Большая Баня
Я помню себя, когда неведомая сила выпихнула меня из трубы, где сидели мы все и, и Ли, и Эпос, и Градина. И весь взвод - мой. Таких взводов, говорят, было несколько миллионов. (Как мы туда попали, это уже отдельная история).
Сначала стала стекать почва из-под ног. И вот, вот мы стали катиться по осыпи, все быстрее и быстрее, и, честно говоря, мною овладел веселый азарт, я уже не упирался, а, наоборот, с веселым гиком, дрожа и извиваясь, летел вперед, вперед, в манящую неизвестность! В окружении толпы своих друзей.
Мы были воодушевлены общей целью, мы летели вперед, помогая друг другу, волна за волной извергаясь из Трубы.
И вот мы плывем в Новом мире. Первое, что я ощутил - это совершенно непривычное тепло. Нас растили в спартанских условиях, без поблажек. Говорят, если разнежишься в тепле, можно так и согреться насмерть, такие случаи бывали. Когда наш Мир попадал в Большую Баню. Тогда много наших полегло… Впрочем, это было очень, очень давно, много поколений назад. И вот, мы тут, в тепле.
Насколько минут я плыл по инерции взрывной волны, выбросившей меня, мимо мелькали яростные лица друзей, неведомые ландшафты… Эти мягкие, манящие Складки….
Я видел, как наши целыми отрядами отпадали от центральной Струи, распределяясь по гостеприимным складкам; грелись; приплясывали Им услужливо предлагались местные митохондрии и еще какие-то странные на вид клетки; но, кажется, это были Пришельцы. Наши растекались, предаваясь смертельным утехам.
Я их не осуждаю. При такой температуре все равно долго нам всем было не продержаться.
Но сам я, простите за прямолинейность, не повелся на легкие макроэргические связи. У меня и свои пока хорошо работают.
Я стремился вперед.
Мы шли, в темноте и одуряющем тепле, казалось, выхода не было, складки, еще складки, бесконечная складчатость, местные и пришельцы, ублажавшие слабых духом.
Нас вело единственное стремление, великая Цель. Но я не смог бы ее четко сформулировать.
И вот, вдруг я увидел дыру в стене. Тьма в ней сгустилась еще сильнее; я осторожно прошел через вход, и оказался в узком лазе.
Со мной было еще много друзей - даже кто-то из моего взвода; но было и много новых лиц.
Мы стремились вверх; казалось, сама тьма помогала нам; стены гудели и содрогались, и горячая влажная волна несла нас, как я был уверен, в нужном направлении.
Вдруг ход резко расширился, и мы выпали из хода в новую неизвестность. И тут я увидел Ее.
Она была огромной и сияющей, в своей прекрасной Блестящей оболочке.
Наши ряды рассыпались, ребята облепили это Светило, эту божественную Невесту.
Нас охватило безумие. Кто-то молотил хвостом по блестящему наряду, кто-то рыдал из исходил своими последними митохондриями; толпами целые взводы теряли хвостики и прилипали к нашей Прекрасной Даме, явно намереваясь не отлипать от нее до самой смерти…. (когда-то мы слышали гул по ту сторону нашего мира «…. А к **** прилипну, а с нею я умру»…. - вот оно, вот оно!!!!) .. до самой смерти, которая не заставила себя ждать, можете не сомневаться.
Мы неистовствовали, мы безумствовали; она была прекрасна и беспощадна. Ряды женихов накатывали за рядами, и все вокруг было усеяно трупами; вновь прибывающие рвались к ней, словно не вида останков своих несчастных товарищей.
Казалось, наступил апокалипсис. Мы все погибнем, бесславно.
Но вдруг что-то произошло. Она все так же лучилась и струилась; но лучи эти как бы стали терять свою смертоносность. Я не знал, я не знал, могу ли я верить, надеяться; но я надеялся и верил.
Наша толпа навалилась, обнимая полы ее оболочки, плача от счастья и массово отбрасывая жгутики.
Мы приникли к ней; я стал словно бы растворяться в ее одеждах. Они стали размягчаться; сияющая броня становилась пуховой периной, покрытой шелковым бельем, и вот я растворялся, я растворился…
Смутно помню, что я был не один, что кто-то еще вместе со мной тонул в этой неге…
Но я уже никого не видел. Мои оставшиеся немногие товарищи, казалось, растворились в самом прямом, физическом смысле… Я увидел, как в подплывшей лизосоме мелькнули остатки знакомой цитоплазмы, обрывки хромосом… Этого приятеля я хорошо помнил. «Следующая лизосома придет за мной» - промелькнуло у меня в голове.
Но оказалось, что мне уготована другая судьба. Меня раздели - нет, я сам - сбросил, торопливо, безоглядно, отбрасывал оболочки одну за другой, остался обнаженным.. Моя суть, мои хромосомы выстроились в последнем порыве; я увидел, что и тут я не одинок, были и другие, уже совсем немногочисленные смельчаки; увидел и новое препятствие, стенку, отгораживающую меня от Ее сути - и слился с ним, и сам не знаю, как оказался внутри. В хараме, в святая святых. Неожиданно у видел ее суть, и понял, как мы с ней бесконечно близки, как похожи. Она была… такая простая, такая знакомая.
Каждой частицей своего генома и приникал к ней, и она отвечала мне, гомологичными участками; мы сливались, каждым триплетом, каждым фосфорным остатком, скручиваясь и развиваясь, и последняя вспышка света положила конец этому сну……..
Сначала стала стекать почва из-под ног. И вот, вот мы стали катиться по осыпи, все быстрее и быстрее, и, честно говоря, мною овладел веселый азарт, я уже не упирался, а, наоборот, с веселым гиком, дрожа и извиваясь, летел вперед, вперед, в манящую неизвестность! В окружении толпы своих друзей.
Мы были воодушевлены общей целью, мы летели вперед, помогая друг другу, волна за волной извергаясь из Трубы.
И вот мы плывем в Новом мире. Первое, что я ощутил - это совершенно непривычное тепло. Нас растили в спартанских условиях, без поблажек. Говорят, если разнежишься в тепле, можно так и согреться насмерть, такие случаи бывали. Когда наш Мир попадал в Большую Баню. Тогда много наших полегло… Впрочем, это было очень, очень давно, много поколений назад. И вот, мы тут, в тепле.
Насколько минут я плыл по инерции взрывной волны, выбросившей меня, мимо мелькали яростные лица друзей, неведомые ландшафты… Эти мягкие, манящие Складки….
Я видел, как наши целыми отрядами отпадали от центральной Струи, распределяясь по гостеприимным складкам; грелись; приплясывали Им услужливо предлагались местные митохондрии и еще какие-то странные на вид клетки; но, кажется, это были Пришельцы. Наши растекались, предаваясь смертельным утехам.
Я их не осуждаю. При такой температуре все равно долго нам всем было не продержаться.
Но сам я, простите за прямолинейность, не повелся на легкие макроэргические связи. У меня и свои пока хорошо работают.
Я стремился вперед.
Мы шли, в темноте и одуряющем тепле, казалось, выхода не было, складки, еще складки, бесконечная складчатость, местные и пришельцы, ублажавшие слабых духом.
Нас вело единственное стремление, великая Цель. Но я не смог бы ее четко сформулировать.
И вот, вдруг я увидел дыру в стене. Тьма в ней сгустилась еще сильнее; я осторожно прошел через вход, и оказался в узком лазе.
Со мной было еще много друзей - даже кто-то из моего взвода; но было и много новых лиц.
Мы стремились вверх; казалось, сама тьма помогала нам; стены гудели и содрогались, и горячая влажная волна несла нас, как я был уверен, в нужном направлении.
Вдруг ход резко расширился, и мы выпали из хода в новую неизвестность. И тут я увидел Ее.
Она была огромной и сияющей, в своей прекрасной Блестящей оболочке.
Наши ряды рассыпались, ребята облепили это Светило, эту божественную Невесту.
Нас охватило безумие. Кто-то молотил хвостом по блестящему наряду, кто-то рыдал из исходил своими последними митохондриями; толпами целые взводы теряли хвостики и прилипали к нашей Прекрасной Даме, явно намереваясь не отлипать от нее до самой смерти…. (когда-то мы слышали гул по ту сторону нашего мира «…. А к **** прилипну, а с нею я умру»…. - вот оно, вот оно!!!!) .. до самой смерти, которая не заставила себя ждать, можете не сомневаться.
Мы неистовствовали, мы безумствовали; она была прекрасна и беспощадна. Ряды женихов накатывали за рядами, и все вокруг было усеяно трупами; вновь прибывающие рвались к ней, словно не вида останков своих несчастных товарищей.
Казалось, наступил апокалипсис. Мы все погибнем, бесславно.
Но вдруг что-то произошло. Она все так же лучилась и струилась; но лучи эти как бы стали терять свою смертоносность. Я не знал, я не знал, могу ли я верить, надеяться; но я надеялся и верил.
Наша толпа навалилась, обнимая полы ее оболочки, плача от счастья и массово отбрасывая жгутики.
Мы приникли к ней; я стал словно бы растворяться в ее одеждах. Они стали размягчаться; сияющая броня становилась пуховой периной, покрытой шелковым бельем, и вот я растворялся, я растворился…
Смутно помню, что я был не один, что кто-то еще вместе со мной тонул в этой неге…
Но я уже никого не видел. Мои оставшиеся немногие товарищи, казалось, растворились в самом прямом, физическом смысле… Я увидел, как в подплывшей лизосоме мелькнули остатки знакомой цитоплазмы, обрывки хромосом… Этого приятеля я хорошо помнил. «Следующая лизосома придет за мной» - промелькнуло у меня в голове.
Но оказалось, что мне уготована другая судьба. Меня раздели - нет, я сам - сбросил, торопливо, безоглядно, отбрасывал оболочки одну за другой, остался обнаженным.. Моя суть, мои хромосомы выстроились в последнем порыве; я увидел, что и тут я не одинок, были и другие, уже совсем немногочисленные смельчаки; увидел и новое препятствие, стенку, отгораживающую меня от Ее сути - и слился с ним, и сам не знаю, как оказался внутри. В хараме, в святая святых. Неожиданно у видел ее суть, и понял, как мы с ней бесконечно близки, как похожи. Она была… такая простая, такая знакомая.
Каждой частицей своего генома и приникал к ней, и она отвечала мне, гомологичными участками; мы сливались, каждым триплетом, каждым фосфорным остатком, скручиваясь и развиваясь, и последняя вспышка света положила конец этому сну……..