Новые данные о потере лесов на планете
Потребление металлов, тыс.тонн/год
ЦИНК, % вторичного металла
МЕДЬ, % вторичного металла
СВИНЕЦ, % вторичного металла
АЛЮМИНИЙ, % вторичного металла
<100
4.0
14.2
23.0
13.6
100-200
10.1
17.0
30.1
18.0
200-400
18.8
15.7
35.6
21.9
400-600
29.0
27.3
-
31.3
600-1000
32.0
27.0
48.0
-
>1000
32.0
20.2
48.0
25.5
Примечание. Данные за 1960-90 гг. для 29 стран, на долю которых приходится 60-65% мирового потребления цинка, меди, свинца и 80% - алюминия.
Источник. Д.И.Люри. Развитие ресурсопользования и региональные экологические кризисы. Автореф. дисс. доктора географ. наук. М.: 1999. 35 с.
Таблица 2 показывает, что при всех разговорах о вторичном использовании, рециклинге и пр. доля отслуживших товаров, утилизируемых как сырьё, а не обращающихся в отход, «на длинной дистанции» скорей уменьшается. Для меди и золота, добыча которых наносит наибольший вред окружающей среде, подсчитано, что этих металлов больше уже добыто и «находится на руках» у людей, используется в хозяйстве или лежит на свалках, чем оставшиеся запасы. Добыча тем не менее продолжается [4].
И это в условиях, когда прогрессирующее падение содержания металла в руде и пр. показателей богатства эксплуатируемых ландшафтов, месторождений и пр. источников в сочетании с последовательным подрывом ресурсных запасов настоятельно требует больше вкладываться в разработку свалок отходов как месторождений вторичного сырья [5]. Однако хозяйствующие субъекты интенсифицируют освоения новых и более-менее нетронутых «обычных» месторождений, часто более бедных и /или труднодоступных источников, увеличивая «производимый» экологический риск. Таковы сильно разрекламированные альтернативы нефти и газу, вроде сланцевых нефти и газа [6], нефтяных песков, газификации угля, газоконденсатные жидкости и пр. [7]
Причём в подавляющем большинстве случаев, у нас есть научное знание, где эти «вторичные месторождения» для разных ресурсов искать, на каких свалках; и как перерабатывать, «подражая» природным процессам очистки [8]. Препятствия - чисто социально-экономического характера, требуется изменить логику капиталистической системы.
Как я уже писал, легко заметить, что экономическая логика планового хозяйства нацелена на долговременную устойчивость развития территории и использования её ресурсов (природных, трудовых и пр.). Рыночная - направлена на максимизацию краткосрочного выигрыша для каждого из хозяйствующих субъектов. Отсюда «экологичность» плановой экономики состоит в следующем [9]. Какую территорию и какой вид эксплуатируемых ресурсов не возьми, составление планов развития (города, территории, региона, с её природой и ресурсами рабочей силы) на научной основе требует делать затраты на регенерацию ресурсов и реабилитацию ландшафтов одновременно с эксплуатацией [10].
«Опять же, здесь нет лишних расходов сил и ресурсов на конкуренцию между компаниями: не случайно известное биологам условие конкурентного равновесия между видами, которое дают уравнения Лотки-Вольтерра (без разделения нищ), означает трату известной части ресурсов именно и только на самоё конкуренцию, а не на воспроизводство популяции.
И наоборот: экоопасность рыночной экономики состоит в том, что вложения в добычу ресурсов (для производства товаров=отложенных отходов) производятся сегодня, а вложения в регенерацию ресурсов и реабилитацию эксплуатируемых ландшафтов - завтра, а лучше - и послезавтра. Не только частные корпорации, но и рыночно мотивированные граждане стараются всячески оттянуть этот момент, заплатить налоги, идущие на охрану среды, как можно меньше и позже и т.д.
Ибо это работа на общее благо, у которого нет конкретного выгодополучателя - а она не имеет при капитализме ни смысла, ни мотивации. Соответственно, упускается время, нарушения естественных экосистем не успевают «затягиваться» - но, наоборот, разрастаются до уровня, при котором мультиплицируются. Поэтому социально-экономическая система человечества производит загрязнения быстрее, чем природа и человек успевают их очищать, дальнейшее ясно» (« Капитализм против природы»).
[1] Как известно, международная торговля не только разрушает сообщества, но ведёт к вымиранию виды, особенно тропиков и субтропиков, это важнейшая угроза биоразнообразию.
[2] Что иллюстрирует общее правило: государственное ограничение предприимчивости индивидов, всякое обобществление природных ресурсов с плановым использованием (или развитием на его основе) способствуют сохранению природных богатств. А развязывание предприимчивости индивидов, частное хозяйствование и свободная конкуренция - быстрому разграблению.
[3] Organization for Economic Cooperation and Development. Sustainable development: critical issues. Paris: OECD, 2001. P.278.
[4] П.Сампат. Пора перестать зависеть от добычи полезных ископаемых// Россия в окружающем мире - 2003. М.: изд-во МНЭПУ, 2002. С.181-182.
[5] См. Дмитрий Целиков. Шахтёры большого города: в поисках забытых сокровищ;.
[6] Нынешний бум вокруг сланцевых нефти и газа произошёл потому, что лоббистам данного бизнеса удалось в 2005 г. удалось протолкнуть в Конгрессе США закон, выводящий процесс гидроразрыва пластов из-под надзора Агентства охраны окружающей среды США (EPA), осуществляемого в рамках Закона о безопасности питьевой воды. Нефтяная и газовая промышленность является единственным видом промышленности Америки, которой EPA разрешает закачивать под землю гарантировано опасные материалы (без проверки) непосредственно вблизи подземных запасов питьевой воды (!). Этот процесс при добыче сланцевых нефти и газа требует закачки исключительно токсичных жидкостей и требует массы воды, дальше оказывающейся загрязнённой (см. 1- 2). Хороший пример, как бизнес через дружественных законодателей легко навязывает обществу экоопасные производства при формальном наличии достаточно строго законодательства в области охраны природы. Экологические последствия данного решения чувствуются уже сейчас, до попыток Лесной службы США пробить разрешение на добычу сланцевого газа в нацпарках включительно.
[7] Анализ соотношения между энергией, затрачиваемой на добычу нефти, и энергией, достающейся из неё обществу, показывает его связь с ценой нефти и, соответственно, возможностями экономического роста. Его обозначают EROI (energy return on investment) и рассчитывают как отношение энергии извлеченного топлива к той энергии, что нужно затратить на его извлечение и транспортировку к месту переработки.
«…по имеющимся оценкам, глобальный EROI для нефти и газа составлял 26 в 1992 году, поднялся до 36 в 1999 и упал до 18 в 2006-м. Это много: доля затрат энергии на добычу топлива пренебрежимо мала, а связь между ценой на нефть и этим показателем оказывается линейной. Не так обстоит дело, если EROI падает ниже 10, - связь перестает быть линейной, и цена начинает резко, по экспоненте, расти. Правда, свою роль играет и жадность нефтедобытчиков. Так, если они удовлетворяются рентабельностью в 10%, цена нефти при EROI 11 оказывается 20 долларов за баррель, а при 100% - уже 60. При падении ниже 4 цена на нефть оказывается между 100 и 200 долларами; EROI 1,5 уже требует 150-350 долларов (в зависимости от плановой рентабельности).
…при EROI 5 обществу достается 80% добытой энергии - остальное тратится собственно на добычу, а при EROI 1,5 эта доля равна 50%. Отсюда видно, что чем ниже EROI источника нефти, тем больше этой нефти надо добыть, чтобы компенсировать ее недостаток из более выгодного источника. В противном случае энергетическое обеспечение общества будет сокращаться.
Обратная связь цены на нефть с EROI неизбежно приводит к его прямой связи с экономическим ростом. Экономисты, проанализировав последние 40 лет, определили тот уровень нефтяных цен, который обеспечивает рецессию: 40-60 долларов за баррель. Если цены ниже 40, то в мире наблюдается рост, если больше 60 - фиксируется четкий глобальный спад. Однако многие альтернативные методы добычи, на которые сейчас возлагают надежды, имеют низкое значение EROI и становятся рентабельными при цене выше 90 долларов за баррель. Возникает парадокс: для устойчивого роста необходимо увеличить производство нефти, но для этого требуется повышать цену на нее, что ведет к экономическому спаду и сокращению потребления. Способы преодоления этого парадокса неясны». С.М.Комаров. Нефть и будущее.
[8] См. Александр Березин. Предложен принципиально новый метод очистки отходов промышленных предприятий; Канализация нового поколения поможет снизить потребление воды, одновременно генерируя биогаз.
[9] И наоборот - экоопасность рыночной экономики состоит даже не столько в развязывании предприимчивости индивидов. Как всякое индивидуальное качество, она может служить охране природы, а может - её разграблению. Проблема в конкурентной среде, которую создаёт общество частной собственности и свободного предпринимательства = капитализм. Здесь критерии "эффективности поведения" - максимальная прибыльность вложений (скажем, в промысел рыбы); кто пытается действовать на основе иных критериев (скажем, неистощительного использования рыбных запасов) - разоряется. К другим критериям эффективности хозяйствования капитализм перейти не может (или может, но только временно и локально, что исследовала Элинор Острём. Ею показано, что коллективная собственность и коллегиальное управление ресурсами способствуют их устойчивому использованию, тогда как приватизация и индивидуальная ответственность каждого за свой "кус" ведёт к коллапсу). Эти же несовместимы с долговременной устойчивостью эксплуатируемых природных сообществ, они разрушаются с подрывом ресурсных запасов. Вложения в восстановление сообществ и очистку отходов те же критерии эффективности толкают отложить на потом... проблема разрастается в геометрической прогрессии, притом что технологически вполне решаема.
[10] Тем более что идеология СССР и других стран коммунистического блока требовала «уверенности в завтрашнем дне», т.е. всеобщей занятости и устойчивого безкризисного развития (ибо кризисы конъюнктуры больше всего угрожают устойчивости жизни и занятости людей).
ЦИНК, % вторичного металла
МЕДЬ, % вторичного металла
СВИНЕЦ, % вторичного металла
АЛЮМИНИЙ, % вторичного металла
<100
4.0
14.2
23.0
13.6
100-200
10.1
17.0
30.1
18.0
200-400
18.8
15.7
35.6
21.9
400-600
29.0
27.3
-
31.3
600-1000
32.0
27.0
48.0
-
>1000
32.0
20.2
48.0
25.5
Примечание. Данные за 1960-90 гг. для 29 стран, на долю которых приходится 60-65% мирового потребления цинка, меди, свинца и 80% - алюминия.
Источник. Д.И.Люри. Развитие ресурсопользования и региональные экологические кризисы. Автореф. дисс. доктора географ. наук. М.: 1999. 35 с.
Таблица 2 показывает, что при всех разговорах о вторичном использовании, рециклинге и пр. доля отслуживших товаров, утилизируемых как сырьё, а не обращающихся в отход, «на длинной дистанции» скорей уменьшается. Для меди и золота, добыча которых наносит наибольший вред окружающей среде, подсчитано, что этих металлов больше уже добыто и «находится на руках» у людей, используется в хозяйстве или лежит на свалках, чем оставшиеся запасы. Добыча тем не менее продолжается [4].
И это в условиях, когда прогрессирующее падение содержания металла в руде и пр. показателей богатства эксплуатируемых ландшафтов, месторождений и пр. источников в сочетании с последовательным подрывом ресурсных запасов настоятельно требует больше вкладываться в разработку свалок отходов как месторождений вторичного сырья [5]. Однако хозяйствующие субъекты интенсифицируют освоения новых и более-менее нетронутых «обычных» месторождений, часто более бедных и /или труднодоступных источников, увеличивая «производимый» экологический риск. Таковы сильно разрекламированные альтернативы нефти и газу, вроде сланцевых нефти и газа [6], нефтяных песков, газификации угля, газоконденсатные жидкости и пр. [7]
Причём в подавляющем большинстве случаев, у нас есть научное знание, где эти «вторичные месторождения» для разных ресурсов искать, на каких свалках; и как перерабатывать, «подражая» природным процессам очистки [8]. Препятствия - чисто социально-экономического характера, требуется изменить логику капиталистической системы.
Как я уже писал, легко заметить, что экономическая логика планового хозяйства нацелена на долговременную устойчивость развития территории и использования её ресурсов (природных, трудовых и пр.). Рыночная - направлена на максимизацию краткосрочного выигрыша для каждого из хозяйствующих субъектов. Отсюда «экологичность» плановой экономики состоит в следующем [9]. Какую территорию и какой вид эксплуатируемых ресурсов не возьми, составление планов развития (города, территории, региона, с её природой и ресурсами рабочей силы) на научной основе требует делать затраты на регенерацию ресурсов и реабилитацию ландшафтов одновременно с эксплуатацией [10].
«Опять же, здесь нет лишних расходов сил и ресурсов на конкуренцию между компаниями: не случайно известное биологам условие конкурентного равновесия между видами, которое дают уравнения Лотки-Вольтерра (без разделения нищ), означает трату известной части ресурсов именно и только на самоё конкуренцию, а не на воспроизводство популяции.
И наоборот: экоопасность рыночной экономики состоит в том, что вложения в добычу ресурсов (для производства товаров=отложенных отходов) производятся сегодня, а вложения в регенерацию ресурсов и реабилитацию эксплуатируемых ландшафтов - завтра, а лучше - и послезавтра. Не только частные корпорации, но и рыночно мотивированные граждане стараются всячески оттянуть этот момент, заплатить налоги, идущие на охрану среды, как можно меньше и позже и т.д.
Ибо это работа на общее благо, у которого нет конкретного выгодополучателя - а она не имеет при капитализме ни смысла, ни мотивации. Соответственно, упускается время, нарушения естественных экосистем не успевают «затягиваться» - но, наоборот, разрастаются до уровня, при котором мультиплицируются. Поэтому социально-экономическая система человечества производит загрязнения быстрее, чем природа и человек успевают их очищать, дальнейшее ясно» (« Капитализм против природы»).
[1] Как известно, международная торговля не только разрушает сообщества, но ведёт к вымиранию виды, особенно тропиков и субтропиков, это важнейшая угроза биоразнообразию.
[2] Что иллюстрирует общее правило: государственное ограничение предприимчивости индивидов, всякое обобществление природных ресурсов с плановым использованием (или развитием на его основе) способствуют сохранению природных богатств. А развязывание предприимчивости индивидов, частное хозяйствование и свободная конкуренция - быстрому разграблению.
[3] Organization for Economic Cooperation and Development. Sustainable development: critical issues. Paris: OECD, 2001. P.278.
[4] П.Сампат. Пора перестать зависеть от добычи полезных ископаемых// Россия в окружающем мире - 2003. М.: изд-во МНЭПУ, 2002. С.181-182.
[5] См. Дмитрий Целиков. Шахтёры большого города: в поисках забытых сокровищ;.
[6] Нынешний бум вокруг сланцевых нефти и газа произошёл потому, что лоббистам данного бизнеса удалось в 2005 г. удалось протолкнуть в Конгрессе США закон, выводящий процесс гидроразрыва пластов из-под надзора Агентства охраны окружающей среды США (EPA), осуществляемого в рамках Закона о безопасности питьевой воды. Нефтяная и газовая промышленность является единственным видом промышленности Америки, которой EPA разрешает закачивать под землю гарантировано опасные материалы (без проверки) непосредственно вблизи подземных запасов питьевой воды (!). Этот процесс при добыче сланцевых нефти и газа требует закачки исключительно токсичных жидкостей и требует массы воды, дальше оказывающейся загрязнённой (см. 1- 2). Хороший пример, как бизнес через дружественных законодателей легко навязывает обществу экоопасные производства при формальном наличии достаточно строго законодательства в области охраны природы. Экологические последствия данного решения чувствуются уже сейчас, до попыток Лесной службы США пробить разрешение на добычу сланцевого газа в нацпарках включительно.
[7] Анализ соотношения между энергией, затрачиваемой на добычу нефти, и энергией, достающейся из неё обществу, показывает его связь с ценой нефти и, соответственно, возможностями экономического роста. Его обозначают EROI (energy return on investment) и рассчитывают как отношение энергии извлеченного топлива к той энергии, что нужно затратить на его извлечение и транспортировку к месту переработки.
«…по имеющимся оценкам, глобальный EROI для нефти и газа составлял 26 в 1992 году, поднялся до 36 в 1999 и упал до 18 в 2006-м. Это много: доля затрат энергии на добычу топлива пренебрежимо мала, а связь между ценой на нефть и этим показателем оказывается линейной. Не так обстоит дело, если EROI падает ниже 10, - связь перестает быть линейной, и цена начинает резко, по экспоненте, расти. Правда, свою роль играет и жадность нефтедобытчиков. Так, если они удовлетворяются рентабельностью в 10%, цена нефти при EROI 11 оказывается 20 долларов за баррель, а при 100% - уже 60. При падении ниже 4 цена на нефть оказывается между 100 и 200 долларами; EROI 1,5 уже требует 150-350 долларов (в зависимости от плановой рентабельности).
…при EROI 5 обществу достается 80% добытой энергии - остальное тратится собственно на добычу, а при EROI 1,5 эта доля равна 50%. Отсюда видно, что чем ниже EROI источника нефти, тем больше этой нефти надо добыть, чтобы компенсировать ее недостаток из более выгодного источника. В противном случае энергетическое обеспечение общества будет сокращаться.
Обратная связь цены на нефть с EROI неизбежно приводит к его прямой связи с экономическим ростом. Экономисты, проанализировав последние 40 лет, определили тот уровень нефтяных цен, который обеспечивает рецессию: 40-60 долларов за баррель. Если цены ниже 40, то в мире наблюдается рост, если больше 60 - фиксируется четкий глобальный спад. Однако многие альтернативные методы добычи, на которые сейчас возлагают надежды, имеют низкое значение EROI и становятся рентабельными при цене выше 90 долларов за баррель. Возникает парадокс: для устойчивого роста необходимо увеличить производство нефти, но для этого требуется повышать цену на нее, что ведет к экономическому спаду и сокращению потребления. Способы преодоления этого парадокса неясны». С.М.Комаров. Нефть и будущее.
[8] См. Александр Березин. Предложен принципиально новый метод очистки отходов промышленных предприятий; Канализация нового поколения поможет снизить потребление воды, одновременно генерируя биогаз.
[9] И наоборот - экоопасность рыночной экономики состоит даже не столько в развязывании предприимчивости индивидов. Как всякое индивидуальное качество, она может служить охране природы, а может - её разграблению. Проблема в конкурентной среде, которую создаёт общество частной собственности и свободного предпринимательства = капитализм. Здесь критерии "эффективности поведения" - максимальная прибыльность вложений (скажем, в промысел рыбы); кто пытается действовать на основе иных критериев (скажем, неистощительного использования рыбных запасов) - разоряется. К другим критериям эффективности хозяйствования капитализм перейти не может (или может, но только временно и локально, что исследовала Элинор Острём. Ею показано, что коллективная собственность и коллегиальное управление ресурсами способствуют их устойчивому использованию, тогда как приватизация и индивидуальная ответственность каждого за свой "кус" ведёт к коллапсу). Эти же несовместимы с долговременной устойчивостью эксплуатируемых природных сообществ, они разрушаются с подрывом ресурсных запасов. Вложения в восстановление сообществ и очистку отходов те же критерии эффективности толкают отложить на потом... проблема разрастается в геометрической прогрессии, притом что технологически вполне решаема.
[10] Тем более что идеология СССР и других стран коммунистического блока требовала «уверенности в завтрашнем дне», т.е. всеобщей занятости и устойчивого безкризисного развития (ибо кризисы конъюнктуры больше всего угрожают устойчивости жизни и занятости людей).