Парадокс авианосца №3
В споре о линкоре и авианосце - прекрасном споре, уходящем, увы, в край ностальгии - всегда незримо присутствовал Галилей. Самые отчаянные поклонники авиации не могли не принимать во внимание тот факт, что Земля вращается вокруг своей оси. А самолёты времён Второй мировой не могли эффективно работать ночью. Так надводные корабли находили "нишу" с лаврами и крестами. Так Галилей помог линкору - и он же, парадоксальным образом, спас благородное искусство дуэли авианосцев.
Авианосец уязвим - так считали все ещё до войны. И особенно уязвим в тот момент, когда на его борту находятся заправленные и вооружённые ударные самолёты. Авианосец трудно найти - с этим тоже были все согласны. И, наконец, всем было ясно, что авианосец может ударить сильно, а особенно сильно - по другому авианосцу. А потому, что найти авианосец трудно - ударить он может из ниоткуда.
Даже эти, поначалу абстрактные, соображения, превращали дуэль авианосцев в дело, требующее психики паркурщика - от мужиков за пятьдесят, командующих авианосными соединениями. Мидуэйский кошмар превратил абстракцию в реальность. Теперь всем было ясно, насколько это страшно: атака пикировщиков в тот момент, когда ангары наполнены бомбами, торпедами и бензином. Теперь всем было ясно, насколько это опасно: не найти противника вовремя и получить удар из звонкой пустоты. Того и Джеллико никогда не видели во сне то, что видели Нагумо и Флетчер - после Мидуэя.
Так родилась "тактическая паранойя". После 4 июня 1942 г. категорический императив командующего авианосным соединением был прост: не "принимай" атаку с ударными самолётами на борту. Подними самолёты в воздух как можно раньше и пошли хоть куда-нибудь. Так Нагумо - которому при Мидуэе пришлось стать паркурщиком - 26 октября 1942 г., у Санта-Крус, после атаки американских разведчиков, приказал поднять вторую ударную группу "Сёкаку" как можно скорее, не дожидаясь готовности "Дзуйкаку". Нагумо не рискнул подождать лишних полчаса - и это спасло "Энтерпрайз" от участи "Хорнета". Так Спрюэнс, 19 июня 1944 г., у Марианских островов, приказал поднять в воздух ударные самолёты после первого радарного контакта с самолётами противника - что фактически лишало его шансов нанести эффективный удар по противнику, которого он ещё не нашёл. Фредерик Шерман, согрешив против императива, 24 октября 1944 г., у Лусона, приказал убрать готовые ударные самолёты с палубы в ангары - и потерял "Принстон".
Дуэль авианосцев - это было что-то по-настоящему страшное, что-то, с чем адмиралы не сталкивались ранее. Неопределённая, нестабильная ситуация, в которой можно потерять всё за минуту - буквально. Ставки были высоки, страх - силён. От полного паралича воли спасало одно - ночь. Ночью можно было не бояться - почти. Ночью можно было спокойно - сравнительно - идти на исходную, вооружать и заправлять самолёты, размещать их на палубе и ждать астрономических сумерек - с тем, чтобы услать "страйк". Сразу, куда-то.
Если бы палубная авиация времён Второй мировой была более совершенна, если бы палубные самолёты могли взлетать, садиться и атаковать ночью так же хорошо, как днём, никаких авианосных дуэлей не было бы. Как минимум, после Мидуэя. Было бы слишком страшно.