Сказки Измененных. Молоко
Текст предыдущих глав отредактирован вместе с Элли Кэм. Последующая работа ведется в соавторстве.
Ванесса и Артур долго не покидали новый дом. Ведь с ними случилось настоящее чудо, а к чудесам Ванесса не привыкла. Блага, которые она выдирала из пасти судьбы, доставалось трудом и контролем: действуй на основании данных, используй логику. В непривычной ситуации «чуда» данных было слишком мало, а логика хромала на все свои ноги. Поэтому из дома выходить не стоило. Пока что.
Сын, сыночек, милый Артур, лучший собеседник и самый дорогой на свете человек, чуда не испугался. Сын был в восторге от приключения. Бегал из комнаты в комнату, бормоча: «Убьет, убьет током!» - страшную бабушку вспоминал.
Опасное приключение закончилось хорошо, а что еще ребенку надо? На всякий случай Ванесса спросила: «Артур, а домой не хочешь?» Сын ответил: «Не-а! Ты там все время на работе была».
Ванесса осекла потомка: рано радуешься!
Здесь ей тоже придется ходить на работу. Хотелось бы еще узнать, куда ходить, и когда.
Айшет дала ей время вникнуть, как тут преподают арифметику и алгебру, чем Ванесса и занималась, не сомневаясь, что не подведет бывшую шефиню, а отныне - наставницу.
В принципе, нужно было лишь привыкнуть к новым знакам вместо привычных иксов или плюсиков. Общие математические законы, как и ожидалось, не поменялись. Она справится.
Дом Ванессе почти понравился. После родительского дворца ей приходилось жить в развалюхах, снимать койки в трущобах, отбирать кусок хлеба то у крыс, то у других постояльцев, а ведь нужно было еще следить за чистотой одежды, всегда иметь приличный вид! Ребенка Ванесса носила уже в нормальных условиях, спасибо его отцу, позаботился. У нее была комната с личным ключом и личным туалетом, а родить помогла настоящая акушерка. После трущоб новая жизнь казалось перспективной. Но теперь - целый дом и новая работа, а главное - обещание Айшет насчет Артура! Это еще лучше.
Здесь было две спальни, каждая выходила в большую комнату, а за ней располагалась библиотека. Узкий коридорчик вел в кладовую, а ход в полу - в нору, обложенную льдом. Там Ванесса нашла много вкусного. Как и в библиотеке, впрочем. Роскошные книги. Королевская библиотека о таких может лишь мечтать.
А налево от входа белела дверь в кухню. Там брякала утварью приходящая служанка, фляйн Хильпе. Ванесса туда даже не заглядывала.
Сколько времени понадобится, чтобы начать преподавать? Айшет сказала, не больше года. Можно ей верить? За чей счет обучение и содержание? Не надо рассказывать, будто здесь не хватает своих преподавателей. Впрочем, Айшет намекала на какие-то особые способности Ванессы. Было бы неплохо еще разобраться, что это за способности и как использовать их во благо Артура.
Артур станет королем? Айшет обещала.
Тут, как сказала Айшет, другой мир. Ванесса не стала вникать до поры. Как другой? Ванесса поняла, что весь вопрос в способе транспортировки: ногами не дойти, конями не доехать. А на вид - тот же мир, что ему сделается. Люди по небу не летают. Как будто штадт другой - погода изменилась, язык незнакомый. Эту проблему Айшет решила моментально: Ванесса и Артур уснули, а проснулись, свободно разговаривая на местном языке.
Да, как будто другой штадт, немного иной климат и архитектура (если выглянуть в окно, эту архитектуру видно, через дорогу - два дома сельского вида). Или вот еще - растения, что оплели окно, незнакомы. Листья похожи на хмель, а цветы - большие и красные граммофончики. Ванесса дотянулась через раму, сорвала и понюхала один цветок - ничем не пахло. «Я математик, а не ботаник!» - сказала Ванесса и закрыла окно.
Поражал унылостью клозет: простая дыра в полу. Известь в дыре. И мыться пришлось в лохани на кухне. Ванесса рассказала Айшет про устройство бани - как это здорово и полезно, и удобно, как приятен запах мокрого раскаленного дерева и томный пар. Наставница ее не поняла: к чему тратить столько воды, если можно нагреть лохань и плескаться? А летом озеро рядом.
Зато специальных зеркал, которые показывают, что захочешь, на родине Ванессы, конечно, не было. Только в сказках.
Ну и что. Ванесса не сомневалась в перспективах научного развития цивилизации. В ее мире последние десятилетия ученые почти каждый день изобретали новые удобства. К примеру, бабушка Ванессы упала в обморок, когда ей поставили телефон. Приложив к лицу рожок, старушка услышала в ухе голос двоюродной сестры и не выдержала изумления.
Или же: вместо корсета придумали удобные повязки с чашками - лифчики, а на кровавые дни стали рекомендовать не постель с грелкой к животу, а таблетки «дамский покой» и пакеты из целлюлозы.
И, например, лошадей все больше вытесняли паровые экипажи, парокаты. А ведь прабабушка и прадедушка удрали бы от безлошадного экипажа, выкрикивая молитвы.
«Думаю, наши ученые вскоре и зеркала обозрения изобретут» - так сказала Ванесса Артуру.
В доме была два таких зеркала. Артур не отлипал от своего ни на минуту, быстрее Ванессы научился правильно касаться экрана и вертеть круглые артефакты, чтобы видеть именно то, что ему хочется.
Артур разглядывал города, реки и моря, и необычных зверей, высокие горы, снежные просторы полюсов. «Ах, мама, вот раньше я читал только в книжке, смотри, смотри! Вот они какие, снежные медведи!»
Какой «другой мир»? Ребенок вообще ничего не понял. Ванесса, правда, тоже не очень поняла. Есть данные: попасть в эти места нельзя ни на лошадях, ни пешком. Нужен особый переход. Фольклор описывает такие вещи в сказках про эльфийские холмы. Тут нет эльфов, это точно, а то Артур бы их уже нашел.
Вопрос транспортировки.
И очень хотелось бы понять Айшет.
Отношение Ванессы к шефине смягчилось.
Айшет здесь была другая. Никаких угрожающих мешков черного цвета шефиня тут не носила. Оказалось, что она молода и красива, и весела. Улыбается во весь рот, что ни скажи, и хочется вместе с ней смеяться, хотя вроде бы и нечему. Ходит и ходит… навещает. Брякнет калитка во дворе - Артур настораживает уши. Идет! Наверняка что-нибудь несет, без подарков Айшет не приходила.
И вот настал все-таки момент, когда Артур заныл:
- Мам, давай, куда-нибудь сходим, ну мам! Или давай я схожу, сам. Я не потеряюсь, я недалеко!
Ну вот что с ним делать? Человеку нужны свежие впечатления.
Ванесса не рискнула отпускать сына в незнакомый город, и сама туда не пошла. Начать можно было и с малого - выйти вечером за калитку, чтобы вместо фляйн Хильпе купить молоко у матушки Балбалы.
- Правда ли, что у тебя прислуга - фляйн из Вещего дома? - спросила матушка Балбала, сдерживая зависть.
- Фляйн Хильпе? - уточнила Ванессе.
- Никогда мы не видели, чтобы из Вещего дома в прислуги нанимали. Откуда вы к нам, фрэйн Ванесса, прибыли?
- Из далекого края, - сказала Ванесса. - Долго добирались. Даже морем.
Беседа завязалась сама собой. Вечер дышал спокойствием и приятной прохладой, у забора сонно клонилась к земле густая полынь, да и матушка Балбала совсем не прочь была почесать языком. Говорила она много и обо всем сразу: о хворях, о сенокосе, ценах на мукомольне и как удачно пошила себе новый передник. Пузатый кувшин с молоком она привычно прижимала к боку, как будто давно стала с ним единым целым. Стоя на кирпичной дорожке, ведущей к дому, Ванесса слушала ее речитатив, стараясь впитать ощущения от этой новой, непривычной жизни, от этой говорливой женщины, разобраться, насколько применим будет здесь ее прошлый опыт.
- С Острова прибыли. Ну вот, привыкайте к столичной жизни, - назидательно произнесла матушка Балбала. - На Острове не столица, там попроще.
- Это вы верно заметили, матушка Балбала, - отозвалась Ванесса.
Умиротворение реяло в воздухе сладковатой дымкой, на мгновение Ванессе показалось, что никаких тут различий и вовсе нет - живут те же люди, больное колено лечат лопухом, ругают пропадом жадного мельника, а когда дневные хлопоты закончены, коровы подоены, затихает гомон кур, к ним точно так же приходит облегчение от прожитого дня. Глядя, как над над горизонтом зажигаются первые звезды, Ванесса почувствовала себя почти как дома, словно заболталась с крестьянкой в имении своих родителей в те далекие времена, когда она еще знать не знала никаких забот.
- Вижу, сын у тебя, ну что ж, мое тебе сочувствие, я б сказала, соболезнование, - внезапно брякнула матушка Балбала.
- Что не так с моим сыном? - удивленно моргнула Ванесса, очнувшись от наваждения.
- А как не так, все так. Хороший здоровый мальчик. Я к тому, что дочек Энхе так и не дала? Ну, какие твои годы. Если Вещим заплатишь, то еще и девочку себе родишь, чтобы счастье тебя не пропустило. Они тебе, наверное, оплату сбавят. Вот бы про мою Каську договориться, а то уже третьего мальчишку родила. Так матерью, видать, и не станет.
Осторожность вернулась к Ванессе вместе с холодком чужеродности. "Нет, здесь не так, как в родительском имении, - напомнила она себе. - Здесь иначе. О чем эта женщина говорит?"
- Да уж. Мальчик - не то, что девочка. С мальчиком сложнее, - уступила Ванесса.
- Да что с ними сложного? - удивленно вскинула брови матушка Балбала. - Место указала, и все дела.
- Мальчик, он слишком бойкий, - наугад сказала Ванесса. - Вечно у него… шалости. А замечание сделаешь - характер показывает. Вот мой Артур. Было ему семь лет, прихожу с работы - дома записка: «Мама, я ушел искать пиратов». Собрался путешествовать, злодей! Обыскалась его по городу.
Матушка Балбала задумалась. Застыла. На секунду. Глаза ее остановились, а брови приподнялись. Матушка поудобнее перехватила влажные бока кувшина с молоком. Подумала еще.
- Как это - матери характер показывать? Он у тебя больной, что ли?
- Нет, вполне здоровый, - сказала Ванесса. - Просто мальчишка. Ну, ты сама понимаешь, какие они.
- Какие? Порола ты его мало! - сказала матушка Балбала. - Ладно бы, девчонка себе что-то такое надумала. Мальчик должен при мамке да при жене сидеть. Уж не знаю, дело твое, сильно бойкого парня ни одна девушка в мужья не возьмет. Будет бобыль, на всю жизнь к твоей шее присосется.
Ничего особенно странного не сказала матушка Балбала. Вывернутое противопоставление «девочка-мальчик», только и всего. Почему же Айшет ничего об этом не рассказывала? В мире Ванессы такие сообщества тоже были, вот только болтливая матушка Балбала речь вела не об исключении, из ее слов следовало, что главенствующее положение женщин чуть ли не мировой закон!..
- А если парень не хочет жениться, ему что, и одному пожить нельзя? - спросила Ванесса, не в силах понять смысл этой нелепой, почти абсурдной инверсии.
- Да пусть и один живет, одичает, туда ему и дорога, - ответила матушка.
Все дело было в ее голосе. Трудно было понять, но Ванесса наконец разобралась. С тех пор, как речь пошла о мальчиках и девочках, голос и взгляд этой женщины изменились. А Ванесса видела подобное раньше. Еще когда она преподавала дома, у себя, некоторые девочки вот так же отвечали ей урок - четко, заученно, не задумываясь. А потом из решенных примеров было видно, что они не поняли и не могут применить отвеченный урок на практике.
Ничего такого необычного не было в том, что люди принимают "заветы предков", втолкованные родителями, и никогда по-настоящему не задумываются над их смыслом. Но тут было иначе, глубже и жестче, как будто убежденность селянки в основе своей содержала… страх? Не страх, может быть, однако избыточную категоричность. Как будто действительно матушка Балбала однажды сдавала экзамен о различиях девочек и мальчиков.
Ванесса чуть заметно нахмурилась. Она была растеряна, она никак не могла нащупать смысл, и тогда…
Ванесса вскинула взгляд на собеседницу, ей надо было во всем разобраться. Как раньше это бывало с ученицами, она увидела перед собой волокнистую форму, вроде веретена, находящуюся в непрерывном движении. Там, среди привычного хаоса наплывающих друг на друга разноцветных слоев, темных и ярких пятен на поверхности она внезапно рассмотрела структуру, слишком упорядоченную, чтобы быть естественным явлением. Словно стальная, упругая сетка, тянулись поверх веретена цепочки символов и розетки печатей, скованные друг с другом неумолимой математической логикой, будто сложные уравнения. Был момент, когда Ванесса почти смогла их прочесть.
- Ах, паршивый Кроа, сияющая Энхе с задранным подолом!
…Желтоватые скорлупки кувшина залиты белыми потоками молока. Оно забрызгало башмаки и полосатые чулки, выглядывающие из-под короткого подола матушки Балбалы.
Переход от видения печатей был мгновенным, как обрыв, как резкое пробуждение. Ванессе сделалось не по себе. Она пару раз моргнула, пытаясь включиться в происходящее. Почему упал кувшин?
Тем временем матушка Балаба продолжала сокрушаться в голос, совершенно упустив стоящую рядом Ванессу из внимания.
- Что случилось? - тревожно окликнули со двора дома напротив.
- Молоко разбила, представляешь? - откликнулась матушка Балбала. - Совсем руки ослабли.
- Наше молоко? - еще больше тревоги в пронзительном голосе.
- Нет, принесла этим, у которых фляйн из Вещего дома служит.
- Ба, ну ладно. Про нас не забудь, да не бей по дороге.
Ванесса развернулась и направилась в дом, обронив из вежливости короткое прощание. Уравнения печатей горели у нее перед глазами, несмотря на то, что видела она их меньше секунды.
Айшет молча ждала приглашения войти в личные покои Энхе. Богиня сидела к ней спиной на маленьком стульчике. Она была, как всегда, прекрасна.
Выше окантовки светлого платья из тончайшей материи светится нежная-нежная шея. На ней покойно лежит широкая золотая цепь.
Рыжие локоны, будто плененные змеи, собраны в пучок жемчужными шпильками. Но тончайшие короткие волоски стремятся к цепочке, чтоб хоть прикоснуться, сбегая по этой бархатистой коже. Нет, Айшет не завидовала Энхе никогда. Только любовалась. Нет у нее прозрачно-молочной розоватой кожи, нет рыжих волос. Ну и правильно. Кто тут Богиня? Вот!
Айшет красива по-своему, и помнит, что смуглую красу она получила волею Энхе, как зрение, как силу и слух. И пусть сейчас Богиня занята вышиванием, как простая измененная. Она и подруга, и сестра, и Мать всего сущего.
- Я слышу, что ты пришла, - сказала Энхе. - Докладывай, пока я нитки укрощаю.
- В одном из миров, где я бываю, отыскалось удивительное существо.
- Что в нем удивительного?
- Она способна к переписке.
- В иных мирах есть множество жителей, которых можно переписать. Обычно это сумасшедшие. Эти существа не выносят давления Потока.
- Она может переписывать сама.
- Ты ошиблась. Переписывать могу лишь я и еще Паук, у которого руки из задницы растут.
- О нем я и подумала. Может быть, ее способности помогут нам убить того, кто ходит на руках и на ногах? - Сказала Айшет.
Обнаженный розовый локоть шевельнулся - Энхе воткнула иглу в ткань, оставив вышивание.
- Ерунда! Ладно, расскажи мне, кого ты видела? Чем это она может нам помочь в вопросе Кроа?
- Я привела ее в Империю, чтобы ты сама посмотрела.
- Хорошо, найду время и посмотрю на нее. Иди, не дыши на меня.
Долгие дни шли, и шли, Айшет встречали запертые двери покоев. Скорей бы Богиня осмотрела мою добычу - думала Айшет. - С Кроа давно пора разобраться. Больно тихий. Сидит в Пустыне, пьет силу Бидайи. Делает вид, что на все в мире ему наплевать. Да быть не может. Рано или поздно он себя покажет. Ох, скорей бы богиня осмотрела добычу. Если в крольчихе есть толк, а он есть, есть - Пустыню и морок Бидайи возьмет себе богиня Энхе.
Бидайя - зло.
Бидайя пропустила Кроа - Бидайя зло.
Энхе нет пути в Пустыню - да, Бидайя зло.
Голос Бидайи соблазняет, склоняя к вечному злу.
Люди Пустыни живут без радости, нищие и обездоленные, а всему виной Бидайя - не сущность, но Суть, что не пускает чужих, а Злого Кроа приняла, как гостя. Вот и открылась твоя правда, пустынный морок!
Теперь, когда у Айшет в руках крольчиха, Бидайя получит своё.
Крольчиху нужно переписать и усилить. Попробуем забросить ее в Пустыню, прямо в Цветные Пески, и тогда, если все получится… мы с Энхе войдем по ее следу, выручив из беды тех, кого доведет до последнего издыхания ее полоумный сын.
Что с того, что сейчас он обычный ребенок? А будет необычный. Сделать Артура безумным царем-завоевателем совсем не сложно.
Он пойдет жечь, грабить, подчинять. Натравим его на Кроа - богиня знает, Кроа поделил себя со Зверем и стал ничтожен. Если бы не защита Бидайи, Кроа был бы схвачен Солем.
Детенышу крольчихи поможет сама Энхе, и не возьмет его ни железо, ни яд. Ванесса оценит, какую милость ей предлагают, увидев своего повзрослевшего сына царем, подчинившим народы пустыни. Потом мы их обоих убьем, нам поклонятся с благодарностью… и тогда придет общее счастье.
«Люди моего народа получат все блага Империи, - мечтала Айшет. - Те, кому придется умереть за счастье своих детей, поддержат меня. Пусть уйдет костями в песок пара поколений измененных, чтобы их внуки получили то, что имеет любой житель Империи, ничем не заслуживший благодати Энхе. Здешние люди - балованные и ленивые. Умеют только клянчить у Империи прайсы на пенсии да пособия, а трудиться не любят. Люди моей крови не такие. Богиня все поймет и оценит. Мой народ станет величайшим в Империи»
Айшет ждала. Богиня покинула город, и, похоже, надолго. Но однажды по всем Приютам разнесли молнию, в которой говорилось, что Великая Мать Энхе проведет ближайшую Луну в Соединенных Островных Владениях.
И хотя Айшет никто не приглашал, она решила все-таки объясниться с Энхе, и для того использовала свое умение, дарованное самой Богиней - пройти куда угодно, притащить с собой, что угодно или кого угодно.
Айшет прошла одна от стены к стене, озаренная вспышками искр. Другая стена возвышалась в ночи, сырая от морских брызг и мокрого мха. Море шлифовало черные прибрежные камни. Вдали сиял маяк, предупреждая о приходящей грозе. На берегу моря Энхе, утонув в огромной меховой шубе, пила грог, раскинувшись в кресле - ее драгоценные глаза ловили проблески маяка и далеких молний.
- Зачем пришла? Ничего особенного в ней нет. - Сказала Энхе. - Да, я посмотрела. У нее мозги кипят от извращенной любви к своему детенышу. В моем мире такого притяжения к потомству, конечно, не бывает. Бурные чувства к мальчишке, который годится только на размножение и тяжелую работу. Холод ко всему прочему. Пожалуй, это все, что я могу о ней сказать. Не может она никого переписывать. Это точно. Даже близко ничего похожего на Вещие способности. Хочешь, убей обоих, хочешь, домой отправь. Мне она не интересна.
- Я поняла. - Смиренно ответила Айшет.
- Будешь пить со мной грог? Вечером обещали салют. Оставайся, я совсем не против.
- Сначала я займусь крольчихой, если позволишь. - Ответила Айшет.
«Отвести ее обратно, по дороге отдать ребенка Глории»
Это правильно и справедливо. В мире Энхе крольчиха с именем Ванесса действительно никак не проявила особенные способности.
Может, все это работает только там, откуда Айшет увела крольчиху? Там ведь есть магия, своя и слабенькая.
Ее нужно вернуть обратно. Отдать ребенка Глории, конечно, придется. Глория такая, если раз на ребенка глаз положила, будет его караулить, пока дитя не повзрослеет.
На другой же день, не откладывая, Айшет пришла к Ванессе. «Айшет, ты как раз к пирогу!» - закричал Артур, испортив Наставнице настроение полностью и окончательно.
Незаметно Айшет скользнула в кухню. Хильпе мгновенно вытянулась перед ней, ожидая указаний. Айшет указала рукой на дверь: «Прочь из дома, тихо, быстро».
Пирог был хорош. Хильпе, по всему понятно, сама его не пекла, а притащила с преподавательской кухни. Все это было так неприятно, и особенно - Глория, которая, ну это же понятно, обрадуется мальчишке, как утраченному и возвращенному имуществу.
Может, их лучше убить?
Айшет молча жевала и маялась. Обычно она делала неприятности людям без сомнений и нелепого сострадания, а тут… просто пирог в горло не лезет. Надо как-то объясниться.
Вдруг Ванесса сама подала голос:
- Айшет, скажи…
- Да, Ванесса? - отозвалась Айшет.
- Когда я говорила с молочницей, видела… кое-что. Мне, пожалуй, будет трудно объяснить. Как будто поверх ее живой структуры находилась еще одна… более упорядоченная. Это похоже на узор. Но это не узор, а формулы! Я не успела запомнить точно, что-то вроде "звук ошримери через разделение на паучий щит при состоянии покоя становится равным печати". Это обычное для вашего мира явление - математические расчеты на живых? Видишь ли, мне кажется, подобная структура никак не могла возникнуть естественным путем.
- Равен печати… - повторила Айшет шепотом.
Она замерла, надеясь, что окативший ее холодок отступит сам собой, что это какое-то недоразумение, крольчиха из чужого мира не может, НИКАК не может знать тонкие расчеты Высшей переписки, доступные лишь самой Богине и с ее дозволения - Великим Вещим.
Однако загустевшее мгновение зависло тягучей каплей над пропастью, Ванесса ждала ее ответа, и звук ошримери при делении на паучий щит в состоянии покоя действительно был равен печати.
Тишина стремительно нарастала - Айшет следовало срочно что-то сказать, а в голове было до звона пусто. Мимолетно промелькнуло страстное желание оказаться на другой стороне континента, чтобы не пришлось решать проблему такого масштаба, нахлынул и ушел порыв позвать на помощь Богиню. Нет, сдаваться она не должна. Придется самой все исправить.
- Это… кхм… Ванесса, это очень серьезный разговор, - неторопливо выговорила Айшет, делая полшага назад. - Прежде, чем продолжать его, мы должны убедиться, что ни одна живая душа нас не слышит. Где Артур? Он только что был здесь.
- К себе в комнату умчался, - Ванесса кивнула на дверь.
- Так надо, поверь, - произнесла Наставница с нажимом.
Скорым шагом перейдя к двери, она повернула ключ, торчащий из замка, и опустила в карман.
Стены дома и поверхность стола, освещенная теплым утренним светом на секунду утончились до прозрачности, но быстро стали равны печати.
Айшет должна была все исправить. Выход остался один - уничтожить. Только осторожно. Если крольчиха заметила, как в слоях формируются структуры, может догадаться. Навредить живому человеку нетрудно: достаточно сделать что-нибудь из того, чего Айшет так старалась избегать, когда аккуратно вскрывала тонкость маленьких девочек, и все равно, при всех стараниях, при максимальной осторожности многие умирали, исходя кровью изо всех отверстий.
Ванесса сидела у стола прямо, сложив ладони на коленях, и глядела на собеседницу спокойным, ясным взглядом. Она не боялась. Улыбнувшись ей с фальшивым ободрением, Айшет погрузилась в слои женщины. Она знала, как одним вмешательством разрушить фронтальный канал, пресечь невидимую нить жизни, и это даже не было трудно. "Но сперва я посмотрю, - повинуясь неожиданному порыву, решила Айшет. - Как она смогла прочесть уравнения, не изучив искусства Высших? Что в ней такое скрыто?" Смотреть человека, который сам мог видеть, было опасно и в высшей степени безрассудно, это был того рода риск, от которого следовало отказаться, не раздумывая, в любом случае, при любых обстоятельствах… однако в первый и единственный раз в жизни Пустынная вещая Айшет могла получить бесценные знания о самой сути процесса виденья, и к тому же выяснить это на экземпляре, с которым можно работать, не боясь повреждений. Первоначальный план провалился, что ж… Вот прямо сейчас перед ней лежала другая бесценная находка. Отличный подарок для Богини, прекрасное доказательство преданности и любви.
Айшет двинулась глубже в слои Ванессы. Пространство комнаты изогнулось, свело их лица внезапно близко, вещая увидела свое отражение в серых глазах, невозмутимых, как поздняя осень. Ванесса осознавала абсолютно все, что с ней происходит. И по-прежнему не боялась.
Айшет почувствовала во рту сильный соленый привкус. Внутри крольчихи все было до странности иным. Основной поток, бесконечно бежавший у всех Измененных по часовой стрелке вокруг вертикальной оси, у Ванессы пульсировал редкими, мощными волнами от центра, будто прибой океана. Ни одна известная Айшет формула не могла здесь работать, структура непрерывно текла, поддерживая константы за счет приливов и отливов. Закрепить хоть строчку уравнений было не за что.
Айшет испугалась. Поспешно потянулась обратно в привычный мир. Но время внутри двигалось очень странно - сделать движение к центру удавалось за долю секунды, а шаг наружу длился как будто целые годы. Ощущение пристального взгляда не пропадало ни на миг, и вдруг Айшет поняла - Ванесса ее читает. Не просто читает - вскрывает от макушки до пят, спокойно и холодно выворачивает, словно старую ночную рубаху, решая для себя, может ли это на что-то сгодиться. Ее знания, ее тайны, сокровенные беседы с Богиней и последнее, колоссально опрометчивое решение - Ванесса видела все. Сердце Айшет забилось, поглощенное паникой. Наверняка странная крольчиха не оставит ее в живых, как только прочтет все, что нужно, наверняка счет идет на доли секунд, а она беспомощно бьется среди вязких полей чужеродной энергии, словно букашка, застрявшая в капле меда. Еще страшнее, что и она сама начинала понемногу плыть, поддаваться, терять привычную форму. Желание двигаться к невозможной точке внутреннего горизонта было приятным, успокаивающим, оно было ПРАВИЛЬНЫМ, по сравнению с ним попытки борьбы выглядели постыдной нелепостью. Все настоящее - внутри. Тайная награда. Если когда-либо Айшет хотела знать абсолютную истину, то вот же она, овальная, пустотная, ближе и ближе с каждым мгновением!
Нет, нет, истина - лишь Богиня! Благодать и внутренняя опора всему на свете! Зачем Айшет следовала своей гордыне, почему не позвала на помощь могущественную подругу? Внутри разгорелось едкое раскаяние, и Айшет внезапно осознала, что в этом мерзком тягучем пространстве все-таки есть твердая структура, способная дать толчок творимой магии. Она сама - структура. Айшет всхлипнула от отчаянья, смешанного с облегчением, сосредоточила все, что у нее осталось, и зажгла свой собственный щит. Тот самый Паучий щит, третий в азбуке и первый среди магических знаков.
Боль вышвырнула ее в реальность почти мгновенно.
Айшет ощущала затылком доски пола. Яркий свет из окна теперь падал ей прямо на ноги, потому что стол оказался опрокинут. Глаза слезились, боль была всюду, как будто ее тело обмотали раскаленной проволокой. Над ней, неимоверно высокая, будто скала, одетая в платье, стояла Ванесса, придерживая рукой Артура.
- Не трогай, обожжешься, - расслышала Айшет ее ровный голос.
- Я могу ее выключить! - рвался вперед мальчишка. - Я умею, отпусти!
Он смотрел прямо на распластанную Айшет, и глаза его светились жутким, темно-фиолетовым сиянием.
- Нет, Артур. Она пока нужна. Принеси воду и поищи на кухне тряпок, она в крови.
Силясь прийти в себя, Айшет приблизила руку к лицу, чтобы вытереть слезы. На пальцах была кровь, по всей поверхности кожи медленно истлевали вязи щитов и печатей.
Ванесса наклонилась, заставив Айшет невольно вжаться в пол.
- Тебе стало плохо, случился какой-то приступ. Мы с Артуром сейчас поможем тебе. У тебя были судороги, боюсь… ты поранила себя.
Подняв один из упавших стульев, Ванесса поставила его на ножки и помогла Айшет сесть.
Дверь в комнату, где был заперт мальчишка, висела на нижней петле, распахнутая настежь. Вместо замка наружу щедро торчали щепки. Ванесса водворила на место стол и другой стул, на котором в начале беседы сидела сама.
- То, что произошло, было для меня несколько неожиданно, - Ванесса чуть заметно приподняла бровь. - Но мы обсудим это позже. Ты, кажется, расцарапала себе лицо. Раны нужно обработать.
- Да, царапала лицо, даже пыталась глаза себе вырвать, - с удовольствием поддакнул мальчишка, входя в комнату с кувшином и полотенцем.
- Принеси из кабинета целебные мази, - строго сказала Ванесса.
- Хорошо, мама, - кивнул Артур, но не двинулся с места.
Он стоял и смотрел на Айшет с недетским зловещим удовольствием. Затем шагнул ближе, потянулся к лицу и прошептал ей на ухо:
- Не трогай маму. Никогда.
Потом Ванесса мокрым полотном стирала с лица Айшет кровь, ее руки двигались очень аккуратно. Пересилив огромное нежелание, Айшет заставила себя посмотреть на нее. И поняла, что проиграла.
"Что я скажу Энхе?" - в леденящем ужасе подумала Айшет.
Почувствовав желание скинуть денежную благодарность за интересную главу, делайте это без сомнений!
Тинькофф: 5536913847174998