Детектив, разоблачающий подделки
Искусствовед и эксперт Михаил Каменский рассказал 5 историй об установлении подлинности картин на основе провенансных расследований. Вот где непочатый край работы для детективщиков. И высасывать из пальца ничего не надо, только литературно обработать.
Сюжет первый. Борис Кустодиев. Спящая.
Название этой картины было определено только после того, как она попала на аукцион Кристис. Работа приписывалась Борису Кустодиеву, 19-го года и принадлежала коллекционеру Лео Масковски. Коллекционер Лео Масковски был крупным собирателем русского искусства. После революции довольно быстро уехал в Латвию и значительную часть своего собрания увез с собой. Эта картина была предложена русскому отделу Кристис дважды. Сначала в 1989 году она была поставлена на аукцион сотрудником русского отдела Кристис Алексисом Тисенгаузеном за 18000 фунтов под названием "Красавица". А затем уже в 2005 году картина была предложена на аукцион повторно. Естественно, она была зафиксирована в катологе 1989 года, и Алексис Тисенгаузен без дополнительной проверки поставил ее на торги. Эту работу, после упорного торга, купил фонд "Аврора", главным бенефициаром которого является Виктор Викторович Вексельберг. Купил почти за 3 миллиона долларов.
В 2009 году эту работу уже в Москве увидел очень репутационно надежный эксперт Владимир Петров. Который, посмотрев на эту работу своим зорким глазом, высказал сомнение в ее подлинности и заявил, что это компиляция.
Естественно, такой клиент как Вексельберг и такой фонд как "Аврора" являются для любого аукционного дома значимым клиентом, чье мнение и сомнения необходимо рассматривать с уважением и вниманием. В каких-то ситуациях бывает так, что самые вздорные предположения клиента встречаются с псевдопониманием, ему возвращаются деньги, даже если он не прав. В данном случае, Алексис Тисенгаузен был полностью убежден в подлинности этой работы, которую он назвал "Одалиска". Это не авторское название. Это название Тисенгаузена. Но оно так приклеилось к этой работе, просто сроднилось с ней. Я думаю, что и Кустодиев бы не возражал.
После того, как юристы Кристис изучили вопрос, они заняли юридическую позицию и отказались удовлетворять требования фонда "Аврора". Фонд "Аврора" занял свою юридическую позицию и для обоснования своей точки зрения обратился к двум замечательным отечественным экспертам Владимиру Полякову и Наталье Семеновой. Они провели чрезвычайно глубокое исследование, но параллельно с их исследованием экспертизой занимались коллеги из Русского музея, Третьяковки и реставрационного центра имени академика Грабаря. Эти две экспертных группы работали самостоятельно и пришли к противоположным выводам. Группа, представляющая мнение госмузеев, шла по пути сопоставления и технологических исследований. Группа Полякова и Семеновой стала заниматься провенансом.
К каким выводам пришли музейщики. Сопоставляя картины и рисунки Кустодиева из русских музеев, они посчитали, чо такое количество совпадений свидетельствует о том, что некий фальсификатор, воспользовавшись рисунками Кустодиева, сделал компиляцию. Более того, на основании рентгенологического анализа был сделан вывод, что Кустодиев практически всегда использовал карандашный рисунок, а в "Одалиске" этого подготовительного рисунка нет, значит, это еще один повод утверждать, что это компиляция.
Семенова и Поляков не стали заниматься сопоставлением всех этих художественных решений и сопоставлением рентгенограмм, они полезли в библиотеки и архивы. И, обнаружив огромное количество "Нюшек", написанных Кустодиевым к этому времени, пришли к выводу, что для создания "Одалиски" ему не нужно было заниматься эскизами. Он уже отработал эту тему. Он мог создать образ этой обнаженной без всяких подготовительных эскизов. Но самым важным открытием, которое сделали Поялков и Семенова, была газета 1932 года "Сегодня вечером", которая издавалась в Риге. И в этой газете они обнаружили репортажи с выставки русского искусства, в которой принимал участие Лео Масковски с 49 работами русской живописи и графики из своего собрания. Из всех работ выставки репортеры выбрали именно "Лежащую" Кустодиева. Это значит, что эта работа производила впечатление на большое количество людей, о ней говорили. На основании этого открытия Поляков и Семенова предложили фонду "Аврора" отказаться от иска.
Тут произошла удивительная вещь: провенансное исследование со столь убедительными аргументами было отвергнуто юристами фонда "Аврора". Они предпочли полагаться на мнение Третьяковки и Русского музея. С аргументами этих экспертов они вышли в высокий суд Лондона.
После того, как фонд "Аврора" отказался от аргументов Семеновой-Полякова, они как независимые эксперты, предоставили свои доказательства аукционному дому Кристис. Как честные историки искусства они были за правду, а не за бизнес-интересы того или иного коммерческого учреждения.
К моему изумлению, после того, как я все это изложил представителю Кристис, они отказались от этих выводов и не стали их использовать в суде. И почему они не стали их использовать, я до сих пор понять не могу. Кристис были признаны добросовестно заблуждающимися и должны были компенсировать 3 млн долларов фонду "Аврора", но не платить судебные издержки.
Через некоторое время стали происходить дискуссии в профессиональной среде. Полякову и Семеновой говорили, что 1932 год - это уже после смерти Кустодиева, и вполне могла появиться компиляция и подделка. Но лично мне это кажется абсолютно не правдоподобным, тем более, что это не была выставка-продажа и Масковски не был заинтересован в устройстве коммерческой судьбы этой "Одалиски". Каковы могли быть мотивы владельца, чтобы из 49 подлинных произведений своей коллекции продавать одну поддельную работу Кустодиева, который был очень плодовитым и совершенно не имел ореола суперзвезды? Это вопрос, не имеющий ответа.
Недавно была найдена еще одна рижская газета, которая появилась в 1926 году, а Кустодиев умер в 27-ом. Это прижизненная репродукция нашей "Одалиски". Вернее, не нашей. Выплатив деньги, Кристис стал ее владельцем.
Сюжет последний. Илья Глазунов. Вид на Кремль.
Огромного размера, практически 3 на 2 м, была поставлена на торги Сотбес в 2009 году. После того, как был напечатан каталог, Илья Сергеевич Глазунов обнаружил эту работу. У него периодически продавались на Сотбес какие-то работы, очень недорого - по несколько тысяч фунтов. И вот он, обнаружив эту работу в каталоге, страшно возмутился и сказал, что никогда ее не писал и потребовал ее снять с торгов.
Подобное требование связано с неприятными последствиями не только для аукционного дома, но и для человека, который поставил ее на продажу. Владелец картины категорически не согласился с мнением Ильи Сергеевича Глазунова. Он сказал, что в 1979 году работал одним из менеджеров огромного универмага в центре Западного Берлина, который называется TKDW (Kaufhaus des Westens - «Торговый дом Запада»), известное место. В Западный Берлин иногда приезжали студенты во главе с Глазуновым: в самом магазине делали выставку и подрабатывали тем, что оформляли там витрины. Как раз - русская зима - очень конъюнктурная тема, Глазунов там всем нравился. Универмаг заплатил Глазунову за оформление витрины, картина с его подписью.
Потом сменились времена, это все осталось на складе, и менеджер выкупил эту работу себе за небольшие деньги и отвез домой, а в 2009 году решил поставить на торги.
Приближался юбилей Глазунова, вокруг него роились корреспонденты, и тут вдруг Сотбес преподнес ему подарок к юбилею. Он, конечно, не упустил такую возможность и стал публично отказываться от авторства. Почему? Он говорит, это не моя рука. Но мы предположили, что он не согласился, что ее оценили в 6000 фунтов. Он считал, что она должна стоить дороже.
Менеджер из KDW проявил себя удивительным образом. Он провел провенансное расследование. Он принес афишу, которая подтверждала факт проведения выставки Глазунова из Москвы в 1979 году в KDW с автографами Глазунова и Нины Глазуновой. Статью о выставке опубликовала "Морген Пост".
Эти косвенные свидетельства подтверждали, что выставка была.
Решение Сотбес было мудрое. Написали, что это неизвестный художник. Его купил за 7 или 8000 фунтов человек, который понимал, что это Глазунов. Но формально дипломатическое решение было найдено.
Click to viewСюжет первый. Борис Кустодиев. Спящая.
Название этой картины было определено только после того, как она попала на аукцион Кристис. Работа приписывалась Борису Кустодиеву, 19-го года и принадлежала коллекционеру Лео Масковски. Коллекционер Лео Масковски был крупным собирателем русского искусства. После революции довольно быстро уехал в Латвию и значительную часть своего собрания увез с собой. Эта картина была предложена русскому отделу Кристис дважды. Сначала в 1989 году она была поставлена на аукцион сотрудником русского отдела Кристис Алексисом Тисенгаузеном за 18000 фунтов под названием "Красавица". А затем уже в 2005 году картина была предложена на аукцион повторно. Естественно, она была зафиксирована в катологе 1989 года, и Алексис Тисенгаузен без дополнительной проверки поставил ее на торги. Эту работу, после упорного торга, купил фонд "Аврора", главным бенефициаром которого является Виктор Викторович Вексельберг. Купил почти за 3 миллиона долларов.
В 2009 году эту работу уже в Москве увидел очень репутационно надежный эксперт Владимир Петров. Который, посмотрев на эту работу своим зорким глазом, высказал сомнение в ее подлинности и заявил, что это компиляция.
Естественно, такой клиент как Вексельберг и такой фонд как "Аврора" являются для любого аукционного дома значимым клиентом, чье мнение и сомнения необходимо рассматривать с уважением и вниманием. В каких-то ситуациях бывает так, что самые вздорные предположения клиента встречаются с псевдопониманием, ему возвращаются деньги, даже если он не прав. В данном случае, Алексис Тисенгаузен был полностью убежден в подлинности этой работы, которую он назвал "Одалиска". Это не авторское название. Это название Тисенгаузена. Но оно так приклеилось к этой работе, просто сроднилось с ней. Я думаю, что и Кустодиев бы не возражал.
После того, как юристы Кристис изучили вопрос, они заняли юридическую позицию и отказались удовлетворять требования фонда "Аврора". Фонд "Аврора" занял свою юридическую позицию и для обоснования своей точки зрения обратился к двум замечательным отечественным экспертам Владимиру Полякову и Наталье Семеновой. Они провели чрезвычайно глубокое исследование, но параллельно с их исследованием экспертизой занимались коллеги из Русского музея, Третьяковки и реставрационного центра имени академика Грабаря. Эти две экспертных группы работали самостоятельно и пришли к противоположным выводам. Группа, представляющая мнение госмузеев, шла по пути сопоставления и технологических исследований. Группа Полякова и Семеновой стала заниматься провенансом.
К каким выводам пришли музейщики. Сопоставляя картины и рисунки Кустодиева из русских музеев, они посчитали, чо такое количество совпадений свидетельствует о том, что некий фальсификатор, воспользовавшись рисунками Кустодиева, сделал компиляцию. Более того, на основании рентгенологического анализа был сделан вывод, что Кустодиев практически всегда использовал карандашный рисунок, а в "Одалиске" этого подготовительного рисунка нет, значит, это еще один повод утверждать, что это компиляция.
Семенова и Поляков не стали заниматься сопоставлением всех этих художественных решений и сопоставлением рентгенограмм, они полезли в библиотеки и архивы. И, обнаружив огромное количество "Нюшек", написанных Кустодиевым к этому времени, пришли к выводу, что для создания "Одалиски" ему не нужно было заниматься эскизами. Он уже отработал эту тему. Он мог создать образ этой обнаженной без всяких подготовительных эскизов. Но самым важным открытием, которое сделали Поялков и Семенова, была газета 1932 года "Сегодня вечером", которая издавалась в Риге. И в этой газете они обнаружили репортажи с выставки русского искусства, в которой принимал участие Лео Масковски с 49 работами русской живописи и графики из своего собрания. Из всех работ выставки репортеры выбрали именно "Лежащую" Кустодиева. Это значит, что эта работа производила впечатление на большое количество людей, о ней говорили. На основании этого открытия Поляков и Семенова предложили фонду "Аврора" отказаться от иска.
Тут произошла удивительная вещь: провенансное исследование со столь убедительными аргументами было отвергнуто юристами фонда "Аврора". Они предпочли полагаться на мнение Третьяковки и Русского музея. С аргументами этих экспертов они вышли в высокий суд Лондона.
После того, как фонд "Аврора" отказался от аргументов Семеновой-Полякова, они как независимые эксперты, предоставили свои доказательства аукционному дому Кристис. Как честные историки искусства они были за правду, а не за бизнес-интересы того или иного коммерческого учреждения.
К моему изумлению, после того, как я все это изложил представителю Кристис, они отказались от этих выводов и не стали их использовать в суде. И почему они не стали их использовать, я до сих пор понять не могу. Кристис были признаны добросовестно заблуждающимися и должны были компенсировать 3 млн долларов фонду "Аврора", но не платить судебные издержки.
Через некоторое время стали происходить дискуссии в профессиональной среде. Полякову и Семеновой говорили, что 1932 год - это уже после смерти Кустодиева, и вполне могла появиться компиляция и подделка. Но лично мне это кажется абсолютно не правдоподобным, тем более, что это не была выставка-продажа и Масковски не был заинтересован в устройстве коммерческой судьбы этой "Одалиски". Каковы могли быть мотивы владельца, чтобы из 49 подлинных произведений своей коллекции продавать одну поддельную работу Кустодиева, который был очень плодовитым и совершенно не имел ореола суперзвезды? Это вопрос, не имеющий ответа.
Недавно была найдена еще одна рижская газета, которая появилась в 1926 году, а Кустодиев умер в 27-ом. Это прижизненная репродукция нашей "Одалиски". Вернее, не нашей. Выплатив деньги, Кристис стал ее владельцем.
Сюжет последний. Илья Глазунов. Вид на Кремль.
Огромного размера, практически 3 на 2 м, была поставлена на торги Сотбес в 2009 году. После того, как был напечатан каталог, Илья Сергеевич Глазунов обнаружил эту работу. У него периодически продавались на Сотбес какие-то работы, очень недорого - по несколько тысяч фунтов. И вот он, обнаружив эту работу в каталоге, страшно возмутился и сказал, что никогда ее не писал и потребовал ее снять с торгов.
Подобное требование связано с неприятными последствиями не только для аукционного дома, но и для человека, который поставил ее на продажу. Владелец картины категорически не согласился с мнением Ильи Сергеевича Глазунова. Он сказал, что в 1979 году работал одним из менеджеров огромного универмага в центре Западного Берлина, который называется TKDW (Kaufhaus des Westens - «Торговый дом Запада»), известное место. В Западный Берлин иногда приезжали студенты во главе с Глазуновым: в самом магазине делали выставку и подрабатывали тем, что оформляли там витрины. Как раз - русская зима - очень конъюнктурная тема, Глазунов там всем нравился. Универмаг заплатил Глазунову за оформление витрины, картина с его подписью.
Потом сменились времена, это все осталось на складе, и менеджер выкупил эту работу себе за небольшие деньги и отвез домой, а в 2009 году решил поставить на торги.
Приближался юбилей Глазунова, вокруг него роились корреспонденты, и тут вдруг Сотбес преподнес ему подарок к юбилею. Он, конечно, не упустил такую возможность и стал публично отказываться от авторства. Почему? Он говорит, это не моя рука. Но мы предположили, что он не согласился, что ее оценили в 6000 фунтов. Он считал, что она должна стоить дороже.
Менеджер из KDW проявил себя удивительным образом. Он провел провенансное расследование. Он принес афишу, которая подтверждала факт проведения выставки Глазунова из Москвы в 1979 году в KDW с автографами Глазунова и Нины Глазуновой. Статью о выставке опубликовала "Морген Пост".
Эти косвенные свидетельства подтверждали, что выставка была.
Решение Сотбес было мудрое. Написали, что это неизвестный художник. Его купил за 7 или 8000 фунтов человек, который понимал, что это Глазунов. Но формально дипломатическое решение было найдено.