Для памяти. Про ЕдРо и не только
Последние посты david_gor, вкупе с постом от kapterev заставили по-новому перечитать "Поместную федерацию" Кордонского. Начал в ней замечать те вещи, через которые при первых прочтениях проскочил. Вдруг обнаружил между упомянутыми источниками системное сходство. Каковое полезно озвучить - хотя бы как базовую позицию для споров подобных вот этому.
Схема получается следующая. Любая система управления, основанная на праве, должна содержать жесткие нормы и процедуры. Структурируя "реальность" (по Кордонскому), она неизбежно огрубляет жизнь "на самом деле". А значит, любая система права во избежание попадания в прелесть должна обеспечить реализацию 4 функций:
1. установление права (построение правовой "модели мира")
2. реализация процедур, предусмотренных правом
3. обработка исключений, не укладывающихся в процедуру - на стыке "реальности" и "на самом деле"
4. инкорпорация исключений в правовую схему
Если следовать этой схемке, то получается кое-что понимать (чего не понимал до того). Взять классическую англосаксонскую модель. В ней правоустановление обеспечивается законодателем, применение права - исполнительной властью, а адаптация права и обработка исключений - одновременно судебной властью и конкурентной демократической процедурой. Все это не обязательно предполагает следование большинству, но обязательно - механизмы широкого политического представительства. Независимые суды и демократические выборы - это тот механизм, через который каждый имеет шанс на представление интересов.
Причем именно англосаксонская (не континентальная) модель кажется наиболее адаптивной схемой управления. Развитый институт судебного прецедента позволяет праву как "модели" мгновенно адаптироваться к обнаруженному исключению. Судья оказывается носителем власти не только в отношении частного решения, но и носителем политической власти по закреплению частного решения в качестве новой нормы. Реакция, во многих аспектах напоминающая blizkrieg. Оттого то выборность судей, пусть и не общепринятая, кажется органичным элементом всей системы.
В СССР все иначе. В нем исполнительная, законодательная и судебная власти слиты в экстазе. Нет разделения этих ветвей. Значит ли это, что обратной связи нет вовсе? Да как бы не так! Просто в СССР, следуя Кордонскому, была реализована иная модель управления. В ней политика (правоустановление, обработка исключений и обратная связь) отделены от "ветвей власти" и сосредоточены внутри партийного аппарата.
Процитирую, пожалуй самое в этом важное (стр. 128 "Поместной федерации"):
"Дело в том, что "линия партии", которая доводилась до массы начальников по должностным иерархиям и на съездах и пленумах, нуждалась всегда в адаптации и привязке к местным условиям. Такая привязка осуществлялась через партсобрания первичных организаций КПСС, решения которых были обязательными для исполнения всеми членами партии. И если местные нужды требовали нарушения должностных инструкций, правил или даже прямых приказов отраслевых начальников, то они и нарушались - под угрозой партийного взыскания, самым страшным из которых было исключение из КПСС, равносильное социальной смерти начальника."
Еще в 90-х западное "сутяжничество" воспринималось дико. А дело, похоже, в том, что функции, что выполняет судебная система на западе, в СССР выполняли парторганы. Туда и следовало жаловаться. А суды - не для решения проблем по существу, лишь по закону. (К слову, этот феномен объясняет и эффект первой полосы "N-ской правды". Ее следовало бы воспринимать не как западное СМИ, а как аналог судебного решения. Со сломом советской партийной системы, та теория малых дел, которую поминает acorned, работать может лишь как курьез).
Отличие от анлосаксонской модели существенно по организации, но не по набору функций. Советская система менее поворотлива, но работоспособна до известных пределов именно благодаря руководящей роли партии. До тех пор, пока партийный аппарат пронизывает все социальные структуры, он одновременно являлся носителем всей ответственности за соответствие "в реальности" и "на самом деле" и был способен к enforcement своих решений в обход любой нормы. Наконец, этот институт обладал запасом легитимности, ибо в идеологических границах был общедоступен. Он маргинализовал лишь тех, кто выступал против КПСС, как политического института (забегая вперед - ЕдРо маргинализирует много более широкий круг интересов). Не будь этой легитимности, режим "партийной жизни в обход обязательных норм" воспринимался бы как гнет. Собственно, и стал - с ослабеванием партийной системы и формированием альтернативных элит (хозяйственных и региональных).
В России 90-х (опять же, следуя Кордонскому) система адаптации права к жизни осуществляется внутрипоместно - в кругу местных начальников. Пока эти "островки поместного права" не сливаются воедино и не становятся общепризнанным институтом (заменой судам и выборам), до тех пор они:
(1) воспринимают друг друга как проявления коррупции (несогласованный обход закона в интересах "жизни"). То есть, функции 3 и 4 оказываются нелегальны - их процедуры не могут быть закреплены в качестве метанормы
(2) а коли так, то подобная система не дает обратной связи. Сама норма не развивается - в 90-х (из которых, как мне кажется, Симеон Гдальевич и вышел), закон и жизнь обитали в разных пространствах.
Слейте островки поместных понятий воедино ради решения проблемы легальности - и вы получите... нет, не КПСС, а всего лишь Единую Россию. ЕдРо представляется проектом, нацеленным на легализацию сложившихся поместных механизмов адаптации "реальности" к "на самом деле". Вот acorned и наш с ним общий друг справедливо указывают мне, что ЕдРо - это площадка для согласования интересов и решения вопросов (что делает ее не политической партией/корпорацией, а административным рынком). Отчего же так плохо выходит-то с легитимностью?
Проблема в том, что ЕдРо как институт согласования внутрисословных интересов - это не просто рынок, это рынок под колпаком Броделя. Со стороны это воспринимается как ПЖиВ вовсе не потому, что там обходится норма (первичные организации КПСС ее обходили без заметного для себя ущерба). Проблема в том, что это - ограниченная площадка, площадка лишь для своих. И чем выше ее легитимность у государевых людей, тем ниже - в глазах всех остальных. Общество мирится с местными элитами, живущими не по закону, а по понятиям, поскольку этот институт для публики доступен (всяк чиновник чей-то сват). Но как только бюрократия решает проблему раздробленности "поместного права" и организовывает его в вертикаль - пиши пропало! Нелегальная легитимность сменяется нелегитимной легальностью.
Заняв позицию "заповедника политики", ЕдРо разрешает лишь внутрибюрократические конфликты и нестыковки. Вовне же с необходимостью транслирует усиливающийся контроль и вмешательство во все сферы частного. Будучи отрезано от политики, общество неслуживых людей может управляться лишь жесткой нормой/процедурой. А то, что в норму загнать не удается, оказывается либо нереализуемым, либо требующим бюрократического усмотрения. Контроль и усмотрение - других возможностей система себе не оставила.
Вот так мы и получаем институты уполномоченного по правам ребенка или органы опеки (acorned здесь ведется на риторику, искренне считая что 282 - это о борьбе с ксенофобией! Увы, это - о контроле, и только о нем. Национализм, педофилия, наркотики, пьянство, терроризм ныне подобны мировой буржуазии 30-х, тунеядцам начала и алкоголикам конца 80-х - это лишь поводы, а не истинные причины для контроля). Тезис "я не делегировал права вмешательства в мои семейные дела" здесь не работает. И эскапизм не работает тоже. Бюрократической системе управления легитимность такого рода и не нужна - она не является представительной и опирается лишь на внутренние источники легитимности, и "на штыки" (к каковы приравняли уже и биты с байтами) снаружи.
По сути мы здесь получаем штопор с положительной обратной связью "эскалация контроля - утрата легитимности - усиление защитных барьеров - потеря представительства - эскалация контроля etc.". Реформировать его изнутри не выйдет: на то она и система, что внутренне спаяна и непротиворечива per se - и это, как мне кажется, главная управленческая проблема российского общества.
Решение этой требует IMHO не борьбы с коррупцией в стиле РосПила от navalny - такая борьба похожа на заливание огня керосином. Требование еще большей регламентации, большего контроля, расширения нормы и... сужения политического. И здесь, как и в РосЯме, Алексей не борется с устройством системы, а пытается реализовать ее функции.
А вот для выхода из управленческого тупика впору заниматься прямо противоположным - продавливанием альтернативных общественных интересов (от националистов с их "Хватит кормить Кавказ" до борцов за Химкинский лес и противников вмешательства в дела семьи). Реализацией политического, а не отказом от него в пользу диктатуры нормы.
Dixi
PS. А что выборы? Ну не обсуждать же всерьез конкуренцию игроков... с казино (устроителем игр). Участвовать в такой конкуренции можно лишь как в шоу. Тем самым, наделяя это шоу легитимностью. Увольте-с.