Смысл фильма "Парфюмер"
Первые парфюмеры появились в Европе еще в четырнадцатом веке. Тогда они оперировали только двумя понятиями: ароматами и их соотношением. Именно поэтому парфюмерами считались те, кто «мерил» запахи, а не просто в них разбирался. Сама эта профессия состояла из бесконечных компромиссов и уступок, поэтому это ремесло как никакое другое знало, что такое баланс.
Когда Том Тыквер начинал снимать своего «Парфюмера», то перед режиссером проблема баланса стояла весьма остро. Безусловно, сперва надо было решить, по какой кинематографической дороге следует идти. С одной стороны, можно было подчеркнуть красным карандашом самые интересные или даже, самые «сочные» места в книге Зюскинда, и уже на них построить фильм. Назовем такой подход голливудским. С другой стороны, книжный смысл и послание автора были настолько важными, что упустить их означало бы снять фильм ни про что. Как ни странно, этот подход имеет то же название. Но самое интересное, что задолго до Тыквера эту проблему решил сам Зюскинд. Будучи опытным киносценаристом, он смешал сюжет и то, что обычно находится между строк, в один флакон и получил, по мнению режиссера, весьма заманчивый аромат.
Так что единственной проблемой, за которую можно было по-настоящему переживать режиссеру и актерам, стала проблема изображения запаха в киношном образе. Но, несмотря на всю сложность поставленной задачи, фильм не стал триумфом невыразимости. Напротив, среднестатистический зритель начинает принюхиваться к воздуху уже на двадцатой минуте. После часа просмотра, картинка начинает «благоухать». Этому, кстати, во многом, способствует и приятная цветовая гамма, в которой снят фильм. А детальное воспроизведение исторической обстановки только усугубляет зрительское присутствие. Одни только костюмы - целая музейная экспозиция, которую хочется рассматривать отдельно. Официальные парики, припудренные в соответствии с манерами поведения лица, смешные чепчики и разноцветные платья - просто не смогут не перенести нас назад, во время происходящих событий.
Несмотря на то, что лента позиционируется, как триллер, хочется выразить особую благодарность за то, что создатели решили отказаться от дешевых приемов так называемого «запугивания» зрителя. Действительно, без резких моментов и внезапно возникающих отвратительных персонажей «Парфюмер» смотрится на удивление спокойно. Это, пожалуй, можно объяснить созданием особой обстановки, в которой должны быть различимы даже самые тонкие нотки (в данном случае - запахи). Этот приём используется в кино достаточно редко, но не потому что он считается трудным в зрительском восприятии, а потому что его нелегко создать актёрам перед телекамерой. Всегда существует определённый риск соскочить с динамического развития сюжета на медленные и нудные сцены, минут на десять. В «Парфюмере» нет даже намёка на такую оплошность.
Парфюмер - и фильм и герой - на редкость немногословен. Угловатый, слегка неуклюжий юноша, одетый в грязные одежды и есть основной протагонист. Куда бы он ни пошёл и в каком бы обществе не оказался, хотя бы его внешний вид будет говорить о его отличии от остальных. Поэтому возникает вполне обоснованный вопрос: сколько существовало подобных личностей в те времена? И являлся ли Гренуй уникумом среди бесконечно серых масс остальных людей?
Действие фильма (впрочем, как и книги) разворачивается во Франции в 18 веке, в самый разгар Просвещения. В ту эпоху как ничто другое ценились неутомимые умы и, соответственно, гении, которых рождало человечество. Стоит ли говорить, что в этом конгломерате личностей находились и такие, которые задавались целью поработить себе полмира, найдя в качестве оружия доселе неиспользовавшиеся методы. Слово «тоталитаризм» появилось намного позже 18 века, но оно максимально точно подходит для описания цели, которую выбрал себе Гренуй. И если бы книга была написана лет на триста пораньше, и не содержала бы в себе раскрытой метафоры на современное общество, то она была бы первым свидетельством и того, во что этот тоталитаризм может вылиться.
Вообще, «Парфюмер» богат на крайности. При всей своей сюжетной вымеренности, и событийной последовательности, сложно поверить в некоторые факты. Например, таким местом для сомнений является череда убийств молодых девушек, происходящих с невероятной скоростью и без каких-либо препятствий. Правда, можно отнести это к чудовищному мастерству убийцы.
Но самой невероятной подробностью становится история из жизни Гренуя, рассказывающая о том, как в тринадцать лет он познал весь мир запахов и заповедник ароматов, которым являлся Париж. Если заняться подсчётами, то в фильме мы видим Гренуя, нюхающего воздух около двадцати минут совокупного хронометража. Становится приятно осознавать тот факт, что режиссер уделил этому особое внимание. Ведь когда Гренуй нюхает воздух, он не только различает витающие в нём ароматы, но и вдыхает их, всасывает, наполняет ими себя, навсегда их удерживая. Ничего не отдавать природе взамен и брать только самое лучшее - вот образец его поведения. Удивительная сосредоточенность на самом себе потом обойдётся Греную в отказ от всех человеческих норм, понятий и идеалов. Когда внутри существует только один мир (запахов), всё другое исчезает, забирая с собой даже то, что давалось с рождения. Поэтому убийство - не преступление, более того, это даже не событие, это ещё один шаг к заветной цели. Поэтому вряд ли Гренуй испытывал какие-то человеческие чувства к своей первой жертве. В ней он видел, вернее, чувствовал только запах.
Такая по-настоящему дьявольская одержимость однажды принесёт ему самое главное разочарование в жизни: это будет осознание того, что он сам ничем не пахнет. Эта природная обделённость, и вместе с тем, уникальность - ещё одна крайность. В книге это выглядело как переворот устоев романтизма, на экране - как обязательное условие триллера.
Итак, образ Гренуя уже начинает ясно просвечиваться через событийную канву киноповествования, однако не хватает одной очень важной детали. Зюскинд намеренно поместил в начала сюжета сцену рождения своего «антигероя». И то, что будущий гений будет рождён в самых отвратительных условиях отнюдь не случайно. История знает массу примеров, когда судьба уникальных личностей начиналась в самых низких и низменных материальных условиях, однако они-таки смогли использовать свой талант во благо. Почему? Ответ прост как запах корки апельсина. Никакая материальная необеспеченность и низменность не сможет повлиять на только что появившееся существо больше, чем энергия, которую даёт ему его мать.
Гренуй был нежеланным ребёнком. Более того, для его матери он был не более чем плодом. Плодом биологическим и плодом её «сверхгреховной» жизни. Здесь уже сложно сказать, передались ли всё накопленные грехи его матери ему самому, и превратили его жизнь в кошмар. Или без какой-либо энергетической связи, Гренуй воспринял мир в перевёрнутом виде, где любая человеческая ценность и благодетель становится равной нулю. Однако рождение в грязи, причём, в прямом смысле этого слова, было не причиной его «сатанинских» наклонностей, скорее, это было причиной его необычайных способностей.
Где-то в фильме один из героев произносит применительно к Греную слово «талант». Так вот, правильнее употребить слово «гений». После первого убийства, сомнений не остаётся: этот гений - злой. Зюскинд нарочно старался противопоставить Гренуя всем остальным. Его отличность заключается даже в одарённости. Если, согласно, классической схеме, одарённость и талант имеют божественное происхождение, то в случае парфюмера - эти способности исходят от дьявола. И уже нет нужды вычислять, когда гений и злодейство слились воедино. Классический гений всегда требует своего воплощения в чём-нибудь, самовыражения в материи или духе, и этим отличается от гения злого, который только потребляет, сжигает без остатка все, принадлежащее природе, выражая ей, тем самым, своё жалкое превосходство.
Мало-помалу сюжет из частного случая развивается в закономерность. Вместе с этим эволюционирует и желание Гренуя властвовать над миром, в основе которого скрывается тусклая надежда на то, что человечество его полюбит и примет к себе. Но вместо хотя бы самого простого самоосознания себя в окружающем мире и демонстрации нехитрой человечности, так безвозвратно утерянной вместе с запахом ещё «до рождения», Гренуй, понадеявшись на свой дьявольский талант, решит изготовить самый обманчивый в мире суррогат. Его будут вдыхать тысячи людей, которые придут на площадь, чтобы увидеть казнь человека, его сотворившего.
К слову, сцена массового ликования и совокупления на площади остаётся одной из самых зрелищных в фильме. Наблюдая с эшафота, на котором так и не привели в исполнение приговор парфюмера, Гренуй будет созерцать действие самого божественного по его мнению запаха: запаха любви. По большому счёту, в веществе будет находиться даже не запах девушек, у которых он отнял жизнь. Там будет находиться их суть.
Природа покажет великому парфюмеру, что такое любовь, которой он так долго добивался: один раз на площади и другой, в том месте, где он родился. Сперва это будет демонстрации самого «массового» по тем меркам греха, потом это будет убийство. Убийство, совершённое от опьянения самым сладостным ароматом любви. От парфюмера после такого проявления чувств толпы не останется и клочка.
Говорят, что от любви до ненависти один шаг. Именно это расстояние, согласно народной молве, отделяет гениальность от злодейства. Гренуй за свою жизнь сделает оба этих шага. А Просвещение, которое возвело в культ разум, увидит, каких чудовищ оно породило. И безумие окажется не противоположностью рациональности, но её продолжением.
Если отвлечься от книги и фильма и посмотреть на реальную историю, то можно глубоко выдохнуть - такого в то время не было - Бог миловал. Но Книга с фильмом были созданы далеко не в тот период, а тоталитаризм вперемежку с глубоким современным антропологическим кризисом, на которые намекал Зюскинд - далеко не послания из забытого прошлого.
Когда Том Тыквер начинал снимать своего «Парфюмера», то перед режиссером проблема баланса стояла весьма остро. Безусловно, сперва надо было решить, по какой кинематографической дороге следует идти. С одной стороны, можно было подчеркнуть красным карандашом самые интересные или даже, самые «сочные» места в книге Зюскинда, и уже на них построить фильм. Назовем такой подход голливудским. С другой стороны, книжный смысл и послание автора были настолько важными, что упустить их означало бы снять фильм ни про что. Как ни странно, этот подход имеет то же название. Но самое интересное, что задолго до Тыквера эту проблему решил сам Зюскинд. Будучи опытным киносценаристом, он смешал сюжет и то, что обычно находится между строк, в один флакон и получил, по мнению режиссера, весьма заманчивый аромат.
Так что единственной проблемой, за которую можно было по-настоящему переживать режиссеру и актерам, стала проблема изображения запаха в киношном образе. Но, несмотря на всю сложность поставленной задачи, фильм не стал триумфом невыразимости. Напротив, среднестатистический зритель начинает принюхиваться к воздуху уже на двадцатой минуте. После часа просмотра, картинка начинает «благоухать». Этому, кстати, во многом, способствует и приятная цветовая гамма, в которой снят фильм. А детальное воспроизведение исторической обстановки только усугубляет зрительское присутствие. Одни только костюмы - целая музейная экспозиция, которую хочется рассматривать отдельно. Официальные парики, припудренные в соответствии с манерами поведения лица, смешные чепчики и разноцветные платья - просто не смогут не перенести нас назад, во время происходящих событий.
Несмотря на то, что лента позиционируется, как триллер, хочется выразить особую благодарность за то, что создатели решили отказаться от дешевых приемов так называемого «запугивания» зрителя. Действительно, без резких моментов и внезапно возникающих отвратительных персонажей «Парфюмер» смотрится на удивление спокойно. Это, пожалуй, можно объяснить созданием особой обстановки, в которой должны быть различимы даже самые тонкие нотки (в данном случае - запахи). Этот приём используется в кино достаточно редко, но не потому что он считается трудным в зрительском восприятии, а потому что его нелегко создать актёрам перед телекамерой. Всегда существует определённый риск соскочить с динамического развития сюжета на медленные и нудные сцены, минут на десять. В «Парфюмере» нет даже намёка на такую оплошность.
Парфюмер - и фильм и герой - на редкость немногословен. Угловатый, слегка неуклюжий юноша, одетый в грязные одежды и есть основной протагонист. Куда бы он ни пошёл и в каком бы обществе не оказался, хотя бы его внешний вид будет говорить о его отличии от остальных. Поэтому возникает вполне обоснованный вопрос: сколько существовало подобных личностей в те времена? И являлся ли Гренуй уникумом среди бесконечно серых масс остальных людей?
Действие фильма (впрочем, как и книги) разворачивается во Франции в 18 веке, в самый разгар Просвещения. В ту эпоху как ничто другое ценились неутомимые умы и, соответственно, гении, которых рождало человечество. Стоит ли говорить, что в этом конгломерате личностей находились и такие, которые задавались целью поработить себе полмира, найдя в качестве оружия доселе неиспользовавшиеся методы. Слово «тоталитаризм» появилось намного позже 18 века, но оно максимально точно подходит для описания цели, которую выбрал себе Гренуй. И если бы книга была написана лет на триста пораньше, и не содержала бы в себе раскрытой метафоры на современное общество, то она была бы первым свидетельством и того, во что этот тоталитаризм может вылиться.
Вообще, «Парфюмер» богат на крайности. При всей своей сюжетной вымеренности, и событийной последовательности, сложно поверить в некоторые факты. Например, таким местом для сомнений является череда убийств молодых девушек, происходящих с невероятной скоростью и без каких-либо препятствий. Правда, можно отнести это к чудовищному мастерству убийцы.
Но самой невероятной подробностью становится история из жизни Гренуя, рассказывающая о том, как в тринадцать лет он познал весь мир запахов и заповедник ароматов, которым являлся Париж. Если заняться подсчётами, то в фильме мы видим Гренуя, нюхающего воздух около двадцати минут совокупного хронометража. Становится приятно осознавать тот факт, что режиссер уделил этому особое внимание. Ведь когда Гренуй нюхает воздух, он не только различает витающие в нём ароматы, но и вдыхает их, всасывает, наполняет ими себя, навсегда их удерживая. Ничего не отдавать природе взамен и брать только самое лучшее - вот образец его поведения. Удивительная сосредоточенность на самом себе потом обойдётся Греную в отказ от всех человеческих норм, понятий и идеалов. Когда внутри существует только один мир (запахов), всё другое исчезает, забирая с собой даже то, что давалось с рождения. Поэтому убийство - не преступление, более того, это даже не событие, это ещё один шаг к заветной цели. Поэтому вряд ли Гренуй испытывал какие-то человеческие чувства к своей первой жертве. В ней он видел, вернее, чувствовал только запах.
Такая по-настоящему дьявольская одержимость однажды принесёт ему самое главное разочарование в жизни: это будет осознание того, что он сам ничем не пахнет. Эта природная обделённость, и вместе с тем, уникальность - ещё одна крайность. В книге это выглядело как переворот устоев романтизма, на экране - как обязательное условие триллера.
Итак, образ Гренуя уже начинает ясно просвечиваться через событийную канву киноповествования, однако не хватает одной очень важной детали. Зюскинд намеренно поместил в начала сюжета сцену рождения своего «антигероя». И то, что будущий гений будет рождён в самых отвратительных условиях отнюдь не случайно. История знает массу примеров, когда судьба уникальных личностей начиналась в самых низких и низменных материальных условиях, однако они-таки смогли использовать свой талант во благо. Почему? Ответ прост как запах корки апельсина. Никакая материальная необеспеченность и низменность не сможет повлиять на только что появившееся существо больше, чем энергия, которую даёт ему его мать.
Гренуй был нежеланным ребёнком. Более того, для его матери он был не более чем плодом. Плодом биологическим и плодом её «сверхгреховной» жизни. Здесь уже сложно сказать, передались ли всё накопленные грехи его матери ему самому, и превратили его жизнь в кошмар. Или без какой-либо энергетической связи, Гренуй воспринял мир в перевёрнутом виде, где любая человеческая ценность и благодетель становится равной нулю. Однако рождение в грязи, причём, в прямом смысле этого слова, было не причиной его «сатанинских» наклонностей, скорее, это было причиной его необычайных способностей.
Где-то в фильме один из героев произносит применительно к Греную слово «талант». Так вот, правильнее употребить слово «гений». После первого убийства, сомнений не остаётся: этот гений - злой. Зюскинд нарочно старался противопоставить Гренуя всем остальным. Его отличность заключается даже в одарённости. Если, согласно, классической схеме, одарённость и талант имеют божественное происхождение, то в случае парфюмера - эти способности исходят от дьявола. И уже нет нужды вычислять, когда гений и злодейство слились воедино. Классический гений всегда требует своего воплощения в чём-нибудь, самовыражения в материи или духе, и этим отличается от гения злого, который только потребляет, сжигает без остатка все, принадлежащее природе, выражая ей, тем самым, своё жалкое превосходство.
Мало-помалу сюжет из частного случая развивается в закономерность. Вместе с этим эволюционирует и желание Гренуя властвовать над миром, в основе которого скрывается тусклая надежда на то, что человечество его полюбит и примет к себе. Но вместо хотя бы самого простого самоосознания себя в окружающем мире и демонстрации нехитрой человечности, так безвозвратно утерянной вместе с запахом ещё «до рождения», Гренуй, понадеявшись на свой дьявольский талант, решит изготовить самый обманчивый в мире суррогат. Его будут вдыхать тысячи людей, которые придут на площадь, чтобы увидеть казнь человека, его сотворившего.
К слову, сцена массового ликования и совокупления на площади остаётся одной из самых зрелищных в фильме. Наблюдая с эшафота, на котором так и не привели в исполнение приговор парфюмера, Гренуй будет созерцать действие самого божественного по его мнению запаха: запаха любви. По большому счёту, в веществе будет находиться даже не запах девушек, у которых он отнял жизнь. Там будет находиться их суть.
Природа покажет великому парфюмеру, что такое любовь, которой он так долго добивался: один раз на площади и другой, в том месте, где он родился. Сперва это будет демонстрации самого «массового» по тем меркам греха, потом это будет убийство. Убийство, совершённое от опьянения самым сладостным ароматом любви. От парфюмера после такого проявления чувств толпы не останется и клочка.
Говорят, что от любви до ненависти один шаг. Именно это расстояние, согласно народной молве, отделяет гениальность от злодейства. Гренуй за свою жизнь сделает оба этих шага. А Просвещение, которое возвело в культ разум, увидит, каких чудовищ оно породило. И безумие окажется не противоположностью рациональности, но её продолжением.
Если отвлечься от книги и фильма и посмотреть на реальную историю, то можно глубоко выдохнуть - такого в то время не было - Бог миловал. Но Книга с фильмом были созданы далеко не в тот период, а тоталитаризм вперемежку с глубоким современным антропологическим кризисом, на которые намекал Зюскинд - далеко не послания из забытого прошлого.