Эхо Москвы. Часть первая. Яйцо динозавра
Итак, мой роман с Эхом Москвы завершен. Как известно, всему хорошему обязательно приходит конец. Судя по всему, пришел конец и нашему сотрудничеству.
Я благодарен Эху за всё, что у нас с ним было. Но теперь я ничем не скован и не связан обязательствами корпоративного толка, которые сам возложил на себя и соблюдал, пока сотрудничество продолжалось. Могу свободно поделиться впечатлениями, воспоминаниями и соображениями о радиостанции и ее сотрудниках.
Двадцать с лишним лет я писал для Эха портреты разных политических деятелей. Настала пора написать портреты моих заказчиков и некоторых их коллег. Или скорее, пожалуй, не полнокрасочные портреты, а силуэты. Так будет четче.
Карабас-Барабас как эфирное создание
Безусловный и типичный Карабас-Барабас, и дело отнюдь не в повышенной волосатости и бородатости облика. Помнится, в далекие 90-е годы, когда мы только начинали сотрудничество, я приходил с отпечатанными на пишущей машинке текстами, чтобы записываться, и ждал, пока освободится студия, в той же комнате, где Алексей проводил... даже не знаю, как ЭТО назвать. Планерки, летучки, совмещенные со своеобразными "пятиминутками ненависти". В общем, главный редактор распекал подчиненных.
Мне было неловко присутствовать, я порывался уйти, но Алексей говорил: "Сиди, не обращай внимание, у нас секретов нет!" И продолжал отчитывать сотрудников за различные упущения и недоработки. В очень резкой форме - только, Боже упаси, без ненормативной лексики! Этого не было и в помине, старик Габрелянов впоследствии пошел дальше.
Ну так материться способен каждый дурак. Есть гораздо более изощренные варианты.
Я не помню конкретных фраз, да я и не прислушивался. Совсем не помню, каково было содержание этой начальственной критики, скорее всего, обоснованной. Но ФОРМА! Я даже близко представить себе не мог, чтобы я потерпел от своего начальника упреки в такой форме - оскорбительной, унизительной, зубодробительной.
Не хочу фантазировать на тему, как бы я отреагировал. Не мое это было собачье дело. А ребята и девчата терпели, лишь изредка позволяли себе "жалкий лепет оправданий", за что получали вдвойне и втройне.
Они выдерживали такие методы руководства. Ну а я, несколько раз попав таким образом в эпицентр смерча, постарался избавить себя от такого стресса, стал приходить позже, задерживался в курилке - в те поры можно было свободно курить перед входом в офис Эха Москвы.
Возможно, это l`histoire ancienne, и потом Алексей стал вежлив и нежен - не мужчина, а облако в штанах - со своими сотрудниками. Не берусь ничего утверждать. Свидетелем подобных психологических экзекуций больше не был.
Но одно знаю точно: как бы ни был Венедиктов резок и груб с подчиненными во внутриредакционных отношениях, он всегда грудью встает за них, защищает до последней возможности и даже за гранью этой возможности - во всех ситуациях вне редакции. Что важнее - каждый из сотрудников Эха решает для себя сам.
Твердокаменная гибкость
Не думаю, что я раскрываю какие-то секреты. Что Лёша - хам, да просто трамвайный хам, знают все слушатели Эха Москвы. На мой личный взгляд, он еще бывает излишне мягок с козлами и недоумками, которые звонят в прямой эфир.
Венедиктов умеет поразительным образом создавать образ прямодушного рубахи-парня, будучи при этом одним из самых... да нет, видимо, самым искушенным и изощренным дипломатом среди главных редакторов путинской поры.
Алексей "пьет вискарик" с сильными мира сего, дружит с Песковым, ТЫкает министрам и Виталию Чуркину, задает "нелицеприятные" вопросы Путину на Прямой линии, в прямом эфире высказывает несогласие со многими аспектами политики "партии и правительства", приглашает опального Навального в прямой эфир, дает слово самым отъявленным адептам "пятой колонны". И всё это - "в одном флаконе". Потому что виртуозно совмещает гибкость с твердокаменной последовательностью.
Или совмещал?
Cаsus Леся
В какой-то момент, года два назад, я понял, что не могу больше слушать Эхо Москвы. После присоединения Крыма это началось. А спустя некоторое время я почувствовал, что не могу и читать в Интернете расшифровки. Сил нет. Всё одно и то же. Эфир и respective сайт заполонили сплошные "шендеровичи".
По-моему, Венедиктов дрогнул и перестал выдерживать пропорцию. А произошло это после скандального ухода небезызвестной Леси Рябцевой.
Тема деликатная, обсосанная всякими недоумками, но для меня тут всё ясно. Это была ошибка, единственная - менеджерская, главноредакторская - Алексея. Он и платит теперь за нее сполна.
Вполне возможно, Леся Рябцева была полезным помощником главного редактора, четко работала, вовремя напоминала о важных встречах, выполняла свои обязанности, но эфир ей лучше бы было не давать.
Строго говоря, ее и в партнерши по взятию интервью брать было не обязательно, так как слишком много она задавала нелепых вопросов и подавала неподобающих реплик, но в этом "тандеме" был хоть какой-то тактический смысл - пока один из интервьюеров отвлекает гостя, другой "атакует" с неожиданной позиции.
Но индивидуально девочка Леся оказалась профнепригодной в журналистике. В других сферах - бизнес, пиар, реклама, еще что-то - она, возможно, очень способная, даже талантливая. Но абсолютно не журналист, даже при нынешних нижеплинтусных требованиях и ожиданиях.
Алексею казалось, будто Леся Рябцева открывает "новые миры" в профессии. Это было его искренним заблуждением. Думаю, он и сам это теперь осознал, но, безусловно, не признается никогда.
Справедливости ради надо сказать, что были у Леси и положительные качества. Прежде всего, полное отсутствие пиетета перед разнообразными шендеровичами. Они привыкли приезжать в студию на Новом Арбате, уютно устраиваться перед микрофоном и покровительственно-пафосным тоном вещать об ужасах кровавого режЫма перед млеющими, радостно глядящими им в рот, а то и попросту заискивающими журналистами Эха. И вдруг юная особа начала обламывать им кайф. Дело нужное и полезное. Но слишком уж грубо и примитивно, неумело она это делала.
Когда же она ушла, то случился перекос. Социально близкие гости и ведущие на два голоса сурово обличают страшную диктатуру Путина, и сквозь эту однообразную мелодию крайне редко пробиваются трезвые голоса умеренных объективных экспертов. Нельзя же считать таковыми Сергея Александровича Маркова или г-на Шевченко!
Ну что ж, пора подводить итог и дорисовывать силуэт. Что же мы видим?
Алексей Венедиктов - гибкий, твердокаменный, последовательный и неумолимый циник. Человек-парадокс. Архетип и концентрат журналистской профессии. У него есть свои взгляды и убеждения, и он их периодически демонстративно не скрывает.
Но важнее всего для него - сохранить радио Эхо Москвы, отбиваясь и от "правых", и от "левых", и от власти, и от оппозиции. Безусловно, этот путь ведет к превращению радиостанции в некую окаменелость, "яйцо динозавра". Вдобавок в последние два с лишним года, после присоединения Крыма, равновесие все равно было утрачено, и Эхо Москвы почти полностью превратилось в рупор борцов с режЫмом. Не исключено, что многоопытный Венедиктов найдет способ выправить этот вывих. Но пока ему это не удается.
Я благодарен Эху за всё, что у нас с ним было. Но теперь я ничем не скован и не связан обязательствами корпоративного толка, которые сам возложил на себя и соблюдал, пока сотрудничество продолжалось. Могу свободно поделиться впечатлениями, воспоминаниями и соображениями о радиостанции и ее сотрудниках.
Двадцать с лишним лет я писал для Эха портреты разных политических деятелей. Настала пора написать портреты моих заказчиков и некоторых их коллег. Или скорее, пожалуй, не полнокрасочные портреты, а силуэты. Так будет четче.
Карабас-Барабас как эфирное создание
Безусловный и типичный Карабас-Барабас, и дело отнюдь не в повышенной волосатости и бородатости облика. Помнится, в далекие 90-е годы, когда мы только начинали сотрудничество, я приходил с отпечатанными на пишущей машинке текстами, чтобы записываться, и ждал, пока освободится студия, в той же комнате, где Алексей проводил... даже не знаю, как ЭТО назвать. Планерки, летучки, совмещенные со своеобразными "пятиминутками ненависти". В общем, главный редактор распекал подчиненных.
Мне было неловко присутствовать, я порывался уйти, но Алексей говорил: "Сиди, не обращай внимание, у нас секретов нет!" И продолжал отчитывать сотрудников за различные упущения и недоработки. В очень резкой форме - только, Боже упаси, без ненормативной лексики! Этого не было и в помине, старик Габрелянов впоследствии пошел дальше.
Ну так материться способен каждый дурак. Есть гораздо более изощренные варианты.
Я не помню конкретных фраз, да я и не прислушивался. Совсем не помню, каково было содержание этой начальственной критики, скорее всего, обоснованной. Но ФОРМА! Я даже близко представить себе не мог, чтобы я потерпел от своего начальника упреки в такой форме - оскорбительной, унизительной, зубодробительной.
Не хочу фантазировать на тему, как бы я отреагировал. Не мое это было собачье дело. А ребята и девчата терпели, лишь изредка позволяли себе "жалкий лепет оправданий", за что получали вдвойне и втройне.
Они выдерживали такие методы руководства. Ну а я, несколько раз попав таким образом в эпицентр смерча, постарался избавить себя от такого стресса, стал приходить позже, задерживался в курилке - в те поры можно было свободно курить перед входом в офис Эха Москвы.
Возможно, это l`histoire ancienne, и потом Алексей стал вежлив и нежен - не мужчина, а облако в штанах - со своими сотрудниками. Не берусь ничего утверждать. Свидетелем подобных психологических экзекуций больше не был.
Но одно знаю точно: как бы ни был Венедиктов резок и груб с подчиненными во внутриредакционных отношениях, он всегда грудью встает за них, защищает до последней возможности и даже за гранью этой возможности - во всех ситуациях вне редакции. Что важнее - каждый из сотрудников Эха решает для себя сам.
Твердокаменная гибкость
Не думаю, что я раскрываю какие-то секреты. Что Лёша - хам, да просто трамвайный хам, знают все слушатели Эха Москвы. На мой личный взгляд, он еще бывает излишне мягок с козлами и недоумками, которые звонят в прямой эфир.
Венедиктов умеет поразительным образом создавать образ прямодушного рубахи-парня, будучи при этом одним из самых... да нет, видимо, самым искушенным и изощренным дипломатом среди главных редакторов путинской поры.
Алексей "пьет вискарик" с сильными мира сего, дружит с Песковым, ТЫкает министрам и Виталию Чуркину, задает "нелицеприятные" вопросы Путину на Прямой линии, в прямом эфире высказывает несогласие со многими аспектами политики "партии и правительства", приглашает опального Навального в прямой эфир, дает слово самым отъявленным адептам "пятой колонны". И всё это - "в одном флаконе". Потому что виртуозно совмещает гибкость с твердокаменной последовательностью.
Или совмещал?
Cаsus Леся
В какой-то момент, года два назад, я понял, что не могу больше слушать Эхо Москвы. После присоединения Крыма это началось. А спустя некоторое время я почувствовал, что не могу и читать в Интернете расшифровки. Сил нет. Всё одно и то же. Эфир и respective сайт заполонили сплошные "шендеровичи".
По-моему, Венедиктов дрогнул и перестал выдерживать пропорцию. А произошло это после скандального ухода небезызвестной Леси Рябцевой.
Тема деликатная, обсосанная всякими недоумками, но для меня тут всё ясно. Это была ошибка, единственная - менеджерская, главноредакторская - Алексея. Он и платит теперь за нее сполна.
Вполне возможно, Леся Рябцева была полезным помощником главного редактора, четко работала, вовремя напоминала о важных встречах, выполняла свои обязанности, но эфир ей лучше бы было не давать.
Строго говоря, ее и в партнерши по взятию интервью брать было не обязательно, так как слишком много она задавала нелепых вопросов и подавала неподобающих реплик, но в этом "тандеме" был хоть какой-то тактический смысл - пока один из интервьюеров отвлекает гостя, другой "атакует" с неожиданной позиции.
Но индивидуально девочка Леся оказалась профнепригодной в журналистике. В других сферах - бизнес, пиар, реклама, еще что-то - она, возможно, очень способная, даже талантливая. Но абсолютно не журналист, даже при нынешних нижеплинтусных требованиях и ожиданиях.
Алексею казалось, будто Леся Рябцева открывает "новые миры" в профессии. Это было его искренним заблуждением. Думаю, он и сам это теперь осознал, но, безусловно, не признается никогда.
Справедливости ради надо сказать, что были у Леси и положительные качества. Прежде всего, полное отсутствие пиетета перед разнообразными шендеровичами. Они привыкли приезжать в студию на Новом Арбате, уютно устраиваться перед микрофоном и покровительственно-пафосным тоном вещать об ужасах кровавого режЫма перед млеющими, радостно глядящими им в рот, а то и попросту заискивающими журналистами Эха. И вдруг юная особа начала обламывать им кайф. Дело нужное и полезное. Но слишком уж грубо и примитивно, неумело она это делала.
Когда же она ушла, то случился перекос. Социально близкие гости и ведущие на два голоса сурово обличают страшную диктатуру Путина, и сквозь эту однообразную мелодию крайне редко пробиваются трезвые голоса умеренных объективных экспертов. Нельзя же считать таковыми Сергея Александровича Маркова или г-на Шевченко!
Ну что ж, пора подводить итог и дорисовывать силуэт. Что же мы видим?
Алексей Венедиктов - гибкий, твердокаменный, последовательный и неумолимый циник. Человек-парадокс. Архетип и концентрат журналистской профессии. У него есть свои взгляды и убеждения, и он их периодически демонстративно не скрывает.
Но важнее всего для него - сохранить радио Эхо Москвы, отбиваясь и от "правых", и от "левых", и от власти, и от оппозиции. Безусловно, этот путь ведет к превращению радиостанции в некую окаменелость, "яйцо динозавра". Вдобавок в последние два с лишним года, после присоединения Крыма, равновесие все равно было утрачено, и Эхо Москвы почти полностью превратилось в рупор борцов с режЫмом. Не исключено, что многоопытный Венедиктов найдет способ выправить этот вывих. Но пока ему это не удается.