лучший европейский фильм 2023
В субботу, 9 декабря, Европейская киноакадемия раздавала призы. Лучшим фильмом была названа "Анатомия падения" Жюстин Трие.
Мужа писательницы Сандры находят мертвым возле дома. Никаких свидетелей. Она заявляет, что это несчастный случай или самоубийство. Следствие не исключает активного вмешательства. Сын Сандры не знает, кому верить и чью сторону занять.
Наверное, давно не видела фильмов, в которых столько было бы о субъективности, в жанре, требующем объективности. Если есть смерть, то нужно выяснить, был ли это несчастный случай или убийство. Если есть подозреваемая, то нужно понять, виновна она или нет. Судебная система должна показывать пример справедливого возмездия. Но не в этом случае. Кажется, что знать истину не хочется никому из внешних наблюдателей. И прокурор, и адвокат - каждый по-своему предвзят и не скрывает этого. Адвокат Винсент испытывает к подзащитной теплые чувства, не всегда может скрыть это и намеренно самоустраняется от выяснения того, что в действительности случилось в отдаленном шале. Прокурор исходит из гипотезы «творчество как проекция реальности» и ей пытается обосновать мотивы Сандры в повседневной жизни. Судья кажется наиболее бесстрастной, пока в деле не задействован сын Сандры, а с ним становится ощутимо мягче.
Занятная картина: в других судебных драмах сюжет развивается от субъективности к объективности: первое подвергается давлению, изменяется, затушевывается, истина бесспорно дороже - и мы понимаем, что это замечательный художественный посыл, часть идеального мира. А в этой картине - жесткое возвращение к реальности: истину установить невозможно из-за искажений восприятия, из-за постоянной смены нарратива. Зритель оказывается на месте потерявшего зрение сына Сандры. Мальчик не вполне доверяет даже собственным воспоминаниям, если они не подтверждаются следственными экспериментами. И создает в голове детальную, а потому становящейся достоверной, картину прошлого, если сторонний рассказ о ней ему кажется достаточно убедительным. Его итоговые показания строятся лишь отчасти на фактах, но в основном на допущении «что, если».
Очень интересно было бы почитать гендерный анализ фильма, потому что картина полна гендерных инверсий. Аргументы Сандры, дискутирующей с мужем о нехватке свободного времени, - ведь это типичные доводы в спорах работающего мужчины и жены-домохозяйки: «ты не занимаешься творчеством, потому что не умеешь правильно распределять время; с чего бы тебе уставать, если ты всего лишь сидишь дома и занимаешься ребенком?» Как и многие другие факторы: слабая связь матери с сыном, повышенная эмоциональность мужчин, представления об измене и верности. Что если бы жертвой была Сандра? Что если бы прокурором была женщина? Нет, тогда бы не было эффекта остранения. Был бы зритель возмущен или обескуражен? Тоже вряд ли.
И отдельный плюс: пример того, как тонко, незаметно для того, кто внутри истории, меняется предлагаемый нарратив (смена мелодии, смена языка, поэтому смотреть нужно в оригинале).
Мужа писательницы Сандры находят мертвым возле дома. Никаких свидетелей. Она заявляет, что это несчастный случай или самоубийство. Следствие не исключает активного вмешательства. Сын Сандры не знает, кому верить и чью сторону занять.
Наверное, давно не видела фильмов, в которых столько было бы о субъективности, в жанре, требующем объективности. Если есть смерть, то нужно выяснить, был ли это несчастный случай или убийство. Если есть подозреваемая, то нужно понять, виновна она или нет. Судебная система должна показывать пример справедливого возмездия. Но не в этом случае. Кажется, что знать истину не хочется никому из внешних наблюдателей. И прокурор, и адвокат - каждый по-своему предвзят и не скрывает этого. Адвокат Винсент испытывает к подзащитной теплые чувства, не всегда может скрыть это и намеренно самоустраняется от выяснения того, что в действительности случилось в отдаленном шале. Прокурор исходит из гипотезы «творчество как проекция реальности» и ей пытается обосновать мотивы Сандры в повседневной жизни. Судья кажется наиболее бесстрастной, пока в деле не задействован сын Сандры, а с ним становится ощутимо мягче.
Занятная картина: в других судебных драмах сюжет развивается от субъективности к объективности: первое подвергается давлению, изменяется, затушевывается, истина бесспорно дороже - и мы понимаем, что это замечательный художественный посыл, часть идеального мира. А в этой картине - жесткое возвращение к реальности: истину установить невозможно из-за искажений восприятия, из-за постоянной смены нарратива. Зритель оказывается на месте потерявшего зрение сына Сандры. Мальчик не вполне доверяет даже собственным воспоминаниям, если они не подтверждаются следственными экспериментами. И создает в голове детальную, а потому становящейся достоверной, картину прошлого, если сторонний рассказ о ней ему кажется достаточно убедительным. Его итоговые показания строятся лишь отчасти на фактах, но в основном на допущении «что, если».
Очень интересно было бы почитать гендерный анализ фильма, потому что картина полна гендерных инверсий. Аргументы Сандры, дискутирующей с мужем о нехватке свободного времени, - ведь это типичные доводы в спорах работающего мужчины и жены-домохозяйки: «ты не занимаешься творчеством, потому что не умеешь правильно распределять время; с чего бы тебе уставать, если ты всего лишь сидишь дома и занимаешься ребенком?» Как и многие другие факторы: слабая связь матери с сыном, повышенная эмоциональность мужчин, представления об измене и верности. Что если бы жертвой была Сандра? Что если бы прокурором была женщина? Нет, тогда бы не было эффекта остранения. Был бы зритель возмущен или обескуражен? Тоже вряд ли.
И отдельный плюс: пример того, как тонко, незаметно для того, кто внутри истории, меняется предлагаемый нарратив (смена мелодии, смена языка, поэтому смотреть нужно в оригинале).