Ровно 78 лет назад,
"в ночь на 9 сентября Распопова со штурманом Радчиковой получила задание на бомбардировку скопления войск противника близ Моздока. Это был самый укреплённый пункт у фашистов в этом районе. Отсюда ни один экипаж не возвращался не обстрелянным. Вернулся из Моздока благополучно - уже счастливчик.
Почти у самой цели под яростный перекрёстный огонь попал самолёт Ольги Санфировой. Самые отчаянные манёвры не могли вывести машину из-под обстрела, спрятать от слепящего света прожекторов. Подходя к цели и увидев самолёт подруги в перекрестии лучей, Нина бросилась на помощь. Снизившись до предельной высоты, она направила свою машину на вражеские прожекторные установки.
Воспользовавшись замешательством врага, Ольга сумела вырваться из зоны огня. Зато самолёт Распоповой оказался словно в кипящем вулкане. Подлетая к цели, мы увидели, что "ласточка" Нины стала резко снижаться и планировать в сторону нашей территории. Было невозможно понять, что с Ниной и Лёлей - подбиты, ранены? Неужели за жизнь подруг им пришлось заплатить совей жизнью? Один за другим экипажи полка били по зенитным точкам, по прожекторам, по живой силе и технике противника. Первый вопрос по возвращении у всех был один: "Вернулись Распопова и Радчикова?"
Нины и Лёли не было.
/На фото слева направо: Нина Распопова и Лёля Радчикова. "Лёлей" в прежнее время называли Ольгу, сейчас этот обычай русского разговорного языка утерян./
Только гораздо позже мы узнали, что им пришлось пережить.
Штурман сбросила бомбы на прожектор, и он погас. Но самолёт попал в перекрестие лучей других прожекторов. При обстреле был пробит бензобак. Мотор заглох. В любую минуту мог начаться пожар. Нина была ранена, но молчала, ничего не говорила Лёле. Остановился винт. Сквозь гарь и дым девушки чувствовали сильный запах бензина.
- Отверни влево! - командовала Радчикова. - Теперь вправо!
- Лёля, мы подбиты, - наконец, позволила себе сказать Нина. Её заливало бензином. Одной рукой она держала штурвал, а другой зажимала рот, боясь задохнуться парами бензина.
Лёлю тоже ранило. Она продолжала давать курс.
- Нина, нам бы только через Терек перетянуть, только через Терек, - повторяла Лёля. По Тереку в те дни проходила линия фронта.
Самолёт быстро терял высоту. "Только бы не потерять сознание и не попасть к немцам", - лихорадочно билось в голове тяжелораненой Нины. Истекая кровью, собрав последние силы, она резко развернула падающую машину в сторону Терека: лучше утонуть, чем попасть живыми к фашистам, а до наших передовых частей не дотянуть - на самолёте не только остановился мотор, но и были перебиты рули управления.
И тут, когда надежды у измученных девушек уже не оставалось, случилось невероятное. Случайный восходящий поток подхватил "ласточку". Неожиданно с перебоями заработал мотор. И хотя через две минуты он заглох окончательно, но самолёт пролетел ещё несколько километров вперёд.
Наконец, машина в полной тишине и темноте коснулась земли. Сразу же вспыхнул прожектор и открылась стрельба. Самолёт приземлился на нейтральной полосе.
Нина и лёля забрали планшеты, выбрались из машины и поползли в сторону своих окопов.
- А "ласточка" наша как же, Нина? - приглушённо сказала Лёля.
- Ничего не поделаешь, придётся оставлять. Давай в сторону вон тех кустов двигаться.
Отползли, залегли в бурьяне, тревожно прислушиваясь к шорохам ночи. Встали, медленно двинулись вперёд, Нина впереди, за ней Лёля. Шли, преодолевая слабость и боль. В сапогах кровь, осколки в руках и ногах. Услышат шорох, замрут, переждут - и дальше.
- Нам бы только до подножья горы добраться, там укроемся, сделаем перевязку, - настойчиво твердила Нина..."
(Чечнева М.П. "Ласточки" над фронтом. - М., 1984. Сс. 64-65.)
Продолжаю читать про наших девчонок легендарного 46-го гв. авиаполка ночных бомбардировщиков У-2. Напоминаю, что большинству из них на тот момент было от 17-ти до 22 лет. Нина Распопова на фоне остальных считалась опытной лётчицей, потому что она до войны закончила Хабаровскую авиашколу и работала в Омском аэроклубе инструктором. На момент описываемых событий осенью 1942-го года ей было 28 лет. Страшно читать, что им пришлось пережить! С весны 1942-го по весну 1945-го - три года подряд! - каждую ночь без пропусков они вылетали по нескольку раз на задания на маленьких бипланах. В первый раз за войну освободили от полётов в ночь на 8 марта победного 1945-го года. Ну, разве не героини?
Вот накануне дня Победы 2002 года Нину Распопову поздравляет президент.
В этой книге Чечнева выбрала такой формат: каждую главу посвящает одной из лётчиц полка. Много упоминаний о комсомольской и партийной работе. Постоянно делается упор на то, что многие девушки в полку стали коммунистами за годы войны. Рассказывается, чем занимается героиня в мирной жизни к моменту написания книги. Многие бывшие боевые лётчицы стали активными общественными и партийными работниками, получили учёные степени и преподавательские кафедры. Что ни говори, а преисполняешься патриотической гордостью за наших людей, блиставших столькими достоинствами и заслуженно отмеченных множеством наград.
Почти у самой цели под яростный перекрёстный огонь попал самолёт Ольги Санфировой. Самые отчаянные манёвры не могли вывести машину из-под обстрела, спрятать от слепящего света прожекторов. Подходя к цели и увидев самолёт подруги в перекрестии лучей, Нина бросилась на помощь. Снизившись до предельной высоты, она направила свою машину на вражеские прожекторные установки.
Воспользовавшись замешательством врага, Ольга сумела вырваться из зоны огня. Зато самолёт Распоповой оказался словно в кипящем вулкане. Подлетая к цели, мы увидели, что "ласточка" Нины стала резко снижаться и планировать в сторону нашей территории. Было невозможно понять, что с Ниной и Лёлей - подбиты, ранены? Неужели за жизнь подруг им пришлось заплатить совей жизнью? Один за другим экипажи полка били по зенитным точкам, по прожекторам, по живой силе и технике противника. Первый вопрос по возвращении у всех был один: "Вернулись Распопова и Радчикова?"
Нины и Лёли не было.
/На фото слева направо: Нина Распопова и Лёля Радчикова. "Лёлей" в прежнее время называли Ольгу, сейчас этот обычай русского разговорного языка утерян./
Только гораздо позже мы узнали, что им пришлось пережить.
Штурман сбросила бомбы на прожектор, и он погас. Но самолёт попал в перекрестие лучей других прожекторов. При обстреле был пробит бензобак. Мотор заглох. В любую минуту мог начаться пожар. Нина была ранена, но молчала, ничего не говорила Лёле. Остановился винт. Сквозь гарь и дым девушки чувствовали сильный запах бензина.
- Отверни влево! - командовала Радчикова. - Теперь вправо!
- Лёля, мы подбиты, - наконец, позволила себе сказать Нина. Её заливало бензином. Одной рукой она держала штурвал, а другой зажимала рот, боясь задохнуться парами бензина.
Лёлю тоже ранило. Она продолжала давать курс.
- Нина, нам бы только через Терек перетянуть, только через Терек, - повторяла Лёля. По Тереку в те дни проходила линия фронта.
Самолёт быстро терял высоту. "Только бы не потерять сознание и не попасть к немцам", - лихорадочно билось в голове тяжелораненой Нины. Истекая кровью, собрав последние силы, она резко развернула падающую машину в сторону Терека: лучше утонуть, чем попасть живыми к фашистам, а до наших передовых частей не дотянуть - на самолёте не только остановился мотор, но и были перебиты рули управления.
И тут, когда надежды у измученных девушек уже не оставалось, случилось невероятное. Случайный восходящий поток подхватил "ласточку". Неожиданно с перебоями заработал мотор. И хотя через две минуты он заглох окончательно, но самолёт пролетел ещё несколько километров вперёд.
Наконец, машина в полной тишине и темноте коснулась земли. Сразу же вспыхнул прожектор и открылась стрельба. Самолёт приземлился на нейтральной полосе.
Нина и лёля забрали планшеты, выбрались из машины и поползли в сторону своих окопов.
- А "ласточка" наша как же, Нина? - приглушённо сказала Лёля.
- Ничего не поделаешь, придётся оставлять. Давай в сторону вон тех кустов двигаться.
Отползли, залегли в бурьяне, тревожно прислушиваясь к шорохам ночи. Встали, медленно двинулись вперёд, Нина впереди, за ней Лёля. Шли, преодолевая слабость и боль. В сапогах кровь, осколки в руках и ногах. Услышат шорох, замрут, переждут - и дальше.
- Нам бы только до подножья горы добраться, там укроемся, сделаем перевязку, - настойчиво твердила Нина..."
(Чечнева М.П. "Ласточки" над фронтом. - М., 1984. Сс. 64-65.)
Продолжаю читать про наших девчонок легендарного 46-го гв. авиаполка ночных бомбардировщиков У-2. Напоминаю, что большинству из них на тот момент было от 17-ти до 22 лет. Нина Распопова на фоне остальных считалась опытной лётчицей, потому что она до войны закончила Хабаровскую авиашколу и работала в Омском аэроклубе инструктором. На момент описываемых событий осенью 1942-го года ей было 28 лет. Страшно читать, что им пришлось пережить! С весны 1942-го по весну 1945-го - три года подряд! - каждую ночь без пропусков они вылетали по нескольку раз на задания на маленьких бипланах. В первый раз за войну освободили от полётов в ночь на 8 марта победного 1945-го года. Ну, разве не героини?
Вот накануне дня Победы 2002 года Нину Распопову поздравляет президент.
В этой книге Чечнева выбрала такой формат: каждую главу посвящает одной из лётчиц полка. Много упоминаний о комсомольской и партийной работе. Постоянно делается упор на то, что многие девушки в полку стали коммунистами за годы войны. Рассказывается, чем занимается героиня в мирной жизни к моменту написания книги. Многие бывшие боевые лётчицы стали активными общественными и партийными работниками, получили учёные степени и преподавательские кафедры. Что ни говори, а преисполняешься патриотической гордостью за наших людей, блиставших столькими достоинствами и заслуженно отмеченных множеством наград.