Главные стихи в 2017
Олег Вулф
ВОЛЧЬЕ
1
Ехали два вагона, оба в Бронксе.
Плыли два облака, оба в Брянске.
А потом зашла одна чёрная женщина с ребёнком,
не в Ангарске, а босиком все.
И вот она говорит: мой милый,
сколько ни проживи, всё мимо.
Потому что там уже, за могилой,
там, за могилой не будем уже томимо.
Там не будем уже ни сдвоенно, ни троимо,
ни твоимо не станем, а будем себе творимо.
Кондуктор услышал и говорит: как твоё имя.
Как твоё имя. Она говорит: Марина.
Тогда кондуктор молча вышел на полустанке,
где два моряка, что выпив, что подуставши,
дулись в бролики на полставки,
по копейке за вист, и остатки сладки.
2
Ухом стреляешь во Вроцлаве. Сам же стоишь во Брянске.
Ну и где б ни стоял. Главное - была бы любовь.
Вот была бы и выла,
даже и на на убой.
А не выть нельзя, если вот любишь женщину.
Вот и стоишь и воешь. Нет чтобы посадить дерево, породить свина.
Так и говоришь ушедшему:
прости, ма.
Вой ведь страшное дело. Придёт полиция врукопашную.
Ну, морду набьёшь товарищу из Осетии.
А потом они с этими,
средствами Пашиными.
Но если сегодня силён возле луны Юпитер,
стой и вой, никому никакого пела.
Потому что любовь не даёт неделю,
это тело твоё поёт, душа пошла на дело.
Вера Полозкова
ИНТЕРВЬЮ
Я приехал
К соловью
Взять
Простое интервью.
- Что теперь у вас поют?
- Чиу-чиу! Пьюти-фьют!
- Да уж, выбор небогат.
Вы поёте наугад,
Даже нот не разучив?
- Пичи, пичи! Чив-чив-чив!
- Серы, зелены и пеги,
Правда ли, что вас коллеги
Обсуждают горячо?
- Цити, цити! Чо-чо-чо!
- Вот вы только и поёте,
Пока люди на работе -
Вышла гневная статья!
- Фити, фити! Тья-тья-тья!
- Я не отрицаю дара,
Но вот в смысле гонорара -
Как вы кормите семью?
- Тичи-тичи, кьюти-пью!
- Нет у вас такого чувства,
Будто новое искусство
Развращает молодёжь?
- Ричитиу, тьошь-тьошь-тьошь!
Крохотный, как свежий лист,
Улетел мой вокалист.
Что же мне давать в газету?
Разве только песню эту
С заголовком «Пьюти-фью:
как я ездил к соловью».
Феликс Чечик
* * *
Вальсирует листва.
Идут на убыль дни.
Подсевших на слова
спаси и сохрани!
В промозглом октябре,
невидимы почти,
они идут в толпе,
но им не по пути.
И ветер им в лицо,
и нескончаем дождь,
а жизни колесо
назад не повернёшь.
Но шарик на оси
остановился вдруг
и сколько ни проси -
не хочет сделать круг.
Но получили кайф
и сотворили миф,
вращение придав,
конвульсии продлив.
Денис Крюков
* * *
Когда я купил это драже,
Папа был жив,
Но нет папы уже, а 200 шт по 50 мг
Всё ещё тут, и новый снег
Заполняет собой весь путь.
Потерянное поколение носовых платков.
Потерянное поколение запятых.
Потерянное поколение телефонных гудков.
Выдох, вдох. Ых.
Такса бежит, как весёлый школьник.
В раскалённой гирлянде сна
Ты садишься на подоконник,
И весна становится не видна.
Старая куртка пахнет вороной.
Знаешь, как пахнет ворона,
Крот, черепаха, волк?
Как другой, потерянный и посторонний.
На морозе всё становится огромным, бескровным.
Бескровны слова, поэтому я умолк.
Станислав Лакоба
* * *
молния сказала что и ночное небо синее
Евгения Джен Баранова
* * *
Одуванчик зрит чудесное:
нос шершавого щенка.
Поперхнусь, вернусь, исчезну ли
неизвестно лишь пока.
Над прудами ветер бесится.
- Видел утку? фью да фьить!
Одуванчик просит: Месяц, а?
Дал бы небо поносить?
Или облако?! Я маленький.
Как ничтожному прожить.
Ни крыльца, ни умывальника -
не до жиру через «жи».
Месяц пьёт и пьёт без просыха,
не ответит малышне.
Одуванчик равен воздуху,
раме, маме, Миле, мне.
Олег Копылов
* * *
У одуванчиков горькие корни
(В.К.)
От горьких корней
Невесомые нитки -
Тонкая зелень,
Шаткие шапки.
Трракт! -
Сорваны детской рукой,
Аффайя! -
От выдоха вверх,
Почти облака,
И тут же на землю,
Горькие корни пустим
К потаённой воде,
Вглубь - и вновь
Совсем уже скоро -
Белое поле,
Пушистое белое поле.
Арво Метс
* * *
Внимательно смотреть
и улыбнуться -
тогда земляника покажется.
Николай Звягинцев
ЦАР ОСВОБОДИТЕЛ
Ты решила заказать себе вина.
От тебя сейчас уйдут четыре льва.
Ты почувствуешь следы на ободках,
Всех охотников с медовой головой.
Они выйдут из кармашка кошелька,
Прыгнут в город, не коснувшись мостовой.
Вдоль бульвара, по его воротнику
Ходят люди между стёкол и фасет,
Ловят радости и деньги волокут,
Гонят львов своих по правой полосе.
Кто придумал, что свобода пустота -
Это кисточка на кончике хвоста.
Просто кисточка, свободная строка,
Словно стружка с городского верстака.
Наташа Токарева
* * *
Я смотрю на муравья
С грустной мыслью: «Кто же я?».
Александр Ермаков
Я - ДЯТЕЛ
Жизнь - дерево. Я - дятел.
Стучу-стучу, а мир мне не понятен.
Семён Кирсанов
ЛЕСНОЙ ПЕРЕВЕРТЕНЬ
Летя, дятел,
ищи пи́щи.
Ищи, пищи́!
Веред дерев
ища, тащи
и чуть стучи
носом о сон.
Буди дуб,
ешь еще.
Не сук вкусен -
червь - в речь,
тебе - щебет.
Жук уж
не зело полезен.
Личинок кончил?
Ты - сыт?
Тепло ль петь?
Ешь еще
и дуди
о лесе весело.
Хорошо. Шорох.
Утро во рту
и клей елки
течет.
Влад Маленко
Я ТЕБЯ ВЛЮБЛЮ
Земля крутится под ночным одеялом.
Делая не мёртвую, а живую петлю́,
Лётчик пишет в небе крахмалом
«Я тебя влюблю».
Кашляют возле станции пушки.
Снег подражает каменному углю.
Солдат царапает ножом на кружке:
«Я тебя влюблю».
Поэт, чьи стихи расцветают как будто дети,
Пишет, буквы поднося ко рту на ноже:
«Я влюблю тебя, слышишь,
я тебя отниму от смерти,
Старых людей, с деньгами в пустой душе!»
«Я влюблю тебя» - звучит горячо и остро.
И не теряет звучания год от года!
А что адресаты?
Адресаты влюбляются с удовольствием,
Но уходят вить гнёзда с другими.
Это природа.
Их потомство является их дорогим ответом.
Их привычки всегда оправдают уют и быт.
Но есть исключения. И они занимаются ветром.
И от них рождаются те,
кто любовь хранит.
Я - солдат, я - поэт, и я - лётчик в пределах воли.
Я почти иностранец, родом из этих мест.
Волноваться всю жизнь.
Волновать, чтоб исполнить волны.
Мой прекрасный и страшный удел.
Мой январский крест.
Вениамин Блаженный
* * *
В детстве мне казалось, что «бессмыслица» это бабочка,
Но бабочка, которую увидит не всякий,
Бабочка, у которой на крылышках серебристая пыльца.
Те, кто говорили «бессмыслица», пожимали плечами,
И глаза у них были глазами обиженных детей:
Некоторым из них казалось, что они эту бабочку видели,
Но поди поймай её - «бессмыслицу»!
А я вот увидел её почти взаправду,
Но увидел не в детстве, а в ранней юности, -
Оказалось: что «бессмыслица» не бабочка, а птица,
Птица с маленькою головкою лугового цветка
И зелёными глазами недоступной мне женщины, -
Это ведь в неё влюбился я в восьмом классе,
В учительницу русского языка, -
И она мне приснилась во сне,
И я даже пытался сказать ей что-то о своей любви,
Но она с обидой пожала плечами:
«Какая-то бессмыслица!»
Олег Асиновский
* * *
Всю разбрызгала, пока несла
воду, сладкая на голову осла.
И сама болеет лучевой.
У неё броня над головой
форму повторяет головы.
Мочки ей отлизывают львы.
Глазоньки ослиные косят
в Баренцевом море на крысят.
А изобретатель запятой
перископ вручает золотой.
Генрих Гейне
(перевод Самуила Маршака)
ГОНЕЦ
Гонец, скачи во весь опор
Через леса, поля,
Пока не въедешь ты во двор
Дунка́на-короля.
Спроси в конюшне у людей,
Кого король-отец
Из двух прекрасных дочерей
Готовит под венец.
Коль тёмный локон под фатой,
Ко мне стрелой лети.
А если локон золотой,
Не торопись в пути.
В канатной лавке раздобудь
Верёвку для меня
И поезжай в обратный путь,
Не горяча коня.
Андрей Сен-Сеньков
КАКОЙ КРАСИВЫЙ ПОЧЕРК
человек-невидимка
через газету брачных объявлений
находит ту самую
пишет ей
получает через неделю ответ
прозрачное письмо
догадывается
что там всего четыре слова
не хочу тебя видеть
Олег Юрьев
* * *
в россии маленькой двойной
в её волне сверкальной
мы были сном и довойной
и завойно́й зеркальной
мы спали в кованой воде
в её литом завое
в огнях пружинных и везде
где падали мы двое
где два окна и довойна
и завойна за воем
ночных машин - и чашка сна
под солнечным завоем
и где - невидимы чужим
ни локтем ни коленом -
мы и сейчас ещё лежим
в огне военнотленном
Михаил Гронас
* * *
что нажито - сгорело: угли
пойду разгребу золу может найду железный рублик (давно не в ходу) или юлу
в бывшем детском углу
а на бывшую кухню не сунешься - рухнет: перекрытия слабые, основания, стояки
мы мои дети мои старики оказались на улице не зная куда и сунуться
впрочем господь не жалеет ни теплой зимы ни бесплатной еды
оказалось, что дом был не нужен снаружи не хуже
и всё потихоньку устраивается
наши соседи - тоже погорельцы
они
отстраивают домишко
не слишком верится в успех этой новой возни: они ж не строители а как и мы погорельцы но дело даже не в том а просто непонятно зачем им дом - будет напоминать о доме
дома о домах люди о людях рука о руке между тем на нашем языке забыть значит начать быть забыть значит начать быть нет ничего светлее и мне надо итти но я несколько раз на прощание повторю чтобы вы хорошенько забыли:
забыть значит начать быть
забыть значит начать быть
забыть значит начать быть
Антон Метельков
* * *
от Гиляровского до Соколовского
легла Москва
ты говоришь слова и повторишь: слова
слова, слова
здесь Витя Iванiв, карманы вывернув
ушёл в отрыв
на белой скатерти отцу и матери
окно открыв
трамваи тренькают за деревенькою
ища покой
а нам всё кажется, что нам не кажется
что мы с тобой
ВОЛЧЬЕ
1
Ехали два вагона, оба в Бронксе.
Плыли два облака, оба в Брянске.
А потом зашла одна чёрная женщина с ребёнком,
не в Ангарске, а босиком все.
И вот она говорит: мой милый,
сколько ни проживи, всё мимо.
Потому что там уже, за могилой,
там, за могилой не будем уже томимо.
Там не будем уже ни сдвоенно, ни троимо,
ни твоимо не станем, а будем себе творимо.
Кондуктор услышал и говорит: как твоё имя.
Как твоё имя. Она говорит: Марина.
Тогда кондуктор молча вышел на полустанке,
где два моряка, что выпив, что подуставши,
дулись в бролики на полставки,
по копейке за вист, и остатки сладки.
2
Ухом стреляешь во Вроцлаве. Сам же стоишь во Брянске.
Ну и где б ни стоял. Главное - была бы любовь.
Вот была бы и выла,
даже и на на убой.
А не выть нельзя, если вот любишь женщину.
Вот и стоишь и воешь. Нет чтобы посадить дерево, породить свина.
Так и говоришь ушедшему:
прости, ма.
Вой ведь страшное дело. Придёт полиция врукопашную.
Ну, морду набьёшь товарищу из Осетии.
А потом они с этими,
средствами Пашиными.
Но если сегодня силён возле луны Юпитер,
стой и вой, никому никакого пела.
Потому что любовь не даёт неделю,
это тело твоё поёт, душа пошла на дело.
Вера Полозкова
ИНТЕРВЬЮ
Я приехал
К соловью
Взять
Простое интервью.
- Что теперь у вас поют?
- Чиу-чиу! Пьюти-фьют!
- Да уж, выбор небогат.
Вы поёте наугад,
Даже нот не разучив?
- Пичи, пичи! Чив-чив-чив!
- Серы, зелены и пеги,
Правда ли, что вас коллеги
Обсуждают горячо?
- Цити, цити! Чо-чо-чо!
- Вот вы только и поёте,
Пока люди на работе -
Вышла гневная статья!
- Фити, фити! Тья-тья-тья!
- Я не отрицаю дара,
Но вот в смысле гонорара -
Как вы кормите семью?
- Тичи-тичи, кьюти-пью!
- Нет у вас такого чувства,
Будто новое искусство
Развращает молодёжь?
- Ричитиу, тьошь-тьошь-тьошь!
Крохотный, как свежий лист,
Улетел мой вокалист.
Что же мне давать в газету?
Разве только песню эту
С заголовком «Пьюти-фью:
как я ездил к соловью».
Феликс Чечик
* * *
Вальсирует листва.
Идут на убыль дни.
Подсевших на слова
спаси и сохрани!
В промозглом октябре,
невидимы почти,
они идут в толпе,
но им не по пути.
И ветер им в лицо,
и нескончаем дождь,
а жизни колесо
назад не повернёшь.
Но шарик на оси
остановился вдруг
и сколько ни проси -
не хочет сделать круг.
Но получили кайф
и сотворили миф,
вращение придав,
конвульсии продлив.
Денис Крюков
* * *
Когда я купил это драже,
Папа был жив,
Но нет папы уже, а 200 шт по 50 мг
Всё ещё тут, и новый снег
Заполняет собой весь путь.
Потерянное поколение носовых платков.
Потерянное поколение запятых.
Потерянное поколение телефонных гудков.
Выдох, вдох. Ых.
Такса бежит, как весёлый школьник.
В раскалённой гирлянде сна
Ты садишься на подоконник,
И весна становится не видна.
Старая куртка пахнет вороной.
Знаешь, как пахнет ворона,
Крот, черепаха, волк?
Как другой, потерянный и посторонний.
На морозе всё становится огромным, бескровным.
Бескровны слова, поэтому я умолк.
Станислав Лакоба
* * *
молния сказала что и ночное небо синее
Евгения Джен Баранова
* * *
Одуванчик зрит чудесное:
нос шершавого щенка.
Поперхнусь, вернусь, исчезну ли
неизвестно лишь пока.
Над прудами ветер бесится.
- Видел утку? фью да фьить!
Одуванчик просит: Месяц, а?
Дал бы небо поносить?
Или облако?! Я маленький.
Как ничтожному прожить.
Ни крыльца, ни умывальника -
не до жиру через «жи».
Месяц пьёт и пьёт без просыха,
не ответит малышне.
Одуванчик равен воздуху,
раме, маме, Миле, мне.
Олег Копылов
* * *
У одуванчиков горькие корни
(В.К.)
От горьких корней
Невесомые нитки -
Тонкая зелень,
Шаткие шапки.
Трракт! -
Сорваны детской рукой,
Аффайя! -
От выдоха вверх,
Почти облака,
И тут же на землю,
Горькие корни пустим
К потаённой воде,
Вглубь - и вновь
Совсем уже скоро -
Белое поле,
Пушистое белое поле.
Арво Метс
* * *
Внимательно смотреть
и улыбнуться -
тогда земляника покажется.
Николай Звягинцев
ЦАР ОСВОБОДИТЕЛ
Ты решила заказать себе вина.
От тебя сейчас уйдут четыре льва.
Ты почувствуешь следы на ободках,
Всех охотников с медовой головой.
Они выйдут из кармашка кошелька,
Прыгнут в город, не коснувшись мостовой.
Вдоль бульвара, по его воротнику
Ходят люди между стёкол и фасет,
Ловят радости и деньги волокут,
Гонят львов своих по правой полосе.
Кто придумал, что свобода пустота -
Это кисточка на кончике хвоста.
Просто кисточка, свободная строка,
Словно стружка с городского верстака.
Наташа Токарева
* * *
Я смотрю на муравья
С грустной мыслью: «Кто же я?».
Александр Ермаков
Я - ДЯТЕЛ
Жизнь - дерево. Я - дятел.
Стучу-стучу, а мир мне не понятен.
Семён Кирсанов
ЛЕСНОЙ ПЕРЕВЕРТЕНЬ
Летя, дятел,
ищи пи́щи.
Ищи, пищи́!
Веред дерев
ища, тащи
и чуть стучи
носом о сон.
Буди дуб,
ешь еще.
Не сук вкусен -
червь - в речь,
тебе - щебет.
Жук уж
не зело полезен.
Личинок кончил?
Ты - сыт?
Тепло ль петь?
Ешь еще
и дуди
о лесе весело.
Хорошо. Шорох.
Утро во рту
и клей елки
течет.
Влад Маленко
Я ТЕБЯ ВЛЮБЛЮ
Земля крутится под ночным одеялом.
Делая не мёртвую, а живую петлю́,
Лётчик пишет в небе крахмалом
«Я тебя влюблю».
Кашляют возле станции пушки.
Снег подражает каменному углю.
Солдат царапает ножом на кружке:
«Я тебя влюблю».
Поэт, чьи стихи расцветают как будто дети,
Пишет, буквы поднося ко рту на ноже:
«Я влюблю тебя, слышишь,
я тебя отниму от смерти,
Старых людей, с деньгами в пустой душе!»
«Я влюблю тебя» - звучит горячо и остро.
И не теряет звучания год от года!
А что адресаты?
Адресаты влюбляются с удовольствием,
Но уходят вить гнёзда с другими.
Это природа.
Их потомство является их дорогим ответом.
Их привычки всегда оправдают уют и быт.
Но есть исключения. И они занимаются ветром.
И от них рождаются те,
кто любовь хранит.
Я - солдат, я - поэт, и я - лётчик в пределах воли.
Я почти иностранец, родом из этих мест.
Волноваться всю жизнь.
Волновать, чтоб исполнить волны.
Мой прекрасный и страшный удел.
Мой январский крест.
Вениамин Блаженный
* * *
В детстве мне казалось, что «бессмыслица» это бабочка,
Но бабочка, которую увидит не всякий,
Бабочка, у которой на крылышках серебристая пыльца.
Те, кто говорили «бессмыслица», пожимали плечами,
И глаза у них были глазами обиженных детей:
Некоторым из них казалось, что они эту бабочку видели,
Но поди поймай её - «бессмыслицу»!
А я вот увидел её почти взаправду,
Но увидел не в детстве, а в ранней юности, -
Оказалось: что «бессмыслица» не бабочка, а птица,
Птица с маленькою головкою лугового цветка
И зелёными глазами недоступной мне женщины, -
Это ведь в неё влюбился я в восьмом классе,
В учительницу русского языка, -
И она мне приснилась во сне,
И я даже пытался сказать ей что-то о своей любви,
Но она с обидой пожала плечами:
«Какая-то бессмыслица!»
Олег Асиновский
* * *
Всю разбрызгала, пока несла
воду, сладкая на голову осла.
И сама болеет лучевой.
У неё броня над головой
форму повторяет головы.
Мочки ей отлизывают львы.
Глазоньки ослиные косят
в Баренцевом море на крысят.
А изобретатель запятой
перископ вручает золотой.
Генрих Гейне
(перевод Самуила Маршака)
ГОНЕЦ
Гонец, скачи во весь опор
Через леса, поля,
Пока не въедешь ты во двор
Дунка́на-короля.
Спроси в конюшне у людей,
Кого король-отец
Из двух прекрасных дочерей
Готовит под венец.
Коль тёмный локон под фатой,
Ко мне стрелой лети.
А если локон золотой,
Не торопись в пути.
В канатной лавке раздобудь
Верёвку для меня
И поезжай в обратный путь,
Не горяча коня.
Андрей Сен-Сеньков
КАКОЙ КРАСИВЫЙ ПОЧЕРК
человек-невидимка
через газету брачных объявлений
находит ту самую
пишет ей
получает через неделю ответ
прозрачное письмо
догадывается
что там всего четыре слова
не хочу тебя видеть
Олег Юрьев
* * *
в россии маленькой двойной
в её волне сверкальной
мы были сном и довойной
и завойно́й зеркальной
мы спали в кованой воде
в её литом завое
в огнях пружинных и везде
где падали мы двое
где два окна и довойна
и завойна за воем
ночных машин - и чашка сна
под солнечным завоем
и где - невидимы чужим
ни локтем ни коленом -
мы и сейчас ещё лежим
в огне военнотленном
Михаил Гронас
* * *
что нажито - сгорело: угли
пойду разгребу золу может найду железный рублик (давно не в ходу) или юлу
в бывшем детском углу
а на бывшую кухню не сунешься - рухнет: перекрытия слабые, основания, стояки
мы мои дети мои старики оказались на улице не зная куда и сунуться
впрочем господь не жалеет ни теплой зимы ни бесплатной еды
оказалось, что дом был не нужен снаружи не хуже
и всё потихоньку устраивается
наши соседи - тоже погорельцы
они
отстраивают домишко
не слишком верится в успех этой новой возни: они ж не строители а как и мы погорельцы но дело даже не в том а просто непонятно зачем им дом - будет напоминать о доме
дома о домах люди о людях рука о руке между тем на нашем языке забыть значит начать быть забыть значит начать быть нет ничего светлее и мне надо итти но я несколько раз на прощание повторю чтобы вы хорошенько забыли:
забыть значит начать быть
забыть значит начать быть
забыть значит начать быть
Антон Метельков
* * *
от Гиляровского до Соколовского
легла Москва
ты говоришь слова и повторишь: слова
слова, слова
здесь Витя Iванiв, карманы вывернув
ушёл в отрыв
на белой скатерти отцу и матери
окно открыв
трамваи тренькают за деревенькою
ища покой
а нам всё кажется, что нам не кажется
что мы с тобой