сегодня, наступает момент, когда справедливость кажется людям важнее, чем "стабильность", при которой общество превратилось в сословное и страна ведет три войны. Все знают, что успешные государства - те, которые меняются, где элиты и массы находят способы договариваться о взаимных уступках. У людей есть представления о справедливости, и если они удовлетворяются - вот тогда и бывает стабильность. Везде, где есть классовые противоречия, - а в России они запредельные, здесь государство - это в чистом виде описанная Лениным машина для подавления одних классов в интересах других, - актуальна идея революции. Людям не нравится, когда доступ к общественным ресурсам организуется посредством коррупции. Естественно, любая власть пытается внушить своим подданным, что революции как метод политического действия неприемлемы - есть парламенты, выборы и так далее. Видимо, в благополучные времена эти мантры работают, а в момент кризиса - наверное, нет.
- Конечно, да, и все, что связано с идеей революции - например, право менять социальные институты, если их деятельность коррумпирована, по сути, дискредитируется или помечается клеймом "терроризм" или "деятельность иностранного агента". Сейчас любые попытки протестной мобилизации сразу караются репрессиями. Я не сомневаюсь, что и многие ленинские тексты скоро обзаведутся статусом "запрещенных" - и не только его практические рекомендации образца 1905-го и 1917-го, но и его рассуждения об автономизации, да и главный его труд - "Государство и революция". Тут очень важен вот этот, главный антагонизм: Ленина-автора "Государства и революции" и культа государства в современной России, культа, который ничем не лучше культа личности. В современной России государство фетишизировано, тут всем внушают, что без государства люди тотчас же пропадут, что без вот этой машины насилия, принуждения они никогда не договорятся друг с другом - и поэтому задача общества обеспечить вечное существование государственной машины. Но у Ленина-то были другие представления, для него цель революции - не полный контроль ЧК за несогласными, а построить общество, где государство отмирает за ненадобностью, потому что нет классов - и не нужна машина насилия, которая подавляет одни классы в пользу других. Вот это, мне кажется, самое ненавистное в Ленине для сегодняшней власти: Ленин как евангелист общества, которое должно в конечном счете избавиться от государства. Революция не была способом сохранения Российской империи, ее сделали не для того, чтобы создать ЧК и сохранить в составе империи Закавказье. Революция - это способ построить ДРУГОЕ общество.
- Ну а никто и не скрывает, что современная Россия - это страна победившей контрреволюции, и для нынешнего класса-гегемона Ленин - абсолютный враг, как для Колчака, Врангеля и так далее. Курьез в том, что юридически современная Россия - наследница именно ленинского государства, поэтому воевать с Лениным в открытую - это, видимо, пока еще травматично для части электората, нет смысла пока его раздражать. Поэтому дискредитация Ленина делегирована сопутствующим институциям - церкви, поп-культуре, историкам с "яркой общественной позицией", разного рода "независимым публицистам", которые, рассуждая о Ленине, как бы высказывают свою частную точку зрения. Но, я уверен, официальная точка зрения очень скоро будет отчеканена - и оргмеры последуют.
- В прошлой нашей беседе мы уже говорили об огромной кампании по дискредитации Ленина, которая была развернута в течение трех десятилетий. О замысле ее и о некоторых технологиях не раз проговаривался один из главных ренегатов-антисоветчиков Александр Николаевич Яковлев. Да мы и сами могли видеть, слышать, насколько изощренно и беззастенчиво действуют ненавистники Ленина, не останавливаясь буквально ни перед чем. Что нового, на ваш взгляд, появилось в этом смысле за последние три года?
- Просто с каждым годом смысла скрывать этот антагонизм - государства революции, государства-противклассов, и государства контрреволюции, государства-дляреанимации-сословногоуклада - все меньше, и вот это отвращение к Ленину все очевиднее и очевиднее, Ленин - источник аллергии, который пока можно драпировать, как Мавзолей, оттеснить его на периферию коллективного сознания, но вообще рано или поздно он должен быть уничтожен. Конечно, контрреволюция победила, конечно, ей удалось, разными правдами и неправдами, сохранить Ленина на периферии и навязать массам свою версию истории. Способов множество. Это и подмена: история успешных коллективных действий против власти подменяется частными эпизодами: балерины, князья, какие-то адюльтеры... Ну а действительно: зачем углубляться в историю восстаний, если революцию можно представить как историю любовных и дружеских перипетий? Сам Ленин - его частная жизнь, это ведь так интересно: какие он носил галстуки - в горошек или в полоску? Какая разница, что он писал в "Искусстве восстания" - ведь гораздо интереснее, как интерпретировать его дружеские письма из швейцарской деревни Инессе Федоровне Арманд. Так возникает представление, будто бы его дружеские отношения с этой женщиной - в самом деле центральная тема его политического пути, ключ ко всей революционной деятельности.
На самом деле против Ленина идет необъявленная гибридная война, которая более эффективна, чем прямые запреты. Запреты вызывают интерес, а карикатуризация, спойлеризация, искусственное "обмельчение" - убивают. И тогда Октябрь 1917-го очень естественно выглядит как очередная интрига в этом ряду: заговор кучки людей, которые потратили свою жизнь на адюльтеры и заговоры. Не гениальный философ-практик - а шпион, русофоб, палач духовенства, лысый сифилитик. Кто угодно - но главное, чтоб он был "тот, кто надоел", о ком не надо больше думать, исследовать, нет ли в нем какой-то особенной актуальности для сегодняшнего дня. Собственно, хороший пример этой не проговоренной, но легко диагностируемой ненависти - назначение даты голосования поправочного на 22 апреля. Хорошая красная дата, 150 лет, - и в нее намеренно попытались залить новое содержание, содержание-спойлер, позволяющее не зацикливаться на классовых противоречиях и революционном прошлом, а сфокусироваться на сегодняшнем государстве как источнике выходных дней, материальной помощи и душеспасительной энергии. Потом поменялось из-за эпидемии, но намерение обозначили - слово не воробей. То есть тут та же модель - как на месте языческих праздников, в те же календарные гнезда, вставлялись новые христианские праздники. Как вместо 7 ноября - 4-е, "день народного единства".
Данилкин:
Почему они так боятся и ненавидят Ленина
Автор: Кожемяко Виктор, Источник: Правда
Дата: 21.07. (ч.1) Чертовски интересно!
" Но чем дальше, тем больше я думаю о Ленине не как об исторической фигуре, а о Ленине как "инструменте" расшифровки того, что происходит вокруг, здесь и сейчас. Меня занимает эта феноменальная, невообразимая разница между проектом, который пытался реализовать Ленин, и тем миром, где мы очутились. Пожалуй, если бы я сейчас взялся писать книгу о Ленине, она была бы совсем другой. Это не значит, что та была халтурой или ошибкой - нет, там адекватно и достоверно изложена история Ленина, но, когда мне по каким-то причинам приходится перечитывать ее, я вижу, что одержимость рассказчика поддержкой дистанции между ним и героем обедняет эту книгу.
я ставил тогда перед собой другую задачу - рассказать о жизни Ленина неканоническим, "неправильным" языком, которым о Ленине говорить не принято, устроить нахальную ревизию ленинской биографии... Я думаю, толк от книжки был, этот метод в известной степени работает, мне удалось "остра нить" Ленина и, возможно, открыть на Ленина глаза какой-то аудитории. Но я осознаю сейчас, что в погоне за "ревизией" пренебрег важной проблемой, которая меня больше всего теперь занимает: актуальностью ленинских идей для сегодня, для здесь и сейчас. Вот про это мне следовало писать.
- Поясните, пожалуйста, конкретнее.
- Мы все помним ленинское популярное объяснение, что такое диалектика, - когда в ходе дискуссии о профсоюзах он преподал Бухарину наглядный, на примере стакана, урок: этот объект можно описывать по-разному - он стеклянный, он цилиндр, из него можно пить, им можно швырнуть, а можно использовать его как помещение для пойманной бабочки и так далее. Но у стакана, на самом деле, бесконечное количество свойств и функций, и, перечисляя их, мы никуда не продвигаемся, не сможем обрести истины таким образом. Надо искать не абстрактную истину - истина всегда конкретна, надо смотреть на изучаемый предмет в связи с окружающим миром; важно, что такое не стакан - вообще, а стакан - для кого? Для чего? В каком контексте?
мне надо было гоняться не за "Лениным вообще", а указать на Ленина, актуального для здесь и сейчас, Ленина, который может объяснить, как быть с путинской Россией. Сам Ленин наверняка охарактеризовал бы эту книгу про себя как эклектичную - то есть, конечно, он выразился бы посильнее.
И вместо того чтобы объяснить, как в одном человеке соотносятся "самый человечный человек" и идеолог террора, познать единство и борьбу противоположностей, сфокусироваться на противоречиях, я просто предложил читателю самому убрать тех "лениных", которые интуитивно казались ему "неправильными", и сдвинуть главного героя книги на моральной шкале в ту сторону, которая кажется более приемлемой. На самом деле задача хорошего биографа Ленина - преодолеть эту дурную бесконечность. И для этого нужно искать не абстрактного "абсолютного" Ленина, а Ленина в связи с его местом в конкретном, сегодняшнем обществе, в рамках сегодняшних обстоятельств. Надо спрашивать не абстрактно - "что такое Ленин", а - "Ленин - для кого?", "Ленин - для когда?", "Ленин - с какой целью?", в каких именно проявлениях?".
но для историка или исторического социолога, которому надо объяснить, почему у Ленина получилось создать именно тот тип государства, в котором мы оказались, - это проблема. Нельзя было комкать эти моменты, это ошибка. То же касается и Ленина как "неизвестного, едущего при ВЧК", если воспользоваться его собственным выражением в его резком письме Уншлихту 1922 года, - как он контролировал эту организацию, какова именно его роль в ее поступках, какова степень ответственности за ее действия. Я не то чтобы рву на себе волосы из-за того, что в моем "Ленине" это недостаточно прописано, - у той книги была другая художественная задача, но я просто очень хорошо сейчас вижу другие, новые возможности.
вот это нужно показать, как и почему общество - сегодня, здесь - реагирует на эту фигуру. Что "столкновение с Лениным" говорит об устройстве нашего общества, почему все, связанное с Лениным, уже балансирует едва ли не на грани допустимого? И поиски подлинного, для здесь-и-сейчас, Ленина обязательно выведут вас на идею актуальности революции. Это на самом деле ядро Ленина - и это самое неудобное в нем для сегодняшних гегемонов. Что Ленин не просто больше "турист", чем "шахматист", или больше "философ", чем "юрист", а что философия для него - это практика политического вмешательства, облеченная в форму теории. Теория, исследующая результаты классовой борьбы, которая продолжается, которая не закончилась 21 января 1924 года. То есть Ленин - это не только набор неких свойств конкретного, родившегося 150 лет назад человека, это вопрос об актуальности идеи, с которой он прожил свою жизнь. На него надо отвечать автору книги о Ленине, а не копаться бесконечно: дали ему немцы в 1917 году деньги или не дали. Тот вопрос закрыт, а вот про саму идею революции - нет. Вообще, заниматься биографией Ленина стоит только постольку, поскольку все это имеет отношение к идее актуальности революции. Но я все это скомкал, этого нет в моей книге.
везде, где есть противоречия между классами - хотя в современной России правильнее говорить уже "сословиями", - они рано или поздно будут сняты. Революции так же естественны, как любые природные явления, даже и воспринимающиеся как катастрофы.
- Даже несмотря на то, что людям сегодня вдолбили однозначно негативное представление о революции: разруха, голод, террор?..
- Конечно, негативный опыт, травма, высокая цена революционного действия для угнетенных классов - все это впечатывается в коллективную память и какое-то время удерживает людей от контрмер. Но не навсегда. Мы же помним, как было после 1905-го - тоже психотравма, тоже резкое поправение общества, людей больше занимают преимущества капитализма, чем издержки, чем социальная справедливость. Но уже в 1917-м мы все равно видим: военный кризис все "обнулил", та рана зарубцевалась, новая жжет - и опять революция. И, конечно, сколько бы ни вдалбливали в телевизоре, что любая революция - это зло, что единственная инстанция, которая все за вас сделает, - это само государство, и главное ему не мешать, и чтобы завтра все было так же, как сегодня, наступает момент, когда справедливость кажется людям важнее, чем "стабильность", при которой общество превратилось в сословное и страна ведет три войны. Все знают, что успешные государства - те, которые меняются, где элиты и массы находят способы договариваться о взаимных уступках. У людей есть представления о справедливости, и если они удовлетворяются - вот тогда и бывает стабильность. Везде, где есть классовые противоречия, - а в России они запредельные, здесь государство - это в чистом виде описанная Лениным машина для подавления одних классов в интересах других, - актуальна идея революции. Людям не нравится, когда доступ к общественным ресурсам организуется посредством коррупции. Естественно, любая власть пытается внушить своим подданным, что революции как метод политического действия неприемлемы - есть парламенты, выборы и так далее. Видимо, в благополучные времена эти мантры работают, а в момент кризиса - наверное, нет.
- Конечно, да, и все, что связано с идеей революции - например, право менять социальные институты, если их деятельность коррумпирована, по сути, дискредитируется или помечается клеймом "терроризм" или "деятельность иностранного агента". Сейчас любые попытки протестной мобилизации сразу караются репрессиями. Я не сомневаюсь, что и многие ленинские тексты скоро обзаведутся статусом "запрещенных" - и не только его практические рекомендации образца 1905-го и 1917-го, но и его рассуждения об автономизации, да и главный его труд - "Государство и революция". Тут очень важен вот этот, главный антагонизм: Ленина-автора "Государства и революции" и культа государства в современной России, культа, который ничем не лучше культа личности. В современной России государство фетишизировано, тут всем внушают, что без государства люди тотчас же пропадут, что без вот этой машины насилия, принуждения они никогда не договорятся друг с другом - и поэтому задача общества обеспечить вечное существование государственной машины. Но у Ленина-то были другие представления, для него цель революции - не полный контроль ЧК за несогласными, а построить общество, где государство отмирает за ненадобностью, потому что нет классов - и не нужна машина насилия, которая подавляет одни классы в пользу других. Вот это, мне кажется, самое ненавистное в Ленине для сегодняшней власти: Ленин как евангелист общества, которое должно в конечном счете избавиться от государства. Революция не была способом сохранения Российской империи, ее сделали не для того, чтобы создать ЧК и сохранить в составе империи Закавказье. Революция - это способ построить ДРУГОЕ общество.
- Ну а никто и не скрывает, что современная Россия - это страна победившей контрреволюции, и для нынешнего класса-гегемона Ленин - абсолютный враг, как для Колчака, Врангеля и так далее. Курьез в том, что юридически современная Россия - наследница именно ленинского государства, поэтому воевать с Лениным в открытую - это, видимо, пока еще травматично для части электората, нет смысла пока его раздражать. Поэтому дискредитация Ленина делегирована сопутствующим институциям - церкви, поп-культуре, историкам с "яркой общественной позицией", разного рода "независимым публицистам", которые, рассуждая о Ленине, как бы высказывают свою частную точку зрения. Но, я уверен, официальная точка зрения очень скоро будет отчеканена - и оргмеры последуют.
- В прошлой нашей беседе мы уже говорили об огромной кампании по дискредитации Ленина, которая была развернута в течение трех десятилетий. О замысле ее и о некоторых технологиях не раз проговаривался один из главных ренегатов-антисоветчиков Александр Николаевич Яковлев. Да мы и сами могли видеть, слышать, насколько изощренно и беззастенчиво действуют ненавистники Ленина, не останавливаясь буквально ни перед чем. Что нового, на ваш взгляд, появилось в этом смысле за последние три года?
- Просто с каждым годом смысла скрывать этот антагонизм - государства революции, государства-противклассов, и государства контрреволюции, государства-дляреанимации-сословногоуклада - все меньше, и вот это отвращение к Ленину все очевиднее и очевиднее, Ленин - источник аллергии, который пока можно драпировать, как Мавзолей, оттеснить его на периферию коллективного сознания, но вообще рано или поздно он должен быть уничтожен. Конечно, контрреволюция победила, конечно, ей удалось, разными правдами и неправдами, сохранить Ленина на периферии и навязать массам свою версию истории. Способов множество. Это и подмена: история успешных коллективных действий против власти подменяется частными эпизодами: балерины, князья, какие-то адюльтеры... Ну а действительно: зачем углубляться в историю восстаний, если революцию можно представить как историю любовных и дружеских перипетий? Сам Ленин - его частная жизнь, это ведь так интересно: какие он носил галстуки - в горошек или в полоску? Какая разница, что он писал в "Искусстве восстания" - ведь гораздо интереснее, как интерпретировать его дружеские письма из швейцарской деревни Инессе Федоровне Арманд. Так возникает представление, будто бы его дружеские отношения с этой женщиной - в самом деле центральная тема его политического пути, ключ ко всей революционной деятельности.
На самом деле против Ленина идет необъявленная гибридная война, которая более эффективна, чем прямые запреты. Запреты вызывают интерес, а карикатуризация, спойлеризация, искусственное "обмельчение" - убивают. И тогда Октябрь 1917-го очень естественно выглядит как очередная интрига в этом ряду: заговор кучки людей, которые потратили свою жизнь на адюльтеры и заговоры. Не гениальный философ-практик - а шпион, русофоб, палач духовенства, лысый сифилитик. Кто угодно - но главное, чтоб он был "тот, кто надоел", о ком не надо больше думать, исследовать, нет ли в нем какой-то особенной актуальности для сегодняшнего дня. Собственно, хороший пример этой не проговоренной, но легко диагностируемой ненависти - назначение даты голосования поправочного на 22 апреля. Хорошая красная дата, 150 лет, - и в нее намеренно попытались залить новое содержание, содержание-спойлер, позволяющее не зацикливаться на классовых противоречиях и революционном прошлом, а сфокусироваться на сегодняшнем государстве как источнике выходных дней, материальной помощи и душеспасительной энергии. Потом поменялось из-за эпидемии, но намерение обозначили - слово не воробей. То есть тут та же модель - как на месте языческих праздников, в те же календарные гнезда, вставлялись новые христианские праздники. Как вместо 7 ноября - 4-е, "день народного единства".