Сказка
Сочинилось как-то раз. Даже не знаю, есть ли в ней смысл...
Жил-был Ваня. Жил он бедно. Зато была у него мечта - открыть свою мастерскую, чтобы делать людям настоящие сапоги, которые только наденешь - и ноги несут тебя так скоро, будто летишь!
А был Ваня подмастерьем у одного сапожника. Тот делал скверные сапоги, потому как очень торопился. Ваня же смотрел на каждый свой сапог как на дитя, и сотворял их с чуткостью и тщанием. И потому довольно-таки долго. Мастер его за это отменно ругал и пару раз даже таскал за ухо. Ваня после этого старался работать быстрее, но тогда стежки выходили неровные, и сапоги глядели на него с укором: мол, ну что ж ты эдакими-то уродами нас сделал? И он снова начинал стараться, чем изрядно доводил мастера.
И вот однажды мастер рассердился так, что выгнал Ваню прочь и насовсем. Взял Ваня… Впрочем, нечего ему было взять. Глянул он по очереди на каждый сапог, который смастерил для людей, вздохнул, и пошел… Шел он через поле, понуро свесив голову. Шел и думал, что прав, видать, мастер, когда говорит, что людям все равно, чего у них там внизу, на ногах.
И вот шел Ваня, коря себя. И вдруг увидел впереди дряхлую старуху, всю в лохмотьях и босую. Она еле-еле тащила вязанку дров на своей сухой спине, скрючившись под нею, потому как сама была тощее этих дров. Забыл Ваня про свои удручающие мысли и поспешил старухе на помощь.
- мать, тяжело тебе, давай я твои дрова понесу.
- спасибо, мил человек, - как водится, сказала старуха. Скинула дрова с плеч и даже чуть разогнулась.
В общем, вскинул Ваня ее вязанку на спину и потащил. А тащить пришлось изрядно, поскольку жила старуха в глухомани, за лесом под горой. Там стояла ее избушка, и когда ветер дул, она вся скрипела и, казалось, вот-вот собиралась развалиться. В точности, как ее хозяйка. Однако ж стояла уже много лет, покосившаяся и почерневшая.
- ну вот и все, мать, - сказал Ваня, сложив дрова у избушки.
- спасибо тебе, милок. Да погоди, я тебя отблагодарю…
Открыла старуха дверцу своей избы, откликнувшуюся на это скрипом, и поплелась внутрь. Ваня потоптался чуток и хотел уж было пойти своей дорогой, как вдруг старуха окликнула его. Оглянулся он и увидел диковинную вещицу в ее дряблых руках. Была это крохотная деревянная шкатулка, покрытая искусной резьбой.
- Вот тебе мой подарок, - прокряхтела старуха, - это коробочка хитрая. Тут вот сбоку вставлен ключ, и каждый день поутру его надо покрутить, чтобы завести ентот механизм.
- А что за механизм-то? - удивился Ваня, глядя на шкатулку.
- Енто мне самой не оченно-то ясно, - отмахнулась старуха, - да только так надо. Ты мне обещай, что будешь каждый раз, как солнышко встает, вертеть ключик. Это будет наш уговор.
- Ладно, - пожал плечами Ваня и сунул коробочку в карман.
- ну а теперь иди. И помни про свое обещание. А забудешь - не миновать беды.
Дунул сильный ветер, и избушка отозвалась недовольным скрипом, а старуха уже и скрылась в ней. Делать нечего, побрел Ваня куда глаза глядят. Наплыла ночь, а он все шел одиноко. Когда стало совсем темно, улегся Ваня в траве, прямо под звездным небом, и уснул.
Проснулся Ваня, будто кто-то его толкнул. Продрал глаза, огляделся и вспомнил, что он теперь больше не подмастерье и спешить ему некуда. Вспомнил он также и про шкатулку. Достал ее и стал разглядывать. Была она и правда чудная. Мастер, который ее изготовил, вложил в нее не только свое умение, но и какую-то одному ему ведомую тайну. Узоры и переплетенья на ней завораживали взор и останавливали мысль. Ключик был прочно укреплен в отверстии сбоку, и пожалуй что не вытаскивался. Ваня повертел ее так и сяк, потряс и прислушался, однако ничего внутри не брякнуло и не отозвалось. Тогда Ваня взялся за ключик и повернул его три раза.
Встало солнце, и Ваня увидел поле, на которое забрел накануне. На краю была деревня, и Ваня недолго думая пошел в ее сторону.
По дороге ему встретился крестьянин.
- Ты кто такой и откуда? - спросил он, завидев незнакомца.
Ваня рассказал ему, что выгнал его подмастерье, и теперь он ищет себе место на белом свете.
- А у нас как раз сапожник помер, - сказал ему крестьянин, - давай оставайся в нашей деревне. Коли хорошо работать будешь, прокормим.
Так и остался Ваня. Освоился в мастерской прежнего сапожника и стал делать сапоги. Каждое утро, вставая на заре, заводил он диковинную шкатулку, дивясь, для чего же это нужно. А вскоре и перестал об этом думать. Работал он хорошо и споро, и потянулись к нему жители из соседних деревень, чтобы купить сапоги, в которых ноги несут так скоро, будто летишь. Зажил Ваня сладко, построил себе новый дом и женился на дочке того самого крестьянина, красавице и умелице. Ваню уважали и почитали, во всяком доме он был желанным гостем.
Шло время, и позабыл Ваня, как был он бедным подмастерьем, как любил свой труд и в каждое изделие вкладывал душу. Все реже и реже делал он сапоги своими руками, нанял себе работников из крестьянских мальчишек. А вскоре и совсем перестал мастерить сам. И как-то раз забыл про шкатулку.
В тот день, впервые за много лет, никто из деревенских не пришел к нему в мастерскую, даже просто обмолвиться словом. Мальчишки работали лениво и попортили много кожи. Ваня рассердился, чего не случалось с ним прежде, и пошел за деревню. Шел он, шел, пока не стемнело. Ночь застала его в поле, и он решил не возвращаться, а лег спать прямо там. Забылся Ваня сном, и вдруг что-то будто толкнуло его. Открыл он глаза, и увидел перед собой скрюченную старуху. Глядела она на него укоризненно и качала головой.
- эх Ваня, Ваня… Говорила же я тебе: не забывай заводить ключик, иначе беда… А ты забыл, забыл…
И потянула она скрюченный палец с корявым ногтем прямо к его носу…
Поднялся дикий ветер, подняло Ваню с земли, закружило, завертело, и не мог он уже разобрать, где небо, где земля. И появилась перед его взором шкатулка с ключиком, открылась она сама собой и увидел Ваня, что внутри нее - чернота, и весь белый свет вокруг него вдруг сжался, сдавил его со всех сторон и втянулся в эту шкатулку. Все мигом почернело, и страшный грохот оглушил Ваню…
Наступило утро, и защебетали птицы. Очнулся Ваня, огляделся и увидел вокруг широкое поле. И почуял, как вкусно пахнет росой. И расцвело на ваниной душе такое бесконечное счастье, что вскочил он на ноги и побежал, радуясь, в свою деревню, в свою мастерскую, где еще никого из подмастерьев не было. И принялся он с жадностью за свою работу, будто изголодался по ней, и целый день напролет мастерил он сапоги, в которых ноги несут скоро, будто летят.
С тех пор трудился он каждый день, с любовью и чуткостью. А шкатулку он больше и не видел, да только и не нужна она была теперь.
Жил-был Ваня. Жил он бедно. Зато была у него мечта - открыть свою мастерскую, чтобы делать людям настоящие сапоги, которые только наденешь - и ноги несут тебя так скоро, будто летишь!
А был Ваня подмастерьем у одного сапожника. Тот делал скверные сапоги, потому как очень торопился. Ваня же смотрел на каждый свой сапог как на дитя, и сотворял их с чуткостью и тщанием. И потому довольно-таки долго. Мастер его за это отменно ругал и пару раз даже таскал за ухо. Ваня после этого старался работать быстрее, но тогда стежки выходили неровные, и сапоги глядели на него с укором: мол, ну что ж ты эдакими-то уродами нас сделал? И он снова начинал стараться, чем изрядно доводил мастера.
И вот однажды мастер рассердился так, что выгнал Ваню прочь и насовсем. Взял Ваня… Впрочем, нечего ему было взять. Глянул он по очереди на каждый сапог, который смастерил для людей, вздохнул, и пошел… Шел он через поле, понуро свесив голову. Шел и думал, что прав, видать, мастер, когда говорит, что людям все равно, чего у них там внизу, на ногах.
И вот шел Ваня, коря себя. И вдруг увидел впереди дряхлую старуху, всю в лохмотьях и босую. Она еле-еле тащила вязанку дров на своей сухой спине, скрючившись под нею, потому как сама была тощее этих дров. Забыл Ваня про свои удручающие мысли и поспешил старухе на помощь.
- мать, тяжело тебе, давай я твои дрова понесу.
- спасибо, мил человек, - как водится, сказала старуха. Скинула дрова с плеч и даже чуть разогнулась.
В общем, вскинул Ваня ее вязанку на спину и потащил. А тащить пришлось изрядно, поскольку жила старуха в глухомани, за лесом под горой. Там стояла ее избушка, и когда ветер дул, она вся скрипела и, казалось, вот-вот собиралась развалиться. В точности, как ее хозяйка. Однако ж стояла уже много лет, покосившаяся и почерневшая.
- ну вот и все, мать, - сказал Ваня, сложив дрова у избушки.
- спасибо тебе, милок. Да погоди, я тебя отблагодарю…
Открыла старуха дверцу своей избы, откликнувшуюся на это скрипом, и поплелась внутрь. Ваня потоптался чуток и хотел уж было пойти своей дорогой, как вдруг старуха окликнула его. Оглянулся он и увидел диковинную вещицу в ее дряблых руках. Была это крохотная деревянная шкатулка, покрытая искусной резьбой.
- Вот тебе мой подарок, - прокряхтела старуха, - это коробочка хитрая. Тут вот сбоку вставлен ключ, и каждый день поутру его надо покрутить, чтобы завести ентот механизм.
- А что за механизм-то? - удивился Ваня, глядя на шкатулку.
- Енто мне самой не оченно-то ясно, - отмахнулась старуха, - да только так надо. Ты мне обещай, что будешь каждый раз, как солнышко встает, вертеть ключик. Это будет наш уговор.
- Ладно, - пожал плечами Ваня и сунул коробочку в карман.
- ну а теперь иди. И помни про свое обещание. А забудешь - не миновать беды.
Дунул сильный ветер, и избушка отозвалась недовольным скрипом, а старуха уже и скрылась в ней. Делать нечего, побрел Ваня куда глаза глядят. Наплыла ночь, а он все шел одиноко. Когда стало совсем темно, улегся Ваня в траве, прямо под звездным небом, и уснул.
Проснулся Ваня, будто кто-то его толкнул. Продрал глаза, огляделся и вспомнил, что он теперь больше не подмастерье и спешить ему некуда. Вспомнил он также и про шкатулку. Достал ее и стал разглядывать. Была она и правда чудная. Мастер, который ее изготовил, вложил в нее не только свое умение, но и какую-то одному ему ведомую тайну. Узоры и переплетенья на ней завораживали взор и останавливали мысль. Ключик был прочно укреплен в отверстии сбоку, и пожалуй что не вытаскивался. Ваня повертел ее так и сяк, потряс и прислушался, однако ничего внутри не брякнуло и не отозвалось. Тогда Ваня взялся за ключик и повернул его три раза.
Встало солнце, и Ваня увидел поле, на которое забрел накануне. На краю была деревня, и Ваня недолго думая пошел в ее сторону.
По дороге ему встретился крестьянин.
- Ты кто такой и откуда? - спросил он, завидев незнакомца.
Ваня рассказал ему, что выгнал его подмастерье, и теперь он ищет себе место на белом свете.
- А у нас как раз сапожник помер, - сказал ему крестьянин, - давай оставайся в нашей деревне. Коли хорошо работать будешь, прокормим.
Так и остался Ваня. Освоился в мастерской прежнего сапожника и стал делать сапоги. Каждое утро, вставая на заре, заводил он диковинную шкатулку, дивясь, для чего же это нужно. А вскоре и перестал об этом думать. Работал он хорошо и споро, и потянулись к нему жители из соседних деревень, чтобы купить сапоги, в которых ноги несут так скоро, будто летишь. Зажил Ваня сладко, построил себе новый дом и женился на дочке того самого крестьянина, красавице и умелице. Ваню уважали и почитали, во всяком доме он был желанным гостем.
Шло время, и позабыл Ваня, как был он бедным подмастерьем, как любил свой труд и в каждое изделие вкладывал душу. Все реже и реже делал он сапоги своими руками, нанял себе работников из крестьянских мальчишек. А вскоре и совсем перестал мастерить сам. И как-то раз забыл про шкатулку.
В тот день, впервые за много лет, никто из деревенских не пришел к нему в мастерскую, даже просто обмолвиться словом. Мальчишки работали лениво и попортили много кожи. Ваня рассердился, чего не случалось с ним прежде, и пошел за деревню. Шел он, шел, пока не стемнело. Ночь застала его в поле, и он решил не возвращаться, а лег спать прямо там. Забылся Ваня сном, и вдруг что-то будто толкнуло его. Открыл он глаза, и увидел перед собой скрюченную старуху. Глядела она на него укоризненно и качала головой.
- эх Ваня, Ваня… Говорила же я тебе: не забывай заводить ключик, иначе беда… А ты забыл, забыл…
И потянула она скрюченный палец с корявым ногтем прямо к его носу…
Поднялся дикий ветер, подняло Ваню с земли, закружило, завертело, и не мог он уже разобрать, где небо, где земля. И появилась перед его взором шкатулка с ключиком, открылась она сама собой и увидел Ваня, что внутри нее - чернота, и весь белый свет вокруг него вдруг сжался, сдавил его со всех сторон и втянулся в эту шкатулку. Все мигом почернело, и страшный грохот оглушил Ваню…
Наступило утро, и защебетали птицы. Очнулся Ваня, огляделся и увидел вокруг широкое поле. И почуял, как вкусно пахнет росой. И расцвело на ваниной душе такое бесконечное счастье, что вскочил он на ноги и побежал, радуясь, в свою деревню, в свою мастерскую, где еще никого из подмастерьев не было. И принялся он с жадностью за свою работу, будто изголодался по ней, и целый день напролет мастерил он сапоги, в которых ноги несут скоро, будто летят.
С тех пор трудился он каждый день, с любовью и чуткостью. А шкатулку он больше и не видел, да только и не нужна она была теперь.