...И снова грустная карусель со зверями
Виктор Боммельштейн. Мы не знаем
Зачем огоньки
Прогуливаясь, я заметил, что в один из дворов, мимо которых я проходил, приехала мусорная машина и за ней роились какие-то огоньки. Первая моя мысль была - что люди выбрасывают светящийся мусор, что, может быть, например, начали делать такие мешки для мусора, которые светятся в темноте. Потом я подумал, что, возможно, люди выбрасывают светящихся рыб, что, может, жителям этого района надоели светящиеся рыбы. И только приглядевшись, я понял, что просто за мусорной машиной скопились другие машины, и их горящие фары я сквозь слёзы принимал то за кульки с мусором, то за несчастных рыб.
Парацельс
На автобусной остановке, с которой я езжу на службу, уже давно живут большие простые собаки. Чем они живут - непонятно, всегда, когда я их вижу, они или уныло лежат прямо на земле, или переходят с места на место и потом снова ложатся. Правда, иногда и у них бывает праздник - когда приходит коровья собака. Тогда они машут хвостами, танцуют, поют тоненькими голосами и всячески стараются изображать веселье.
Я замечал, что в новых районах, где не закончилось ещё строительство домов, всегда много собак. Во времена Парацельса по этому поводу можно было придумать целую теорию - что строительные работы, например, такие, как рытьё котлованов или долбление скважин, нарушают равновесие элементов в земной коре, в результате чего потревоженная земля порождает собак, как некогда породила гигантов и сторуких. Неслучайно собаки обычно бывают земных цветов - бурые, жолтые, серые, чорные. Зелёные, синие или розовые собаки встречаются намного реже.
Лимб
Ещё я люблю такое положение. Когда идёшь вечером вдоль по длинной, пустой и сумрачной второстепенной улице, а где-то далеко впереди едва заметно сияние оживлённого центрального проспекта, где трамваи, магазины, а в киосках продают журналы и цветы.
Так у Игнатия Брянчанинова добродетельные язычники на том свете только издали смогут видеть радости Царства.
Tales about dwarfs and gnomes
Самое любимое для меня сочетание времени года и времени суток - вечер неранней осени. Тут, конечно, любимая моя тема - взаимопроникновение ночного и дневного миров. Когда идёшь из школы, а кругом - полуночная почти темнота, так, что даже не видишь, что под ногами. И, вдруг, среди этой темноты - играющие дети или открытый магазин. И городские огни совсем особенные, не такие, как летом или зимой, и вокруг удивительные сочетания синего, золотого, зелёного, серого, и повсюду ощущение какого-то потустороннего уюта, и, часто - звёзды.
Мы не знаем
На узкой, проложенной среди сугробов тропинке мне встретились две девочки с небольшой собачкой. Собачка тотчас же потянулась ко мне, что меня немного встревожило (какой интерес может иметь хотя небольшой, но хищный зверь к незнакомому человеку, кроме гастрономического?), и я, может быть, не очень удачно, спросил у девочек, не собирается ли их собака съесть меня. Первой девочке мои слова показались смешными, и она успела сказать только: «Такой большой…» и рассмеялась. Зато ответ второй девочки мне очень понравился - она сказала: «Мы не знаем».
Зачем огоньки
Прогуливаясь, я заметил, что в один из дворов, мимо которых я проходил, приехала мусорная машина и за ней роились какие-то огоньки. Первая моя мысль была - что люди выбрасывают светящийся мусор, что, может быть, например, начали делать такие мешки для мусора, которые светятся в темноте. Потом я подумал, что, возможно, люди выбрасывают светящихся рыб, что, может, жителям этого района надоели светящиеся рыбы. И только приглядевшись, я понял, что просто за мусорной машиной скопились другие машины, и их горящие фары я сквозь слёзы принимал то за кульки с мусором, то за несчастных рыб.
Парацельс
На автобусной остановке, с которой я езжу на службу, уже давно живут большие простые собаки. Чем они живут - непонятно, всегда, когда я их вижу, они или уныло лежат прямо на земле, или переходят с места на место и потом снова ложатся. Правда, иногда и у них бывает праздник - когда приходит коровья собака. Тогда они машут хвостами, танцуют, поют тоненькими голосами и всячески стараются изображать веселье.
Я замечал, что в новых районах, где не закончилось ещё строительство домов, всегда много собак. Во времена Парацельса по этому поводу можно было придумать целую теорию - что строительные работы, например, такие, как рытьё котлованов или долбление скважин, нарушают равновесие элементов в земной коре, в результате чего потревоженная земля порождает собак, как некогда породила гигантов и сторуких. Неслучайно собаки обычно бывают земных цветов - бурые, жолтые, серые, чорные. Зелёные, синие или розовые собаки встречаются намного реже.
Лимб
Ещё я люблю такое положение. Когда идёшь вечером вдоль по длинной, пустой и сумрачной второстепенной улице, а где-то далеко впереди едва заметно сияние оживлённого центрального проспекта, где трамваи, магазины, а в киосках продают журналы и цветы.
Так у Игнатия Брянчанинова добродетельные язычники на том свете только издали смогут видеть радости Царства.
Tales about dwarfs and gnomes
Самое любимое для меня сочетание времени года и времени суток - вечер неранней осени. Тут, конечно, любимая моя тема - взаимопроникновение ночного и дневного миров. Когда идёшь из школы, а кругом - полуночная почти темнота, так, что даже не видишь, что под ногами. И, вдруг, среди этой темноты - играющие дети или открытый магазин. И городские огни совсем особенные, не такие, как летом или зимой, и вокруг удивительные сочетания синего, золотого, зелёного, серого, и повсюду ощущение какого-то потустороннего уюта, и, часто - звёзды.
Мы не знаем
На узкой, проложенной среди сугробов тропинке мне встретились две девочки с небольшой собачкой. Собачка тотчас же потянулась ко мне, что меня немного встревожило (какой интерес может иметь хотя небольшой, но хищный зверь к незнакомому человеку, кроме гастрономического?), и я, может быть, не очень удачно, спросил у девочек, не собирается ли их собака съесть меня. Первой девочке мои слова показались смешными, и она успела сказать только: «Такой большой…» и рассмеялась. Зато ответ второй девочки мне очень понравился - она сказала: «Мы не знаем».