к 100-летию Флиера
продолжение. начало здесь.
В 1961 году по приглашению Ассоциации трудящихся-любителей музыки (РООН) Яков Флиер посетил Японию. Изобретательные японцы - организаторы гастролей именитого пианиста перед началом одного из концертов, предоставляя возможность каждому высказать свое впечатление об игре советского музыканта, вручали посетителям по три бумажных талона. На одном из них была изображена девочка с хмурым, недовольным выражением лица (что должно было означать - концерт не понравился), на другом - лицо этой девочки выражало откровенное равнодушие (т. е. концерт - так себе). На третьей картинке лицо девочки искрилось выражением восторга.
У выхода из концертного зала были установлены три объемные урны, в которые по своему усмотрению слушатели должны были опустить один из заранее врученных им талонов. Когда после концерта урны были вскрыты, оказалось, что две из них были практически пусты, а третья, с изображением ликующей девушки, была заполнена до отказа.
Характеризуя впечатления об игре выдающегося пианиста, японская газета «Онгаку симбун» писала: «Замечательно, что он располагает не только могучей силой, но у него и сколько угодно чудесной, изысканной поэтичности. В этом и заключается секрет удивительной выразительности этого пианиста».
На календаре 1962 год. На карте гастрольных поездок Якова Флиера - Англия. В огромном лондонском Фестивал-Холле - аншлаг. Исполняются три концерта для фортепиано с оркестром - Чайковского, Листа и Хачатуряна. Сольная программа Мастера была показана по телевидению. Английские рецензенты единодушно отмечали, что главное для Флиера - «высокое уважение к правде, ибо он старается донести до слушателя в первую очередь замысел композитора, в то же время умело используя материал для показа замечательной техники... Флиер не оставил никакого сомнения в том, что для него правда служения музыкальному шедевру дороже формального овладения средствами выражения».
Год 1963-й. Я. В. Флиер - в Соединенных Штатах Америки. Это был концерт длиной в полтора месяца. Незабываемые впечатления оставили у Флиера его совместные выступления с популярнейшим американским пианистом, дирижером и композитором Л. Бернстайном.
Четыре вечера подряд звучал Третий концерт Рахманинова в исполнении Флиера и оркестра под управлением Л. Бернстайна. И каждый раз огромный зал Нью-йоркской филармонии рукоплескал неистово и самозабвенно.
«...Яков Флиер показал себя мастером самого высокого класса при исполнении Третьего концерта Рахманинова. В его игре была страстность, но не было ненужной порывистости, в ней была задумчивость и глубина, но не показное владение инструментом. Это был сам Рахманинов, со всей поэтичностью и пылкостью», - писала «Нью-Йорк Уорлд-телегрэм энд Сан» 11 октября 1963 года.
Помимо Нью-Йорка Флиер посетил Чикаго, Бостон, Вашингтон, ряд других городов США. В его исполнении звучали произведения Рахманинова, Мусоргского, Баха, Листа, Шопена, Кабалевского. Восторженную точку американским гастролям российского пианиста поставил чикагский журналист, написавший: «Здесь, вчера днем, в присутствии большой и шумной аудитории взорвался советский вулкан, носящий имя «Яков Флиер».
В ту пору гастрольные поездки пианиста следовали одна за другой. Яков Владимирович словно наверстывал почти десятилетнюю паузу во встречах со своими благодарными слушателями, которая была вызвана заболеванием пальца правой руки.
Музыковеды 70-х отмечали, что для фортепианной палитры Флиера была характерна густота красок, уплотненность и сочность звуковых колоритов. Звукоизвлечение пианиста было под стать всему его артистическому облику мужественным, властным, энергичным: в нем всегда угадывалась твердая определенность...
Флиером было сделано много важного, значительного для музыкального искусства нашей страны, и как исполнителем, и как педагогом. Около четырех десятилетий продолжался его беспрестанный и напряженный творческий труд.
Правы те, кто сегодня видит в Я. В. Флиере незабываемое прошлое прославленной московской фортепианной школы. Но не менее правы и те, кто связывает с его именем и настоящее этой школы, и ее будущее, ибо искусство этого музыканта находит свое продолжение в творчестве его многочисленных учеников, среди которых - десятки лауреатов престижных всесоюзных и международных конкурсов.
- Надо признать, - вспоминает Р. К. Щедрин, окончивший Московскую консерваторию по классу фортепиано профессора Я. В. Флиера, - что поколение наше многого не знало, было лишено достаточной информации, порой, попросту говоря, варились в собственном соку. И вот на этом фоне как-то по-особому ярко сверкала звезда Флиера - в его классе не прерывалась преемственная связь с живой традицией, я бы сказал, святостного отношения к искусству... Настоящий шаг в храм, именуемый искусством музыки, я сделал на одном из первых уроков Флиера...
Это был пир музыки, празднество музыки, радость общения с чудесным человеком. И при этом, я уже вот сейчас подсчитал, - Якову Владимировичу было тогда всего-навсего 37 лет. Он, посуществу, был человек еще молодой, но какой феноменальный авторитет имел к тому времени, как непререкаемо было каждое его слово, мнение, его вкус, его отношение к исполняемым произведениям. При всем том он оставался совершенно простым и человечным. Вот это меня всегда изумляло...
Много позднее я в течение пяти лет преподавал в консерватории и постоянно ловил себя на мысли, что я или превращаюсь в некоего мэтра, или позволяю студентам садиться себе на голову. Я никак не мог аналитическим способом найти ту золотую середину, которая была Якову Владимировичу подвластна от природы. Доступность Флиера была естественной, органичной. Я мог позвонить к нему домой и сказать: «Яков Владимирович, у меня есть билеты..., завтра играют «Динамо» с «Локомотивом» или там с «Крыльями Советов». Пойдемте?». И это вовсе не было панибратством, потому что все-таки я знал, что звоню своему кумиру...».
- Обращаясь к таким музыкантам, как Яков Владимирович Флиер, - говорил другой ученик профессора Михаил Васильевич Плетнев- пианист, лауреат Всесоюзного и Международных конкурсов, Государственной премии РСФСР и премии Ленинского комсомола, - учась у него, особенно важно было суметь запомнить и унаследовать его отношение к музыке, к искусству в целом, к жизни.
В своих учениках он стремился, прежде всего, воспитать преклонение перед красотой, гармонией, искренностью творческого переживания. Часто, желая кого-либо похвалить, он говорил: «красиво сыграно», «красиво звучит»; это являлось в устах учителя признаком особого одобрения.
И красота его необыкновенного фортепианного звука (прежде всего в медленных разделах), фразировка, все отношение к исполняемой музыке были воплощением извечного стремления к непостижимо прекрасному, а порой - удивительной грусти, грусти сердца, испытывающего глубокую тоску по романтическому идеалу...
Мне даже трудно определить, когда именно я учился у него более - когда после моей игры он делал замечания, знакомил со своей трактовкой, советовал что-либо изменить и улучшить, или прослушивал рядом с ним грампластинки, проникаясь при этом его ощущением музыки, или когда мы обсуждали различные музыкальные проблемы и даже подчас спорили (кстати говоря, Флиер считал творческие дискуссии одной из важнейших форм воспитания музыкально-исполнительской самодеятельности), или когда звучали его записи, сделанные с концертного выступления или в студии...
Всего лишь три с половиной года довелось мне быть учеником Якова Владимировича Флиера. И этот короткий срок, давший мне так много, останется счастливой и незабываемой страницей жизни, освещенной встречами с большим музыкантом».
И еще одно высказывание ученика Я. В. Флиера, принадлежащее Евгению Яковлевичу Рацеру, ставшему дирижером, пианистом, профессором Московской консерватории.
- Имя пианиста Якова Флиера, - вспоминал он, - впервые «зазвучало» с концертных афиш в середине 30-х годов и с тех пор прочно вошло в историю советского музыкально-исполнительского искусства. Не стану утверждать, что все и всеми принималось тогда в искусстве Флиера безоговорочно. Подчас и спорили. Но безразличных не было. Каждый концерт Флиера становился заметной вехой музыкальной жизни. Аншлаги на его концертах были нормой. Его нескончаемые «бисы» слушали стоя, плотно сгрудившись у самой сцены Большого зала. Нехотя расходились только после того, как в зале и на сцене начинали гасить свет...
Г. Г. Нейгауз написал в те годы о Флиере: «Это пианист, говорящий с массами властным, горячим, убедительным музыкальным языком, доходчивым даже до малоискушенного в музыке человека». Да! Флиер любил и умел говорить с массами, умел быть понятным самым различным слушателям. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно было хоть раз посмотреть, какую живую, активную реакцию вызывали выступления Флиера в рабочих и студенческих клубах...
В заключение нашего сегодняшнего разговора приведем фрагмент из показавшегося нам особо примечательным интервью. Корреспондент задал Я. В. Флиеру вопрос: «Из Вашего класса вышло около двадцати лауреатов международных конкурсов. В чем секрет педагогической работы? Чему можно научить и чему нельзя? Какова здесь мера труда и таланта?»
- Я думаю, - ответил Яков Владимирович, - не стоит, пожалуй, особенно выделять лауреатов. Не обижая их, хочу сказать, что не менее горжусь просто отличными музыкантами, с успехом работающими во множестве городов нашей страны.
А что касается педагогики - то в ней секретов нет. Педагог должен не только учить музыке, мастерству, но и решать проблему воспитания вообще.
Перед нами стоит задача раскрытия наиболее сильных сторон дарования молодого музыканта. Это выполнимая задача. Но педагог ведь не чародей. Мы только что говорили об индивидуальности. Если говорить всерьез, то решает в основном индивидуальность ученика, его талант. А педагог - садовник, выращивающий цветы на почве этого таланта. Схематически это будет выглядеть так: прежде всего -талант молодого человека, затем его труд и уже потом - талант и труд учителя.
Нет такого педагога, который мог бы добиться выдающихся ре)ультатов, имея дело с посредственным материалом. Откровенно говоря, я очень счастлив, что в моем классе в Московской консерватории за последнее время не было студентов, не обладающих большой долей таланта. А занимаясь с творчески одаренным человеком, получаешь настоящее удовлетворение. И вот тогда взаимодействие молодого таланта и педагогического опыта может дать ощутимые плоды.
...Многие произведения, которые я играл в молодости, и сейчас довольно часто включаю в свои концертные программы. Это некоторые сонаты Бетховена, пьесы Шопена, концерты Листа, Рахма нинова... Меняется отношение к этой музыке, метод работы над произведением становится более осознанным, рациональным, как ни сухо звучит это слово в применении к музыке. Если есть у музыканта что-то за душой, если живо в нем непосредственное артистическое начало, то трезвая, даже «холодная» голова тут никогда не помешает.
И теперь мне хочется сохранить в подходе к этим произведениям увлеченность, страстность, которые владели мной в молодые годы (не знаю, насколько это удается). Но в то же время я стремлюсь к более строгой упорядоченности, стройности. Былой сверхтемперамент, нередко форсированность звучания и многое другое начинают, если можно так выразиться, шокировать самого исполнителя. Я думаю, что такая трансформация характерна для каждого профессионала...
«В последние годы жизни Яков Владимирович часто болел, -вспоминал С. С. Алумян, пианист, доцент Московской консерватории, - и однажды Любовь Николаевна, его жена, срочно собрала несколько ближайших друзей и ассистентов - бывших и настоящих, Она очень просила нас уговорить профессора хоть немного сократить класс, поберечь силы и здоровье. Беседы с «шефом» на эту тему приносили мало результатов... Увлекающимся, горевшим, молодым, несмотря ни на какие невзгоды, и остался в памяти изумительный музыкант, яркий человек - наш незабвенный учитель».
18 декабря 1977 года после тяжелой сердечной болезни оборвалась жизнь Якова Владимировича Флиера.
* * *
«Для того, чтобы воспитать музыканта, нужно прежде всего воспитать человека»
Я. В. Флиер
В октябре 1992 года в Большом зале Московской консерватории, в соответствии с устоявшимся здесь ритуалом, отмечалось 80-летие со дня рождения профессора Якова Владимировича Флиера. Он был одним из самых даровитых ее выпускников, чьи имена навечно высечены в мраморе памятной Доски этого престижнейшего музыкального учебного заведения нашей страны и мира рядом с именами Сергея Васильевича Рахманинова, Александра Николаевича Скрябина и других исполинов российской пианистической школы.
В те дни торжественно отмечали юбилей своего именитейшего земляка и у нас в Орехово-Зуеве. На родину Флиера по приглашению школы искусств и руководства города приехал профессор Московской консерватории, один из первых учеников Якова Владимировича - Л. Н. Власенко. Вместе с ним посетили Орехово-Зуево его лучшие студенты не только из России, но и из США, Австралии, Молдавии.
В тот день заполненный до отказа концертный зал нашей школы искусств буквально с затаенным дыханием слушал выступления гостей. Понятно, особого внимания был удостоен Лев Николаевич Власенко. Из его выступления учащиеся школы искусств узнали, что он поступил в Московскую консерваторию, в класс профессора Я. В. Флиера, в» 1948 году. Занимался Флиер, по воспоминаниям нашего гостя, так же, как играл: в классе он был всегда артистом, волновался и переживал, у него находились такие решения, которые могут придти только в минуты вдохновения, как на эстраде.
Яков Владимирович был не просто педагогом. Каждый его урок можно было без всяких натяжек уподобить своеобразному театру одного актера. Он одновременно являлся режиссером, исполнителем, художником, готов был разыграть трагедию, драму, гротесковую сцену.
Флиер любил, когда в классе у него было много народу, заражал всех своей страстностью, темпераментом, горячей увлеченностью. В этом у него, наверно, было много общего с профессором консерватории Генрихом Густавовичем Нейгаузом.
Работая на кафедре Якова Владимировича Флиера, Власенко прошел все ступени роста от преподавателя до профессора. И всегда ощущал внимание и теплоту со стороны своего учителя.
Со временем их отношения переросли в дружбу, а затем и в особую душевную близость. Флиер был человеком талантливым во всем, он и жил увлеченно, азартно. Все события находили у него живой яркий отклик.
Особо отметил Л. И. Власенко увлечение Якова Флиера оперой. Выдающийся пианист прекрасно знал и мог сыграть, причем замечательно, любую оперу, особенно ту, которую горячо любил. В его прекрасной фонотеке опера была представлена очень широко, и Лев Николаевич часто слушал вместе с Яковом Владимировичем чудесные исполнения сочинений Бизе, Верди, Россини, Пуччини.
Живя такой полнокровной, насыщенной жизнью, Флиер казался даже в зрелом возрасте молодым, пылким человеком. И молодежь тянулась к нему, любила и уважала своего профессора. Открытые уроки, которые Яков Владимирович давал во многих консерваториях, всегда проходили при переполненных аудиториях...
Дом Флиера - статья особая. Каждый, кто хоть раз побывал в нем, никогда не забудет атмосферы теплоты, сердечности и широкого хлебосольного гостеприимства. Традиционным было здесь прослушивание множества чудесных записей. Он очень любил прослушивать свои пластинки вместе с друзьями...
Л. Н. Власенко с волнением рассказывал о том, что он часто слушает записи и пластинки Якова Владимировича Флиера. Звучание диска многого не может передать. Но те, кому посчастливилось слышать его в зале, могут домыслить, дочувствовать, допережить. Есть одна особая запись Якова Владимировича - все мазурки Шопена, где отражены человеческие чувства во всем многообразии их бесчисленных нюансов. Флиер спешил их записать, поскольку был смертельно больным. Он знал, что эта запись станет его достойным подарком потомкам. «Вслушайтесь в звучание фа-минорной мазурки, - обратился ученик Я. В. Флиера к своим юным слушателям, с вами говорит мудрый человек, любивший людей и отдавший им всего себя щедро и не жалея».
С того юбилейного вечера прошло вот уже десять лет. Время ко многим безжалостно: безвременно ушел из жизни талантливый ученик Я. В. Флиера профессор Лев Николаевич Власенко...
Свой рассказ из первых уст продолжает другая способная ученица Якова Владимировича - Елена Скуратовская, лауреат конкурса Листа. География ее поездок по странам мира самая широкая. Однако вот уже несколько лет есть у знаменитой пианистки «своя точка на карте», где она считает необходимым быть ежегодно, чего бы ей это ни стоило. И такой точкой стала родина ее профессора - город Орехово-Зуево.
Елену, как и других учеников Я. В. Флиера, в Орехово-Зуевской школе искусств не без оснований считают своей. Оглядываясь на студенческие годы, она вспоминает о самых разных встречах со своим уважаемым профессором: в классе, за инструментом, в его доме, на репетициях, за дружеской беседой, на концертах. Цепкая память помогает ей высвечивать даже самые незначительные вроде бы детали, мельчайшие подробности. Время дает возможность оценить эпизоды прошлого и понять главное. Она уверена: это любовь к музыке - огромная, верная, которой профессор делился со своими учениками, создающая атмосферу теплоты, радости, творчества. В этой атмосфере таяли страх, душевный трепет и волнение тех, кто первый раз играл Якову Владимировичу. «Став студенткой Флиера, - рассказывала Елена Скуратове кая, - я открыла в нем удивительное чувство такта. Как известно, ученики доставляют своему учителю не только радости, но, подчас, и огорчения. И Флиер в минуты этих нередких огорчений был очень терпелив, не говорил резких слов, не обижал, не осуждал. Сдержанный тон, точные замечания, неповторимый мягкий юмор давали нам возможность не потерять веры в себя. Формально педагог имеет право забыть об ученике, окончившем его класс. Флиер помнил своих студентов всегда, помнил и любил, даже тех, с кем пути его впоследствии разошлись.
Дом Флиеров был всегда полон учеников. Мне бы не хотелось называть Якова Владимировича и его жену Любовь Николаевну только гостеприимными людьми. Гостеприимство - это добрый, радушный прием гостей, а ученики гостями не были, они были членами семьи, детьми, они были своими.
Здесь их выслушивали, с ними спорили, заставляли заниматься или, наоборот, заставляли отдыхать, кормили, советовали, делились и доверяли.
Якова Владимировича заботил не только наш профессиональный уровень, но и наше настроение, здоровье, определение в жизни. Быть может, он мог бы лучше сохранить себя, если бы не так много энергии тратил на учеников. Но он не давал себе покоя ни во время отпуска, ни во время болезни.
Последние два года были особенно удручающими для Якова Владимировича: болезнь сердца, представляющая постоянную угрозу, тяжелая автокатастрофа. Это должно было заставить его больше отдыхать, серьезно лечиться, спокойнее и меньше заниматься. Но Флиер продолжал помногу репетировать с учениками, готовить их к концертам и конкурсам, к самостоятельной творческой жизни».
...Большой зал консерватории. Полночь. Идет запись последних мазурок Шопена - предсмертная запись Якова Владимировича Флиера. Идет урок самозабвенной преданности и любви к музыке, один из многих, данных Флиером не только за инструментом в классе, но и всей его жизнью...
* * *
Вот уже в течение десяти лет в Орехово-Зуеве проводится Флиеровский музыкальный конкурс.
В 1999 году в составе жюри конкурса по складывающейся традиции были ученики Я. В. Флиера или те из музыкантов, которым посчастливилось систематически пользоваться консультациями признанного во всем мире фортепианного мэтра.
Среди них - профессор консерватории из японского города Нагано Мичико Такаяма, профессор Московской консерватории, народный артист Армении Ю. С. Айрапетян и доцент Московской консерватории, композитор и пианист И. Л. Худолей.
Сегодня у нащих юных земляков, и не только у юных, есть уже конкретные результаты. Так, наш замляк, лауреат первой премии конкурса Я. В. Флиера Володя Фарков, ныне учащийся музыкальной школы при Московской консерватории, стал в 2000 году лауреатом международного конкурса пианистов в Киеве.
Наша юная землячка Татьяна Шалагинова стала ученицей Центральной музыкальной школы при Московской консерватории. Тане только-только исполнилось десять лет, а в столице ее уже заметили. Способную девочку зачислили в класс известного скрипача профессора Эдуарда Грача. Не так давно в Малом зале консерватории состоялся ответственный концерт, где Таня проявила характер: без робости солировала в оркестре вместе с именитым профессором. Играли «Времена года» Антонио Вивальди. И этот престижный список может быть продолжен. В него, безусловно, заслуживает быть внесенным балалаечник Максим Жбанков, который ныне стал лауреатом международного конкурса, недавно вернулся из поездки в ВенгриЮ концертный ансамбль «Вдохновение». Ранее был удостоен звания димломанта международного конкурса исполнителей на народных инструментах в Москве гитарист Юрий Смирнов. Дипломантом международного конкурса и ряда других творческих состязаний стал ансамбль народных инструментов «Гуслица», вот уже в течение нескольких лет являющийся гордостью нашей городской школы искусств.
Здесь приведены далеко не все примеры, свидетельствующие о том, что у ореховозуевцев «есть еще порох в пороховницах», есть кому продолжить славные музыкальные традиции родного края.
Однако нужно без всяких экивоков сказать и о том, что, не окажи нашим молодым талантам материальную помощь городской «Клуб деловых женщин» (председатель Т. И. Ронзина), ОАО «Респиратор» (генеральный директор А. А. Брызгалин), фирма «Канон» (руководитель О. А. Раскатов), с «рекордами» у нас было бы значительно сложнее.
Судите сами. Могла ли быть зачисленной в Московскую ЦМШ Таня Шалагинова при всех ее талантах, коли не было бы у нашей землячки соответствующего ее возрасту инструмента - маленькой скрипочки, ну, конечно же, не итальянского скрипичного мастера Антонио Страдивари, а значительно более доступной сегодня по цене? Ответ напрашивается сам по себе, если иметь в виду, что искомая маленькая скрипочка имеет для матери Тани - педагога школы искусств, астрономическую цену - 14 тысяч рублей!
В спасительной материальной поддержке нуждался в Володя Фарков. Сегодня, чтобы совершить поездку в Киев или принять участие в любом другом выездном конкурсе, обязательно понадобится, чаще всего, непосильное для большинства родительских бюджетов, количество рублей, карбованцев, тугриков...
И здесь общественная поддержка стала той самой панацеей, которая каждый раз выручает наших юных талантливых земляков. Город Орехово-Зуево уже многое сделал и, будем надеяться, коли потребуется, сделает еще больше. *
...Почти десять лет концертный рояль Я. В. Флиера, из-за болезни пальца правой руки профессора, был обречен на молчание. Однако вынужденная пауза, как показало время, не стала своеобразной форой для других выдающихся пианистов нашего времени. Флиер, Гилельс. Рихтер... Никто из них не был ни первым, ни вторым, ни третьим. Музыкальный мир постоянно признавал равное величие их самобытности. Ученики же Якова Владимировича шутили по этому поводу: наш профессор должен все-таки быть признан первым: за сорок лет бурной творческой жизни он ни разу не порвал струну своего рояля!..
И как тут хотя бы в какой-то степени понять современных нелюдей, срезавших установленный на могиле великого музыканта прекрасный памятник - цветок, отлитый армянским скульптором в металле. Когда об этом известили руководителей Орехово-Зуевской городской администрации, сразу же были приняты необходимые меры. Ныне на могиле Я. В. Флиера в Москве установлен памятник из черного полированного камня.
Накануне премьеры…
Недавно, буквально накануне Российского конкурса юных пианистов имени Якова Флиера, из публикации газеты «Ключъ», ко торая издается в подмосковном Фрязино, мы узнали любопытные подробности из биографии выдающегося пианиста Я. В. Флиера и его учителя, тоже ореховозуевца, Сергея Никаноровича Корсакова, преподавателя ДМШ по классу фортепиано и теории музыки.
Автором этих воспоминаний стал в прошлом ученик С. Н. Корсакова - Владимир Гаврилов. За плечами автора воспоминаний - Владимира Михайловича Гаврилова - годы Великой Отечественной войны, участие в разгроме милитаристской Японии, долгая трудовая биография. В нынешнем январе ветерану исполнилось 77 лет.
Факты, содержащиеся в публикации фрязинской газеты «Ключъ», небезынтересны нам - ореховозуевцам. Ведь они связаны с именитыми нашими земляками: пианистом с мировым именем Яковом Влади мировичем Флиером и его первым учителем музыки Сергеем Никаноровичем Корсаковым.
Свой рассказ, опубликованный под заголовком «Не могу забыть», Владимир Михайлович начал с фактов, относящихся к началу 30-х годов теперь уже прошлого века. В ту пору его мать Матрена Васильевна (воспитательница детского сада) и отец Михаил Павлович Гаврилов, рабочий отбельно-красильной фабрики Ореховского хлопчатобумажного комбината, обратили внимание на недюжинные музыкальные способности своего сына.
Вот и определили они Володю в недавно открывшуюся в Орехово-Зуеве детскую музыкальную школу, в класс скрипки. Здесь класс фортепиано и теорию музыки вел талантливый педагог и пианист Сергей Никанорович Корсаков. Он-то и был основателем Орехово-Зуевской музыкальной школы. О том, что именно Корсакову принадлежит открытие феноменальных пианистических способностей своего одареннейшего ученика, а потом и пианиста с мировым именем - Якова Флиера, мы уже знаем.
В статье, написанной В. М. Гавриловым, нас заинтересовали события, местом проведения которых, в далеком теперь уже 1936 году, стало Орехово-Зуево. В нашем городе тогда проходил фестиваль, посвященный труженикам сельского хозяйства, вырастившим и собравшим высокий урожай. Фестиваль завершился концертом, в котором звучала музыка П. И. Чайковского в исполнении в ту пору молодью, но уже широко известных солистов: пианиста Якова Флиера и скрипача Давида Ойстраха. В концерте принял участие Государственный академический симфонический оркестр СССР под управлением известного дирижера Александра Гаука.
«Среди приглашенных на концерт были и учащиеся городской музыкальной школы. «Выпавшая на нашу долю возможность увидеть и услышать блистательное исполнительское мастерство истинных кудесников музыки стало для нас (10-12-летних мальчиков и девочек) не только необыкновенной удачей, но и огромным нравственным потрясением. Концерт прошел с триумфальным успехом».
Владимир Михайлович сегодня, шестьдесят лет спустя, восторженно вспоминает так же о том, как выступивший в завершающей части концерта Яков Флиер был столь тепл» принят своими земляками, что ему довелось трижды выходить на поклон. А зал продолжал неистово рукоплескать.
Тогда Флиер сделал очень впечатляющий ход: пригласил на сцену находившегося здесь, в зале, своего первого учителя музыки С. Н. Корсакова. И опять трогательная сцена: руководитель оркестра А. Гаук, чтобы подчеркнуть особую торжественность момента, как только Сергей Никанорович вышел из-за кулис, поднял оркестр. Вместе с оркестром поднялся со своих мест весь зал. Это надо было видеть!
Яков Флиер сердечно обнял своего учителя и по-сыновьи расцеловал. А потом, «взволнованные и счастливые, с повлажневшими от слез глазами они оба рука об руку стояли перед неистово ревущим залом... Это был миг особого откровения».
...Прошло тридцать лет и три года. В. М. Гаврилов в ту пору жил уже в подмосковном Фрязине. Владимиру Михайловичу, уроженцу Орехово-Зуева, пришла мысль пригласить своего знаменитого земляка Я. Флиера в местный Дворец культуры. Директор ДК И. А. Гусев заманчивое предложение поддержал.
21 февраля 1969 года Фрязино торжественно встречало народного артиста СССР, лауреата международных конкурсов, профессора Московской консерватории Якова Владимировича Флиера.
В перерыве между отделениями концерта Я. Флиер в комнате отдыха принял своего земляка, который был в числе слушателей памятного концерта, состоявшегося в Орехово-Зуеве в 1936 году. В память о том концерте Владимир Михайлович прихватил с собой ставшую исторической фотографию. На ней, среди других, был запечатлен и первый учитель Якова Владимировича Сергей Никанорович Корсаков.
На обратной стороне этого, ставшего историческим, фото сохранилась ныне четко различимая надпись Якова Флиера: «Дорогой Владимир Михайлович! Увидев это замечательное фото, я пережил много грустного и в то же время счастливого. Рад, что мы оба являемся учениками дорогого и незабвенного Сергея Никаноровича Корсакова. С лучшими пожеланиями Яков Флиер. 21.02.1969 г.»
...Прошло еще тридцать лет и три года, и один из учеников Сергея Никаноровича Корсакова - В. М. Гаврилов решил рассказать землякам об интересной истории фотографии с автографом Я. В. Флиера в канун большого события в городе его детства - Орехово-Зуеве - премьеры Всероссийского конкурса юных пианистов, который состоится в апреле 2002 года.
Так первый всероссийский конкурс на родине Якова Флиера, еще не начавшись, уже стал поводом для весточки из нашего далекого далека, которое для каждого земляка-патриота очень многое значит.
с сайта Орехово-Зуево
Click to viewЛист. Концерт № 2 для Фортепиано с оркестром Ля мажор. ч. 1
Солист - Яков Флиер
Большой симфонический оркестр Всесоюзного радио и телевидения
Дирижёр - Максим Шостакович