ref: зарисовка
в сестричество, где я иногда помогал, ходила сестра (ну, в сестричестве, они там все сестры) тамара.
тихая, почти незаметная, и на некотором отдалении от всех. бродила с фотоаппаратом и делала снимки.
человек с художественным зрением очень отличен взглядом на мир от прочих: внешние детали происходящего он вбирает в сознание в необыкновенной полноте, не упуская малейших деталей, и пакует это затем в памяти своей. а уж оттуда, до мельчайших подробностей все сохраненное, извлекает на свои работы.
При этом и фотографии в таком взгляде на мир получались у нее не случаем съемки, т.е. нажатия кнопки "спуск", а случаем взгляда через объектив, когда увиденное было осознано в своей аллегорической глубине и душевной точности моменту.
на таком моем замечании мы и разговорились.
тамара, действительно, оказалась художником акварелистом, преподавателем в текстильном косыгина и потомственной москвичкой.
дома у нее много не разобранных снимков и пленок, много ее работ в огромных папках, огромная библиотека книг по искусству и множество разных предметов, пригожих ее взглядом художественному натюрморту.
но все это после недавнего переезда на другую квартиру сложено - лучше сказать свалено, - в беспорядке комнатно-лоджиевого пространства. впрочем, что никак ее не озадачивает и не мешает ей написать что-то новое.
а старое, прежнее - у нее лучше хранится в памяти. и иногда, переложенное в новое место, теперь уже считается пропажей, привносящей в сознание сильную горечь, столь необходимую для творчества всякому художнику.
боже-же-ж ты мой, но как ранима ее душа, как невыносимо глубока ее выдумка в окружающей ее жизни, и каким растерзанным художественным беспорядком все это складывается и в ее душе и в окружающем пространстве, что и посмотреть в ту сторону никому не позволительно.
ни на картинах ее, ни на рисунках я нигде не заметил людей: цветы, натюрморты, цветы и изредка пейзажи. и все с необыкновенной проработкой композиции и цвета.
причем цветовая гамма настолько поражает тонкостью переходов, что уже и всмотревшись, и разобравшись в изящности мазков и письма вновь и вновь, как на сладкое, не можешь оторваться и возвращаешься, чтобы взглянуть еще и еще разок...
