просто песни
20 лет назад (ужас, как давно!) я был (считал себя) звездой свердловского рока. От этого времени осталась только гитара "Музима евро-классик" производства ГДР (была такая импортная страна). К этой гитаре, помню, был паспорт на русском языке. Последним пунктом правил эксплуатации значилось: "Не рекомендуется вешать гитару на НАРУЖНУЮ стену дома". Я тогда жил на третьем этаже панельной девятиэтажки. Мысль повесить гитару на наружную стену очень меня забавила.
Времена были милые. Заканчивался СССР, начиналась Россия. Рок был в самой своей моде, фестивали на Урале собирали столько публики, сколько влезет сегодня в целый поезд московского метро в час пик. О политике я почти не пел. Я заметил, что актуальные песни устаревают за месяц, а время уже тогда летело, хоть и не так, как это оно делает сейчас.
В общем отражать эпоху мне было неинтересно и я отражал нечто совершенно иное: про любовь, про смысл жизни, про время и пространство.
Вот "Археология", например, вообще не отражает то время, и это слава богу. Мелодия её мне приснилась. Я сам себе снился и играл её на гитаре. Я прямо во сне подумал, жалко не запомню, когда проснусь. И тут же, как это бывает не во сне, а в телепередаче, картинка перемоталась быстро назад и я ещё раз сыграл себе эту музыку во сне. Проснувшись я взял ту самую "музиму" и подобрал сначала музыку, а сразу после этого слова. Археологию люблю до сих пор, хотя многое другое кажется страшным наивняком. Например "Версия мироздания":
Но был у меня реальный эпизод в поезде. Я ехал из Питера в Е-бург в плацкарте. В том же вагоне была группа туристов (они же понятно кээспэшники). И вдруг они запели мою "Весну". Правда! Взяли и запели, но некоторые слова переврали и мелодия была поинтереснее, хоть и на основе. Я то совсем не умел на гитаре играть, и так и не научился:
Я писал песни с 90-го по 97 год. Музыку (если можно так это назвать) и слова, которые мне нрав(ятся)ились всегда больше музыки (ну не считая Археологии). Лишь два текста были написаны мной ещё в 10-ом классе. Например "Сны" я даже помню как писал. Это было в пятом часу утра, перед экзаменом по истории СССР в июне 1989-го. А струны подобрал уже после. Году в 92-ом.
Со мною тогда играли (когда я просил) мои новоуральские друзья. Коля Киливник на соло гитаре. С ним мы учились в музыкальной школе по классу скрипки и фортепьяно, подружились, кажется на общем для мальчиков хоре. Саша Никольский (последнее что о нём знаю - он был хозяином маркетингового агентства в Е-бурге), а жили мы с ним тогда в одном дворе. Саша Каменецкий - великий и единственный новоуральский поэт и настоящий барабанщик группы "Отражение", гремевшей тогда по всей свердловской области и даже на фестивалях в ГДР. Мы собирались в студии радиоканала "Полигон", пили спирт "роял" и Каменецкий, как звукооператор записывал мои песни на советский профессиональный магнитофон "МЭЗ". От самых этих первых наивных записей осталась вот эта песня:
Здесь Никольский играет на клавишах "Корг", которые на самом деле сделал Александр Новиков, которого, наверное за эти клавиши и посадили под формулировкой "нетрудовые доходы". Никольскому эти клавиши попали, кстати от кого-то из "Агаты Кристи", ещё не столь известной публике в 91-ом году. А я играю на балалайке. С неё всё и началось. Музыкальная школа выработала во мне стойкую неприязнь к скрипке лет на пять. Но душа требовала музицирования. Однажды мы с Муратом Терегуловым зашли к какой-то его девушке и нашли у неё на шкафу балалайку. Я забрал её и зачем-то натянул 4-ю струну. И совершенно случайно настроил эти четыре струны так, как строятся первые четыре струны гитары (о чём, кажется сообщил мне Никольский). Потом взять в руки гитару и играть на ней было уже не сложно.
О, и колыбельная того же где-то времени. А шумы для аранжировки Каменецкий брал прямо с виниловых пластинок. Причём я пока пел, хорошо видел сквозь стекло студии, как он менял эти пластинки несколько раз.
Большинство песен было о любви, конечно. Даже циничные песни о любви были:
Конечно тогда мне хотелось быть похожим на Башлачёва или Гребенщикова. А больше-то я никого в Новоуральске и не слышал. Виктор Цой мне не подходил никак, Гражданская Оборона, почему-то раздражала изначально. Наверное, если бы в то время мне попался Леонид Фёдоров, то я бы подражал ему.
Прошло ОЧЕНЬ много времени. Очень! Спасибо тем парням, что играли со мной и были моими друзьями. Гитару я возил из города в город. Сейчас она валяется на куче хлама в чулане профессорской дачи. Брал я гитару в руки последний раз года три назад (и до этого был перерыв в пару лет). Большинство этих песен мне уже не сыграть никогда, потому что не помню аккорды и слова. А ещё песен 40 просто позабылись навсегда. О чём они там были?