Венеция. Лирика.
Город, который пахнет замерзшими водорослями и где каждый час звонят в колокола. Просыпаешься в старом номере с потрескавшейся лепниной на стене и дыркой в полу, открываешь разваливающиеся ставни балкона и слушаешь эту вечную мелодию невечного города. Под окнами плещет вода, еще не рассвело, а уже так хорошо и свежо.
Время здесь остановилось. Ощущение, что за последние сотни лет ничего и не изменилось тут. Еще до рассвета, прогуливаясь под звон колоколов, буквально слышишь стук копыт уставших лошадей и шорох средневековых платьев, представляешь, как с тайных свиданий бегут, оглядываясь, замужние преступницы и как им вслед осуждающе хохочут всевидящие чайки. Поменялись только декорации. Люди. Их наряды, прически, манеры. Город же надменно и одновременно с любовью за этим всем наблюдает.
Удивительно, но, казалось бы, такой романтический город совсем не располагает к романтике. Возможно, из-за того, что декабрь. Или на сантименты нет времени, когда вокруг столько красоты.
Сколько бы раз мы не возвращались в наш отель, мы непременно терялись. Мы путали север и юг, набережные, переулки и мосты, каждый раз мы приходили новой дорогой.
В Венеции тихо. Забредешь в переулок, не знавший подошв ботинок туристов, и ты один. Никаких звуков. Ветра. Солнца. Только ты и твоя Вселенная.
Этот город совсем не ассоциируешь с собой. У него такое выразительное я, что на его фоне меркнет твоя собственная индивидуальность.
Венеция располагает к уходу в себя и самопознанию, к грустной радости бытия, к мыслям о своей судьбе и быстротечности времени.
Наши мнения насчет города разошлись. Для него - он суицидальный параноидальный серый клочок земли, для меня - яркий и манящий остров, пронизанный сотнями капилляров и вен, по которым течет какая-то особенная жизнь.
Вечером и утром здесь теплее, чем днем при солнечном свете.
И цвет воды будто не настоящий. Почему он такой бирюзовый и южный в эти холодные декабрьские дни?
Город действительно "стоит по щиколотку в воде", как писал поэт. Отпечатки воды и отсыревшая краска кирпичных домов выдают частые природные катаклизмы. Но именно эта ветхость, потрёпанность, нежелание меняться и делают Венецию такой привлекательной и отчего-то целомудренной.
Солнце светит по-весеннему нежно, но совсем недолго, успеваешь лишь запечатлеть в памяти фигурки девы Марии и младенца, львов и херувимов на фасадах церквей и торцах домов.
Удивительное скопление талантов на маленькой площади музея Гугенхайм - здесь и Пикассо, и Дали, и Шагал, и Джакометти. И бесконечность. И отсутствие пустоты.
Я не ждала от Венеции откровений. Это была очередная галочка в моем списке посещенных городов. Но я ошиблась.
Я вернусь в Венецию послушать Вивальди, отстоять мессу в маленькой церквушке, сплавать на разноцветный остров Бурано и возложить подсолнухи на могилу Бродского. Мне не хватило тебя, Венеция. Ты запуталась в моих волосах, как я запуталась в твоих переулках. Старушка моя, давай ты будешь жить вечно...
