Запоздалый эпиграф.
Закончил чтение сборника воспоминаний советских лётчиков, выполнявших добровольцами интернациональный долг в Китае "В небе Китая. 1937-1940". Свои воспоминания оставили лётчики-бомбардировщики, летавшие в основном на СБ, а также на ДБ-3А, лётчики-истребители, летавшие на И-15бис и на И-16, два воентехника и один комиссар. Литературный стиль у них различается, у одних сухой, обобщённый, похожий на сводку-отчёт, у других живой, с диалогами, с пейзажными зарисовками, с любопытными наблюдениями на чужой земле. Разумеется, не следует забывать о редакторской правке, а где-то, может быть, это от начала до конца журналистский текст, составленный по рассказу героя.
Попробовал заново де Сент-Экзюпери. На сей раз пошлó. Впрочем, начав читать "Южный почтовый", я быстро разочаровался. Это насквозь сентиментальный рассказ лётчика о друге-лётчике, летавшем на почтовом самолёте из Франции в Южную Америку через Гибралтар и северо-западную Африку. Большая часть произведения посвящена сладострастным увлечениям женщинами. У Экзюпери это называется "любовными ласками", но в русском языке после Достоевского более применительно "сладострастие". Эти страницы я нещадно перевернул. Очень надо! Да и те места, где передаются ощущения от полёта над разными местами юга Европы и севера Африки, страдают неудобочитабельностью. Может быть, романтизм Экзюпери на французском звучит гораздо лучше, готов в это поверить, но на русском это пытка, а не чтение.
Между тем, набрёл на фразу, которая могла бы послужить эпиграфом к объяснению того, почему в первой главе книги Бытия Моисей назвал атмосферу (собственно воздух) "твердью". Однажды какой-то досужий комментатор где-то под моей запиской усмехнулся, дескать, это воздух-то твёрдый! - что за чушь. В статье "Бог как авиалюбитель" я уже имел случай порассуждать об этом и приводил весьма подходящие строки из Вл. Высоцкого про "упругие и жестокие воздушные потоки" в песне парашютиста. А вот из Экзюпери - про взлёт самолёта.
«Первые скачки по упругому воздуху сглаживаются, и тогда кажется, что земля растягивается и блестит под колёсами, как приводной ремень. Воздух сначала не осязаемый, потом текучий, теперь становится твёрдым, и, опираясь на него, пилот взмывает вверх.» (Выделение моё).
Мне удалось найти подходящее фото. На нём как раз стоят Экзюпери с другом, тоже лётчиком (в "Южном почтовом" это некто Бернис). Самолёт имел две кабины: передняя для пилота была открытой всем ветрам и дождю, а задняя для пассажиров и багажа была закрытой. Именно так описывается полёт в "Южном почтовом".
Сдаётся мне, я не стану продолжать чтение этого французского романтика, вернусь к моим более простым, непосредственным, чистым, искренним, горячо любящим Родину советским лётчикам и лётчицам. Возьму-ка я вновь Марину Чечневу... Вот она слева вместе с Катей Рябовой.
Попробовал заново де Сент-Экзюпери. На сей раз пошлó. Впрочем, начав читать "Южный почтовый", я быстро разочаровался. Это насквозь сентиментальный рассказ лётчика о друге-лётчике, летавшем на почтовом самолёте из Франции в Южную Америку через Гибралтар и северо-западную Африку. Большая часть произведения посвящена сладострастным увлечениям женщинами. У Экзюпери это называется "любовными ласками", но в русском языке после Достоевского более применительно "сладострастие". Эти страницы я нещадно перевернул. Очень надо! Да и те места, где передаются ощущения от полёта над разными местами юга Европы и севера Африки, страдают неудобочитабельностью. Может быть, романтизм Экзюпери на французском звучит гораздо лучше, готов в это поверить, но на русском это пытка, а не чтение.
Между тем, набрёл на фразу, которая могла бы послужить эпиграфом к объяснению того, почему в первой главе книги Бытия Моисей назвал атмосферу (собственно воздух) "твердью". Однажды какой-то досужий комментатор где-то под моей запиской усмехнулся, дескать, это воздух-то твёрдый! - что за чушь. В статье "Бог как авиалюбитель" я уже имел случай порассуждать об этом и приводил весьма подходящие строки из Вл. Высоцкого про "упругие и жестокие воздушные потоки" в песне парашютиста. А вот из Экзюпери - про взлёт самолёта.
«Первые скачки по упругому воздуху сглаживаются, и тогда кажется, что земля растягивается и блестит под колёсами, как приводной ремень. Воздух сначала не осязаемый, потом текучий, теперь становится твёрдым, и, опираясь на него, пилот взмывает вверх.» (Выделение моё).
Мне удалось найти подходящее фото. На нём как раз стоят Экзюпери с другом, тоже лётчиком (в "Южном почтовом" это некто Бернис). Самолёт имел две кабины: передняя для пилота была открытой всем ветрам и дождю, а задняя для пассажиров и багажа была закрытой. Именно так описывается полёт в "Южном почтовом".
Сдаётся мне, я не стану продолжать чтение этого французского романтика, вернусь к моим более простым, непосредственным, чистым, искренним, горячо любящим Родину советским лётчикам и лётчицам. Возьму-ка я вновь Марину Чечневу... Вот она слева вместе с Катей Рябовой.