Экскурсия по местам Второй мировой войны в Белграде
Сейчас здесь проходят "Дни Белграда", поэтому в городе много всяких мероприятий. И вот сегодня я ходила на небольшую пешую экскурсию по центру Белграда, по местам, связанным с Великой Отечественной войной.
Экскурсия совсем небольшая, шесть остановок. Ходили под дождём, а вокруг проходит марафон, пробегали спортсмены, звучала музыка. И - контраст с этой современностью - неприметные памятные таблички, возле которых мы останавливаемся, слушаем гидов, и на каждой "остановке" молоденькие ребята-актёры читают отрывки воспоминаний.
Площадь в самом центре - Теразия. Я сто раз проходила здесь, замечала странный чёрный столб, но не задумывалась, что это за монумент, не вчитывалась в стенд с фотографиями, стоящий в сторонке, не замечала под ногами врезанную прямо на дороге памятную табличку с пятью именами.
На этом месте немцы повесили на электрических столбах пять человек и оставили на несколько дней. Эти люди были коммунисты и "террористы", они взрывали немецкие машины на стоянках, скупали тираж немецкой прессы и сжигали его на улице, говорили речи. Их застрелили во дворе тюрьмы и привезли сюда, повесить на самой людной площади для устрашения.
На фотографиях это смотрится жутко. А внизу, под столбами, - люди, смотрят, молчат. "Заметная реакция, - говорит экскурсовод, - была только одна." Художник Савва Попович сказал своей жене, указывая на повешенных: "Вот это немецкая культура". Это услышали стоящие рядом немецкие военные, художника избили и арестовали. Из тюрьмы его потом выпустили, но он был настолько искалечен, избит и измучен, что вскоре умер в больнице.
Он сказал - и это стоило ему жизни. А все смолчали.
На другой остановке совсем юный мальчик-актёр читает предсмертную речь одного из героев: "Если вы будете просто стоять и смотреть, враг перевешает вас всех, одного за другим. Не бойтесь смерти, смерть - ничто, вы увидите это через минуту, когда меня повесят. Умирать не страшно, когда знаешь, ради чего."
На той же площади - отель "Москва". Во время оккупации он был переименован и назывался "Сербия", потому что немцев достали постоянные шутки среди населения: "Это единственная Москва, которую вы сможете захватить".
Следующая остановка - большое здание, "45 метров бетона", палата Албания. За это здание при освобождении города в 1944 шли жестокие бои. Сюда дошли наши танкисты. И вот два танка загорелись. Из обувного магазина выбежал хозяин и вытащил одного горящего русского танкиста, и спас его. Из соседнего дома выбежал жилец, потащил другого танкиста, но пламя перекинулось на серба, и они сгорели оба.
Во втором танке были русский и серб-партизан, один белградец вытащил русского и спрятал у себя дома, вернулся за партизаном, но напоролся на немецкий патруль и был застрелен. Об этом нам прочитали воспоминания жены этого белградца, она побежала за мужем, чтобы предупредить о патруле, но не успела, и видела всё, что случилось.
Дальше мы идём в дом сербской армии. Немцы использовали его как тюрьму и пыточную. Кстати, Белград - единственная европейская столица, на территории которой действовали концлагеря. В Белграде их в какой-то момент было шесть.
Вообще обычно входить в этот дом нельзя, но нас впускают, мы спускаемся в подвал и видим сырой узкий коридор-тупик. Здесь в стену были вбиты крючья, и здесь мучили арестованных. Самый долгий срок, что человек выдержал здесь, - две недели. А комендант жил под охраной в башенке в том же доме и покидал её только по ночам, спускаясь сюда для пыток.
О коменданте его дочь после сняла документальный фильм. Пока он был жив, она не знала, чем он занимается.
Из воспоминаний еврейской девочки, ставшей после писательницей. Отца забрали в лагерь, и они с матерью собрали тёплых вещей, чтобы отнести ему. Нести было далеко и тяжело, и они остановили извозчика. Он сказал, что им запрещено возить евреев, и отказался: "Если вам тяжело нести эти вещи, зачем вы взяли их с собой." Другой извозчик остановился и стал стыдить его: женщина-сирота и маленькая девочка!. "Тогда сам их и вези!" - "Конечно, повезу". Довёз до самого лагеря, и по дороге говорил: "Держитесь, не отчаивайтесь. Они оставят в России свои кости, это точно, поэтому вам нужно не отчаиваться и держаться."
Девочка писала, что этот извозчик вернул ей веру в людей.
Следующая остановка - обычный дом напротив моего места работы. Незаметный стенд с фотографиями. Сто раз проходила мимо и не смотрела. Из опрошенных жителей дома только один знает, что здесь произошло.
Перед освобождением, когда за город шли тяжёлые бои, немцы взрывали многие жилые дома. Они загоняли людей в подвалы, и в этот раз в один подвал загнали 9 человек, в другой - 23. 21 житель дома и проходившая мимо по улице двадцатилетняя мать с маленькой дочкой. В первом подвале бомба взорвалась, 23 человека погибло. Среди них один, чудом выживший при массовом расстреле в городе Крагуевац. Во втором - по непонятным причинам - взрыв не произошёл, и 9 человек спаслись.
Так взрывали и другие здания, порой с помощью соседей людям удавалось покидать подвалы, и страдало только здание.
Вообще за все крупные здания в центре шли бои. За Народный театр, в котором я уже три раза была, например, долго сражались. За каждое такое здание кто-то отдавал жизни.
Последняя остановка - небольшая улица совсем неподалёку. Здесь четверо мужчин и одна женщина совершили очередное и успешное покушение на сербского агента Гестапо, известного своей немыслимой жестокостью с заключёнными. Его и до этого пытались убить, но он часто менял место жительства, и выследить его не удавалось. Один раз коммунисты попытались отравить его в кафе, подсыпав в пиво (или в шприцер) стрихнин. Но от стрихнина запаха с Джорджем Космайцем (а так звали палача) случился нервный припадок, и его отвезли в больницу. Стакан быстро вымыли и налили в него новое пиво или шприцер, а врач в больнице сочувствовал коммунистам, и ничего не сказал об отравлении, констатировав только нервный припадок, так что дело дальше не развивалось.
Накануне успешного покушения женщине (секретарю коммунистической ячейки) кто-то сообщил адрес Космайца, четверо мужчин заняли позиции на углах улиц, а женщина переоделась в словацкую одежду и стала продавать молоко. Звоном кастрюль она должна была подать знак, когда Космаяц появится на улице. В него стреляли сразу несколько раз и убили на месте, а сопровождавший его человек пытался убежать, но застрелили и его. Нападавшие попытались скрыться, но их вскоре поймали.
Когда их допрашивали, их спросили, кто те двое, что стреляли. Они спокойно вышли вперёд. Их спросили, не жалеют ли они, что убили людей одной с ними национальности. Один ответил: "Это были не люди". Другой: "А вы разговариваете иногда со своей совестью о том, какие преступления творите вместе со своими соотечественниками?" Двое других заговорщиков заявили, что разницы между ними и стрелявшими никакой нет, и относиться к ним следует ко всем одинаково.
Женщину, которая была организатором покушения, схватили, долго пытали, и в конце концов расстреляли в лагере вместе с другими коммунистками. В воспоминаниях говорится о том, что зимой у них не было одеяла и они лежали прямо на полу, и другие женщины прижимались к ней, согревая её истерзанное тело своим теплом.
Все эти частные судьбы, осколки огромной общей истории, задевают за живое.
Стояла на улице, слушала про танкистов, и вдруг с такой остротой понимаю: они же дошли сюда, освободители, и пехота дошла, и танкисты. Из моей такой далёкой Москвы, из России, сюда, на это вот место. И пошли дальше, кто жив, продираться к победе.
А вечером ходила в Русский Дом на фильм "Брестская крепость". Здесь началась неделя военных фильмов в рамках международной акции "Во имя мира и согласия".
Экскурсия совсем небольшая, шесть остановок. Ходили под дождём, а вокруг проходит марафон, пробегали спортсмены, звучала музыка. И - контраст с этой современностью - неприметные памятные таблички, возле которых мы останавливаемся, слушаем гидов, и на каждой "остановке" молоденькие ребята-актёры читают отрывки воспоминаний.
Площадь в самом центре - Теразия. Я сто раз проходила здесь, замечала странный чёрный столб, но не задумывалась, что это за монумент, не вчитывалась в стенд с фотографиями, стоящий в сторонке, не замечала под ногами врезанную прямо на дороге памятную табличку с пятью именами.
На этом месте немцы повесили на электрических столбах пять человек и оставили на несколько дней. Эти люди были коммунисты и "террористы", они взрывали немецкие машины на стоянках, скупали тираж немецкой прессы и сжигали его на улице, говорили речи. Их застрелили во дворе тюрьмы и привезли сюда, повесить на самой людной площади для устрашения.
На фотографиях это смотрится жутко. А внизу, под столбами, - люди, смотрят, молчат. "Заметная реакция, - говорит экскурсовод, - была только одна." Художник Савва Попович сказал своей жене, указывая на повешенных: "Вот это немецкая культура". Это услышали стоящие рядом немецкие военные, художника избили и арестовали. Из тюрьмы его потом выпустили, но он был настолько искалечен, избит и измучен, что вскоре умер в больнице.
Он сказал - и это стоило ему жизни. А все смолчали.
На другой остановке совсем юный мальчик-актёр читает предсмертную речь одного из героев: "Если вы будете просто стоять и смотреть, враг перевешает вас всех, одного за другим. Не бойтесь смерти, смерть - ничто, вы увидите это через минуту, когда меня повесят. Умирать не страшно, когда знаешь, ради чего."
На той же площади - отель "Москва". Во время оккупации он был переименован и назывался "Сербия", потому что немцев достали постоянные шутки среди населения: "Это единственная Москва, которую вы сможете захватить".
Следующая остановка - большое здание, "45 метров бетона", палата Албания. За это здание при освобождении города в 1944 шли жестокие бои. Сюда дошли наши танкисты. И вот два танка загорелись. Из обувного магазина выбежал хозяин и вытащил одного горящего русского танкиста, и спас его. Из соседнего дома выбежал жилец, потащил другого танкиста, но пламя перекинулось на серба, и они сгорели оба.
Во втором танке были русский и серб-партизан, один белградец вытащил русского и спрятал у себя дома, вернулся за партизаном, но напоролся на немецкий патруль и был застрелен. Об этом нам прочитали воспоминания жены этого белградца, она побежала за мужем, чтобы предупредить о патруле, но не успела, и видела всё, что случилось.
Дальше мы идём в дом сербской армии. Немцы использовали его как тюрьму и пыточную. Кстати, Белград - единственная европейская столица, на территории которой действовали концлагеря. В Белграде их в какой-то момент было шесть.
Вообще обычно входить в этот дом нельзя, но нас впускают, мы спускаемся в подвал и видим сырой узкий коридор-тупик. Здесь в стену были вбиты крючья, и здесь мучили арестованных. Самый долгий срок, что человек выдержал здесь, - две недели. А комендант жил под охраной в башенке в том же доме и покидал её только по ночам, спускаясь сюда для пыток.
О коменданте его дочь после сняла документальный фильм. Пока он был жив, она не знала, чем он занимается.
Из воспоминаний еврейской девочки, ставшей после писательницей. Отца забрали в лагерь, и они с матерью собрали тёплых вещей, чтобы отнести ему. Нести было далеко и тяжело, и они остановили извозчика. Он сказал, что им запрещено возить евреев, и отказался: "Если вам тяжело нести эти вещи, зачем вы взяли их с собой." Другой извозчик остановился и стал стыдить его: женщина-сирота и маленькая девочка!. "Тогда сам их и вези!" - "Конечно, повезу". Довёз до самого лагеря, и по дороге говорил: "Держитесь, не отчаивайтесь. Они оставят в России свои кости, это точно, поэтому вам нужно не отчаиваться и держаться."
Девочка писала, что этот извозчик вернул ей веру в людей.
Следующая остановка - обычный дом напротив моего места работы. Незаметный стенд с фотографиями. Сто раз проходила мимо и не смотрела. Из опрошенных жителей дома только один знает, что здесь произошло.
Перед освобождением, когда за город шли тяжёлые бои, немцы взрывали многие жилые дома. Они загоняли людей в подвалы, и в этот раз в один подвал загнали 9 человек, в другой - 23. 21 житель дома и проходившая мимо по улице двадцатилетняя мать с маленькой дочкой. В первом подвале бомба взорвалась, 23 человека погибло. Среди них один, чудом выживший при массовом расстреле в городе Крагуевац. Во втором - по непонятным причинам - взрыв не произошёл, и 9 человек спаслись.
Так взрывали и другие здания, порой с помощью соседей людям удавалось покидать подвалы, и страдало только здание.
Вообще за все крупные здания в центре шли бои. За Народный театр, в котором я уже три раза была, например, долго сражались. За каждое такое здание кто-то отдавал жизни.
Последняя остановка - небольшая улица совсем неподалёку. Здесь четверо мужчин и одна женщина совершили очередное и успешное покушение на сербского агента Гестапо, известного своей немыслимой жестокостью с заключёнными. Его и до этого пытались убить, но он часто менял место жительства, и выследить его не удавалось. Один раз коммунисты попытались отравить его в кафе, подсыпав в пиво (или в шприцер) стрихнин. Но от стрихнина запаха с Джорджем Космайцем (а так звали палача) случился нервный припадок, и его отвезли в больницу. Стакан быстро вымыли и налили в него новое пиво или шприцер, а врач в больнице сочувствовал коммунистам, и ничего не сказал об отравлении, констатировав только нервный припадок, так что дело дальше не развивалось.
Накануне успешного покушения женщине (секретарю коммунистической ячейки) кто-то сообщил адрес Космайца, четверо мужчин заняли позиции на углах улиц, а женщина переоделась в словацкую одежду и стала продавать молоко. Звоном кастрюль она должна была подать знак, когда Космаяц появится на улице. В него стреляли сразу несколько раз и убили на месте, а сопровождавший его человек пытался убежать, но застрелили и его. Нападавшие попытались скрыться, но их вскоре поймали.
Когда их допрашивали, их спросили, кто те двое, что стреляли. Они спокойно вышли вперёд. Их спросили, не жалеют ли они, что убили людей одной с ними национальности. Один ответил: "Это были не люди". Другой: "А вы разговариваете иногда со своей совестью о том, какие преступления творите вместе со своими соотечественниками?" Двое других заговорщиков заявили, что разницы между ними и стрелявшими никакой нет, и относиться к ним следует ко всем одинаково.
Женщину, которая была организатором покушения, схватили, долго пытали, и в конце концов расстреляли в лагере вместе с другими коммунистками. В воспоминаниях говорится о том, что зимой у них не было одеяла и они лежали прямо на полу, и другие женщины прижимались к ней, согревая её истерзанное тело своим теплом.
Все эти частные судьбы, осколки огромной общей истории, задевают за живое.
Стояла на улице, слушала про танкистов, и вдруг с такой остротой понимаю: они же дошли сюда, освободители, и пехота дошла, и танкисты. Из моей такой далёкой Москвы, из России, сюда, на это вот место. И пошли дальше, кто жив, продираться к победе.
А вечером ходила в Русский Дом на фильм "Брестская крепость". Здесь началась неделя военных фильмов в рамках международной акции "Во имя мира и согласия".