А что если большинство будет против?
«Право рабов выбирать господина не отменяет института рабства»
В последнее время в информационном поле много внимания уделяется так называемому «Голосованию по поправкам в конституцию» (или как оно теперь называется). У многих результат сомнения не вызывает, но давайте представим, что «сбылись мечты народные». Люди сказали решительное «нет», или получился «недобор». Конечно не факт, что власть его сразу признает, но допустим, случилось еще два чуда: результаты корректно посчитаны и признаны. Я считаю, что будет как в анекдоте: «Раз-два-три. И ничего»...
Исторически голосование - это метод поиска решений группой вооруженных людей. И в этом свете становится понятно, почему решение принимается простым большинством. Если соотношение голосов будет хотя бы 60 на 40, а меньшинство откажется признать решение большинства, меньшинство просто перережут. То есть хваленый «консенсус» - это, по сути, банальное «право силы». То есть, если у большинства нет силы навязать свое мнение меньшинству - голосование ничего не стоит. Конечно странно, что эти архаичные процедуры, характерные скорее для древних вождеств, остаются священными коровами в наше вегетарианское время, но, на самом деле все не так и плохо.
Все еще хуже. Если в случае прямой демократии, люди, которые принимали решение, сами это решение исполняли, или хотя бы контролировали результат, то сейчас в датском королевстве что-то прогнило. Чтобы далеко не ходить, посмотрите на «Брексит»: четыре года прошло - а воз и ныне там. То есть, если у общества нет силы навязать власти свою волю - то никакое волеизъявление не поможет. А если общество может свою волю власти навязать - то это волеизъявление как бы и не нужно.
Конечно, апологеты волеизъявления могут привести примеры де Голля и Пиночета, которые свои референдумы проиграли. Но, не следует забывать, что и тому и другому общество однозначно дало понять, что «вам тут не рады» ДО проведения референдума. В Париже в 1968-м был Красный май, причем студенческие волнения, это только вершина айсберга. Они были поддержаны широчайшей всеобщей забастовкой с вполне простыми требованиями: 8-часовой рабочий день плюс оплачиваемый отпуск, а на некоторых предприятиях рабочие предприняли попытки социализации. Накал страстей был такой, что «Спаситель Франции» драпанул в Германию, где находился французский оккупационный контингент (Сильно похоже на Испанию 1936, только в роли Германии - Марокко). То есть всем было понято, что де Голлю, в случае проигрыша, ловить нечего. По тому же сценарию шли события и в Чили: кризис-забастовка-референдум-адьёс амиго президенте.
А теперь вопрос: Если «власть» все-таки проиграет, как «общество» сможет навязать ей свою волю?