451 градус по Фаренгейту
В ту ночь возле ее постели он почувствовал, что, если она умрет, он не сможет плакать по ней. Ибо это будет для него как смерть чужого человека, чье лицо он мельком видел на улице или на снимке в газете... И это показалось ему таким ужасным, что он заплакал. Он плакал не оттого, что Милдред может умереть, а оттого, что. смерть ее уже не может вызвать у него слез.
Сегодня, в день рождения автора, я таки закончил постижение этого славного произведения) Ну что я могу сказать... Актуально и сильно! Особенно в тему нынешних непрерывных попыток властей преврать население в стадо, лишить его способности и необходимости думать. Причем не только в нашей стране...
Обесценивание чувств...массовая культура, конформизм, ксенофобия и боязнь свободы... Масса других методов борьбы с личностью, и как следствие, превращения самого общества в стадо послушных баранов, которым от жизни нужны только шоу и позитив.
Помоему актуальней просто некуда.
Это вам не садистский 1984 с его обществом страха, тотального контроля и диктатуры правящей верхушки, нет, все проще... люди сами, добровольно заковывают себя в цепи гламура, позитива и отрицания всего,того, что заставляло бы думать, закрытия глаз на все то, что могло бы вызвать слезы, не замечая, как сами становятся безвольной массой, которая больше ничего не хочет, которой больше ничего не нужно, которая больше ничего не может... которой чертовски удобно управлять!
Я люблю бывать с людьми. Но собрать всех в кучу и не давать никому слова сказать - какое же это общение? [...]
К концу дня мы так устаем, что только и можем либо завалиться спать, либо пойти в парк развлечений - задевать гуляющих или бить стекла в специальном павильоне для битья стекол, или большим стальным мячом сшибать автомашины в тире для крушений. Или сесть в автомобиль и мчаться по улицам - есть, знаете, такая игра: кто ближе всех проскочит мимо фонарного столба или мимо другой машины. Да, они, должно быть, правы, я, наверно, такая и есть, как они говорят. У меня нет друзей. И это будто бы доказывает, что я ненормальная. Но все мои сверстники либо кричат и прыгают как сумасшедшие, либо колотят друг друга. Вы заметили, как теперь люди беспощадны друг к другу?
- Вы рассуждаете, как старушка.
- Иногда я и чувствую себя древней старухой. Я боюсь своих сверстников. Они убивают друг друга. Неужели всегда так было? Дядя говорит, что нет. Только в этом году шесть моих сверстников были застрелены. Десять погибли в автомобильных катастрофах. Я их боюсь, и они не любят меня за это. Дядя говорит, что его дед помнил еще то время, когда дети не убивали друг друга. Но это было очень давно, тогда все было иначе.
Вобщем если не считать финальных загонов, то вполне стоящее произведение.
Сегодня, в день рождения автора, я таки закончил постижение этого славного произведения) Ну что я могу сказать... Актуально и сильно! Особенно в тему нынешних непрерывных попыток властей преврать население в стадо, лишить его способности и необходимости думать. Причем не только в нашей стране...
Обесценивание чувств...массовая культура, конформизм, ксенофобия и боязнь свободы... Масса других методов борьбы с личностью, и как следствие, превращения самого общества в стадо послушных баранов, которым от жизни нужны только шоу и позитив.
Помоему актуальней просто некуда.
Это вам не садистский 1984 с его обществом страха, тотального контроля и диктатуры правящей верхушки, нет, все проще... люди сами, добровольно заковывают себя в цепи гламура, позитива и отрицания всего,того, что заставляло бы думать, закрытия глаз на все то, что могло бы вызвать слезы, не замечая, как сами становятся безвольной массой, которая больше ничего не хочет, которой больше ничего не нужно, которая больше ничего не может... которой чертовски удобно управлять!
Я люблю бывать с людьми. Но собрать всех в кучу и не давать никому слова сказать - какое же это общение? [...]
К концу дня мы так устаем, что только и можем либо завалиться спать, либо пойти в парк развлечений - задевать гуляющих или бить стекла в специальном павильоне для битья стекол, или большим стальным мячом сшибать автомашины в тире для крушений. Или сесть в автомобиль и мчаться по улицам - есть, знаете, такая игра: кто ближе всех проскочит мимо фонарного столба или мимо другой машины. Да, они, должно быть, правы, я, наверно, такая и есть, как они говорят. У меня нет друзей. И это будто бы доказывает, что я ненормальная. Но все мои сверстники либо кричат и прыгают как сумасшедшие, либо колотят друг друга. Вы заметили, как теперь люди беспощадны друг к другу?
- Вы рассуждаете, как старушка.
- Иногда я и чувствую себя древней старухой. Я боюсь своих сверстников. Они убивают друг друга. Неужели всегда так было? Дядя говорит, что нет. Только в этом году шесть моих сверстников были застрелены. Десять погибли в автомобильных катастрофах. Я их боюсь, и они не любят меня за это. Дядя говорит, что его дед помнил еще то время, когда дети не убивали друг друга. Но это было очень давно, тогда все было иначе.
Вобщем если не считать финальных загонов, то вполне стоящее произведение.