WC (59): Джон Бингэм
Будущий седьмой барон Кланморрис во время войны работал в контрразведке. Его титул имеет негламурное происхождение: беспринципный предок в начале XIX века уступил правительству два парламентских округа в Ирландии, которые он контролировал, за восемь тысяч фунтов и потомственное баронство. Лорд Лукан, носивший ту же фамилию, происходил из побочной ветви семьи и приходился, таким образом, писателю дальним кузеном. Со стороны матери (носившей странное имя Mowbray Leila Cloete) родословную Бингэма можно проследить до 1600 года, когда в Кельне родился некий Вильгельм Клутт, сын которого эмигрировал в Южную Африку и сменил фамилию на бурскую Клуте. Долгое время слухи отождествляли Бингэма с агентом "Джеком Кингом", который, войдя в доверие к тайной организации британских симпатизантов Гитлера, всю войну водил их за нос, заставляя фактически работать на преданную ими Англию. Слух этот был громко подтвержден прессой меньше года назад, затем ею же опровергнут, когда Джеком Кингом оказался банковский клерк по имени Эрик Робертс. Все это занятно, особенно учитывая тот факт, что долгое время до этого официальный истэблишмент утверждал, что личность Кинга никогда не будет раскрыта по соображениям национальной безопасности. В каком случае тайны агента времен Второй мировой могут оставаться релевантными 70 лет спустя? Тут было бы где разгуляться Энтони Прайсу. На практике, разгулялся по биографии и личной жизни Бингэма его коллега и друг Дэвид Корнвелл, выбравший его прототипом Джорджа Смайли, обладателя феноменально витиеватого ума и столь же феноменально блядоватой жены. По официальной версии, вовсе не второе обстоятельство рассорило Бингэма с Ле Карре, а только либерастические тенденции последнего, вылившиеся в клеветническое очернение добропорядочного учреждения: Бингэм принципиально возражал против циничного вероломства, которое является стандартным modus operandi всех государственных инстанций в книгах нашего главного шпионского романиста. Сам Бингэм начал писать поздно, уже после войны, и добился уважения в профессии (его высоко ставил, например, Джулиан Симонс), но не массовой популярности. Его книги никогда не попадались мне у букинистов, и я впервые узнал его имя (если не считать монографию Симонса, где имена громоздятся одно на другое), когда столкнулся с одной из двух полнометражных экранизаций (первая стала впервые доступной примерно в то же время, когда снималась вторая). Насколько я могу судить по двум первоисточникам, Бингэм сочетает вполне цивилизованную английскую прозу, которую не больно читать, с провальными конструкциями. Второй изъян был обращен в достоинство Полом Дейном, еще одним бывшим разведчиком, написавшим сценарий к Фрагменту страха: он выкристаллизовал из оригинала его самые бизаррные, параноидальные элементы, оттенил их сюрреализм и принципиально изменил финал, превратив ухабистую шпионскую историю в один из самых интересных экранных экспериментов с техникой субъективного повествования.