Когда давление экологистов на бизнес успешно, а когда нет?
Джаред Даймонд«Американский бизнес существует, чтобы приносить деньги владельцам, это способ существования американского капитализма. Условие процесса делания денег состоит в том, чтобы не тратить их без необходимости… Для этой жестокой философии добывающая промышленность исключением не является. Успешный бизнес проводит различие между тратами, необходимыми для выживания бизнеса, и тратами, навязанными в качестве „моральных обязательств“.
В 1989 году эта местность отошла к расположенной в Сиэттле «Лесозаготовочной компании Плам Крик», организованной как трест (доходы при такой организации облагаются меньшими налогами). Эта компания стала самым крупным в Монтане и вторым в США владельцем частных лесных делянок. Я читал брошюры «Плам Крик» и беседовал с ее директором Бобом Джерсой, который защищал политику компании в сфере экологии и лесопользования. Я также слышал от друзей в Монтане много нелестных отзывов о «Плам Крик». Обычно они говорят, что «Плам Крик» важен только практический результат, что компания не заинтересована в защите лесов, что ее корпоративный девиз: «Больше кубометров!», что «Плам Крик» выжимает деньги из земли любым способом, а проверку проводят, только если кто нибудь пожалуется.
Если эти высказывания напомнили вам лозунги экологов, о которых я уже упоминал, то вы правы. «Плам Крик» организована как бизнес с целью получения дохода, а не как благотворительное общество. Если жители Монтаны хотят, чтобы эта компания делала что то в ущерб своей выгоде, они должны заставлять своих представителей во власти проводить и принимать соответствующие законы или скупать землю и устраивать на ней свои порядки.
…Отношение крупного бизнеса к окружающей среде формируется согласно главному принципу, который попирает чувство справедливости многих из нас. Бизнес действительно может увеличить свою доходность, по крайней мере, в краткосрочный период, экономя на природоохранных мерах и охране труда. Таково сегодняшнее положение дел в рыбных хозяйствах, ведущих неограниченную ловлю рыбы, и в транснациональных лесозаготовительных компаниях, практикующих краткосрочную аренду тропических лесов в странах с коррупционным правительством и недалекими землевладельцами. Аналогичное положение дел сохранялось в нефтедобывающей отрасли до 1969 года, когда произошел катастрофический разлив нефти в заливе Санта Барбара, а также в горной отрасли штата Монтана до недавнего времени, когда было принято новое природоохранное законодательство. Когда государственное регулирование эффективно, а общественность волнуют проблемы охраны окружающей среды, экологически «чистый» крупный бизнес может оказаться выгоднее «грязного». Впрочем, обратное тоже верно, если государственное регулирование неэффективно, а обществу нет никакого дела до экологии.
… Нельзя забывать, что коммерческие организации не благотворительные общества, а компании, нацеленные на извлечение прибыли, и что предприятия, размещающие свои акции на бирже, несут перед пайщиками обязательство сделать эти бумаги максимально доходными при условии, что средства достижения поставленных целей законны. Современное законодательство возлагает на директоров компаний ответственность за так называемое «злоупотребление доверием», если только они проводят сознательную политику сокращения прибыли своих предприятий. В 1919 году автомобильный промышленник Генри Форд был привлечен к суду акционерами за то, что повысил ежедневную плату рабочим до пяти долларов. Суд согласился, что, несмотря на заслуживающую похвалы трогательную заботу Форда о рабочих, его предприятие все же существует для того, чтобы приносить прибыль акционерам.
Обвиняя бизнес, мы забываем, что именно общество несет ответственность за создание таких условий, при которых бизнес наживается за счет остальных людей: за нетребовательность к горнодобывающим компаниям в отношении очистных мероприятий, за покупку пиломатериалов, производимых методами нерационального хозяйствования, и т.д. В долгосрочной перспективе именно общество, непосредственно или через своих представителей в политике, способно сделать деструктивное отношение к окружающей среде невыгодным и незаконным, а рациональную экологическую политику превратить в выгодную. При этом общественность может прибегать к различным способам: к привлечению бизнеса к суду за нанесение вреда, как было после катастроф «Эксон Вальдес», «Альфа Пайпер» и завода в Бхопале; к покупке продукции, произведенной только рациональными методами (что привлекло внимание компаний «Хоум депо» и «Юнилевер»); к развитию у работников чувства ответственности за репутацию своей компании; к заключению государством контрактов лишь с компаниями, имеющими позитивную репутацию (что и произошло между компанией «Шеврон» и норвежским правительством); к принятию государством законов и правил, требующих экологически чистых методов хозяйствования (например, в 1970 х и 1980 х годах правительство Соединенных Штатов выпустило новые положения, регулирующие деятельность угледобывающей промышленности).
В свою очередь, крупный бизнес может оказать сильное давление на поставщиков, игнорирующих увещевания общественности или государства. Например, когда общественность Соединенных Штатов озаботилось распространением коровьего бешенства, а управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США обнародовало правила, согласно которым предприятия мясоперерабатывающей промышленности должны воздержаться от действий, сопряженных с риском распространения болезни, предприятия мясоконсервной промышленности в течение целых пяти лет игнорировали эти правила и утверждали, будто следование им обойдется слишком дорого. Однако когда корпорация «Макдональдс», столкнувшись со снижением покупательского спроса на свои гамбургеры, предъявила те же требования, мясоперерабатывающая промышленность согласилась с ними в течение нескольких недель, «потому что у нас крупнейшая в мире потребительская корзина», как объяснил представитель «Макдональдс». Задача общественности - определить, какие звенья в цепочке поставок чувствительны к общественному воздействию: скорее, например, «Макдональдс», «Хоум депо» или «Тиффани», нежели консервные заводы, лесозаготовительные компании или золотые прииски.
Некоторые читатели, возможно, будут разочарованы или даже возмущены тем, что я возложил ответственность за деструктивную деятельность бизнеса на общество. Я даже навязал обществу дополнительные затраты, связанные с рациональным с экологической точки зрения хозяйствованием, затраты, кои, по моему мнению, является нормальной платой за занятие бизнесом. Мои взгляды могут показаться чуждыми моральной установке о том, что бизнес должен придерживаться добродетельных принципов, вне зависимости от того, насколько ему это выгодно [1].
Крупный бизнес делает деньги. Скорее прекратят выпуск продукта, который покупатель не берет, и увеличат выпуск того, что пользуется спросом. Из-за того, что поднялся спрос на дерево, увеличилось число компаний лесозаготовщиков. Конечно, проще воздействовать на компании вашей страны, но в сегодняшнем глобализованном мире можно воздействовать и на заморского производителя. Прекрасен пример коллапса правительства белого меньшинства и апартеида в Южной Африке 1989-1994 годов, как результат экономического бойкота ЮАР отдельными заморскими потребителями и инвесторами, хотя, конечно, и политиками тоже. Это привело к беспрецедентному изъятию капиталов у предприятий, национальных фондов и правительства. Во время нескольких поездок в Южную Африку в 1980 х годах я и подумать не мог, что апартеид когда-нибудь падет, а он пал.
Другой способ, которым потребители могут воздействовать на политику больших компаний, помимо отказа от покупки их продукции, - это привлечение общественного внимания к политике и продукции компании. Примером может служить кампания против жестокого обращения с животными, которая затронула таких законодателей моды, как Билл Блэсс, Кельвин Кляйн и Олег Кассини, которые публично отказались от использования меха. Другой пример: активисты смогли одолеть крупнейшую продуктовую компанию «Хоум депо», которую вынудили прекратить закупку древесины из районов, где лес находится в опасности, и перейти на сертифицированные лесоматериалы. Политика компании меня очень удивила - я ожидал, что такая мощная компания просто разгонит выступления активистов.
Еще примеры, когда действия активистов мешают компаниям творить дурные дела. Можно расхваливать компанию, чья политика вам нравится. В главе 15 я упоминал крупный бизнес, который на самом деле совершает то, чего от него добиваются экологи, но эти компании гораздо меньше хвалят за их добрые дела, чем хулят за дела дурные. Большинству из нас знакома басня Эзопа, в которой солнце и ветер соревнуются, кто быстрее разденет человека. Ветер дул сильно, но не смог справиться, а солнце ярко светило и преуспело. Потребитель может из этой басни вынести для себя важный урок. Принимая экологические меры, крупный бизнес знает, что циничная публика все равно ему не поверит, если он сам будет расхваливать свою политику. Чтобы распознать свои ошибки, бизнесу нужна внешняя помощь. Среди многих больших компаний, которые любимы публикой, следует отметить «Шеврон - Тексако» и «Буаз Каскад» за экологичное управление нефтяными полями и за решение поэтапно переходить на сертифицированные лесоматериалы. Раз активисты подвергают поношению «грязную дюжину», они должны хвалить «ужасную десятку».
Потребитель, который хочет воздействовать на компании, отказываясь покупать их продукцию, мешая им или хваля их, должен изучить, какие цепочки наиболее чувствительно связывают бизнес с публикой. Бизнес, прямо или через торговую сеть продающий товар клиенту, гораздо сильнее от него зависит, чем бизнес, поставляющий услуги другому бизнесу, либо если часть покупателей находятся на особом положении. В главе 15 я упоминал некоторые примеры, многие можно к ним добавить.
Если вы вдруг не можете получить информацию о том, как нефтяная компания распоряжается своими нефтяными полями, это уже повод бойкотировать, ругать или пикетировать ее бензозаправки. Если вы восхищаетесь добычей титана в Австралии, и вам не нравится добыча золота на острове Лихир, не тратьте время, фантазируя, какое влияние вы могли бы оказать на эти компании. Вместо этого обратите внимание на «Дюпон», «Тиффани» и «Уол Март», главных продавцов титановых красок и ювелирных изделий соответственно. Не хвалите и не ругайте лесозаготовочные компании, если не можете проследить, куда идет их продукция, вместо этого позвольте воздействовать на них таким крупным ритейлерам, как «Хоум депо», «Лоуи», «Би энд Кью» и другим гигантам перепродажи леса. То же и с ритейлерам морепродуктов - «Юнилевер» со всеми его брендами и «Хоул фудз» заботятся о том, чтобы вы купили их продукцию, они, а не вы будут влиять на рыболовную индустрию. «Уол Март» - один из крупнейших продуктовых ритейлеров. Часто он и подобные ему буквально диктуют фермерам и производителям свои условия. Но сильного воздействия на «Уол Март» вы не окажете. Если вы хотите узнать, какой цепочкой бизнес связан с потребителем, то существует много таких организаций, таких как Центр управления недрами, Совет по охране лесов, Совет по охране морей, где вам дадут ответы на многие вопросы. (Адреса этих организаций приведены в библиографии к главе 15.)
Конечно, одинокий избиратель или потребитель не может оказывать давление на «Уол Март». Но каждая личность может приумножить свою силу, собирая таких же людей, которые тоже голосуют и покупают. Можно начать с родителей, детей или друзей. Международным нефтяным компаниям важно изменить безразличное отношение к экологии на грамотную экологическую политику. Многим работникам придется искать другую работу, если их будут стыдить друзья, родственники, случайные знакомые за то, что они работают в такой компании. Даже у Билла Гейтса есть жена и дети, и мне известны многие предприниматели, начавшие принимать экологические меры на своем предприятии только под давлением жен и детей. Хотя немногие из нас лично знакомы с Биллом Гейтсом или Джорджем Бушем, вы удивитесь, когда узнаете, у скольких из нас есть дети, знакомые, друзья, одноклассники, которые знакомы с их друзьями, родственниками, одноклассниками. Например, президенту Доминиканской Республики Хоакину Балагеру пришлось взяться за экологию своей страны под давлением сестер. В 2000 году голосование на президентских выборах было решено одним голосом члена Верховного суда, суд тогда проголосовал 5 к 4, а ведь у каждого судьи были родственники, друзья, которые помогли ему с выбором.
…Другая, хотя и не столь значимая причина постоянного контроля со стороны местных жителей заключается в том, что они прекрасно понимают свою выгоду, когда осуществляют давление на такие богатые фирмы, как нефтедобывающие компании. Местные жители считают количество срубленных во время прокладки дорог деревьев, особенно отмечая те, на которых селились райские птицы, после чего предъявляют счет за причиненный ущерб. Мне рассказали об одном случае, когда жители близлежащих деревень, узнав, что «Шеврон» планирует строительство дороги к одному из месторождений, немедленно посадили вдоль предполагаемой вырубки кофейные деревья, чтобы потом предъявить претензии по каждому выкорчеванному стволу. Поэтому вполне благоразумно вырубать лес как можно меньше, дороги делать максимально узкими, а сообщение с буровыми вышками осуществлять воздушным путем, где только возможно. Но наибольший риск состоит в том, что за причинение ущерба своим землям местные жители могут вовсе запретить разработку месторождения. Например, на острове Бугенвиль свернули самый крупный по масштабам и вложенным капиталам проект на Новой Гвинее - Бугенвильский медный рудник. Он был закрыт в 1989 году по инициативе землевладельцев, недовольных причинением ущерба окружающей среде. Несмотря на провокации полиции и армии и угрозу гражданской войны, рудник так и не открыли вновь. Судьба Бугенвильского рудника стала для компании «Шеврон» предостережением от совершения подобных ошибок при разработке месторождения Кутубу.
Еще одним предостережением для «Шеврон» стало нефтяное месторождение в Пойнт Аргуэльо, открытое компанией у побережья Калифорнии в 1981 году. По оценкам специалистов, это крупнейшее месторождение в Соединенных Штатах после другого месторождения, открытого ранее в заливе Прадхо. Но из за сложившегося в обществе недоверия к нефтедобывающим компаниям, прямого им противодействия, а также из за бюрократических проволочек добыча нефти не началась и через десять лет после открытия месторождения, а «Шеврон» лишилась значительной части своих инвестиций. Теперь нефтяное месторождение Кутубу дало «Шеврон» возможность восстановить свою репутацию и продемонстрировать, что компания может отлично позаботиться об окружающей среде без вмешательства государства.
В этом отношении разработка месторождения Кутубу иллюстрирует важность предвидения компаниями ужесточения официального природоохранного законодательства. Мировая тенденция заключается в том, что с течением времени государства принимают все более жесткие природоохранные меры. Даже развивающиеся страны, от которых, на первый взгляд, не приходится ожидать большой заботы об экологии, становятся в этом отношении все более и более требовательными. Один из служащих компании «Шеврон», работавший в Бахрейне, рассказал мне, что, когда в океане начали бурить еще одну скважину, правительство Бахрейна в первую очередь потребовало составления детального (и весьма дорогостоящего) плана мониторинга бурения, оценки негативных последствий, а также минимизации воздействия на дюгоней и разрастающуюся колонию больших бакланов. Теперь нефтяные компании понимают, что гораздо дешевле с самого начала предпринять все меры предосторожности против загрязнения окружающей среды, чем потом подчиняться ужесточившимся требованиям местного законодательства. Если то или иное государство, в котором нефтяная компания ведет свои разработки, еще не слишком разбирается в проблемах охраны природы, оно обязательно станет в них разбираться еще до того, как компания закончит свою работу.
Другим плюсом заботы «Шеврон» об окружающей среде является то, что репутация, которую в результате завоевала компания, иногда дает ей преимущество в получении контрактов. Например, не так давно правительство Норвегии, страны, сильно озабоченной вопросами охраны окружающей среды, поставило условием сохранение птиц в районе нефтегазового месторождения в Северном море. «Шеврон» была в числе компаний претенденток и выиграла контракт отчасти благодаря своей репутации. В разговоре со мной некоторые представители «Шеврон» сделали предположение, что норвежский контракт, возможно, стал единственной крупной выгодой от предпринятых компанией серьезных усилий по сохранению окружающей среды в районе месторождения Кутубу.
Нефтяная компания имеет дело не только с общественностью, государственными структурами или землевладельцами, но также и со своими служащими. С тем или иным месторождением связаны особенно сложные технологические, строительные и управленческие проблемы. Кроме того, значительная часть служащих нефтяной компании имеет высшее образование и научные степени. Они все больше разбираются в вопросах окружающей среды. Их подготовка стоит дорого, а зарплаты высоки. Большинство служащих на месторождении Кутубу - граждане Папуа - Новой Гвинеи. Остальные - американцы и австралийцы, которые прилетают сюда на самолете на пятинедельную вахту, а потом возвращаются домой, чтобы провести столько же времени с семьями. А авиаперевозки тоже стоят дорого. Все служащие становятся свидетелями состояния окружающей среды в районе нефтяных месторождений и видят усилия компании по поддержанию экологического равновесия. Многие служащие «Шеврон» говорили мне, что высокая мораль и экологические взгляды их коллег - результат природоохранных усилий компании, а также движущей силы, настоявшей на выдвижении этих усилий во главу угла.
Забота об окружающей среде является особенно важным критерием при назначении генеральных директоров нефтедобывающих компаний. Так, два последних генеральных директора «Шеврон» - Кен Дерр и Дэвид О'Рейли - лично курировали вопросы экологии. Служащие компании «Шеврон» в разных странах независимо друг от друга говорили мне, что раз в месяц каждый служащий компании, в какой бы стране он ни находился, получает от генерального директора электронное сообщение о состоянии дел в компании. В сообщениях часто обсуждаются вопросы, связанные с экологией и техникой безопасности, причем им уделяется максимум внимания и придается большое экономическое значение. Таким образом, служащие видят, что компания уделяет серьезное внимание вопросам защиты окружающей среды, и те не являются ширмой для общественности. Это мнение совпадает с выводом, который сделали Том Питере и Роберт Уотерман младший в своем бестселлере по управлению бизнесом «В поисках совершенства. Уроки самых успешных компаний Америки». Авторы приходят к выводу, что если менеджеры хотят, чтобы служащие вели себя определенным образом, самая лучшая мотивация для них - увидеть менеджеров, ведущих себя аналогичным образом.
Наконец, новые технологии дали компаниям возможность добывать нефть способом более чистым, нежели в прошлом. Например, теперь можно бурить несколько горизонтальных или диагональных скважин с общим выходом на поверхность, тогда как ранее каждая скважина была вертикальной и имела отдельный выход на поверхность, что наносило ущерб окружающей среде. Отвальную (так называемую выбуренную) породу, измельчаемую во время бурения скважины, теперь можно утилизировать в изолированную подземную полость, не содержащую промышленную нефть, а не сбрасывать в карьер или океан, как раньше. Получаемый попутный природный газ теперь не сжигают, а либо закачивают в подземные резервуары (так поступают на месторождении Кутубу), либо транспортируют по трубам (как на некоторых других месторождениях), либо сжижают для последующего хранения и вывоза танкерами на продажу. На многих месторождениях, в том числе и на Кутубу, теперь обычно обслуживают буровые площадки с помощью вертолетов - от строительства дорог практически отказались. Конечно, эксплуатация вертолетов стоит дорого, но прокладка дорог и устранение ущерба, причиняемого при этом окружающей среде, обходятся гораздо дороже.
Вот почему «Шеврон» и многие другие транснациональные нефтедобывающие компании серьезно относятся к проблемам экологии. Кроме того, бережное отношение к окружающей среде экономит им средства и в долгосрочной перспективе обеспечивает доступ к новым нефтяным и газовым месторождениям. Однако должен повторить: я не утверждаю, что современная нефтедобыча - экологически безвредная отрасль, непременно внушающая уважение и восхищение. Самые распространенные и серьезные проблемы в ней в последнее время связаны с масштабными разливами нефти из терпящих крушение или устаревших однокорпусных танкеров (например, крушение отплававшего 26 лет танкера «Престиж» у берегов Испании в 2002 году). Такие танкеры в основном принадлежат судовладельцам, а не крупным нефтедобывающим компаниям, эксплуатирующим двухкорпусные танкеры. Другие проблемы связаны со старым, опасным для окружающей среды оборудованием, выпущенным еще до появления новых, более «чистых» технологий. Модернизировать такое оборудование сложно или просто дорого (как, например, в Нигерии и Эквадоре). Кроме того, часто приходится иметь дело с коррумпированным правительством - например, в Нигерии и Индонезии. Однако компания «Шеврон Ниугини» подает пример работы, не только не нарушающей экологическое равновесие, но и приносящей пользу людям - особенно в сравнении с перспективой, которая ожидала бы данную территорию, добывайся на ней лес или развивайся охотничий промысел и сельское хозяйство. В отличие от многих других крупных проектов пример компании «Шеврон» и месторождения Кутубу раскрывает факторы, приводящие к подобным положительным результатам, причем не последнюю роль в их достижении играет общество.
Вы спросите, почему я лишь едва коснулся ситуации, когда в 1986 году индонезийская нефтедобывающая компания «Пертамина», разрабатывавшая месторождение Салавати, проявляла явно безразличное отношение к проблемам окружающей среды, и так подробно остановился на столь положительной деятельности «Шеврон» на месторождении Кутубу в 1998 году. Существует ряд различий между положением «Пертамина» как индонезийской национальной нефтедобывающей компании в 1986 году и положением «Шеврон» как транснациональной нефтедобывающей компании, действовавшей в Папуа - Новая Гвинея в 1998 году, когда я впервые туда приехал. Отсюда и различие в результатах. Индонезийское общество, правительство и законодательные органы едва ли чего то ожидали от нефтедобывающих компаний - в отличие от своих европейских и американских коллег, в том числе и основных клиентов компании «Шеврон». Индонезийцы, работающие в «Пертамина», проявляют меньшую заботу об окружающей среде, чем американцы и австралийцы, работающие в «Шеврон». Папуа - Новая Гвинея - демократическое государство, граждане которого могут свободно участвовать в обсуждении тех или иных проектов развития своей страны. Индонезия 1986 года - страна с военной диктатурой, граждане которой такой свободой не обладали. Более того, правящий класс Индонезии в основном состоял из выходцев с наиболее населенного острова (Явы), рассматривавших провинцию Новая Гвинея как источник дохода и место сосредоточения избыточного населения. Мнение новогвинейцев их интересовало меньше, чем современное правительство Папуа - Новой Гвинеи, владеющее восточной частью острова. Индонезийское правительство не выставило перед «Пертамина» жестких требований по соблюдению экологических стандартов, которым следуют транснациональные нефтедобывающие компании. «Пертамина» - национальная компания, действующая в пределах Индонезии и располагающая гораздо меньшим числом зарубежных контрактов по сравнению с крупными транснациональными компаниями. Поэтому «Пертамина» не получает преимуществ от соблюдения требований по защите окружающей среды. У «Пертамина» нет управляющих, каждый месяц рассылающих информационные бюллетени с уведомлением, что окружающая среда - их первейшая забота. И, наконец, я не был на Салавати с 1986 года и не знаю, изменилась ли с тех пор политика «Пертамина».
Но оставим нефтяную и газодобывающую отрасль и обратимся к горной промышленности. (Горная промышленность - это добыча руды, из которой выплавляется металл. Не путайте ее с добычей каменного угля.) Сегодня горная промышленность - основной источник токсичных отходов в Соединенных Штатах. Почти половина случаев загрязнения окружающей среды приходится на нее. Половина рек западной части США загрязнена отходами горной промышленности. Теперь почти во всех Соединенных Штатах эта отрасль быстро теряет свои позиции именно вследствие собственных ошибок. Защитники окружающей среды по большей части не удосуживаются изучать проблематику горной промышленности, но с энтузиазмом принимают участие в изначально многообещающей международной кампании, начавшейся в 1998 году, по изменению влияния отрасли на экологию.
Нынешнее состояние горной промышленности может быть обманчивым, поскольку она имеет поверхностное сходство и с только что обсуждавшейся нефтегазовой добывающей отраслью, и с угольной промышленностью. Разве все три отрасли не добывают из земных недр невозобновляемые ресурсы? Да, конечно. Тем не менее их нельзя отождествлять по трем причинам: они связаны с различной экономикой и технологией, в каждой из них свои внутренние отношения, к ним по разному относятся общество и правительство.
Читать далее
[1]не может именно потому, что его modus operandi, направляющий поведение именно и только к максимизации прибыли, противоположен таковым всех прочих людей, трудящихся, которых он нанимает. Они заинтересованы в устойчивости бытия, возможностях самореализации и совершенствовании мастерства безотносительно к деньгам, и ориентируются на эти последние лишь в той мере, в какой перечисленное является платным. Плюс психологического эффекта от зарабатывания денег - воспитания из исходно социальных существ целеустремлённых эгоистов - никто не отменял.