(no subject)
«Кто последний?» - в этом вопросе есть двусмысленность, как в табличке «Выхода нет». Отзывается какая-то женщина, сразу предупреждает, что ей надо обязательно отойти. Надо было ее запомнить, но через две минуты черты стираются из памяти. В очереди так всегда - все лица сливаются в неясный хоровод.
И куда она делась? Вышла на крыльцо покурить короткими затяжками свои тонкие сигареты? Столько народу толпится там, на претенциозной мраморной лестнице! И китайцы в одинаковых костюмах, и обычные московские клерки, и еще народ всякий прячется от дождя.
«Невыспавшийся сон» и низкие тяжелые облака давят на лоб, на виски. В такую погоду можно только спать. Определенно, любые другие занятия стоило сегодня отменить, потому что невозможно! Извини, мир! все международные сделки, переговоры на сегодня отменяются, Москва сегодня спит, и ей снится детство, пыльная осень, резкий запах гуаши, горькое пирожное-картошка на уроке труда.
Но нет, такого чуда не будет, они приходят и приходят, и очередь разрастается.
Садятся, неуклюже пытаются пристроить мокрые зонты.
Мужчина с бульдожьим унылым лицом. Яркие, по-египетски загорелые руки, золотое кольцо с зеленым камнем (для загадочности). Запах пота и очень сладких духов. Любовно перелистывает приготовленные бумаги. Формат А4. Иногда кажется, что это меня протискивают в узкую щель принтера, кладут на блестящий стол и ставят печать. Стук от печати эхом отдается в голове - малейший звук усиливается какой-то хитрой и недоброй системой (вы же знаете, мои друзья, это бывает, когда мало сна или похмелье). Невозможные, невыносимые бумаги формата А4! Файлы, папки, степлеры, скрепки: магазин «Журналист» на улице Крупской - когда-то самый настоящий рай для девочки-отличницы. Высшим счастьем был Hallmark с нежными медведями на карандашах. Но это давно.
Вдруг среди сонного молчания - космическая мелодия телефона. «С ума сошли? Нет, нельзя! Сегодня уйти пораньше? Конечно, нет!» - громко, зычно, на весь коридор. Долго повторяет одно и то же, поглядывая на окружающих: заметили, какой я важный? Есть такие люди, которым достаточно одного подчиненного, чтобы почувствовать себя королями Вселенной. Очередь словно очнулась от оцепенения и бросила в сторону говорящего общий раздраженный взгляд. Девушка в неуместных бело-розовых туфлях даже незаметно передвинулась подальше от своего шумного соседа. Разговор окончен, и мы снова молча ждем и пялимся друг на друга, а когда надоест - на бурые разводы мраморных стен.
Особенно беспокойные (обычно - женщины) нетерпеливо заглядывают в кабинет. Документы принимает мальчик в рубашке синего канцелярского цвета. На вид ему не больше двадцати пяти, но жидкие волосы аккуратно зачесаны на раннюю лысину. Укоряющий взгляд. Золоченая оправа очков чуть облезла. Господи, несчастный. Честное слово, я не удивлюсь, если коллеги его дразнят, а он жалостливо спрашивает: зачем вы меня обижаете?
Откуда-то из угла, из окна, из глубины вещей выглядывает умное, аскетическое лицо. И хочется крикнуть в пространство: Николай Васильевич, они здесь, они живы, ваши герои, они вечны! мне очень жаль, простите, если Вы не рады этой новости. Можно подать в суд заявление о несовершенстве человечества, но займите очередь! Я последняя, так что будете за мной.