А знаешь, Ванечка, здесь что-то есть ©
Сейчас раскручиваю один интересный клубок, центром которого является Давид Бурлюк. Если никогда о нем не слышали - почитайте, а для затравки дам вам один крохотный эпизод из смешной книжки Галича и Попова "Красный хоровод". Наверное, что у книжки были редакторы и корректоры, потому что, ну, а как иначе, но результат трудов их странен, и да пусть этим славным людям живется сладко. Впрочем, авторы тоже выдали на-гора, но им простительно - книжка-то художественная. И пусть их.
Итак, глава, а точнее, кусочек из финальной части книжки - "Абракадабра. Из приморских эскизов".
"На владивостокской Светланке, в театре "Золотой Рог" держал антерпризу Ефимий Долин. Незадолго до прихода большевиков, он сдал театр под кинематограф.
Из фойе одна дверь вела в театральную залу, другая - в подвал "Ба-Ба-Бо", приют владивостокской богемы.
Это происходило в конце девятнадцатого года, когда колчаковский фронт уже трещал по всем швам и неудержимо, под натиском Красной армии, откатывался все дальше и дальше к востоку.
В тылу и в читинском царстве атамана Семенова было также весьма неспокойно. Красный и белый террор разливался широкой волной. И только во Владивостоке, под охраной английских, американских и, главным образом, японских штыков, жизнь протекала еще более или менее нормально, если не считать общего нервного пульса.
В "Би-Ба-Бо" биение этого пульса ощущалось с особой силой.
Неизменными посетителями этого учреждения были, по преимуществу, люди "свободных профессий" - сотрудники двенадцати владивостокских газет, поэты, артисты, подпольные политики, авантюристы всех мастей и дезертиры с сибирского фронта. Все устремились во Владивосток, предпочитая переждать здесь надвигавшийся политический шквал.
Случайно очутилось здесь и несколько персонажей московского футуристического олимпа и верховный жрец его - небезызвестный Давид Бурлюк. Каким ветром его занесло - черт его знает! Но появление на Светланке не могло не пройти незамеченным...
Представьте ражего парня, с круглым бабьим лицом, с размалеванной красками физиономией, с тяжелой переливающейся походкой. На голове - казанская тюбетейка, взамен пиджака - бархатная пижама с отложным воротом, на ногах - полосатые панталоны: одна штанина зеленого, другая лилового цвета.
Прибытие знаменитого мэтра было тотчас отмечено. Появились заметки, запестрели портреты. В «Би-Ба-Бо» состоялись немедленно перевыборы и председателем литературной секции был избран Бурлюк. А через несколько дней, зайдя в редакцию "Голоса Родины" или, как ее называли - "Голос Уродины", мэтр вручил редактору приветственные стихи:
В кошнице гор Владивосток,
Когда лишенным перьев света,
Еще дрожа, в ладьи восток
Сстрелу вонзает Пересвета.
Дом мод, рог гор, потоп, потоп,
Суда, объятые пожаром,
У мыса Амбр гелиотроп
Клеят к стеклянной коже рам...
В маскарадном костюме, привлекая внимание толпы и милиции, он разгуливал по Светланке, посещая кабаки и редакции. А вечером, в окружении поклонников и поклонниц, сидел в подвале и, гнусавым голосом, нараспев, читал поэмы...
В январе двадцатого года, с крушением Колчака и эрою красною помешательства, футуристы распоясались окончательно. Кое-кто вынырнул из "подвала" и занял посты на "командующих высотах".
Бурлюк преуспел, кажется, больше всех.
Получив от антоновского правительства изрядный куш в иенах, он организовал, с пропагандной целью, выставку своих картин в Токио - научить уму-разуму бедных японцев. Но предварительно, оборотистый парень устроил выставку во Владивостоке.
На стенах того же самого "Би-Ба-Бо" было развешано до пятидесяти холстов. В глазах рябило от красочного неистовства. Кубические рожи, ромбические тела, геометрические композиции и потоки безжалостно изведенной охры. Словно, по полотну прошлась гигантская швабра. А на некоторых холстах, для большей яркости впечатления, приклеены клейстером окурки и спичечные коробки.
Публика с недоумевающим видом бродила по выставке. Особа в каракулевом, несомненно краденом саке, в сопровождении незнакомца в кожаной куртке, с наганом за поясом, щурилась и томно бросала:
- А знаешь, Ванечка, здесь что-то есть?..
Ванечка икал и буравил публику острыми серыми щелками. Бурлюк в тюбетейке и полосатых штанах, разгуливал с видом хозяина по подвалу и давал объяснения.
Бурлюковская выставка не имела успеха ни во Владивостоке, ни в Токио. Японцы оказались темными дикарями.
Огорченный Бурлюк, на остатки антоновских иен, уплыл на Бонинские острова...". Конец цитаты.
Фото из Японии. Слева - худложник Пальмов, справа - Бурлюк.
Насладились? ))
Упреждая: не надо пытаться разъяснить, сколько здесь неправды, преувеличений и злой иронии. Это же смешная книжка. Но поздний Давид Давидович все равно не одобряет ))
P. S.: А вы знаете, кто такой бибабошка?
Итак, глава, а точнее, кусочек из финальной части книжки - "Абракадабра. Из приморских эскизов".
"На владивостокской Светланке, в театре "Золотой Рог" держал антерпризу Ефимий Долин. Незадолго до прихода большевиков, он сдал театр под кинематограф.
Из фойе одна дверь вела в театральную залу, другая - в подвал "Ба-Ба-Бо", приют владивостокской богемы.
Это происходило в конце девятнадцатого года, когда колчаковский фронт уже трещал по всем швам и неудержимо, под натиском Красной армии, откатывался все дальше и дальше к востоку.
В тылу и в читинском царстве атамана Семенова было также весьма неспокойно. Красный и белый террор разливался широкой волной. И только во Владивостоке, под охраной английских, американских и, главным образом, японских штыков, жизнь протекала еще более или менее нормально, если не считать общего нервного пульса.
В "Би-Ба-Бо" биение этого пульса ощущалось с особой силой.
Неизменными посетителями этого учреждения были, по преимуществу, люди "свободных профессий" - сотрудники двенадцати владивостокских газет, поэты, артисты, подпольные политики, авантюристы всех мастей и дезертиры с сибирского фронта. Все устремились во Владивосток, предпочитая переждать здесь надвигавшийся политический шквал.
Случайно очутилось здесь и несколько персонажей московского футуристического олимпа и верховный жрец его - небезызвестный Давид Бурлюк. Каким ветром его занесло - черт его знает! Но появление на Светланке не могло не пройти незамеченным...
Представьте ражего парня, с круглым бабьим лицом, с размалеванной красками физиономией, с тяжелой переливающейся походкой. На голове - казанская тюбетейка, взамен пиджака - бархатная пижама с отложным воротом, на ногах - полосатые панталоны: одна штанина зеленого, другая лилового цвета.
Прибытие знаменитого мэтра было тотчас отмечено. Появились заметки, запестрели портреты. В «Би-Ба-Бо» состоялись немедленно перевыборы и председателем литературной секции был избран Бурлюк. А через несколько дней, зайдя в редакцию "Голоса Родины" или, как ее называли - "Голос Уродины", мэтр вручил редактору приветственные стихи:
В кошнице гор Владивосток,
Когда лишенным перьев света,
Еще дрожа, в ладьи восток
Сстрелу вонзает Пересвета.
Дом мод, рог гор, потоп, потоп,
Суда, объятые пожаром,
У мыса Амбр гелиотроп
Клеят к стеклянной коже рам...
В маскарадном костюме, привлекая внимание толпы и милиции, он разгуливал по Светланке, посещая кабаки и редакции. А вечером, в окружении поклонников и поклонниц, сидел в подвале и, гнусавым голосом, нараспев, читал поэмы...
В январе двадцатого года, с крушением Колчака и эрою красною помешательства, футуристы распоясались окончательно. Кое-кто вынырнул из "подвала" и занял посты на "командующих высотах".
Бурлюк преуспел, кажется, больше всех.
Получив от антоновского правительства изрядный куш в иенах, он организовал, с пропагандной целью, выставку своих картин в Токио - научить уму-разуму бедных японцев. Но предварительно, оборотистый парень устроил выставку во Владивостоке.
На стенах того же самого "Би-Ба-Бо" было развешано до пятидесяти холстов. В глазах рябило от красочного неистовства. Кубические рожи, ромбические тела, геометрические композиции и потоки безжалостно изведенной охры. Словно, по полотну прошлась гигантская швабра. А на некоторых холстах, для большей яркости впечатления, приклеены клейстером окурки и спичечные коробки.
Публика с недоумевающим видом бродила по выставке. Особа в каракулевом, несомненно краденом саке, в сопровождении незнакомца в кожаной куртке, с наганом за поясом, щурилась и томно бросала:
- А знаешь, Ванечка, здесь что-то есть?..
Ванечка икал и буравил публику острыми серыми щелками. Бурлюк в тюбетейке и полосатых штанах, разгуливал с видом хозяина по подвалу и давал объяснения.
Бурлюковская выставка не имела успеха ни во Владивостоке, ни в Токио. Японцы оказались темными дикарями.
Огорченный Бурлюк, на остатки антоновских иен, уплыл на Бонинские острова...". Конец цитаты.
Фото из Японии. Слева - худложник Пальмов, справа - Бурлюк.
Насладились? ))
Упреждая: не надо пытаться разъяснить, сколько здесь неправды, преувеличений и злой иронии. Это же смешная книжка. Но поздний Давид Давидович все равно не одобряет ))
P. S.: А вы знаете, кто такой бибабошка?