О рейтингах
Прочитал я тут статью о том, как корпоративная культура выматывает работника. В частности, таблички "лучший работник месяца", надбавки, вычисляемые по сложным, но объективным формулам и прочие рейтинги. И вспомнил историю из своей юности.
Тогда я жил в областном центре и учился в примерно единственном на весь город нормальном математическом лицее. Лихие 90-е лицей благополучно пережил, а вот после кризиса, ударившего на рубеже тысячелетий, приперло. И условное министерство образования (условное потому, что вопрос явно решался не на самом высоком уровне) увидело в лицее прекрасную возможность сэкономить. Дело в том, что в математических спецшколах занятия по математике и физике как минимум на 50% проводятся в подгруппах. В нашем лицее так проводились все. Почему так? Потому, что эффективные занятия с одаренными детьми должны включать в себя не только лекции, но и семинары, а в случае физики/химии/информатики еще и лабораторные работы. Интерактивное обучение, проще говоря. А провести нормальный семинар для 20-25 человек довольно трудно. Не получается за академический час нормально всех вовлечь. С лабораторными работами все еще проще, для них нужно оборудование.
Но если мы делим все классы на подгруппы, общее количество часов у учителей возрастает вдвое. Вот здесь условное министерство образования и решило сэкономить. И говорит лицею: "Хотите делить на подгруппы, делите хоть на десять, но мы вам теперь оплачиваем занятия не по вашей завышенной смете, а по числу классов". Все дальнейшие шаги в этой истории в отдельности кажутся абсолютно справедливыми, но вместе напоминают о том, какая дорога вымощена благими намерениями. Оказавшись перед лицом сокращения зарплаты вдвое, учителя говорят лицею: "Эй, вы там не охренели? Мы, конечно, идейные и бессеребреники, но это же вообще ни в какие ворота". Выгнать всех учителей и заменить мигрантами лицей не мог, потому что тогда по факту перестал бы быть лицеем. Попытка выгнать половину учителей, ставшую для условного министерства образования не нужной, привела бы к тому же результату, поскольку с трудовой солидарностью здесь все было в порядке. Значит, show must go on в расписании занятий ничего не изменится. Но где взять денег для продолжения банкета?
Тогда лицей сказал родителям: "Так мол и так, мы собираемся держать марку лучшей математической школы в городе, но вести занятия бесплатно наши учителя не будут, так что, скидывайтесь, пожалуйста". Поскольку речь не шла о полностью платном обучении, а только об оплате нескольких часов в неделю, итоговая сумма, поделенная на количество обучающихся, получилась не бог весть какой даже для областного центра. Лет с той поры прошло немало, и инфляции накапало, так что, конкретное число сегодня ничего никому не скажет. Но в пересчете на современные российские деньги вышло бы около тысячи рублей в месяц. Что, с одной стороны, не так то и много, с другой стороны, очень даже ощутимо для многих семей. Даже чуть больше, чем подразумевается в пословице "копейка рубль бережет". Особенно если учитывать, что кризис ударил не только по лицею. Я затрудняюсь представить, какая тут была подведена юридическая база, потому что формально школа оставалось бесплатной, но факт остается фактом.
Разумеется, не всем родителям это понравилось. И разумеется, лицей мог называться единственным на весь город нормальным математическим именно что примерно, была еще парочка, пусть и в других концах. Поэтому некоторый отток родителей после таких чудесных предложений был неизбежен. Под громкие крики: "Как же так, неужто наш пусечка-олимпиадник-всероссник вам совсем не нужен?"
Разумеется, олимпиадники-всероссники лицею были нужны. Перестав собирать одаренных детей в нужной концентрации, он по факту перестал бы быть лицеем. Поэтому, чтобы сместить все потери личного состава в область непрофильных активов (ну я и завернул), была придумана рейтинговая система. Система была заявлена как скопированная с американских университетов, где обучение платное для всех, но лучшим эти деньги возвращаются в виде стипендии. Рейтинг был сквозным по параллели. То есть, все седьмые классы вместе, а вот шестые и восьмые уже в другом рейтинге. На основе полученных оценок и выигранных олимпиад (с уклоном в сторону последних) каждому школьнику выставлялся балл, который потом сравнивался с другими. Пять лучших не платили ничего. Следующие примерно десять платили 50%. Основная масса платила по обычному тарифу... зато дальше ситуация повторялась с другого конца. На дне рейтинга пятеро худших платили вдвое больше, в садах придонья примерно десять платили 150%.
Надо ли говорить, что после применения этой всей такой справедливой и доброй модели, во всех классах установились теплые дружеские отношения между обучающимися. Серьезно, ни в одной из двух других школ, где я учился, не наблюдалось такого количества ненависти, злости, подлянок, драк до, после и вместо уроков. Отдельная тема - лизоблюдство за оценки со стороны не олимпиадников, особенно заметное на контрасте с наплевательским отношением ко всему со стороны олимпиадников, которые точно будут в десятке лучших при любой удовлетворительной оценке по языку или литературе. Отдельная тема - нервные срывы у тех, кому не повезло. Ведь если обычный тариф еще туда-сюда, то удвоенный превращался в очень заметную для областного центра сумму. И родители конечно же НЕ пилили своих детишек, которые находились в зоне риска. То есть, в нижней половине рейтинга. И детишки конечно же НЕ выплескивали пар на своих одноклассников, и в особенности НЕ на пусечек-олимпиадников, которые не платили ничего, и в особенности НЕ на тех из них, чьи семьи были достаточно зажиточными, чтобы и двойной тариф платить, если придется.
Почему так получилось? Потому что последовательностью в отдельности логичных шагов, которые стали реакцией на неконтролируемый внешний раздражитель, лицей заставил тех, кому меньше всего надо, платить за тех, кому больше всего надо, превратив школьников и их родителей из группы с едиными интересами в модель глобальной экономики в миниатюре. Такие дела.
Тогда я жил в областном центре и учился в примерно единственном на весь город нормальном математическом лицее. Лихие 90-е лицей благополучно пережил, а вот после кризиса, ударившего на рубеже тысячелетий, приперло. И условное министерство образования (условное потому, что вопрос явно решался не на самом высоком уровне) увидело в лицее прекрасную возможность сэкономить. Дело в том, что в математических спецшколах занятия по математике и физике как минимум на 50% проводятся в подгруппах. В нашем лицее так проводились все. Почему так? Потому, что эффективные занятия с одаренными детьми должны включать в себя не только лекции, но и семинары, а в случае физики/химии/информатики еще и лабораторные работы. Интерактивное обучение, проще говоря. А провести нормальный семинар для 20-25 человек довольно трудно. Не получается за академический час нормально всех вовлечь. С лабораторными работами все еще проще, для них нужно оборудование.
Но если мы делим все классы на подгруппы, общее количество часов у учителей возрастает вдвое. Вот здесь условное министерство образования и решило сэкономить. И говорит лицею: "Хотите делить на подгруппы, делите хоть на десять, но мы вам теперь оплачиваем занятия не по вашей завышенной смете, а по числу классов". Все дальнейшие шаги в этой истории в отдельности кажутся абсолютно справедливыми, но вместе напоминают о том, какая дорога вымощена благими намерениями. Оказавшись перед лицом сокращения зарплаты вдвое, учителя говорят лицею: "Эй, вы там не охренели? Мы, конечно, идейные и бессеребреники, но это же вообще ни в какие ворота". Выгнать всех учителей и заменить мигрантами лицей не мог, потому что тогда по факту перестал бы быть лицеем. Попытка выгнать половину учителей, ставшую для условного министерства образования не нужной, привела бы к тому же результату, поскольку с трудовой солидарностью здесь все было в порядке. Значит, show must go on в расписании занятий ничего не изменится. Но где взять денег для продолжения банкета?
Тогда лицей сказал родителям: "Так мол и так, мы собираемся держать марку лучшей математической школы в городе, но вести занятия бесплатно наши учителя не будут, так что, скидывайтесь, пожалуйста". Поскольку речь не шла о полностью платном обучении, а только об оплате нескольких часов в неделю, итоговая сумма, поделенная на количество обучающихся, получилась не бог весть какой даже для областного центра. Лет с той поры прошло немало, и инфляции накапало, так что, конкретное число сегодня ничего никому не скажет. Но в пересчете на современные российские деньги вышло бы около тысячи рублей в месяц. Что, с одной стороны, не так то и много, с другой стороны, очень даже ощутимо для многих семей. Даже чуть больше, чем подразумевается в пословице "копейка рубль бережет". Особенно если учитывать, что кризис ударил не только по лицею. Я затрудняюсь представить, какая тут была подведена юридическая база, потому что формально школа оставалось бесплатной, но факт остается фактом.
Разумеется, не всем родителям это понравилось. И разумеется, лицей мог называться единственным на весь город нормальным математическим именно что примерно, была еще парочка, пусть и в других концах. Поэтому некоторый отток родителей после таких чудесных предложений был неизбежен. Под громкие крики: "Как же так, неужто наш пусечка-олимпиадник-всероссник вам совсем не нужен?"
Разумеется, олимпиадники-всероссники лицею были нужны. Перестав собирать одаренных детей в нужной концентрации, он по факту перестал бы быть лицеем. Поэтому, чтобы сместить все потери личного состава в область непрофильных активов (ну я и завернул), была придумана рейтинговая система. Система была заявлена как скопированная с американских университетов, где обучение платное для всех, но лучшим эти деньги возвращаются в виде стипендии. Рейтинг был сквозным по параллели. То есть, все седьмые классы вместе, а вот шестые и восьмые уже в другом рейтинге. На основе полученных оценок и выигранных олимпиад (с уклоном в сторону последних) каждому школьнику выставлялся балл, который потом сравнивался с другими. Пять лучших не платили ничего. Следующие примерно десять платили 50%. Основная масса платила по обычному тарифу... зато дальше ситуация повторялась с другого конца. На дне рейтинга пятеро худших платили вдвое больше, в садах придонья примерно десять платили 150%.
Надо ли говорить, что после применения этой всей такой справедливой и доброй модели, во всех классах установились теплые дружеские отношения между обучающимися. Серьезно, ни в одной из двух других школ, где я учился, не наблюдалось такого количества ненависти, злости, подлянок, драк до, после и вместо уроков. Отдельная тема - лизоблюдство за оценки со стороны не олимпиадников, особенно заметное на контрасте с наплевательским отношением ко всему со стороны олимпиадников, которые точно будут в десятке лучших при любой удовлетворительной оценке по языку или литературе. Отдельная тема - нервные срывы у тех, кому не повезло. Ведь если обычный тариф еще туда-сюда, то удвоенный превращался в очень заметную для областного центра сумму. И родители конечно же НЕ пилили своих детишек, которые находились в зоне риска. То есть, в нижней половине рейтинга. И детишки конечно же НЕ выплескивали пар на своих одноклассников, и в особенности НЕ на пусечек-олимпиадников, которые не платили ничего, и в особенности НЕ на тех из них, чьи семьи были достаточно зажиточными, чтобы и двойной тариф платить, если придется.
Почему так получилось? Потому что последовательностью в отдельности логичных шагов, которые стали реакцией на неконтролируемый внешний раздражитель, лицей заставил тех, кому меньше всего надо, платить за тех, кому больше всего надо, превратив школьников и их родителей из группы с едиными интересами в модель глобальной экономики в миниатюре. Такие дела.