"Иной среди Иных"
Сначала маленький дисклеймер: в своем ЖЖ я занимаюсь субъективизмом; здесь нет ни "литературной критики", ни рецензии в строгом смысле. В постах о прочитанных книгах я анализирую не столько их художественные достоинства и недостатки, сколько впечатление, которое на меня эти книги произвели. Чтобы писать полновесную лит. критику, нужно либо быть писателем самому, либо обучиться на лит. критика. Первого мне Бог не дал, от второго - упас :-) Так что ниже - всего лишь читательский отзыв.
Книга Виталия Каплана "Иной среди Иных" - не новая, вышла ещё в 2004-м году, но я скачала ее в инете и прочла только этой весной, причем - с экрана, что является для меня своего рода достижением. Впрочем, объем оказался очень небольшим, «Иной среди иных» короче любой другой повести о Дозорах. И, похоже, является логическим концом эпопеи.
Прочитав «Иного среди иных», я поняла, что тема Дозоров исчерпала себя. Мир выпит до донца, больше ничего из идеи не выжмешь, симптомы конца - как раз такие фанфики как «Лик Черной Пальмиры» и «Иной среди иных», по сути своей - попытки использовать созданный Лукьяненко мир для обоснования и проповеди воззрений, ничего общего с изначальной идеей «Дозоров» не имеющих. Сам Лукьяненко «Последним Дозором» тоже не порадовал - «Ночной» и «Дневной» я перечитывала несколько раз, в «Сумеречном» была своя изюминка, а «Последний» - по прочтении поставила на полку и тут же забыла….
Что объединяет на мой взгляд «Лик Черной Пальмиры» с «Иным среди Иных»? Это мое сугубо субъективное впечатление, но при всей противоположности позиций Васильева и Каплана, подход к миру Дозоров у них примерно одинаков. Разница только в сюжете: Васильев изобразил смехотворное противостояние гламурно-обаятельных и законопослушных "Темных" с одной стороны, и отвратительных беспредельщиков «Черных» с другой (ага, легко узнаваемая и популярная ныне лажа: дескать сатанисты - умницы и лапочки, а вот дьяволопоклоннички-кошкодавы - гады пра-ативные!). Тогда как у Каплана все «Иные» одним мирром мазаны, вернее, не мазаны, потому что церковное учение осуждает магию, а значит, все они - что Темные, что Светлые - от лукавого, и вот мир «Дозоров» используется для того, чтобы эту «светлую мысль» обосновать.
Техническое решение, при помощи которого автор «хоронит» сагу о Дозорах, нельзя назвать принципиально новым: это Фуаран наоборот. Поясняю: если в «Сумеречном Дозоре» - последней интересной книге цикла - центром конфликта становится обнаруженный в книге "Фуаран" древний рецепт, при помощи которого можно любого человека сделать Иным, а инициированному поднять уровень, то в фанфике появляется новая разновидность Иного - не маг, не боевик-перевертыш, не целитель, а «Лишатель». Т.е. персонаж, обладающий уникальной способностью лишать Иных магических способностей, превращая их в обычных людей. Плюс кое-что от «Зеркала» (очень быстрый рост способностей, силы каждый раз оказывается достаточно для того, чтобы справиться с противником), т.е. идеи уже вторичны, принципиально ничего нового не выдумано.
Очень не повезло главному герою повести, православному учителю математики Дмитрию - он оказался латентным Иным. Что несовместимо с его верой. И в один прекрасный день явился к нему Антон Городецкий инициировать, сделать его воином Света, да не тут-то было… Не хочется сплошь иронизировать, да и имеет в конце концов, любой автор право использовать любую фантастическую идею для обоснования своих взглядов, половина моих любимых писателей занималась практически тем же … Но ведь не до такой же степени! Персонажей лукьяненковских дозоров в этой книге просто не узнать - не люди, а бледные пятна. Православие Дмитрия оставляет впечатления удручающей безблагодатности, его мир - «душный лампадный мирок» по меткому выражению Бердяева. Есть в книге вопиющий эпизод: Дмитрий в полной растерянности приходит на исповедь и посоветоваться с батюшкой относительно своих «видений» - он же, естественно, думает, что все его встречи с «иными» - наваждение бесовское! А батюшка ему: «А вы утреннее и вечернее правила полностью вычитываете? Ничего не упускаете? Добавьте-ко ещё канон Ангелу-хранителю» Афигеть, ноу комментс. Самое противное - что это очень жизненно и реалистично. Железобетонная, бухгалтерская убежденность в том, что Царство Божие чтением канонов берется, не выдумана автором, а списана с натуры (причем, ее носители на редкость агрессивно «любят» всех несогласных). Хорошее, кстати, слово в этом случае употребляется - «вычитывать». Очень подходящее. И ещё там замечание, в скобочках - что, понятное дело, священнику легче поверить в психическое расстройство прихожанина, нежели в прямое воздействие "адских сил". Апофеоз истинной веры... Впрочем, совет книжного батюшки сходить к психиатру был гораздо лучше, чем его «духовные» наставления…
Поскольку цель автора заключается не в том, чтобы развить мир Дозоров, а в том, чтобы проиллюстрировать идею «всякие сверхспособности - от лукавого», Виталий Каплан страница за страницей честно воспроизводит доводы против этой точки зрения, и не менее честно - типичную реакцию на такие доводы, вместе с эмоциональным фоном; некоторые эпизоды откровенно забавны, например, самый первый разговор Антона Городецкого с Дмитрием, содержание которого примерно таково: "Вы - иной!" - "Да воскреснет Бог и расточатся врази его!" - "Э, гражданин, только давайте без истерик."
:-))
Но в основном все безапелляционно, и неприязненно:
«Трогать незнакомца Дмитрий не стал, вместо этого размашисто перекрестил его.
- Это правильно, - одобрил Антон. - Нечистая сила ведь бежит от животворящего креста, правда? А я вот не бегу. Значит…
- Ничего это не значит! - раздражённо возразил Дмитрий. - Просто у меня, выходит, вера слишком слабая.»
« - Поймите, большинство из нас не верит в Бога, но если Он всё-таки есть, то для Него и мы, и Тёмные - всего лишь люди. Имеющие тело, имеющие душу, живущие долго, но не вечно. И наша магия - это вовсе не то, что у вас под этим словом понимают..
- Неубедительно. Могли бы и потоньше ересь изобрести.»
Не хочу сказать, что в книге мне вообще ничего не понравилось, или что она полностью исчерпывается жанром антиоккультной агитки. Не исчерпывается. И кое-что - понравилось. Во-первых, у автора оказалось неплохое чувство юмора. Такое впечатление, что он время от времени иронизирует над своим упертым персонажем, хотя, безусловно, разделяет его точку зрения на всех и всяческих «Иных». Однако ирония некоторых диалогов бесподобна, как например, в например, в беседе Дмитрия с Темным провокатором:
«…Дмитрий вопросительно взглянул на собеседника.
- Короче, вот смотри, какой расклад. Ты сам в Сумрак вошёл, стал Светлым. Хотя тебе, как я понимаю, на хрен это не нужно было. Ты мужик верующий, тебе всякая магия как серпом по яйцам. И правильно, наверное. Мы, Тёмные, от религии подальше держимся, но и не ссоримся. Это вот Светлые всё время имеют мазу порулить… в том числе и веру всяческую под себя подстроить. В целях, значит, построения светлого будущего. Типа и на ёлку взлезть, и не уколоться. Мы честнее. Мы просто неверующие. Заметь, не сатанисты какие, не всякие там уроды на шабашах. Это ж просто психи, их закрывать надо. Просто мы каждый живём в своё удовольствие. Индивидуалисты мы, и все дела.
- Хм… - высказался в пространство Дмитрий. - А как же служение Изначальной Тьме? Мне рассказывали…
Валера жизнерадостно рассмеялся.
- Да брось ты, фигня это всё. Ну, то есть когда-то, тысячи лет назад, какие-то наши старпёры что-то такое намутили, изначальные силы, все дела. Клянёмся, блин, Светом, клянёмся Тьмой… Ритуальные фразы, в них сейчас никто и не верит. Ну, по типу английской королевы. Царствует, но не правит. Ты, Дима, главное, не гони - Свет, Тьма… Главное, кто чего конкретно хочет. - Так вот, мы никому не служим, просто у нас свои интересы, у Тёмных. Мы ведь тоже кормиться силой хотим, нам тоже питательная среда нужна.
Дмитрий вопросительно уставился на него.
- Питательная что? Яснее выражаться можешь?
Валера тоже удивился.
- Тебе чего, Светлые так и не рассказали? В смысле, откуда Иные силу берут? Откуда все мы берём, и Тёмные, и Светлые?
- Да уж ясно, - скривился Дмитрий, опустив указательный палец. - Оттуда. Тянете вы все от щедрот князя бесовского…
- Мужик, ты гонишь, - наставительно сообщил Валера. - То есть я, конечно, уважаю твои религиозные заморочки, но всё, в натуре, куда проще. Наша питательная среда - это люди. Простые, обычные. Они ж всё время эмоции испускают, а в эмоциях самые витамины. В смысле энергия. Мы, Иные, умеем эту энергию вытягивать и использовать…»
Ну, это из области смешного. Из области серьезного - понравились как раз те сцены, в которых главный герой забывает о том, что он должен думать «как положено», и спасает детей, пользуясь своими способностями Иного. И в эти минуты его необычная, непонятная ему самому сила не кажется ему противоречащей христианской вере - сила и вера сливаются воедино. Такова, например, самая первая сцена его столкновения с Темными, в которой Дмитрий останавливает оборотня. Таков самый сильный эпизод повести, где он спасает своего умирающего сына, - и это после того, как он внутренне осудил верующую женщину, принявшую инициацию ради исцеления своего смертельно больного ребенка, и ещё после того как православный старец, к которому Дмитрий обратился уже в полном отчаянии, сказал ему об иных:
«…Сила их… говоришь, ни крест не действует, ни молитва, ни таинства? Значит, или очень сильно им диавол помогает, или… или не от диавола эти способности. Но ведь и не от Господа - иначе Он засвидетельствовал бы Своё присутствие, коснулся бы сердца твоего… и разом оставили бы тебя и страх, и сомнения. А раз сие не от Бога, то и не для нас, верно?»
И вот, когда Дмитрий, перестав наконец повторять заученные фразы о бесовщине, с доверием обратился к Богу: «Господи, - мысленно сказал Дмитрий. - Ну ты же Сам всё видишь. Я верю Тебе и люблю Тебя. Но Сашку я тоже люблю. И я сделаю это. А потом суди меня как знаешь», - и вошел в Сумрак, ещё не зная, как и что ему делать, ведь он до сих пор только с нечистью сражался, а исцелять не умел - он почувствовал, что не один здесь, и все, чего он не умел, получилось как будто само собой... Гесер потом объяснил, что Дмитрию удался «Луч Любви» - сложное заклинание, доступное немногим, и уже на очень высоком уровне силы.
Вот именно такие эпизоды - живые, сильные, - и наводят на мысль, что не так уж безапелляционно автор уверен в своей правоте, что, возможно, он чувствует, что не все так однозначно с людьми, одаренными "сверхспособностями"… Книга ведь по сути совсем не о сказочных лукьяненковских «Иных», а о тех, кто в нашем обычном мире вдруг открывает в себе нечто необычное, не укладывающееся в рамки привычных представлений…
Но вот если взять повесть целиком - впечатление остается тоскливое. Конец, кстати, благополучный, для того и выведен Дмитрий не целителем, не трансформером, а «Лишателем» - в результате провокации Завулона главный герой лишает магических способностей и себя самого, и своего ученика Максима, который очень хотел работать в Ночном Дозоре. После этого ни он, ни Максим, уже не представляют интереса для Ночного Дозора (как и для Дневного), и могут жить спокойно, обычной человеческой жизнью.
"HAPPY END"
Краткое резюме: мне не нравятся книги, столь откровенно заточенные под идеологему - и почему-то они редко получаются удачными. Если учесть, что, несмотря на наличие нескольких живых, цепляющих эпизодов, полкниги занимают препирательства с Городецким энд Ко и душевные терзания Дмитрия на тему совместимости бытия «Иного» с православной верой - ничего удивительного… И ещё жаль, что после «Сумеречного Дозора» ничего интересного к миру Иных добавлено не было. И, скорее всего, уже не будет.
Книга Виталия Каплана "Иной среди Иных" - не новая, вышла ещё в 2004-м году, но я скачала ее в инете и прочла только этой весной, причем - с экрана, что является для меня своего рода достижением. Впрочем, объем оказался очень небольшим, «Иной среди иных» короче любой другой повести о Дозорах. И, похоже, является логическим концом эпопеи.
Прочитав «Иного среди иных», я поняла, что тема Дозоров исчерпала себя. Мир выпит до донца, больше ничего из идеи не выжмешь, симптомы конца - как раз такие фанфики как «Лик Черной Пальмиры» и «Иной среди иных», по сути своей - попытки использовать созданный Лукьяненко мир для обоснования и проповеди воззрений, ничего общего с изначальной идеей «Дозоров» не имеющих. Сам Лукьяненко «Последним Дозором» тоже не порадовал - «Ночной» и «Дневной» я перечитывала несколько раз, в «Сумеречном» была своя изюминка, а «Последний» - по прочтении поставила на полку и тут же забыла….
Что объединяет на мой взгляд «Лик Черной Пальмиры» с «Иным среди Иных»? Это мое сугубо субъективное впечатление, но при всей противоположности позиций Васильева и Каплана, подход к миру Дозоров у них примерно одинаков. Разница только в сюжете: Васильев изобразил смехотворное противостояние гламурно-обаятельных и законопослушных "Темных" с одной стороны, и отвратительных беспредельщиков «Черных» с другой (ага, легко узнаваемая и популярная ныне лажа: дескать сатанисты - умницы и лапочки, а вот дьяволопоклоннички-кошкодавы - гады пра-ативные!). Тогда как у Каплана все «Иные» одним мирром мазаны, вернее, не мазаны, потому что церковное учение осуждает магию, а значит, все они - что Темные, что Светлые - от лукавого, и вот мир «Дозоров» используется для того, чтобы эту «светлую мысль» обосновать.
Техническое решение, при помощи которого автор «хоронит» сагу о Дозорах, нельзя назвать принципиально новым: это Фуаран наоборот. Поясняю: если в «Сумеречном Дозоре» - последней интересной книге цикла - центром конфликта становится обнаруженный в книге "Фуаран" древний рецепт, при помощи которого можно любого человека сделать Иным, а инициированному поднять уровень, то в фанфике появляется новая разновидность Иного - не маг, не боевик-перевертыш, не целитель, а «Лишатель». Т.е. персонаж, обладающий уникальной способностью лишать Иных магических способностей, превращая их в обычных людей. Плюс кое-что от «Зеркала» (очень быстрый рост способностей, силы каждый раз оказывается достаточно для того, чтобы справиться с противником), т.е. идеи уже вторичны, принципиально ничего нового не выдумано.
Очень не повезло главному герою повести, православному учителю математики Дмитрию - он оказался латентным Иным. Что несовместимо с его верой. И в один прекрасный день явился к нему Антон Городецкий инициировать, сделать его воином Света, да не тут-то было… Не хочется сплошь иронизировать, да и имеет в конце концов, любой автор право использовать любую фантастическую идею для обоснования своих взглядов, половина моих любимых писателей занималась практически тем же … Но ведь не до такой же степени! Персонажей лукьяненковских дозоров в этой книге просто не узнать - не люди, а бледные пятна. Православие Дмитрия оставляет впечатления удручающей безблагодатности, его мир - «душный лампадный мирок» по меткому выражению Бердяева. Есть в книге вопиющий эпизод: Дмитрий в полной растерянности приходит на исповедь и посоветоваться с батюшкой относительно своих «видений» - он же, естественно, думает, что все его встречи с «иными» - наваждение бесовское! А батюшка ему: «А вы утреннее и вечернее правила полностью вычитываете? Ничего не упускаете? Добавьте-ко ещё канон Ангелу-хранителю» Афигеть, ноу комментс. Самое противное - что это очень жизненно и реалистично. Железобетонная, бухгалтерская убежденность в том, что Царство Божие чтением канонов берется, не выдумана автором, а списана с натуры (причем, ее носители на редкость агрессивно «любят» всех несогласных). Хорошее, кстати, слово в этом случае употребляется - «вычитывать». Очень подходящее. И ещё там замечание, в скобочках - что, понятное дело, священнику легче поверить в психическое расстройство прихожанина, нежели в прямое воздействие "адских сил". Апофеоз истинной веры... Впрочем, совет книжного батюшки сходить к психиатру был гораздо лучше, чем его «духовные» наставления…
Поскольку цель автора заключается не в том, чтобы развить мир Дозоров, а в том, чтобы проиллюстрировать идею «всякие сверхспособности - от лукавого», Виталий Каплан страница за страницей честно воспроизводит доводы против этой точки зрения, и не менее честно - типичную реакцию на такие доводы, вместе с эмоциональным фоном; некоторые эпизоды откровенно забавны, например, самый первый разговор Антона Городецкого с Дмитрием, содержание которого примерно таково: "Вы - иной!" - "Да воскреснет Бог и расточатся врази его!" - "Э, гражданин, только давайте без истерик."
:-))
Но в основном все безапелляционно, и неприязненно:
«Трогать незнакомца Дмитрий не стал, вместо этого размашисто перекрестил его.
- Это правильно, - одобрил Антон. - Нечистая сила ведь бежит от животворящего креста, правда? А я вот не бегу. Значит…
- Ничего это не значит! - раздражённо возразил Дмитрий. - Просто у меня, выходит, вера слишком слабая.»
« - Поймите, большинство из нас не верит в Бога, но если Он всё-таки есть, то для Него и мы, и Тёмные - всего лишь люди. Имеющие тело, имеющие душу, живущие долго, но не вечно. И наша магия - это вовсе не то, что у вас под этим словом понимают..
- Неубедительно. Могли бы и потоньше ересь изобрести.»
Не хочу сказать, что в книге мне вообще ничего не понравилось, или что она полностью исчерпывается жанром антиоккультной агитки. Не исчерпывается. И кое-что - понравилось. Во-первых, у автора оказалось неплохое чувство юмора. Такое впечатление, что он время от времени иронизирует над своим упертым персонажем, хотя, безусловно, разделяет его точку зрения на всех и всяческих «Иных». Однако ирония некоторых диалогов бесподобна, как например, в например, в беседе Дмитрия с Темным провокатором:
«…Дмитрий вопросительно взглянул на собеседника.
- Короче, вот смотри, какой расклад. Ты сам в Сумрак вошёл, стал Светлым. Хотя тебе, как я понимаю, на хрен это не нужно было. Ты мужик верующий, тебе всякая магия как серпом по яйцам. И правильно, наверное. Мы, Тёмные, от религии подальше держимся, но и не ссоримся. Это вот Светлые всё время имеют мазу порулить… в том числе и веру всяческую под себя подстроить. В целях, значит, построения светлого будущего. Типа и на ёлку взлезть, и не уколоться. Мы честнее. Мы просто неверующие. Заметь, не сатанисты какие, не всякие там уроды на шабашах. Это ж просто психи, их закрывать надо. Просто мы каждый живём в своё удовольствие. Индивидуалисты мы, и все дела.
- Хм… - высказался в пространство Дмитрий. - А как же служение Изначальной Тьме? Мне рассказывали…
Валера жизнерадостно рассмеялся.
- Да брось ты, фигня это всё. Ну, то есть когда-то, тысячи лет назад, какие-то наши старпёры что-то такое намутили, изначальные силы, все дела. Клянёмся, блин, Светом, клянёмся Тьмой… Ритуальные фразы, в них сейчас никто и не верит. Ну, по типу английской королевы. Царствует, но не правит. Ты, Дима, главное, не гони - Свет, Тьма… Главное, кто чего конкретно хочет. - Так вот, мы никому не служим, просто у нас свои интересы, у Тёмных. Мы ведь тоже кормиться силой хотим, нам тоже питательная среда нужна.
Дмитрий вопросительно уставился на него.
- Питательная что? Яснее выражаться можешь?
Валера тоже удивился.
- Тебе чего, Светлые так и не рассказали? В смысле, откуда Иные силу берут? Откуда все мы берём, и Тёмные, и Светлые?
- Да уж ясно, - скривился Дмитрий, опустив указательный палец. - Оттуда. Тянете вы все от щедрот князя бесовского…
- Мужик, ты гонишь, - наставительно сообщил Валера. - То есть я, конечно, уважаю твои религиозные заморочки, но всё, в натуре, куда проще. Наша питательная среда - это люди. Простые, обычные. Они ж всё время эмоции испускают, а в эмоциях самые витамины. В смысле энергия. Мы, Иные, умеем эту энергию вытягивать и использовать…»
Ну, это из области смешного. Из области серьезного - понравились как раз те сцены, в которых главный герой забывает о том, что он должен думать «как положено», и спасает детей, пользуясь своими способностями Иного. И в эти минуты его необычная, непонятная ему самому сила не кажется ему противоречащей христианской вере - сила и вера сливаются воедино. Такова, например, самая первая сцена его столкновения с Темными, в которой Дмитрий останавливает оборотня. Таков самый сильный эпизод повести, где он спасает своего умирающего сына, - и это после того, как он внутренне осудил верующую женщину, принявшую инициацию ради исцеления своего смертельно больного ребенка, и ещё после того как православный старец, к которому Дмитрий обратился уже в полном отчаянии, сказал ему об иных:
«…Сила их… говоришь, ни крест не действует, ни молитва, ни таинства? Значит, или очень сильно им диавол помогает, или… или не от диавола эти способности. Но ведь и не от Господа - иначе Он засвидетельствовал бы Своё присутствие, коснулся бы сердца твоего… и разом оставили бы тебя и страх, и сомнения. А раз сие не от Бога, то и не для нас, верно?»
И вот, когда Дмитрий, перестав наконец повторять заученные фразы о бесовщине, с доверием обратился к Богу: «Господи, - мысленно сказал Дмитрий. - Ну ты же Сам всё видишь. Я верю Тебе и люблю Тебя. Но Сашку я тоже люблю. И я сделаю это. А потом суди меня как знаешь», - и вошел в Сумрак, ещё не зная, как и что ему делать, ведь он до сих пор только с нечистью сражался, а исцелять не умел - он почувствовал, что не один здесь, и все, чего он не умел, получилось как будто само собой... Гесер потом объяснил, что Дмитрию удался «Луч Любви» - сложное заклинание, доступное немногим, и уже на очень высоком уровне силы.
Вот именно такие эпизоды - живые, сильные, - и наводят на мысль, что не так уж безапелляционно автор уверен в своей правоте, что, возможно, он чувствует, что не все так однозначно с людьми, одаренными "сверхспособностями"… Книга ведь по сути совсем не о сказочных лукьяненковских «Иных», а о тех, кто в нашем обычном мире вдруг открывает в себе нечто необычное, не укладывающееся в рамки привычных представлений…
Но вот если взять повесть целиком - впечатление остается тоскливое. Конец, кстати, благополучный, для того и выведен Дмитрий не целителем, не трансформером, а «Лишателем» - в результате провокации Завулона главный герой лишает магических способностей и себя самого, и своего ученика Максима, который очень хотел работать в Ночном Дозоре. После этого ни он, ни Максим, уже не представляют интереса для Ночного Дозора (как и для Дневного), и могут жить спокойно, обычной человеческой жизнью.
"HAPPY END"
Краткое резюме: мне не нравятся книги, столь откровенно заточенные под идеологему - и почему-то они редко получаются удачными. Если учесть, что, несмотря на наличие нескольких живых, цепляющих эпизодов, полкниги занимают препирательства с Городецким энд Ко и душевные терзания Дмитрия на тему совместимости бытия «Иного» с православной верой - ничего удивительного… И ещё жаль, что после «Сумеречного Дозора» ничего интересного к миру Иных добавлено не было. И, скорее всего, уже не будет.