Бублик - символ съедобности окружения пустот.
Есть у литературоведов, а может, не только у них, очень примечательная и любимая мною особенность. Это выискивание в текстах мельчайших символов и аллегорий и их толкование. Может, не только в текстах. Может, нахождение символов там, где их и вовсе не задумывал автор.
Примеров тут необъятная тьма: разобранное по словечкам булгаковское «Мастер и Маргарита», достоевское «Преступление и наказание», германско-народные «Эдды», фаулзовское «Волхв», экспромтно-собственное Мефала с вязанием носочков…
'' Станция метро Комсомольская-кольцевая в Москве - апофеоз сталинского официоза в архитектуре. Это базиликальное пространство, небесная зона которого расцвечена мозаичными историческими «салютами». Потолочный свод над верхней площадкой лестницы, ведущей к переходу на радиальную линию и в город, украшен мозаичной, в сиянии, пятиконечной звездой, к центру которой подвешена люстра. Но на участке этого «неба», непосредственно перед видением красной звезды попадается странный квадрат, помещённый на той же центральной оси свода, что и прочие изображения, и потому прочитываемый как одно из них. Дно этого плафона, имеющего, подобно остальным, лепную раму, представляет собой металлическую плиту, на которой прочеканен орнамент. Изображена обыкновенная, в квадратных переплётах, решётка. Плафон, следовательно, воспринимается как люк в потолке, задраенный этой плитой.
<…> Аналогичным образом «небо» социалистического «храма», расцвеченное апологетическими сюжетами, оборачивается в упомянутом плафоне дном накрывающего его земляного массива, дыру в котором, задраенную крышкой, мы видим «с изнанки», то есть снизу, что всего-навсего легализует фактическое положение дел, а именно то, что мы находимся «в погребе» - в подземном пространстве.
Свод станционного интерьера с мозаичными плафонами есть символико-аллегорическое изображение, идеологическое «небо» сталинской официальной государственности. Изображения знаменуют путь, этапы утверждения российской государственной мощи. В перспективе этого пути, как некогда волхвам, сияет толпам паломников эмблема новой эры - советская пятиконечная звезда. Включённая в цепь этих изображений якобы утилитарная вещь - люк с решёткой на крышке - становится изображением крышки с решёткой, то есть эмблемой того же «идеологического» порядка, что и звезда «во славе». Решётка оказывается одним из моментов в проведении сквозной темы победоносного шествия из глубин истории к торжеству краснозвёздного неба. Поскольку с оных «небес» сквозь сюжеты изображений вещает государственный глагол, то «вещь» - крышка люка - становится глаголом, вестью «о крышке». То есть существительное «крышка» выступает в значении «конец», «каюк». ''
Михаил Алленов, «Тексты о текстах». М.: Новое литературное обозрение, 2003.
А может, Василь Петрович, скульптор этой лепнины, на днях славно отметил тёщин юбилей, и вдруг некстати предательски «дрогнула» рука, вместо очередной звезды салюта озадачив Василь Петровича некрасивым сколом. Но творческий подход к делу Василь Петровича нашёл решение этой неудачи - ну и пусть, что решётка, сделать её в рамочке, а «они там» найдут ей оправдание и определение. Найдут, Василь Петрович, непременно найдут! И в нужный контекст вставят.
Я честно-правда люблю за это свойство толкователей. Тепло и искренне.
Примеров тут необъятная тьма: разобранное по словечкам булгаковское «Мастер и Маргарита», достоевское «Преступление и наказание», германско-народные «Эдды», фаулзовское «Волхв», экспромтно-собственное Мефала с вязанием носочков…
'' Станция метро Комсомольская-кольцевая в Москве - апофеоз сталинского официоза в архитектуре. Это базиликальное пространство, небесная зона которого расцвечена мозаичными историческими «салютами». Потолочный свод над верхней площадкой лестницы, ведущей к переходу на радиальную линию и в город, украшен мозаичной, в сиянии, пятиконечной звездой, к центру которой подвешена люстра. Но на участке этого «неба», непосредственно перед видением красной звезды попадается странный квадрат, помещённый на той же центральной оси свода, что и прочие изображения, и потому прочитываемый как одно из них. Дно этого плафона, имеющего, подобно остальным, лепную раму, представляет собой металлическую плиту, на которой прочеканен орнамент. Изображена обыкновенная, в квадратных переплётах, решётка. Плафон, следовательно, воспринимается как люк в потолке, задраенный этой плитой.
<…> Аналогичным образом «небо» социалистического «храма», расцвеченное апологетическими сюжетами, оборачивается в упомянутом плафоне дном накрывающего его земляного массива, дыру в котором, задраенную крышкой, мы видим «с изнанки», то есть снизу, что всего-навсего легализует фактическое положение дел, а именно то, что мы находимся «в погребе» - в подземном пространстве.
Свод станционного интерьера с мозаичными плафонами есть символико-аллегорическое изображение, идеологическое «небо» сталинской официальной государственности. Изображения знаменуют путь, этапы утверждения российской государственной мощи. В перспективе этого пути, как некогда волхвам, сияет толпам паломников эмблема новой эры - советская пятиконечная звезда. Включённая в цепь этих изображений якобы утилитарная вещь - люк с решёткой на крышке - становится изображением крышки с решёткой, то есть эмблемой того же «идеологического» порядка, что и звезда «во славе». Решётка оказывается одним из моментов в проведении сквозной темы победоносного шествия из глубин истории к торжеству краснозвёздного неба. Поскольку с оных «небес» сквозь сюжеты изображений вещает государственный глагол, то «вещь» - крышка люка - становится глаголом, вестью «о крышке». То есть существительное «крышка» выступает в значении «конец», «каюк». ''
Михаил Алленов, «Тексты о текстах». М.: Новое литературное обозрение, 2003.
А может, Василь Петрович, скульптор этой лепнины, на днях славно отметил тёщин юбилей, и вдруг некстати предательски «дрогнула» рука, вместо очередной звезды салюта озадачив Василь Петровича некрасивым сколом. Но творческий подход к делу Василь Петровича нашёл решение этой неудачи - ну и пусть, что решётка, сделать её в рамочке, а «они там» найдут ей оправдание и определение. Найдут, Василь Петрович, непременно найдут! И в нужный контекст вставят.
Я честно-правда люблю за это свойство толкователей. Тепло и искренне.