Мама выложила в фейсбуке фото моих прапрабабушки и прапрадедушки. Чето плачу.
Жизнь в черте оседлости имела много ограничений: выезд запрещался, нельзя было заниматься земледелием, держать скот, работать на фабриках и заводах.
У Довида и Сэйне было 10 детей, поровну сыновей и дочерей. Прокормить их было невозможно, и Довид решился на преступление. Узнал, что на окраине одной из деревушек вне черты оседлости есть старая покосившаяся ничья хатенка, он решился поселиться там. И жизнь пошла лучше и веселее.
Старшие сыновья нанимались на работу к крестьянам, им платили продуктами. Старшие дочери помогали матери, собирали хворост, грибы, ягоды и т.п. Сэйнэ пекла хлеб, причем такой вкусный, что соседи с удовольствием его покупали.
Дядя Гриша очень красочно описывает процесс выпечки этого хлеба. И бабушка мне рассказывала, как мама ее вымешивала часами опару, когда дети уснут, а пекла рано утром, когда все еще спали, как нянчила каждую буханку, перед тем как засунуть в печь.
Деда Довида любили все. И в семье, и соседи. За веселые шутки, за то что всегда мог дать хороший совет и оказывал помощь чем мог. Но однажды в село приехал с инспекцией чиновник и узнал о пришельце. Вызвал старосту и велел ему выселить его немедленно со всей семьей. Староста вступился. Зима, куча маленьких детей, как выселить? И чиновник сказал: соберите подписи со всего села, что никто не возражает, чтобы они тут жили, и прислать ему эту бумагу в уезд. И строго повторил - со всех до единого!
И Довид выдержал этот плебисцит. Корявыми буквами, крестами, но подписали все. На бумагу была наложена резолюция: временно разрешить.