Пролетарская революция с точки зрения исторического материализма
Два раза уже это объяснял, но в комментариях люди этого не видят. Приходится повторить уровнем повыше. Уже третий раз за короткое время сталкиваюсь здесь с утверждением, будто в марксизме нет обоснования пролетарской революции, и что ее теория противоречит марксистскому же историческому материализму.
Между тем с самого начала своей деятельности Маркс заявил что "теория становится материальной силой, как только она овладевает массами", введя таким образом деятельность вооруженных знанием масс людей в число историко-материалистических факторов.
Как процесс развития нового способа производства в недрах капитализма Маркс и Энгельс рассматривали концентрацию пролетариата и средств производства, что, с одной стороны, ведет к организации пролетариата как класса, с другой, - создавало, по их мнению, предпосылки для обобществления этих средств производства.
При этом неизбежность революции Маркс выводил из того, что, опять же по его мнению, капиталист в погоне за наживой будет раскладывать производственные операции на все более простые, чтобы для их реализации требовался все более простой труд, что позволяло бы платить рабочим меньше, повышая норму прибыли, но при этом все глубже вгоняя рабочих в нищету, что рано или поздно должно было привести к революционному взрыву.
Мы знаем, что на деле этот процесс наоборот упростил механизацию а затем и автоматизацию, что привело к прямо противоположному эффекту - производству потребовались более квалифицированные, лояльные и здоровые рабочие, способные надежно и ответственно выполнять более сложную работу. Стоимость рабочей силы повысилась, рабочим появилось что терять, пролетарская революция стала невозможной.
Тем не менее хоть и ошибочное, но обоснование неизбежности пролетарской революции в марксизме было.
Далее. В "Критике готской программы" можно заметить, что для того чтобы относить описываемое в этой программе общество уже к коммунистическому (зачаточно), Марксу оказалось достаточно что для него декларировались власть рабочих и обобществление средств производства. Если бы это было возможно, то это действительно уже означало бы принципиально иные производственные отношения, основанные на все той же концентрации средств производства и организованности пролетариата. Никакого противоречия остальному историческому материализму в этом нет. Именно люди начинают себя вести иначе по отношению к средствам производства, как только те проявляют новые, соответствующие новому способу производства свойства. Именно в этом состоит возникновение новых производственных отношений.
Однако в данном случае концентрация средств производства и соответственно рабочих не оказалась таким свойством, потому что пролетариат на самом деле не способен взять власть. В Манифесте компартии можно заметить, что Маркс рассматривал как механизм реализации диктатуры пролетариата демократию. Но сейчас, когда мы имеем уже приличный опыт использования демократических процедур, несложно понять, что эти процедуры никак не угрожают и не могут угрожать власти уже имеющейся верхушки. Пролетариат способен организоваться для стачечной, ранее даже для революционной борьбы - но не более. И то только под давлением крайних обстоятельств. В повседневной же жизни рабочий озабочен уже не управлением государством или хотя бы производством, а потребностями себя любимого и своей семьи. (Есть правда надежда, что это уже не совсем так, что управление производством можно включить в производственную деятельность каждого рабочего, но пока опыт Рикардо Семлера лишь единичный, это не более чем теория).
Теория пролетарской революции оказалась во всех своих частях ошибочной, но в 19-м веке это не было столь очевидно как сейчас (легко быть крепким задним умом). И она была вполне четко вписана в исторический материализм.
1. В качестве экономического фактора, порождающего новый способ производства, рассматривалась концентрация средств производства, якобы способствующая их обобществлению.
2. В качестве класса-носителя нового способа производства рассматривались рабочие, организованные благодаря концентрации вокруг средств производства и объединенные идеей революционного преобразования общества, благодаря чему та должна была стать материальной силой.
3. Обобществление средств производства, если бы оно оказалось возможным, означало бы новые производственные отношения.
4. В качестве способа осуществления новых отношений по крайней мере в переходный период рассматривалась демократия.
Так что никакого отступления от исторического материализма здесь нет. И на самом деле ошибочным здесь оказался всего один момент: демократия не обладает теми свойствами, на которые рассчитывали МиЭ. Из-за этого порушилось все остальное.
Вторая ошибка, - в обосновании неизбежности революции, - уже не имеет прямого отношения к истмату. К настоящему моменту она была бы уже не актуальна, если бы не первая, про демократию.