про любовь. просто.
истончилась любовь наша, чуете, милый? протерли мы ее языками и незначащими словами до изнанки, до суровой основы из колючих шерстяных ниток, сквозь нее и утекает любовь наша.
чуете, скука наваливается. уже, а ведь мы даже не знаем, кто куда прячет носки по вечерам или сколько перца сыплет в свою тарелку. нам кажется, мы не можем друг без друга, но почему - объяснить не выйдет. ведь потеряли наши разговоры тот градус, который был вначале. выдохлись, как вино в незакрытой бутылке с коротковатым горлышком. ведь молчим теперь, но не легко - тягостно.
нужно чинить любовь нашу, латать, не задаваясь вопросом - а была ли она, не почудилась ли. латать ее молчанием. таким же грубым и шероховатым, как те самые нити основы, на которых пока она еще держится.
как же так, милый мой, сохраняли любовь нашу так долго в молчании, в темноте, оберегая от чужих недобрых взглядов, и лишь затем, чтобы отделываться теперь напоследок словами, в которых ни грана любви, несмотря на флакон, сияющий и столь желанный? опустели слова наши, истекла из них любовь.
я смыкаю губы свои, я удерживаю свои руки, я не позволяю себе даже думать о вас, чтобы не затаскивать понапрасну ваше лицо. тем более, что и не помню я его, не помню в движении, доли секунды, в которые чмокнул затвор, навсегда сохранив для меня лицо ваше, ваш взгляд, украв у вас кусочек жизни. секунда на экране - 24 кадра. меньше секунды вашей жизни храню в коробке. но уж они-то мои, ничьи больше.
у вас - и того нет. значит, прокручиваете воспоминания, затирая их как пленку, покуда под царапинами не скроется совсем тот солнечный день, и взлетевшие над виском волосы, и улыбка искоса. все, все мы стираем, милый мой, воспоминаниями своими перед сном, не возобновляемыми ничем, словами своими необязательными. и даже колебаниями - сказать "люблю", не сказать. взвешиваем, измеряем. что остается, милый, что?
чуете, скука наваливается. уже, а ведь мы даже не знаем, кто куда прячет носки по вечерам или сколько перца сыплет в свою тарелку. нам кажется, мы не можем друг без друга, но почему - объяснить не выйдет. ведь потеряли наши разговоры тот градус, который был вначале. выдохлись, как вино в незакрытой бутылке с коротковатым горлышком. ведь молчим теперь, но не легко - тягостно.
нужно чинить любовь нашу, латать, не задаваясь вопросом - а была ли она, не почудилась ли. латать ее молчанием. таким же грубым и шероховатым, как те самые нити основы, на которых пока она еще держится.
как же так, милый мой, сохраняли любовь нашу так долго в молчании, в темноте, оберегая от чужих недобрых взглядов, и лишь затем, чтобы отделываться теперь напоследок словами, в которых ни грана любви, несмотря на флакон, сияющий и столь желанный? опустели слова наши, истекла из них любовь.
я смыкаю губы свои, я удерживаю свои руки, я не позволяю себе даже думать о вас, чтобы не затаскивать понапрасну ваше лицо. тем более, что и не помню я его, не помню в движении, доли секунды, в которые чмокнул затвор, навсегда сохранив для меня лицо ваше, ваш взгляд, украв у вас кусочек жизни. секунда на экране - 24 кадра. меньше секунды вашей жизни храню в коробке. но уж они-то мои, ничьи больше.
у вас - и того нет. значит, прокручиваете воспоминания, затирая их как пленку, покуда под царапинами не скроется совсем тот солнечный день, и взлетевшие над виском волосы, и улыбка искоса. все, все мы стираем, милый мой, воспоминаниями своими перед сном, не возобновляемыми ничем, словами своими необязательными. и даже колебаниями - сказать "люблю", не сказать. взвешиваем, измеряем. что остается, милый, что?