Тирпиц как учёный
Зачем адмиралам философия.
В текстах, посвящённых жизни и творчеству Альфреда Тирпица, обязательно упоминают Dienstschrieft IX. Биограф Тирпица Патрик Келии называет Dienstschrift IX самым важным документом в истории немецкого флота. Возможно, так оно и есть. До недавнего времени текст можно было скачать с сайта Бундесмарине, а ссылка была в нашей библиотеке, но сейчас линк мёртв - ещё одно свидетельство всеобщего упадка и приближения тёмных веков.
Dienstschrieft IX - это докладная записка, составленная по итогам манёвров "Практической эскадры" немецкого флота осенью 1893 г. Документ датирован 16 июня 1894 г., подписан начальником ОКМ адмиралом фон дер Гольцем. Автором документа - в чём никто никогда не высказывает сомнений - был капитан цур зее Альфред Тирпиц, начальник штаба фон дер Гольца. По мнению Келли, весьма вероятно, что Тирпицу помогал капитан-лейтенант Отто Браун, начальник отдела AIII ОКМ, отвечавший за составление оперативных планов на Западе (т.е. против Франции) и служивший вместе с Тирпицем в "миноносной банде". Это, впрочем, не принципиально.
Обычно комментаторы обращают внимание на стратегические идеи, изложеные в "девятом динстршифте". Самая главная из которых суть "естественным назначением флота является стратегическое наступление". Интерес к этой идее понятен, равно как и возникающий столь же естественным образом вопрос о том, как эта идея превратилась в "гельголандское сидение".
Я, впрочем, сегодня хочу обратить внимание на преамбулу. Введение вообще зачастую оказывается самой интересной частью текста. Как минимум оно позволяет быстро оценить богатство интеллектуального арсенала автора. Вот давайте попробуем посмотреть, чем был вооружён Тирпиц к лету 1894 г.
Слово "попробуем" важно. Когда-то я хотел перевести текст полностью, но увы. Тирпиц хоть и не Сунь-Цзы, но с архаизмами и лапидарностью у него всё в порядке. Например, попытка разобраться с Allerhöchste Willensmeinung принесла неожиданные результаты (я остановился на ВЫСОЧАЙШЕЙ ВОЛЕ, но без уверенности). В общем, на то, чтобы сделать полный перевод, меня не хватило. Ниже - близкое по смыслу изложение введения. Для желающих помочь и подправить: здесь сам документ; в конце, под спойлером, будет оригинальный фрагмент и попавшийся мне недавно английский перевод - но он, по моему мнению, не очень хорош (мягко говоря).
Итак:
Господствующая неуверенность [относительно] сущности и цели флота была препятствием для развития наших военно-морских сил с момента их основания. Даже если это положение и изменилось благодаря ВЫСОЧАЙШЕЙ ВОЛЕ (Allerhöchste Willensmeinung), природа вещей может стать ясна только после многолетней работы всех и каждого.
Принимая это во внимание, в последние годы мы начали искать пусть не безусловно верный, но определенный и единообразный путь для нашего развития, посредством систематически связанных тактических и стратегических учений и работы Адмиралштаба. Подобные мирные упражнения и работа не могут заменить реальный боевой опыт, однако следует помнить, что, во-первых, и боевой опыт прошлого оказывался обманчивым в настоящем, и, во-вторых, только в мирное время цепочка вопросов может быть подвергнута систематическому изучению на основе достаточно точных и [правильно] обработанных наблюдений. На этом пути зачастую можно получить даже более ясное представление о том, что верно, чем [при изучения истории] морской войны, в которой редки кризисы и решительные сражения (Krisen und Entscheidungen), рапорты кратки, и [велика роль] впечатлений. Далее, для вопросов, на которые нельзя ответить в мирное время, мы получаем как минимум набор соображений, облегчающих принятие правильных решений на войне и, в первую очередь, обеспечивающих единство [действий и замыслов], без которого успех в морской войне немыслим.
Если цели верховного командования соответствуют образу действий, заданному Его Величеством Кайзером, а действия верховного командования, как следует ожидать, встречают активную поддержку и [проводятся в жизнь при] сотрудничестве всего офицерского корпуса, тогда успех нас не оставит.
Пока следует отложить на будущее разработку боевых уставов и инструкций, в которых будут изложены наши планы и пути развития так, как они изложены в классических армейских «Полевых уставах» и пр. Результаты наших осенних манёвров остаются неполными во всех отношениях. У нас было мало времени, мирные манёвры слишком условны, наши общие знания всё ещё слишком ограничены, у нас совсем нет современных крейсеров и необходимых в военное время вспомогательных судов.
Тем не менее, потребности верховного командования представляются настолько неотложными, что некоторые выводы и впечатления собраны здесь как кирпичи для возводимого здания. Не следует рассматривать их как что-то законченное или неизменное, поскольку [эти выводы] могут меняться в деталях, однако они могут послужить отправной точкой для дальнейших исследований, [дать нам] вдохновение [и] указать на вопросы, которым в дальнейшем следует уделить особое внимание.
Надеюсь, это изложение достаточно хорошо передаёт ход мысли Тирпица. Которого по этому короткому отрывку вполне можно аттестовать как умного и образованного немца конца XIX в. Он склонен к серьёзным размышлениям, вплоть до разделения "сущности и цели" (das Wesen und die Aufgabe) или размышлений о "природе вещей" (der Natur der Dinge). Каковую природу он хочет вытащить на свет Божий путём систематических опытов. Иными словами, он способен к типично немецкой философии, и при этом движется в русле набирающего силу "научного течения" в военно-морском деле. Перед нами - интересный, современный мыслитель. Можно сказать - учёный, взявшийся за исследование природы военно-морских вещей.
Дата документа - 16 июня 1894 г. - очень важна в контексте высказанных Тирпицем мыслей. Dienstschrieft IX написан на пике "сенсорного голода адмиралов": через месяц случится второе, после Лиссы, крупное сражение паровой эпохи. А пока - дефицит боевого опыта ощущается как никогда остро. И рассуждения Тирпица на этот счёт интересны тем, что он полагает, что в чём-то систематическая мирная работа может быть даже лучше. При этом он вступает в прямую заочную дискуссию с некоторыми британскими современниками. Они считали, что условность мирных манёвров приведёт к заведомо ошибочным тактическим выводам. Тирпиц полагает, что только обстановка мирного времени даёт возможность для сбора "однородных контролируемых воспроизводимых данных".
Здесь мы видим прямое столкновение двух философских подходов - британской школы "опыта и практики", и школы "научного подхода". Если вам не совсем понятно, зачем адмиралам философия, и как она может повлиять на конкретную деятельность - вот прекрасный пример. Одна философия приводила адмиралов к мысли о ненужности и вредности тактических учений, другая - к мысли об их полезности. И если первые погрузились в "морскую шагистику", то вторые - не только немцы - создавали "научно обоснованные" тактические приёмы и вводили на флоте "научно обоснованную" тактическую организацию. Подчеркнём: здесь важно не указание на полезность "научно обоснованного" (для таких указаний есть журнал "Военная мысль"), а метавывод о непосредственном (!) влиянии философии на боевую подоготовку.
Далее, мы видим, что Тирпиц следует максиме "всякая политика лучше политики колебаний" (ещё бы, хехе). Он готов признать, что выработанный ОКМ путь может быть не вполне верным, но он - "определённый и единообразный". Эта же максима приводит Тирпица к выводу о нужности единой доктрины. При этом единство мысли представляется ему необходимым и достаточным условием успеха. И здесь он опять же радикально расходится с британскими современниками, противившимися введению единых руководящих документов.
В ремарке об армейских полевых уставах отражена ещё одна важная особенность строительства немецкого флота. С 1871 г. он жил под лозунгом "взять всё лучшее у победноносной армии". Рольф Хобсон обратил наше внимание на этот факт. У этого подхода были свои достоинства и недостатки. Так, или иначе, именно этот подход придавал особенность немецкому навализму. Со всем его национальным колоритом.
[Оригинальный текст]
Die über das Wesen und die Aufgabe einer Flotte herrschende Unsicherheit hat seit dem Entstehen unserer Marine viel dazu beigetragen, ihre Entwicklung zu erschweren. Wenn durch Allerhöchste Willensmeinung hierin auch eine Änderung eingetreten ist, so kann der Natur der Dinge nach dem Erfolg doch erst nach jahrelanger Arbeit für Jedermann erkenntlich zu Tage treten.
Wir haben mit dieser Sachlage rechnend, in den letzten Jahren angefangen, durch planmäßig in Zusammenhang gebrachte taktische und strategische Versuche und Admiralstabsarbeiten, wenn auch vielleicht nicht den durchaus richtigen, so doch einen bestimmten und einheitlichen Weg für unsere Entwicklung zu finden. Solche Friedensübungen und Arbeiten werden zwar niemals im Stande sein, wirkliche Kriegserfahrungen zu ersetzen, doch muß andererseits bedacht werden, dass einmal auch Kriegserfahrungen der Vergangenheit in der Gegenwart getäuscht haben, und zweitens, dass nur im Frieden eine Reihe von Fragen einer systematischen, mit genauer Beobachtung verbundenen Untersuchung und Bearbeitung unterworfen werden können. Auf diese Weise wird für solche Fragen häufig sogar eine klarere Erkenntnis des Richtigen sich ermitteln lassen, als der Seekrieg mit seinen seltenen Krisen und Entscheidungen, seiner knapperen Berichterstattung und seinen großen psychischen Eindrücken ergeben kann. Wir verschaffen uns ferner für die im Frieden nicht lösbaren Fragen auf diese Weise wenigstens einen Schatz von Überlegungen, welcher im Kriege richtiges Handeln erleichtert und namentlich einheitliches Zusammenwirken, ohne welches ein Erfolg im Seekriege nicht denkbar ist, erst ermöglicht.
Werden diese Ziele bei dem von Seiner Majestät dem Kaiser befohlenen Vorgehen des Oberkommandos nicht außer Acht gelassen und findet das Vorgehen des Oberkommandos, wie erwartet wird, rege Unterstützung und Mitarbeit des ganzen Offizierkorps, so wird der Erfolg nicht ausbleiben.
Es muß der Zukunft vorbehalten werden, in Gestalt von Gefechtsanleitungen oder in Form von Dienstordnungen den gefundenen Weg und die weiter einzuschlagende Richtung unserer Entwicklung zum Ausdruck zu bringen, wie es die Armee in ihren klassischen Felddienstordnungen etc. getan hat. Die Resultate unserer Herbstübungen sind in jeder Beziehung hierfür noch zu lückenhaft. Die Zeit war zu kurz, die Friedensverhältnisse für Flottenmanöver zu beengend, die allgemeine Erkenntnis noch zu wenig vorgeschritten, moderne Kreuzer und der im Kriege unerläßliche Troß fehlten ganz.
Dennoch schien das vorliegende Bedürfnis dem Oberkommando so dringend, dass einige der gemachten Erfahrungen und Eindrücke gewissermaßen als Bausteine eines zu errichtenden Gebäudes hier zusammengetragen worden sind. Sie werden nicht als etwas in jeder Hinsicht Wichtiges oder gar Abgeschlossenes auf ihrem Gebiet angesehen werden dürfen, da sie der Änderung im Detail noch gut fähig bleiben müssen, sie werden aber zum Ausgangspunkt weiterer Untersuchungen dienen, Anregung und Hinweis geben können auf die Punkte, welche zunächst besondere Beachtung geschenkt werden sollte.
[Английский перевод]
The uncertainty which prevails over the nature and task of a fleet has, since the emergence of our navy, contributed greatly to weakening its development. If, by the best opinion, a change has occurred the nature of things can only be discerned by everyone after years of work.
Expecting this situation, and by means of tactical and strategic trials and Admiralty work conducted in a planned manner, we have started in recent years to find a perhaps not absolutely correct but a definite and unified path for our development. Such peacetime exercises and works will never be able to replace real war experiences, but it must also be borne in mind that past war experiences have deceived us in the present, and secondly, that only in times of peace can a number of questions be subjected to systematic observation and analysis. In this way, a clearer knowledge of what is correct can often be determined for such questions as the naval war with its rare crises and decisions, its narrower coverage, and its great psychological impressions. In this way, we also answer questions, which are not solvable in peacetime, at least a treasure of reflections, which in the war facilitates proper action and, above all, unified cooperation without which success in the naval war is impossible to imagine.
If these objectives are not disregarded under the command of His Majesty the Emperor, then we expect actions of the force to be vigorous. With the support and cooperation of the whole officer corps, success will not elude us.
It must be reserved for the future, in the form of instructions for action or ordinances, to express the way and the direction to be pursued in our development, as the army has done in its classical field orders. The results of our autumn exercises are still incomplete in every respect. Time was too short, the conditions of peace were too restrictive for fleet manoeuvres, general knowledge was still too little advanced and modern cruisers and the train, indispensable in war, were wholly lacking.
Nevertheless, the present need seemed so urgent to the Command that some of the experiences and impressions that had been gained were brought together here as building blocks of a structure to be erected. They must not be regarded as important or complete in every respect in their respective fields, since they must still be able to keep up with changes in detail, but they will serve as a point of departure for further investigations and may give stimulus and reference to those points needing particular attention.