У него и фамилия такая - Покорный. Адольф Покорный, 1895 года рождения.
Из Вены. Получил диплом дерматолога в Праге. Женился на еврейке Лилли Вайль, тоже враче. Но это был 1923 год и до захвата Чехословакии было еще далеко.
Когда же начало припекать, от жены и детишек с "нечистой" арийской кровью быстренько отказался. Лилли отправили в гетто Терезиенштадт, где она до конца Второй мировой заведовала рентгеновской лабораторией, а потом с сыном и дочкой эмигрировала в Бразилию.
Покорный же не просто покорно (простите за "масло-маляное") принял нацизм, но и попытался выдвинуться за счет... растения из тропических лесов Южной Америки. Его знают все. Оно чуть ли не самое популярное в мире. Диффенбахия это.
С богатейшей, оказывается, и жутковатой историей.
"Dieffenbachia seguine" при очень малых дозах вовнутрь действует посильнее виагры. Но если переборщить - гарантируется бесплодие! И вот шустренький Покорный решил подсуетиться. Написал Гиммлеру письмо на волне успеха вермахта. Мол, наши уже под Москвой, миллионы рабов в дикой России, при неконтролируемом размножении, будут обузой для великого Третьего Рейха. Но если мне выделят денег для теплиц, если я поставлю выращивание диффенбахии на промышленную основу, мы лишим славян их детородных функций гуманным способом.
Людоедище Гиммлер воспламенился поначалу и пообещал людоедику Покорному содействие. Но потом был Сталинград, Курская дуга, второй фронт... В общем, не до снадобья из горшочков стало.
Покорный и это покорно воспринял. Залег на дно. Всплыл в Мюнхене после войны. Заведовал там всем здравоохранением. Но американцы раскопали ту "новаторскую инициативу" изувера и в 1946 году собрали в Нюрнберге целую шайку реальных, а не мнимых, как у Сталина, врачей-вредителей. Губивших "унтерменшен".
Некоторых повесили. Адольфа Покорного оправдали - ни одного практического шага по осуществлению его "рационализаторской" идеи службы СС осуществить не успели.
Но в начальство Адольф больше не выбился, доживал свой не самый короткий век... ветеринаром в альпийской деревушке. Так ни разу и не получив от жены-детей ни одной ответной весточки. Хоть и забрасывал их мольбами о прощении.
Единственным утешением оставалась только диффенбахия. Ими у сельского ветеринара были заставлены все подоконники.