Поищи под фонарём
Как правильно просить у папы линкор.
Бюрократическая - или, иначе, организационная - модель объяснения военной политики в наши дни очень популярна в западной исторической науке - и отечественных интернетах. Суть этой модели весьма проста: руководство военной организации - как любой бюрократической организации - всегда стремится к максимизации финансирования и расширению политического влияния (по нашему - "хочет пилить"). Бюрократическая модель противопоставляется традиционной - не сказать устаревшей - модели "политики и действий" (policy and operation), в которой предполагается, что военные в мирное время готовятся к прошедшей войне.
Безусловно, бюрократическая модель обладает серьёзной объяснительной силой, и в ряде случаев действительно оказывается предпочитетельней модели "политики и действий". Однако она обладает крупными недостатками. Так, эта модель вроде бы построена на лучшем понимании природы человека, поскольку предполагает, что основной движущей силой являются страсти (алчность, "воля к власти"). Но, на самом деле, представление об исходно "грешной" природе человека есть представление устаревшее без "но и если", это представление из времён Достоевского и Ницше, а мы с тех пор узнали много нового. Более того, хотя в качестве движущей силы выступают страсти, в конечном итоге модель строится на предположении о том, что все решения являются строго рациональными, и если их нельзя назвать таковыми с точки зрения "политики и действий", то их следует объяснять через "бюрократию". Между тем, деятельность человека не является строго рациональной. Желание оставить за скобками иррациональное - убеждения или страхи - понятно, поскольку иррациональные мотивы сложно зафиксировать объективно. Но если это желание и понятно, то оно отнюдь не становится автоматически оправданным.
Далее, основное предположение бюрократической модели в некоторых случаях не работает со всей очевидностью. Не все военные руководители и не во все времена стремились к увеличению финансирования. Мы, в нашем узком кругу, с ходу можем привести в пример и Теофиля Оба, и Лео фон Каприви, и Джона Фишера (тем самым, помимо прочего, лишний раз подчеркнув истинную ценность изучения истории).
Наконец, в примитивном изводе бюрократическая модель предполагает, что военные всегда ищут наиболее страшную из мыслимых (и даже немыслимых) угроз, с тем, чтобы получить от страны как можно больше денег. Это тоже далеко не всегда так - более того, это, вероятно, всегда не так. Есть варианты более изящные.
Шведский военный историк Гуннар Оселиус (Gunnar Åselius) в книге The Rise and Fall of the Soviet Navy in the Baltic 1921-1941 цитирует другого шведа, некоего Хокана Виберга (Håkan Wiberg), которого называет "исследователем [проблем] мира [и войны]" (peace researcher). Второй швед предложил нам концепцию "подходящей угрозы" (adjusted threat), в соответствии с которой военная доктрина в большинстве случаев является ответом на "оценку угрозы, не являющейся ни слишком сильной, ни слишком слабой, а подходящей для существующей организации и бюджетных предпожений" (в оригинале: a threat perception which is not too difficult nor too easy, but adjusted to the existing organization and the current budget-proposals).
Вот этот вариант поинтересней. Он неплохо подходит и для "теории риска" Тирпица, объяснение которой "через бюрократию" стало общим местом. Он так же неплохо описывает французскую "фиксацию" на итальянцах и (чуть позже) австрийцах. И он очень хорошо подходит к американцам на рубеже веков - и к недавно упомянутому нами тексту Мэхэна.
В этом тексте есть одна сюжетная линия, которую я сознательно оставил за скобками потому, что она, на мой взгляд, является безусловно пропагандистской - иными словами, я уверен, что сам Мэхэн не верил в описанную им угрозу. Речь об угрозе немецкой. Мэхэн пишет о риске появления немецкой колонии в Бразилии - что было бы, по его мнению, нарушением "доктрины Монро" - о риске поглощения Нидерландов Германией с переходом под немецкий контроль голландских колоний, в том числе, Кюрасао. Наконец, он в явном виде упоминает первый "Закон о флоте".
Почему я уверен, что Мэхэн неискренен в "немецкой части" текста ? Во-первых, потому, что он сам вынужден делать прямые оговорки - "очевидно, невероятно", что новая немецкая программа направлена против США, "тем не менее". Во-вторых, потому, что его собственные рассуждения о "теории риска" противоречат идее "немецкой угрозы". Мэхэн вполне поддерживает идею "губернатора Морриса" из 1794 г. о том, что "двадцать линейных кораблей" удержали бы европейскую нацию от войны с США не только потому, что война в Европе могла начаться в любой момент - но и потому, что в случае войны с США и изменения баланса сил в Европе вероятность войны возрастала. Это же, очевидно и безусловно, следовало отности и к потенциальному конфликту США с Германией. Наконец, в-третьих, лично Мэхэн едва ли мог считать, что Германия способна присоединить Нидерланды, не вступив в войну с Великобританией - он сам много чернил потратил на то, чтобы описать мудрую заботу британцев о нейтралитете Low Countries. Передача колоний - дело другое, но в тексте Мэхэна речь именно о поглощении.
И, тем не менее, немецкая угроза в тексте Мэхэна занимает не просто больше, а намного больше места, чем угроза британская или японская. Первая - "слишком велика" (хотя и у Британии можно вырвать Гавайи), вторая - "слишком мала". Мэхэн всё-таки пишет о том, что японский флот следует рассматривать как "мерило" для американского флота в Тихом океане, но он пока далёк от того, чтобы называть японскую угрозу главной. На дворе - январь 1898 г., американцы ещё не взяли ни Филиппины, ни Гавайи, и у американцев уже есть 6 броненосцев в строю, да 5 - в постройке. Этого, в общем, может хватить против японцев - и, стало быть, стимулировать дальнейший рост флота через японцев нельзя (первая "японская паника" в США случится только в 1907 г.). Таким образом, выбор Мэхэном немцев можно считать очень интересным примером работы принципа "подходящей угрозы".
Заметим, что идею Мэхэна руководство американского флота взяло на вооружение. Вплоть до Первой мировой манёвры в соответствии с постепенно формирующимся War Plan Black проводились регулярно - американский линейный флот учился воевать с флотом немецким в Карибском бассейне. Фактически, этот сценарий был основным - или как минимиму одним из основных.
Немецкая угроза не была совсем немыслимой. Был кризис в Венесуэле, в1913 г. пара немецких дредноутов совершила турне в Южную Америку, и немцы тоже рисовали планы войны с США. Тем не менее, вероятность столкновения США с Германией была невелика. А руководство американского флота на протяжении полутора десятков лет искало ключи под фонарём. С успехом, надо сказать.
Таким образом, "организационная модель" позволяет нам лучше понять кажущиеся с иных ракурсов странными идеи. Тем не менее, полагаю, что эту модель нельзя использовать как главную, хотя она, безусловно, может сослужить добрую службу. Особенно в изящном шведском варианте.