Формула раскола
Или новый руссский патриотизм
Патриотизм в том виде, в котором он сегодня присутствует, - это или довольно элементарная компенсаторная реакция на какие-то социальные, жизненные неудачи отдельного человека или группы людей, или внедренное, навязанное всему обществу состояние неудачи. Вообще патриотизм - это то, что должно сплотить нацию. Не этнос, а именно нацию, так сказать, nation state, все политическое и гражданское общество.
Сейчас такой редкий случай, когда патриотизм не сплотил нацию, а, наоборот, ее очень резко разобщил. Потому что когда нет такой мощной концепции, которая бы собирала людей воедино, то, в общем, все люди живут себе потихонечку, все друзья, все приятели. А тут - белоленточники, георгиевцы, "Крым наш", "Крым не наш", дружбы распадаются, в семьях скандалы, люди не подают друг другу руки. Происходит идеологическая поляризация. Получается такой парадокс, что патриотизм не сплотил, а разъединил нацию.
Что лежит в основе патриотизма? Ну, естественно, у нормальных популяций - некое чувство общности. У каждого отдельного человека это компоненты идентичности, без которых, в общем-то, общество не живет. Патриотизмы, как известно, бывают разные. Вот князь Вяземский в свое время описывал три вида патриотизма: патриотизм нормальный, патриотизм квасной и патриотизм сивушный. Вот патриотизм сивушный - он такой осатанелый, самоутверждающийся, ничего не видящий, кроме себя, скорее, действительно такой компенсат чувства неполноценности.
С одной стороны, если мы хотим сохраниться как общество и как страна в ее нынешних границах, мы должны ощущать некую общность друг с другом от Москвы до самых окраин. Поэтому, когда, скажем, на Дальнем Востоке у людей значительно больше дружеских ассоциаций вызывает Пекин, чем Москва, не могу сказать, чтобы это было здорово. Когда идет мощнейшая волна воинственного русского великодержавного национализма, который, собственно, и именовался князем Вяземским сивушным патриотизмом и который начинает отталкивать от себя малые нации, проживающие на нашей территории, это очень плохо.
Грубая, очень неэффективная, узколобая, агрессивная попытка сформировать патриотизм как некий синоним изоляционизма, самоутверждения и сидения в гордом одиночестве в окруженной врагами крепости, то, что сейчас преобладает в массовом сознании благодаря волне чудовищной эмоционально-моральной отравы, ежедневно обрушивающейся на головы обывателей с телеэкранов.
Но вот еще чем опасен этот антизападнический ура-патриотизм. На сегодняшний день в России, по официальным оценкам Росстата, примерно половина оборудования в промышленности устарела в моральном или физическом отношении. А по оценкам независимых экспертов - до 70%. Для того чтобы совершить технологический прорыв, нужны иностранные инвестиции, причем не какие-то, а прямые, высококачественные, а их у нас на сегодняшний день - 0,3% от валового внутреннего продукта. Прямая дорога к третьему или четвертому миру.
Мы находимся в состоянии постоянного сокращения численности населения. Разговоры о том, что она начинает расти, - абсолютная мифология: такие всплески рождаемости на снижающемся тренде. Здоровье населения просто чудовищное. У нас самоубийств значительно больше, чем в развитых странах, причем, в отличие от других стран, у нас самоубийств среди молодого поколения больше, чем в среднем по всему населению. А корни болезни, на самом деле, в культуре бытия. Пьем плохо, едим не то, неспортивные, сидим, злобные.
И я уверен, что мы никуда не уйдем от тему десоветизации, декоммунизации, как бы мы не прикрывались, как бы мы не боялись этого, какие бы поколения не пришли. Пока мы не переработаем свое прошлое, пока не найдем ответа на него, абсолютно ничего не будет. Это фундамент будущего развития.