Между демократией и республикой
Западные политические институты зачастую можно рассматривать как coopetition двух подходов: республиканского и демократического. При этом на демократической стороне оказывается (относительно) прямое вовлечение избирателей: голосование, референдум итп; а на республиканской - представительские институты: конгресс/парламент и сдержки и противовесы. Кстати, технологический процесс постепенно повышает эффективность демократических процедур, и этот баланс будет и далее смещаться.
ЕС, а вместе с ним и ув. scholar_vit ( тык), курьезно жонглирует этими концепциями в игре «Украинский выбор»: украинский госпереворот, бывший как бы триумфом демократии (властью толпы Майдана) над республикой (президентом и Конституцией) - приветствуется; но голландским избирателям объясняют, что демократия (референдум) вторичны по отношению к республике (решениям парламента и ЕС). Это более последовательно выглядит, если рассматривать украинский казус как инициированный извне: тогда пренебрежение ЕС демократическим выбором чужих граждан Украины последовательно продолжается пренебрежением ЕС демократическим мнением своих граждан Голландии.
Да, наши отцы-основатели предполагали, что республиканские институты будут ограничивать демократическую необузданность. Однако иногда это очень наглядно работает наоборот: те же голландские избиратели - менее радикальны по вопросам интеграции и расширения, чем их избранники. Да и у американских партий так же: кокусы, являюшиеся республиканским подходом, играют на руку партийным радикалам - Сандерсу и Крузу, в то время как более демократическое голосование в первичках - на руку более центристским Трампу и Клинтон.
Между тем, Республиканцы (большое Р) играют в свой вариант этой же политической эквилибристики. Нам объясняют, что на конвенции избранные делегаты должны и будут голосовать за президентского номинанта в интересах партии, и они знают лучше, чем избиратели - т.е. Республиканцы предпочитают республиканский подход, верно!? (впрочем, см. также аргументацию Закария) Но (иногда непосредственно) следом, ничтоже сумняшеся, выясняется, что в случае номинации в Верховный Суд очень важно, наоборот, передать выбор избирателям, т.е. быть Республиканцам демократами! Пока что это вполне им сходит с рук.
Есть, конечно, привлекательноая открытость в процедуре, когда номинанты основных партий заранее, еще до выборов, заявят о своих потенциальных номинациях в Верховный Суд, и избиратели де-факто будут голосовать втч. за судей и направление Scotus. Это бы придало дополнительную демократическую подпорку его легитимности, несколько пошатнушейся в последнее время в связи с участившимися политически ангажированными и юридически плохо мотивированными решениями, вроде Bush v. Gore, Kelo, Citizens United, Obergefell итп; и привнесло бы элемент выборности судей. Однако это же несет реальный риск значительного снижения стабильности американской политической системы в целом. Предпочтительнее ситуация, когда разные ветви правительства находятся в разных руках (divided government); напротив, при такой выборности судей, все четыре института могут оказаться в одних руках после выборов. Такая ситуация, когда обе палаты, президентство и суд были однопартийцами, уже возникала в начале столетия - and it wasn’t pretty.
ЕС, а вместе с ним и ув. scholar_vit ( тык), курьезно жонглирует этими концепциями в игре «Украинский выбор»: украинский госпереворот, бывший как бы триумфом демократии (властью толпы Майдана) над республикой (президентом и Конституцией) - приветствуется; но голландским избирателям объясняют, что демократия (референдум) вторичны по отношению к республике (решениям парламента и ЕС). Это более последовательно выглядит, если рассматривать украинский казус как инициированный извне: тогда пренебрежение ЕС демократическим выбором чужих граждан Украины последовательно продолжается пренебрежением ЕС демократическим мнением своих граждан Голландии.
Да, наши отцы-основатели предполагали, что республиканские институты будут ограничивать демократическую необузданность. Однако иногда это очень наглядно работает наоборот: те же голландские избиратели - менее радикальны по вопросам интеграции и расширения, чем их избранники. Да и у американских партий так же: кокусы, являюшиеся республиканским подходом, играют на руку партийным радикалам - Сандерсу и Крузу, в то время как более демократическое голосование в первичках - на руку более центристским Трампу и Клинтон.
Между тем, Республиканцы (большое Р) играют в свой вариант этой же политической эквилибристики. Нам объясняют, что на конвенции избранные делегаты должны и будут голосовать за президентского номинанта в интересах партии, и они знают лучше, чем избиратели - т.е. Республиканцы предпочитают республиканский подход, верно!? (впрочем, см. также аргументацию Закария) Но (иногда непосредственно) следом, ничтоже сумняшеся, выясняется, что в случае номинации в Верховный Суд очень важно, наоборот, передать выбор избирателям, т.е. быть Республиканцам демократами! Пока что это вполне им сходит с рук.
Есть, конечно, привлекательноая открытость в процедуре, когда номинанты основных партий заранее, еще до выборов, заявят о своих потенциальных номинациях в Верховный Суд, и избиратели де-факто будут голосовать втч. за судей и направление Scotus. Это бы придало дополнительную демократическую подпорку его легитимности, несколько пошатнушейся в последнее время в связи с участившимися политически ангажированными и юридически плохо мотивированными решениями, вроде Bush v. Gore, Kelo, Citizens United, Obergefell итп; и привнесло бы элемент выборности судей. Однако это же несет реальный риск значительного снижения стабильности американской политической системы в целом. Предпочтительнее ситуация, когда разные ветви правительства находятся в разных руках (divided government); напротив, при такой выборности судей, все четыре института могут оказаться в одних руках после выборов. Такая ситуация, когда обе палаты, президентство и суд были однопартийцами, уже возникала в начале столетия - and it wasn’t pretty.